***
Итак, начнём с Клэри. После Себастьяна она не стала искать других серьёзных отношений на свою буйную головушку, но продолжила общаться с Маргарет и вести ожесточённую войну с Эрондейлом, который не спешил просто так отдавать победу «маленькой рыжей стервочке», как он иногда называл её про себя. Что касается Джейса, то у него всё стабильно: школа, тренировки, пьянки, девушки и война с Моргенштерн. Если в тот день, когда Клэри рассталась с Себастьяном, ему показалось, что она не так уж и раздражает его, то через пару недель это ощущение пропало полностью, ну или почти полностью... Сейчас я вас удивлю. Джон нашёл себе девушку! Но, не всё так хорошо, как вы можете подумать. С девушкой он познакомился через Джейса, а зовут девушку – Хелен Блэкторн. И Клэри и Иззи заметили глубокие изменения в характере Джона после того, как он начал встречаться с Хелен. Джон теперь почти не появляется дома, а когда он всё же туда заглядывает, то не забывает поиздеваться над сестрой, с Иззи же он и вовсе не общается. А все остальные, видимо, никаких перемен в характере Моргенштерна не замечают. Ну, про Иззи и говорить нечего, из-за Джона она стала очень раздражённой и теперь часто выпускает пар с помощью тренировок. У Алека же вообще ничего не изменилось. Наверняка, вам интересно, что же происходит сейчас на военном фронте у Джейса и Клэри? Ну что ж, после того, как Клэри порезала футболки Джейса, он, не без помощи Верлака, узнал, что у неё аллергия на корицу, и смог добавить корицу в кофе рыжей, когда она преспокойно завтракала в школьной столовой. Клэри всю следующую неделю ходила с красными пятнами на лице, а как только аллергическая реакция прошла, рыжей удалось на короткое время завладеть телефоном Эрондейла и отправить всем его подругам сообщение с предложением начать встречаться. Конечно же, все они, обрадованные такой неожиданной СМС-кой, стали лезть к Джейсу. Примерно две недели ему понадобилось, чтобы окончательно убедить бедных девушек в том, что это была какая-то ошибка. И тогда у него родилась идея познакомить Джона с Хелен, ведь любовь к брату – одна из немногих слабостей рыжей. Но, чтобы до Клэри не сразу дошёл подлиный смысл его мести, Джейс сделал вид, что она заключается в том, что он спёр у неё из рюкзака домашку по химии. После этого Клэри дождалась следующей баскетбольной тренировки и, прокравшись в раздевалку, вылила в гель для душа, найденный в сумке у Джейса, пузырёк зелёнки. Джейс заметил это только в душе, и неделю ходил наполовину зелёным. После этого он ещё неделю придумывал месть для рыжей, и в конце-концов подкинул ей в куртку и в рюкзак по пачке сигарет. Дома, когда Джослин решила закинуть куртку Клэри в стирку и, проверяя карманы на наличие каких-либо вещей, нашла сигареты, между ними состоялся долгий разговор, в результате которого Клариссе удалось доказать, что её подставили. Преисполненная злобой, Клэри отправилась на второй этаж, в «командный пункт» и собрала военный совет в лице Иззи и (слава Скайпу!) Саймона. Джона же дома уже не наблюдалось. Тогда они решили напихать в школьную сумку блондинки всяких нелицеприятных насекомых. Где-то около недели Клэри и Иззи пытались пересилить себя, но всё же отправились на «охоту за чудовищами». Такого омерзения Джейс ещё никогда не испытывал. Ну, думаю, тут всё вполне понятно, так что перейдём к основной части...***
