Шепот ветра - 2

Перепуганные Эстебан и Элиса сидели наверху, в спальне. Как пояснил нам Луис, он велел им остаться и сидеть тихо, как мышки. — Я хотел пойти сам, — заявил его брат, — а он не пустил. — Ну, не мог же я позволить младшему братишке идти вместо себя, — заметил Луис. На щеке у него, к нашему ужасу и гневу, расползался синяк размером с кулак Леона. Сам мальчик явно был очень напуган, но храбрился, в присутствии брата и сестры. И, хотя он продолжал цепляться за шею отца, говорил, казалось, абсолютно спокойно. Двое младших на произошедшее отреагировали куда более адекватно, чем можно было ожидать. Конечно, когда мы вошли в комнату, они стояли в самом дальнем углу, а Эстебан шагнул вперед, заслонив сестру. Но уже скоро они улыбались и даже смеялись. — Луис не позволил этому злому человеку навредить нам, — пояснил Эстебан в ответ на наш вопрос. — Он просто его к нам не подпустил. — Кто бы сомневался, — заметил Федерико, ласково погладив старшего сына по голове. — Он у нас герой! Луис, однако, радостным вовсе не выглядел. — Пап, можно с тобой наедине поговорить? — вдруг обратился он к отцу. — Конечно, — кивнул тот, уходя с ним в детскую Мне, конечно, тоже было интересно, что же Луис хочет сказать, но я решила дать мужу и сыну поговорить спокойно, как мужчина с мужчиной. А еще, предстояло позаботиться об Эстебане и Элисе. Впрочем, как выяснилось, этим двоим никакой особой заботы не требовалось. Только дочку пришлось переодеть. — Мам, а можно Элиса ляжет сегодня с нами? — предложил Эстебан. — Мне как-то, после всего этого, неспокойно оставлять ее одну. — Мне тоже, — заметила я. — Можно было, конечно, уложить ее с нами, но, раз ты сам предлагаешь… — Нужно будет только обсудить это с Луисом, но я уже знаю, что против он не будет. Кивнув, я передала малышку сыну и подошла к комнате мальчиков. Из-за приоткрытой двери донеся чуть хрипловатый голос нашего с Федерико старшего сына: — Я — просто хлюпик! — сокрушался он. — Расплакался, как девчонка! — Луис! — строго заметил Федерико. — Сколько раз я тебе говорил: не называй так девочек. Этим ты оскорбляешь весь женский пол, в том числе, свою сестру и маму! — Я знаю, пап, прости, — смутился мальчик. — Вот, — продолжил мой муж. — И никакой ты не хлюпик! Ты испугался. Это нормально. — То есть ты не считаешь меня трусом, да? — обрадовался Луис. — Ох, малыш! — рассмеялся Федерико. — Ну, конечно, не считаю! Более того, ты — самый храбрый мальчик, которого я видел в жизни! — Спасибо, папочка! — вздохнул наш сын. — Только ты, пожалуйста, не говори никому, что я заплакал. — Обещаю! — ответил мой муж. — Это будет нашим с тобой секретом, сынок. Теперь забирайся в кроватку и постарайся заснуть, хорошо? Через пару секунд он вышел из комнаты и был удивлен, увидев меня в коридоре. Я смутилась. Клянусь, в мои планы не входило подслушивать. Я просто хотела попросить этих двоих поторопиться с разговором, чтобы можно было снова уложить детей. Но беседа отца и сына показалась мне до того личной, что отвлекать их было бы нехорошо. Честное слово, я даже не заметила, что случайно подслушала. — Феде, — сорвалось с моих губ, — я… я просто… Но мой муж торопливо приложил палец к губам, закрыл за собой дверь и лишь тогда шепотом обратился ко мне: — Я знаю, Вилу, ты не подслушивала. Но Луису об этом лучше не знать. Да уж, здесь он был прав. Наш сын воспримет это не лучшим образом. — Где Эстебан? — спросил Федерико. — У Элисы, — отвечала я. — Он предложил положить ее сегодня у них в комнате. Как думаешь, это хорошая идея. — Конечно, — кивнул мой муж. Таким образом, скоро мы уложили малышку на раздвижное кресло в комнате мальчиков. Луис, конечно, ничуть не возражал против присутствия сестры. — Доброй ночи, — обратился мой муж к детям, когда мы оба поцеловали их. — Больше вам нечего бояться. Я обещаю. Мы побыли рядом, пока не заснула Элиса. Рука Федерико обхватила мою талию, и я, несмотря на пережитый ужас, не смогла сдержать улыбки, положив голову на плечо супругу. Ох, как я его люблю! Только ему одному принадлежали, принадлежат и всегда будут принадлежать мои душа и тело! Ему, а не какому-нибудь там Леону! — Знаешь, — заметила я, когда мы вышли из детской, — у нас очень смелые дети. Они испуганы гораздо меньше, чем можно было ожидать. — Это верно, — согласился Федерико. — Пойдем вниз. Нам еще нужно кое в чем разобраться. Да, конечно. Во всем, что произошло, оставалось много неясного, и я надеюсь только, что Грандо сможет дать ответы на мои вопросы. Как ему удалось выяснить, кто за всем стоит? Откуда он узнал, кто изготовил яд? Почему Леон беспрепятственно сюда ворвался? Но, несмотря на все произошедшее, больше всего меня интересовало здоровье Энрике. Жив ли он? Подействовало ли противоядие? Может быть, это звучит немного странно, а только мне на него далеко не наплевать. Внизу все еще оставались многие участники этой истории: Грандо, Марита, Деметрио и Андреас. Охранники ушли, чтобы, видимо, дать нам все обсудить. Мы разместились в столовой. Минуты две царило молчание. Федерико цеплялся под столом за мою ладонь, Грандо нервно вертел пальцами телефон, а Деметрио гладил бледную перепуганную Мариту по руке. — Может, чаю? — не выдержав тишины, спросила я. Мужчины кивнули (наверное, обрадовавшись возможности занять себя чем-то), а Марита заметила: — Я бы и от чего-нибудь покрепче не отказалась. У меня сжалось сердце. Бедняжка! Если я, всего лишь поговорив немного с Леоном, так перепугалась, то мне даже представить страшно, что чувствует эта девушка! Марита, однако, вдруг встрепенулась, поняв, видимо, что сказала, и быстро начала рассыпаться в извинениях за свою реплику. Она не умолкала до тех пор, пока Федерико, протянув через стол свободную руку, не коснулся ее запястья, понимающе улыбаясь. — Все в порядке, — заверил он жену своего друга. — Тебе не за что извиняться. Ты пережила огромный стресс. Да и мы тоже. И я думаю, бокал вина сейчас нам всем не помешает. — Верно, — поддержала я мужа под согласное гудение Грандо, Деметрио и Андреаса. Федерико принес из погреба бутылку вина и открыл ее. Ну, а я тем временем поставила на стол бутерброды, конфеты и фрукты. Первые глотки мы сделали, не чокаясь. — Так, подытожил Андреас, постучав ногтем по столу. Что все-таки произошло?