Кафедра пересмешника

      Я лежала в чёрных холодных простынях к одном нижнем белье, зарываясь ладонью в волосы Пересмешника, так кстати напоминающие перья на ощупь. Он навис надо мной, покрывая поцелуями моё тело, гладя его ловкими пальцами. От его прикосновений я дрожала и пыталась прижать его к себе, но он захватил контроль и не слушал ни одного моего движения, делая всё по своему.       Тем не менее он не торопился. Просто целовал меня и смотрел, смотрел голодным взглядом, с кипящим серебром, грозящимся выплеснуться наружу, но не трогал меня. Он так и не позволил снять с себя рубашку, лишь расстегнул пару верхних пуговиц. - Чего ты ждёшь? - спросила я наконец, почти выдохнув это ему в шею.       Не знаю, как это обычно происходит. Вряд ли люди замечают разницу между до и после. Но эта стена рухнула между нами в тот же момент, как мы вместе легли в эту кровать. Я почувствовала себя смелее, почувствовала всем телом, как сильно он хочет меня. Но от чего-то не берёт. - Я не хочу делать тебе больно, - он провёл кончиками пальцев по моей шее и остановился чуть ниже мочки уха, заглянув мне в глаза. - Тебе придётся.       Он еле заметно нахмурился, всё ещё всматриваясь в моё лицо, внимательно и с дотошной деликатностью. - Ты в любом с случае причинишь мне боль, - продолжила я - Если ты хоть что-нибудь значишь для человека, ты рискуешь ранить его в любой момент. - И что же я значу для тебя? - с полуулыбкой поинтересовался Бейлиш.       Я закусила губу и провела ладонью по его руке от запястья до сгиба локтя, а потом посмотрела на него. Он ждал ответа, но я не дала его ему. Только обняла его за шею руками, притягивая к себе и переплетаясь с ним ногами. Наши губы сомкнулись, жадно ища ответной реакции друг в друге. Каждое движение его рук, или языка, электрическим током прожигало моё тело, я вся горела от желания и Петир, наконец, начал поддаваться, заползая рукой сбоку под резинку моего белья и гладя моё бедро. - Ты намного умней, чем кажешься, - сказал он, зарываясь пальцами в мои волосы.       Я подумала о том, много ли надо ума, чтобы не дать лишить себя девственности человеку, который лет на десять старше тебя. Но он отвлёк меня от этих мыслей, вдруг плотно прижавшись ко мне так, что я почувствовала через ткань его возбуждение. В следующий момент его руки скользнули вниз, увлекая за собой наше нижнее бельё.       Я громко втянула в себя воздух, когда он вошёл в меня. Резкая рваная боль прокатилась по телу, но в тот же момент отступила. Один долгий толчок и он заполнил меня всю целиком, заставляя сдаться, убрав все моральные принципы и оставив только базовые, примитивные желания тела. Он был невероятно аккуратен и мягок, так непривычно было видеть, как он пытается не доставить моему телу лишнего дискомфорта, делая плавные, долгие движения, но через ещё пару минут он забыл об этом, увлёкся процессом и уже задал свой темп, заставляя меня изгибаться всем телом с каждым новом толчком внутрь. Напряжение ходило по мне от низа живота до пальцев на ногах, заставляя их судорожно сжиматься. - Что бы ты хотела, Санса? - спросил он между моими вздохами, поцеловав меня в висок и снова нырнув лицом в мои волосы. - Чтобы ты замолчал, - если он всё ещё играл со мной, то я явно училась правилам этой игры.       Петир усмехнулся мне в шею, облизнув её и освобождая меня от лифчика, который всё ещё составлял некую преграду между нами. Как только она исчезла, он поднял меня, садясь в простынях и усаживая меня сверху. Я не могла сдержать резкого вдоха, когда при перемещении он вышел и сразу же снова проник в меня. Я крепко схватилась за его плечи, выгнулась, прижимаясь к его груди, и задвигалась, пока он целовал мои плечи и грудь, обнимая меня обеими руками за талию и жадно захватывая пальцами кожу в определённых местах. - Всё что угодно, кроме этого, - на секунду поймав мой возбуждённый, туманный взгляд, заявил он.       Меня взбесило это и я впилась в его губы, лишая его возможности говорить. Его ладонь легла на мой живот, как будто прощупывая вибрацию в нём, а потом подалась выше, снова зажимая кожу, но не достаточно сильно, чтобы мне стало больно. Я обхватила Пересмешника ногами и при очередном толчке поднялась чуть выше, медленно опускаясь в исходное положение. Его сдавленный стон в мои губы был, как поощрение, я пробежалась руками по его волосам ото лба к шее, прохаживаясь по несвоевременно седеющим вискам. Потом он захватил контроль над нашими языками, не предупредив меня об этом - месть за отобранный голос. Я поддалась, лишь через чур сильно сжав зубами его губу перед этим. Во рту появился привкус меди: сегодня не в этой постели останется не только моя кровь.       