Рождество. POV Клэри. Я проснулась ближе к обеду, вроде каникулы, сегодня Рождество, но настроение на нуле. Джон уже на тренировке, но это даже лучше, чем если бы он был дома, иначе я бы просто сошла с ума. Что с ним вообще творится? Эта Хелен сделала из моего любящего и любимого брата кусок... кхм... ну, вы сами поняли чего. А я ведь так хотела, чтобы у него наконец-то появилась девушка! Но не такая же сука, как эта Блэкторн. Вздохнув, я уткнулась лицом в подушку, невнятно обматерила её всеми известными мне ругательствами и, не отрываясь от подушки, стянула с прикроватной тумбочки телефон. Он завибрировал в моей руке, и я, поднявшись на локтях, посмотрела на экран. Новое сообщение от Саймона. Я недоумённо нахмурилась и, разблокировав телефон, зашла в ВК. «Клэри! Это срочно! Посмотри на страничке Хелен её родственников! Ты охренеешь! И, кстати, с Рождеством, лис)))» Конечно же Саймону я тоже рассказала про Хелен. Прежде чем последовать его совету, я написала ответное сообщение:«С Рождеством, Льюис)»
Надеюсь, мой подарок для него доставят вовремя. Я всё же зашла на страничку Хелен, стала просматривать её профиль, дошла до родственников и на довольно долгое время залипла, тупо пялясь в экран. Братья: Джейс Эрондейл,.. Ну теперь всё ясно! Конечно же, мой брат в здравом уме сам бы никогда не стал встречаться с такой мразью, как Хелен, а с помощью Джейса – запросто! Ненавижу. Убью. Тварина. Джон-то что ему сделал?! – Тебе не жить, Эрондейл, – сама себе сказала я, резко садясь на кровати и откидывая одеяло на другой её край. Кинув мобильник на подушку, я поднялась с кровати и решительным шагом направилась в ванную. В доме не было ни одной живой души, так как родители поехали в магазин, докупать продукты и всякую рождественскую мелочь, а Джон, как я уже говорила, на тренировке. Я приняла душ, вымыла голову, почистила зубы и, тщательно вытеревшись, вышла из ванной в домашних лосинах и топике. Так, идти на убийство с пустым желудком лучше не стоит, поэтому я направилась прямиком на кухню. Там я сделала себе какао и залила молоком хлопья. Делать что-то большее мне было тупо лень. После «обеденного завтрака» я, вымыв посуду, пошла сушить волосы. Приведя их в порядок, я надела тёмно-синие узкие джинсы и белый свитер. На часах было без пяти три. Примерно в это время обычно возвращается Джон, но я знаю, что Джейс всегда задерживается после тренировок, чтобы потренироваться в одиночестве. Я спустилась вниз и услышала, как открылась дверь в прихожей. Глубоко вдохнув, я решилась на отчаянный шаг. – Джонни, привет, ты же не забыл о нашей Рождественской традиции? – улыбаясь, как можно натуральнее, спросила я, сунувшись в прихожею. – Козявка, ты что, издеваешься? – усмехнулся мне в ответ брат. – Тебе не кажется, что это полный детский сад? – Да... наверное, ты прав, – расстроенно проговорила я, натянув на ноги сапоги, и почти выбежала из дома, на ходу натягивая куртку. Жгучие слёзы обиды подступали к глазам. Это точно край, дальше некуда. У нас с Джоном с шести лет (когда мы ещё верили в Санта-Клауса) сложилась традиция: каждый год, в рождественскую ночь мы таскали в гостиную одеяла, подушки, пледы и спали на полу возле ёлки. Ну, на самом деле спали мы редко. Чаще всего Джон рассказывал мне какие-нибудь волшебные истории и сказки, выдуманные им самим, мы ели сладости и делились секретами, а засыпали лишь под утро. Родители снисходительно относятся к нашей своеобразной традиции, и никогда не запрещают нам следовать ей. Это продолжалось на протяжении десяти лет, но сейчас Джон заявляет, что это – детский сад. Вот оно, то, чего так боялся Маленький принц, а именно – Джон становится похож на взрослого. Но, ведь на самом деле это не так! Во всём виноват Джейс, и всё будет, как раньше, если Джон расстанется с Хелен. Слёзы быстро высохли на холодном ветру, щёки начинало щипать от мороза, но изнутри меня подогревали злость и ярость, и от этого становилось плевать на холод снаружи. До школы я добралась довольно быстро, но ботинки уже были насквозь мокрыми. Я кинула куртку с шапкой на скамеечку в вестибюле и, мельком взглянув в зеркало, быстрым шагом направилась к спортивному залу. Как я и думала, Эрондейл был там. Он невозмутимо бегал по залу, умело жонглируя мячом и время от времени забрасывая его в кольцо. – ЭРОНДЕЙЛ! – зло выкрикнула я, едва войдя в зал. – О, Моргенштерн, пришла