А потом ко мне пришло осознание происходящего. Мою обнажённую спину, пленённую горячими прикосновениями Петира обдало холодом и я резко отстранилась от его губ, уперевшись ладонями ему в плечи. Моё сердце бешено колотилось, больно ударяясь о рёбра и не позволяя нормально дышать.       Он смотрел на меня из-под сдвинутых бровей и теперь я смогла прочесть то, что плескалось в них, смешиваясь с жидким от температуры серебром: беспокойство. В его взгляде был немой вопрос, в то время как сам он молчал, замерев со мной в ловких руках.       Всё это не правильно и никогда не было правильным. Он с такой лёгкостью способен манипулировать мной, словно я была куклой-марионеткой, созданной для удовлетворения его потребностей. Если бы на его месте был Рамси, он бы давно разбил меня в дребезги, как фарфор. Но Пересмешник не собирался уничтожать меня, он стремился привязать меня к себе, запереть в эту чёрно-белую клетку и сказать мне, чтобы я чувствовала себя в ней, как дома. И я с радостью самостоятельно впорхнула в эту клетку и закрыла за собой дверцу.       Все эти мысли промелькнули со скоростью звука в моей голове, но не охладили меня ни на секунду. Я была слишком возбуждена, чтобы прислушиваться к голосу разума, но всё же заколебалась, когда его руки снова поползли по моим лопаткам. Кажется, он видел, что я напугана, но не собирался прекращать начатое. Как, в прочем, и я сама. Не теперь.       Ещё секунда сомнений и я повлекла его за собой, откинувшись обратно на подушки. Петир накрыл меня собой и поцеловал. Теперь поцелуй был лёгкий и нежный, сразу же сменившийся ещё несколькими такими же. Прежде его движения были властными, мощными, теперь он осторожно вновь завладел моим телом, позволяя мне самой выбрать ритм и занять удобную позицию. Я обхватила его спину руками, до боли в пальцах впиваясь в его кожу при каждом толчке, что заставляло его шумно выдыхать мне в ключицы. Профессор скользнул ладонью в мою ладонь, переплетаясь со мной пальцами и это действие было столь иным, столь ласковым и внимательным, что я невольно расслабилась, позволяя себе достигнуть наивысшей точки. Не сразу, но через несколько толчков, моё удовольствие подлетело к потолку и теперь оно было другим, более ярким и насыщенным и он позволил мне насладиться им вдоволь, а потом откатился в сторону и устроился на подушках рядом со мной.       Прошло не меньше нескольких часов, прежде чем я смогла пошевелиться. Петир всё ещё лежал рядом, в пальцах у него были мои волосы. Я повернула голову и встретилась с ним глазами. Теперь он позволил мне увидеть только умиротворение, но и этого было достаточно. Я поняла, что не испытываю ничего, кроме приятной усталости и незнакомого мне тепла. Когда я ехала сюда, я желала избавиться ото всех беспокоящих мыслей и он лишил меня их. Я снова чувствовала к нему благодарность.       Я села в скомканных простынях и потрогала намокшую ткань между своих ног. Там внутри всё ещё болезненно кололо, но это было вполне сносно. - Это кровь, - тихо сказала я, остановив взгляд на тёмном пятне на простыни, ещё более тёмном, чем она сама.       Я услышала, как Петир садится и после почувствовала, как он коснулся моей руки. - Это кровь, - повторил он за мной. Я не смотрела на него, но слышала по его голосу, что он улыбается. - Я теперь не знаю, что говорить, - тихо сказала я, прикрыв глаза. - А разве нужно что-то говорить? - спросил он.       Я посмотрела на него. Его лицо было особенно красиво в полутьме спальни, освещённое по контуру синими остатками дня. Кажется, в тот момент он не контролировал себя и только не безусловная темнота помешала мне прочитать все его чувства. - Что ты теперь сделаешь со мной? - выдержав паузу, прошептала я.       Он придвинулся ближе ко мне и погладил меня по щеке: - Только ты в праве распоряжаться своей жизнью, душа моя.       В тот момент я впервые улыбнулась ему. Пересмешник потянулся к моему лицу и поцеловал меня в уголок глаза. Теперь он действовал не как тот профессор Бейлиш, который стоял за своей птичьей кафедрой, а как Петир, подобравший меня расколотую надвое на безлюдной улице. - Спасибо, - спасибо, что не бросил меня там.       Та ночь была ключевым моментом всего происходящего. И в тот момент он безупречно сыграл свою роль. Какие бы секреты он не прятал за запертой дверью, я доверяла ему сейчас, хотя знала его всего на каплю больше, чем любой другой.       Что-то особенное было этим вечером. Такое, что мы ещё долго просто сидели в кровати, пока в комнате всё больше темнело и скрывало от нас очертания тел друг друга. Я молчала и он не мешал мне, погружённый в собственные мысли. Его взгляд был устремлён в одну точку, а лицо отстранённо. Кажется он видел что-то такое, о чём знал только он и это вгоняло его в тревогу, но она не будоражила его, а наоборот, расслабляла и уносила его сознание прочь из этой спальни.       