на меня полюбоваться? – усмехнулся он, даже не поворачивая головы в мою сторону. – Нет, я хочу с тобой поговорить, – чувствуя себя совершенно не настроенной на сарказм, ответила я. – В таком случае, я тебя внимательно слушаю, – ответил он, так же не обращая на меня внимания. Мне это надоело и я, быстро подойдя к блондинке сзади, отняла у него мяч, застявляя его шокированно посмотреть на меня. Я откинула мяч в сторону и посмотрела на Эрондейла. – Зачем ты познакомил Джона с Хелен? – прямо спросила я. – Ты о чём? – притворно-непонимающе спросил он, делая полшага вперёд, так что между нами почти не оставалось свободного пространства. И тут я резко поняла, насколько он выше меня. Мне в нос ударил запах пота и табачного дыма, исходящий от Эрондейла, а мой взгляд упёрся в его грудную клетку, но я не собиралась отступать и задирать голову, это показало бы мою слабость, а мне нельзя этого допускать. – Это твоя месть, да? – не обращая внимания на его ответ, спросила я. Джейс скрестил руки на груди, и я кожей почувствовала, как он ухмыляется. – Неприятно, да ведь? Я сцепила зубы и еле выдавила: – Ну и что тебе нужно? – Просто признай, что я победил, – раздался его голос прямо у моего уха. Ну тут уж я не сдержалась и подняла на него уже влажные от слёз глаза. – Какой же ты ублюдок. Ты, можно сказать, отнял у меня самого дорогого мне человека, всего лишь ради жалкой победы. Ты бессердечная скотина, Эрондейл, и ты сам об этом знаешь. Так же, ты знаешь, что почти всем твоим псевдо-друзьям нужны лишь твои деньги, и им совершенно по барабану, какой ты на самом деле где-то в глубине своей жалкой, мелочной душонки. Хотя, я глубоко сомневаюсь в том, что у тебя есть даже такая душа, ведь это одна из немногих вещей, которые нельзя купить. Победа твоя, радуйся, только, прошу тебя, верни мне моего Джона! – воскликнула я, чувствуя, что всё же не смогла сдержать слёзы, и они сейчас крупными каплями катятся по моим щекам. В его глазах мелькнуло что-то, напоминающее раскаяние, но тут же Эрондейл привычно ухмыльнулся и произнёс: – Ну, раз уж ты просишь, то я, так и быть, подумаю над этим. – Ненавижу тебя, – прошипела я и, резко развернувшись, выбежала из зала. Чёрт, чёрт, чёрт, мало того, что я разрыдалась перед Эрондейлом, так я ещё и унизилась перед ним, попросив, чтобы он сделал Джона прежним! Ну почему всё так плохо?! Это самое худшее Рождество в моей жизни. Выйдя из школы, я вытерла слёзы и потопала к ближайшей кофейне. Я заказала себе большую кружку какао и булочку с шоколадом. Милая кассирша, увидев моё заплаканное лицо, поинтересовалась, что случилось, на что я слегка улыбнулась и посоветовала ей не грузить себя чужими проблемами. Взяв булочку и какао, я заняла местечко в полу-пустой части зала и достала телефон. Тут же он завибрировал, а на экране высветился заученный наизусть номер Люка. – Привет, Люк, – стараясь придать своему голосу как можно больше жизнерадостности, сказала я, ответив на звонок. – Привет, принцесса, – я буквально чувствовала улыбку в его голосе. – С Рождеством тебя. Как настроение? – Спасибо, и тебя с Рождеством. Настроение отличное, ведь иначе и быть не может. А ты не приедешь? Да-да, врать не хорошо, но я не хочу, чтобы Люк переживал из-за моих проблем, я просто хочу его увидеть, это несомненно подняло бы мне настроение, пусть и не намного. – Нет, Клэри, прости, у меня совсем нет времени, – с явным сожалением произнёс Люк. – Жаль, – вздохнула я. – Я соскучилась. – Я тоже соскучился, и по тебе, и по Джону, и по вашим родителям. Ну ничего, летом же вы приедете на ферму? – Конечно, но до лета же ещё так много времени. – Ты даже не заметишь, как быстро оно пролетит, – заверил меня Люк. Мы с ним ещё немного поговорили, он рассказал, как идут дела в его книжном магазине, я рассказала ему про школу и войну с Эрондейлом, умолчав о всём, что в этой истории касается Джона. После разговора с крёстным мне немного полегчало. Я допила уже остывшее какао, доела булочку и, натянув капюшон до самых глаз, вышла из кофейни. На улице шёл снег. Я бы с удовольствием сейчас раскинула руки в стороны и побежала бы по тротуару, ловя снежинки языком, но что-то изнутри неумолимо притягивало меня к земле, и я шагала по заснеженному асфальту, едва поднимая ноги. Не отвлекаясь от пристального рассматривания своих сапог, я добралась до своего дома. Во дворе стояла папина машина, и это означало, что они с мамой уже вернулись. Интересно, почему на этом участке нет гаража? Ну, не важно. Я открыла калитку ключом и, закрыв её, потопала к двери. В прихожей я скинула мокрые сапоги и, пихнув в них сушилки для обуви и сняв куртку, пошла к лестнице, стараясь остаться незамечанной. Это у меня не вышло. Мама попросила помочь им с папой приготовить Рождественский ужин, а я, конечно, не смогла отказать. Когда я полюбопытствовала, где же Джон, мама, не без грусти, сообщила, что это Рождество он решил отмечать с друзьями. На меня эта новость не произвела никакого впечатления, но морковку я стала резать чуть резче. Когда моя помощь уже не требовалась, мама милостиво разрешила мне всё же дойти до своей комнаты. На середине лестницы я остановилась, так как поймала себя на рассматривании украшенной ели. Этот предмет всегда казался мне самой волшебной частью Рождества. Украшением ели каждый год занимались мы с Джоном, но в этом году я делала всё одна. Ёлочные игрушки привлекали моё внимание с раннего детства, мама рассказывала мне много историй про маленькую меня и стеклянные шарики. И, конечно же, на ели есть моя любимая игрушка, это огромный тёмно-синий шарик, висящий ближе всех к полу. После довольно продолжительного рассматривания ели я решила, что традиции предавать не следует, и побежала к себе в комнату. Кое-как мне удалось спуститься в гостиную с охапкой одеял, пледов и простынёй в руках, а потом я бегала и собирала по всему дому подушки, которые можно было использовать для моей цели. Примерно через час моё царское ложе было готово. Я лежала на двух одеялах и матрасе, покрытых простынью, а укрывалась тёплым одеялом, рядом со мной на всякий случай лежал сложенный плед, а ещё сидели плюшевая белка и панда, напоминающия мне о моём дне рождении. Так же тут была гора подушек и ноутбук. Потом притащу сюда какао и что-нибудь похомячить. На часах было уже семь часов. Мама сказала мне идти переодеваться, так как Лайтвуды придут уже через час. Я не стала особо заморачиваться, надев бордовое платье с рукавами в три четверти и длиной до колен, потом помогла маме и папе завершить последние приготовления, и как раз после этого раздался звонок в дверь. Мы встретили Лайтвудов и все вместе отправились на кухню. Подарки, поздравления, еда, разговоры обо всём, потом танцы. Мы с Иззи уходим на террасу, сказав, что мы не надолго. – Джон с ней? – хмуро спрашивает подруга, стирая с лица наигранную улыбку. Я делаю то же самое и, глубоко вздохнув, киваю. Иззи ничего не говорит, но я чувствую, насколько близка она к состоянию «Я в депрессии и выходить не собираюсь», поэтому молча обнимаю подругу. Она тоже обнимает меня, и я тихо говорю: – Не сдавайся, Из, он ведь её не любит так, как тебя. – С чего ты вообще взяла, что он меня любит? – чуть ли не плача, спрашивает Из. – Я чувствую, он же всё ещё мой брат, – вздыхаю я. – А теперь заканчиваем минутку меланхолии и пытаемся веселиться, так как сегодня Рождество, если ты ещё не в курсе, – добавила я, отлепляясь от Из. Она легко улыбается, и мы возвращаемся в дом. После этого момента нам с Иззи удалось развеселиться, поэтому в два часа ночи, когда Лайтвуды уже уходили, я буквально валилась с ног. Переодевшись в пижаму и заварив себе какао в большой кружке, я пожелала родителям спокойной ночи и улеглась на пол, наблюдая за