Прочь от меня.       Я сдвинула ноги и держалась обеими руками за свои лодыжки, положив голову на колени и украдкой наблюдая за ним. Он не видел меня и я наслаждалась этим маленьким преимуществом, когда могла видеть его настоящего, пусть и наполовину скрытого в темноте, но думающего, что никто не видит, как он стянул с себя маску.       Прошло ещё где-то пол часа, прежде чем я спохватилась. Я резко развернулась к окну, чёрные тяжёлые шторы которого висели по обе стороны от него и с облегчением падали концами на пол. Стекло подсвечивали уже включённые фонари и было уже довольно темно. Слишком темно, чтобы мне можно было оставаться здесь ещё хоть минутой дольше. - Сколько времени? - мой голос разорвал тишину и вернул Петира в спальню.       Он дёрнулся, кинув на меня мимолётный взгляд, и потянулся к тумбочке. - Девять, - отозвался он через мгновение.       Я тут же резко встала и обошла кровать в поисках рюкзака. Пересмешник наблюдал за моей обнажённой фигурой через сумеречную завесу, не вставая и не говоря ни слова. Я выбежала в коридор, не обращая на него внимания, нашла свои вещи около входной двери и полезла за телефоном, лихорадочно вороша руками конспекты. Наконец я нащупала его на самом дне и извлекла наружу, нервно шаря пальцем по его ребру, ища кнопку включения. И в тот самый момент, как я нашла её, мобильный завибрировал и на экране высветился вызов от мамы.       Я поднесла трубку у уху: - Алло, мам? - осторожно произнесла я. - Где ты? - голос был твёрдым и призывал к незамедлительному ответу. - На внеклассных занятиях, мам я... - На каких занятиях, Санса, девять часов вечера, я звонила тебе несколько раз! Почему ты никогда не берёшь трубку?! - Я выключила звук, послушай, я достаточно взрослая, чтобы... - Домой. Живо.       Я громко выдохнула и прикрыла глаза. - Мама, сейчас не так поздно, - попыталась успокоить её я - Я... - Ты всё равно бы могла позвонить мне и сказать, что задержишься, - оборвала меня она. - Я сейчас приеду, - вздохнула я. - Через полчаса, чтоб уже стояла передо мной. Нам нужно поговорить.       Сказав это, мама сбросила вызов. Моё сердце снова беспокойно рвалось наружу, я приложила холодные пальцы к горящим ушам. Судя по всему, особенно по шести пропущенным от неё на экране мобильного, дома меня не ждёт ничего приятного.       Когда я вошла обратно в спальню, Пересмешник уже стоял на ногах и застёгивал рубашку. Я замерла в дверях, смотря на его непривычно растрёпанные волосы. Даже в таком неопрятном видев нём чувствовалась некая безупречная организация. Когда я вспомнила, что стою перед ним абсолютно без одежды, со спутанными распущенными волосами, мне захотелось забиться в угол.       Хорошее внеклассное занятие, ничего не скажешь. - Я подвезу тебя, - заявил он, пока я натягивала на себя бельё. - Нет, не нужно, - отозвалась я, хватая с пола кофту и ища глазами джинсы - Не в этот раз, не хочу, чтобы они видели...       Петир оказался рядом со мной и встал ко мне почти вплотную, заставив меня замереть и сконцентрировать на нём внимание. - Перестань бояться, - почти приказал он мне, прожигая меня взглядом.       Я растерялась. Я не могу нормально соображать, когда его губы так близко. Мы молчали, стоя полураздетые посреди тёмной спальни. Потом я ощутила, как его пальцы задели обнажённый участок кожи под наспех надетой кофтой. - Что вы сказали Рамси? - вырвалось у меня.       Его пронзительные глаза, изучающие контур моего тела, резко поднялись вверх и посмотрели на меня. Серебро беспокойно блеснуло, пальцы замерли. - Я видела, как он выходил из аудитории, - продолжила я, чувствуя, как жестоко поймала его сейчас - Что вы сказали ему?       Он опустил взгляд на мгновение и дотронулся до концов моих волос, небрежно накрутив прядь на палец. Потом его внимание снова вернулось ко мне: - Чтобы он не трогал тебя.       Его голос был тихим, но в нём были решительные, жёсткие нотки. Я замерла, смотря на него из-под опущенных век. Его рот был немного приоткрыт, он впивался в каждый миллиметр моей кожи своим острым взглядом, словно присваивая меня по частям, не желая делиться. - Только я могу причинять тебе боль, - эти слова вырвались из него случайно, судя по тому, как дёрнулось его лицо, пытаясь удержать на себе маску. - Профессор Бейлиш, - одними губами проговорила я. - Петир, - он взял моё лицо в ладони - Прошу тебя, зови меня Петир.       Он поцеловал меня и тёмный воздух вокруг нас замер.