тем, как меняется скорость мигания огоньков на ёлке. А потом мой взгляд зацепился за тёмно-синий шарик, висящий прямо напротив моего лица. Я продолжила разглядывать его, вспоминая каждое Рождество и понимая, что это – самое худшее из всех. Мои глаза стали медлленно увлажняться и, полностью погрузившись в свои печальные мысли, я не заметила, как задремала. Конечно, мне снился брат, ибо только о нём я и думаю в последнее время. Я сидела на диване, а Джон сидел передо мной на коленях и спрашивал, кто меня обидел. Ответив «ты», я проснулась из-за какого-то странного чувства. – Котяра, для меня места не найдётся? – спросил где-то совсем близко родной голос. Я, не веря, что проснулась, протёрла глаза и перевернулась на спину, увидев прямо перед собой идентичные моим зелёные глаза со свисающей на них светлой чёлкой. – Джонни? – неверяще спросила я. – Нет, – с усмешкой ответил он, – Санта-Клаус. – Иди сюда, Санта-Клаус, – улыбаюсь я, садясь на полу и крепко обнимая этого идиота. Он уже и в пижаму успел переодеться! – А теперь садись и рассказывай, – проговорила я, отпуская Джона и делая глоток остывшего какао. Примерно полчаса он рассказывал, как Джейс познакомил его с Хелен после игры со школой науки из Бронкса, несколько раз они гуляли вместе, и в какой-то момент Джон предложил ей встречаться. Он сам не понял, зачем он это сделал, но тем не менее она согласилась. Несколько раз Джон хотел её бросить, но что-то его останавливало. И при этом он понимал, что Хелен ему абсолютно безразлична. Она оказывала на него сильное влияние, и Джон невольно стал отдаляться от меня и Из, но сегодня Блэкторн бросила его. Почему, Джон не знает, но он невероятно рад. А я, кажется, догадываюсь... Неужели Эрондейл всё же пожалел меня? Долго я об этом не задумывалась. Мы с Джоном просидели до трёх часов ночи, поболтали, попили какао, подрались подушками и решили, что Джон должен в ближайшее время признаться Иззи в своих чувствах.***
POV Джейс. Чёрт. Мне снова приснилась она. В очередной раз. Ну сколько можно, Моргенштерн? В моём сне мы лежали на траве под широким дубом. Её голова лежала у меня на плече, а я перебирал её волосы. Всё было так хорошо, что я очень пожалел, когда проснулся. Может, пора положить конец нашей войне и попытаться стать хотя бы приятелями? Хотя нет, никакого мира, пока она не признает, что я победил. Немного поразмышляв об этом, я наконец посмотрел на часы, показывавшие одиннадцать часов утра. Через два часа тренировка. Вставать что ли? Пожалуй, надо. Кое-как поднявшись, я поплёлся в ванную. Минут сорок стоял под душем, пятнадцать минут потратил на волосы, потом оделся и направился к кухне. Когда я позавтракал, до тренировки оставалось ровно пятнадцать минут, поэтому, взяв спортивную форму, я оделся, обулся и вышел из дома. Выйдя за ворота дома, я закурил и подумал о том, что сегодня ведь Рождество. Родители опять устроят какой-нибудь «светский приём», к нам домой припрутся тьма людей, некоторых из которых даже мама с папой не знают, что уж говорить обо мне. А я должен буду вежливо им всем улыбаться, поздравлять, принимать поздравления, интересоваться чьим-то самочувствием и слушать: «Джейс, ты так вырос! Я же тебя ещё воооот такииим помню!» от совершенно незнакомых людей, которые видят меня от силы третий раз в жизни. И когда это перестало мне нравится? Как я пропустил этот момент? Внутренний голос ехидненько пропел что-то про маленькую рыжую стервочку, но я не стал его слушать. С такими мыслями я дошёл до школы. В раздевалке уже были все остальные члены команды. Тренировка шла два с половиной часа, уставшие ребята попрощались со мной и поползли по домам, а я, как обычно, остался ещё немного потренироваться. Через какое-то время я увидел боковым зрением рыжую точку, стоящую у входа в зал. – ЭРОНДЕЙЛ! – со злостью крикнула «точка». – О, Моргенштерн, пришла на меня полюбоваться? – усмехнулся я, не глядя на неё. – Нет, я хочу с тобой поговорить, – непривычно серьёзно ответила Моргенштерн. – В таком случае, я тебя внимательно слушаю, – сказал я, продолжая жонглировать мячом. Через пару секунд Клэри умело отняла у меня мяч, что меня немало удивило, и откинула его в сторону, и я вынужден был посмотреть на неё. – Зачем ты познакомил Джона с Хелен? – спросила она. – Ты о чём? – притворился идиотом я, делая полшага вперёд, так что она была совсем рядом со мной. Я почувствовал едва уловимый запах красок, скипидара и какао, а взгляд изумрудных глаз остановился на моей груди. Понятно, поднимать голову Моргенштерн не намерена. – Это твоя месть, да? – спросила она. Я скрестил руки на груди и усмехнулся. – Неприятно, да ведь? – Ну и что тебе нужно? – еле выговорила она. – Просто признай, что я победил, – тихо сказал я, наклонившись к её уху. Она посмотрела на меня влажными от слёз глазами и выдала тираду, которую я ещё долго не забуду. – Какой же ты ублюдок. Ты, можно сказать, отнял у меня самого дорогого мне человека, всего лишь ради жалкой победы. Ты бессердечная скотина, Эрондейл, и ты сам об этом знаешь. Так же, ты знаешь, что почти всем твоим псевдо-друзьям нужны лишь твои деньги, и им совершенно по барабану, какой ты на самом деле где-то в глубине своей жалкой, мелочной душонки. Хотя, я глубоко сомневаюсь в том, что у тебя есть даже такая душа, ведь это одна из немногих вещей, которые нельзя купить. Победа твоя, радуйся, только, прошу тебя, верни мне моего Джона! Никогда ты ещё не была права так, как сейчас... Мне захотелось прижать её к себе и зацеловать, я готов был раскаяться за все свои грехи, но она сейчас просто пошлёт меня куда подальше, и, возможно, врежет. Именно поэтому я усердно продолжал изображать ублюдка, понимая, что Клэри уже ненавидит меня. – Ну, раз уж ты просишь, то я, так и быть, подумаю над этим. – Ненавижу тебя, – прошипела она и, резко развернувшись, выбежала из зала. Так и знал. Что ж, может это и к лучшему... Ебать, да кого я обманываю?! Как самая большая ошибка в моей жизни может быть к лучшему? Нужно что-то делать. А для начала позвонить Хелен. Что ж. На сегодня моя тренировка закончена. Переодевшись, я пошёл к выходу из школы, параллельно набирая номер сестры. Оказавшись на крыльце, я невольно поёжился от холода, царившего на улице. Хотя, у меня внутри сейчас вряд ли теплее. После пятиминутного разговора с Хелен было решено, что она бросит Джона сегодня же. Я попрощался с сестрой и закурил, на душе стало чуточку легче. Оставалось самое сложное – наладить отношения с Моргенштерн. Кажется, я разорюсь на успокоительном. Но, если это поможет, то это не так уж и страшно, Я добрался до дома, а там уже вовсю шла подготовка к сегодняшнему ужину, поэтому мне удалось незаметно проскользнуть в музыкальный зал. Откинул спортивную сумку куда-то в угол и сел за рояль. Я закрыл глаза и опустил ладони на клавиши. Пробежался по ним пальцами и стал играть хорошо знакомую песню.My whole life waiting for the right time To tell you how I feel. Know I try to tell you than I need you. Here I am without you. I feel so lost but what can I do? 'Cause I know this love seems real But I don't know how to feel.
Всю свою жизнь я ждал подходящего момента, Чтобы рассказать тебе о своих чувствах. Знай, я пытаюсь сказать тебе, как ты нужна, Будучи здесь... без тебя... Я чувствую себя потерянным, но что мне делать? Ведь я знаю, это настоящая любовь, Но я не умею чувствовать...
We say goodbye in the pouring rain And I break down as you walk away. Stay, stay! 'Cause all my life I felt this way But I could never find the words to say Stat, stay.
Мы прощаемся под проливным дождём, Ты уходишь, а я погибаю... Постой, постой! Ведь это чувство со мной всю мою жизнь, Я просто никогда не мог подобрать слова, чтобы сказать о нём... Постой, постой!