***

      Петир припарковался за несколько домов от моего, чтобы не вызвать лишних подозрений. Я подумала о том, как неосторожно он увёз меня сегодня, забрав прямо с центрального входа в кампус. Нас мог увидеть кто угодно в тот момент. - Спасибо за занятие, Санса, - сказал он, улыбнувшись мне.       Я усмехнулась и вышла из машины. Он не остановил меня, не сказал даже, когда будет следующая встреча. Я на мгновение обернулась, посмотрев на лобовое стекло, за которым увидела его полуулыбку. Пока я шла вдоль по улице, я чувствовала на спине его взгляд, но когда спустя некоторое время снова обернулась, дорога была пуста.       Когда я зашла в дом, было без пятнадцати минут десять. Кейтилин сидела на кухне вместе с мужем и ждала, когда я войду к ним. - Привет, пап, - улыбнулась я отцу, и он кивнул мне. Его взгляд был тёплым и это немного взбодрило меня - А где... - Бран с Арьей наверху, - подала голос мама, но я не поверила ей, вспомнив, как в темноте на лестнице мелькнули чьи-то любопытные головы. - О чём вы хотели поговорить? - наконец осторожно спросила я. - Санса, мы поговорили с твоей матерью, - начал Нед Старк, заставив меня напрячься - и решили, что ты слишком легкомысленно к нам относишься.       Я сглотнула: - Настаивать на том, что это не так, бесполезно, да? - Слушай, я знаю, что ты уже студентка, - продолжил он - Но я прошу тебя, чтобы ты теперь возвращалась домой к девяти. - Но... - Даже по выходным.       Я выдохнула, не понимающе смотря на него. Потом перевела взгляд на маму. Та сидела, устремив взгляд в пол, как будто ей было стыдно за то, что ей приходиться контролировать меня. - Вы это что, серьёзно? - переспросила я - В девять часов? Послушайте, я уже достаточно взрослая чтобы... - Да, ты взрослая, - тут мама, видимо, не выдержала, и вскинула голову - Но совершенно не думаешь о нас. Ты не звонишь, когда задерживаешься и не отвечаешь на звонки, что мы должны думать, ты там делаешь? - Вы не можете держать меня здесь, как... - Не можем! - вдруг рявкнула она - Поэтому ты можешь пойти и найти себя отдельное жильё, ты вполне самостоятельная, но пока ты живёшь в этом доме, будь добра, следуй его правилам!       Во мне нарастала паника. Завтра я должна быть в ресторане в восемь часов вечера. Не могу сказать, что я до смерти хотела идти на свидание с Рамси, но я должна была пойти. Что-то мне подсказывало, что этот человек может пойти на всё, что угодно, ради того, чтобы достигнуть цели. Он мог навредить мне. Мог навредить кому угодно, чтобы добраться до меня. Он видел меня с Шаей. Он видел меня с Маргери на той вечеринке.       Я ничего им не ответила, я просто резко развернулась и взлетела вверх по лестнице на второй этаж. Пока я бежала, я слышала, как захлопнулась чья-то дверь, но мне было всё равно. Я была рассержена и обижена, хотя прекрасно понимала, что они имеют полное право контролировать меня, после всего, что было. Но это начало меня доставать: сначала Шая, теперь они, слишком много людей пытаются заставить меня делать то, что они говорят.       Я рухнула на кровать, и закричала в подушку. Я вела себя как ребёнок и злилась на себя, что не могла контролировать свои эмоции, но мне было страшно, страшно, что из-за меня кто-то мог пострадать, страшно, что я могла пострадать.       Я не хотела обладать правами на чужую боль. И не хотела давать кому-то право, на свою, но они брали его без спросу.