Alright, everything is alright Since you came along And before you I had nowhere to run to Nothing to hold on to I cames so close to giving it up. And I wonder if you know How it feels to let you go?
Всё в порядке, всё в полном порядке С тех пор, как мы вместе, А до тебя Мне некуда было податься, Не за что было держаться... Я был так близок к тому, чтобы сдаться. Мне интересно, понимаешь ли ты, Каково для меня – отпустить тебя?
You say goodbye in the pouring rain And I break down as you walk away. Stay, stay. 'Cause all my life I felt this way But I could never find the words to say Stay, stay.
Ты говоришь "прощай" под проливным дождём, Ты уходишь, а я погибаю... Постой, постой! Ведь это чувство со мной всю мою жизнь, Я просто никогда не мог подобрать слова, чтобы сказать о нём... Постой, постой!
So change your mind And say you're mine. Don't leave tonight Stay.
Так поменяй своё решение, Скажи, что ты – моя. Не уходи этой ночью... Останься!
Say goodbye in the pouring rain And I break down as you walk away. Stay, stay. 'Cause all my life I felt this way But I could never find the words to say Stay, stay.
Прощаемся под проливным дождём, Ты уходишь, а я погибаю... Постой, постой! Ведь это чувство со мной всю мою жизнь, Я просто никогда не мог подобрать слова, чтобы сказать о нём... Постой, постой!
Stay with me, stay with me, Stay with me, stay with me, Stay with me, stay with me...
Останься со мной, останься со мной, Останься со мной, останься со мной, Останься со мной, останься со мной...¹
Никогда раньше не понимал смысл этой песни. И, наверное, не понял бы, если бы в моей жизни не появилось маленькое рыжее чудо. Ну, вот я и признал, что безнадёжно влюблён... Я тяжело вздохнул и, захлопнув крышку рояля, поставил на неё локти, положив голову на ладони. Самое дерьмовое Рождество за всю мою жизнь. Я ещё немного посидел в музыкальном зале, думая о рыжике и о том, как мне исправить свою ошибку, но, не найдя решения, я отправился к себе в комнату. Там я переоделся в домашнюю одежду и развалился на кровати. Кажется, я усердно деградирую. Ну и ладно. Продолжая валяться на кровати, я не заметил, как уснул. И снова мне приснилась она. Нет, я точно сойду с ума... – Джейс, скоро гости начнут подходить, ты готов? – раздался за дверью голос мамы. – Нет ещё, но я скоро, – стараясь придать своему голосу бодрости, ответил я. Судя по шагам в коридоре, она мне поверила. Ну что ж, нужно одеваться. Я поднялся с кровати, уложил волосы, надел смокинг, заранее выбранный родителями и отчасти мной, и, удостоверившись, что хоть чем-то напоминаю человека, спустился вниз. В зале уже было человек десять, они говорили о чём-то между собой, попивая шампанское из бокалов, и, не увидев ни одного знакомого лица, я направился к родителям. – Мам, пап, а Лайтвуды сегодня не придут, да? – на всякий случай уточнил я. – Нет, они справляют это Рождество с Моргенштернами, но завтра они придут к нам на ужин, – ответил папа. – Тебя это так расстроило? – удивилась мама. Блин, неужели по моему лицу всё видно?! – Да, мам, именно это, – убедительно сказал я. – Я пойду поздороваюсь с гостями. Следующие три часа я отвечал на вопросы о моей учёбе, успехах в музыке, баскетболе и всём подряд, а так же слушал «наинтереснейшие» истории о том, как чей-то мопс справил нужду на хозяйскую кровать, чей-то ребёнок чуть не откусил кошке хвост, и всё в таком роде. Потом я со спокойной душой отправился к себе в комнату. Переодевшись, я упал на кровать, мой взгляд остановился на горе подарков у стола. Спать мне не хотелось, поэтому я решил заняться их распаковкой. В результате этого действия выявилось, что мне подарили новый скейт, приставку, кеды, гитару (да, на ней я тоже играю), наручные часы и наушники. Что ж, хоть подарки радуют. Немного поиграв на новой гитаре, я всё же решил лечь спать. На часах был ровно час ночи. Последняя моя мысль была о том, что в этой войне я скорее проиграл.