Шепот ветра - 2

Тем вечером Федерико тоже едва удалось меня успокоить. Я до поздней ночи дрожала в его объятиях, как воробушек. Мысль о том, что я снова едва не потеряла любимого мужа, была невыносимой. А уж когда Грандо сказал, что, не опереди его на выходе Макси, пуля бы спокойно пробила сердце, — тем более. Когда все посетители разошлись, они тоже были, мягко говоря, шокированы. Даже Нати перестала всхлипывать. Но Энрике настоял на том, что сейчас нужно оставить нас в покое — дать переварить новости. И оказался прав. Едва наши друзья покинули дом, как я бросилась в объятия мужа и заплакала. Не верилось, что всего несколько часов назад я могла потерять любовь всей своей жизни. Господи, как же я рада своему предчувствию, которое сподвигло меня утром дать ему зонт! Федерико обещал отныне всегда к этому предчувствию прислушиваться. Полночи мы лежали без сна в супружеской постели. Между нами ничего не было — не до того. Но я так тесно жалась к мужу, что заснуть возможным не представлялось. Лишь около двух часов Федерико удалось немного успокоить меня нежными словами, ласками и поцелуями. Я перестала дрожать и плакать. Мы заснули, крепко обнявшись и вдыхая запахи друг друга. И все же, несмотря на мои протесты, утром Федерико встал, чтобы пойти в студию звукозаписи. Я честно не понимала, к чему проявлять этот героизм. Особенно, после вчерашнего. Но мой муж был неумолим, поднявшись утром и начав собираться. — Вилу, я должен пойти, — убеждал он меня. Тот, кто покушался на мою жизнь, скорее всего, знает, что не достал меня вчера, и ему покажется подозрительным, если сегодня я останусь дома. — Но неужели тебе так хочется рисковать собой?! — воскликнула я, тоже одеваясь. — Никто тебя не осудит, если ты… — Знаю, знаю, отвечал мой муж. — Но ты же понимаешь, я не могу поступить иначе. При этом он посмотрел на меня так, что сердце свело сладкой судорогой, а губы мои растянулись в нежной улыбке. Я подошла к Федерико, погладила его по щеке, заглянула ему в глаза и сказала: — Да, понимаю, родной. Ты у меня самый смелый и самый благородный! — Можно подумать, ты влюбилась бы в меня, будь я другим! — рассмеялся тот, обняв меня. — Интересные заявочки! — с притворным возмущением воскликнула я. — А за что же ты меня любишь?! — Не за что-то конкретное, — отвечал мой муж. — Просто люблю. — Вот и я просто тебя люблю! — заметила я. — И вообще, нельзя любить человека за какие-то определенные качества. Наше сердце само находит свою вторую половинку. — Я тебя очень люблю! — шепнул Федерико. — И я тебя! Поцелуй. Нежный, сладкий и успокаивающий. Не знаю, почему, но мне стало чуть легче. И все равно то, что сегодня мой муж снова шел в студию, невзирая на вчерашний инцидент, решительно мне не нравилось. Да и предчувствие не отпускало. Только оно почему-то отличалось от вчерашнего. Если накануне я как-то, повинуясь порыву, дала Федерико зонт, то теперь, вообще, понятия не имела, как уберечь его. Создавалось впечатление, что вчера злоумышленник просто сделал то, что запланировал, а сегодня что-то замышляет, но пока не знает, как это реализовать. И, по-моему, такое предчувствие еще страшнее. Я приготовила мужу завтрак, попутно выслушивая его наставления не выходить из дома и держаться подальше от окон. Когда же приехали вчерашние охранники, он как-то передернул плечами. Дело в том, что вчера вечером Грандо настоял-таки на личной охране для самого Федерико, вообще, отказавшись слушать какие-либо возражения. Это, несомненно, уменьшало опасность очередного покушения, но меня почему-то не покидало чувство, что злоумышленник, если захочет, сделает свое дело, и никакая охрана его не остановит. Когда подъехал Энрике, я проводила мужа до двери. А пока он обувался и набрасывал пиджак, сказала: — Будь осторожен! Не ищи себе неприятностей! Да, и не вздумай никуда ходить без охранника! — Все будет хорошо, Вилу! — улыбнулся Федерико. — Я буду звонить, да и освободиться постараюсь пораньше. После небольшой работенки в студии мы с Энрике заберем из ремонта машину, а потом я весь твой. На прощание мы легко поцеловались, после чего мой муж скрылся за дверью, снова оставив меня молчаливо молить небо о том, чтобы с ним ничего не произошло. Впрочем, именно этим я и занималась почти весь день, выполняя обязанности хозяйки дома и матери троих детей будто на автопилоте. Луис больше не поднимал тему вчерашнего разговора, поняв, наверное, по моему озабоченному лицу, что отец сам ему все объяснит. В течение дня, Федерико звонил несколько раз. И около трех часов дня от него поступил очередной звонок. — Да? — отозвалась я с легкой улыбкой. — Как у вас там, Вилу? — немедленно спросил мой муж. — Все спокойно? — Ну, а что с нами будет? — хмыкнула я. — Лучше скажи, как у тебя? Ничего странного не происходило? — Все, как обычно, родная, — успокоил меня муж. — Скоро закругляемся. — Значит, ты скоро приедешь? — обрадовалась я. — Как только добьем последнюю песню. Вот, сейчас Энрике принес всем воды, мы попьем и приступим. Думаю, приеду домой часам к шести. Пока закончим, да пока в ремонт заедем. Сама понимаешь. — Понимаю. Но я скучаю и очень волнуюсь за тебя! — Я тоже, любовь моя. Я тоже. Люблю тебя! — И я тебя люблю! После этого разговора, моя тревога почему-то лишь усилилась. Я понимала, что должна была радоваться — ведь скоро мой муж вернется домой. Но предчувствие чего-то плохого возникло с новой силой, и я не могла понять, связано ли оно с грозящим или с уже произошедшим. Чтобы как-то отвлечься, я приготовила детям особо замысловатый ужин, прочитала им еще несколько сказок и протерла все без того сияющие поверхности в доме. А непонятная тревога грызла и грызла меня. Я не понимала, что происходит, но сердце было не на месте. В половине шестого мне вдруг позвонил Деметрио. Удивленная, я ответила почти сразу: — Алло? — Виолетта! — буквально проорал друг моего мужа. — Срочно собирайся! Сейчас я привезу Мариту, она побудет с детьми. Нужно срочно ехать в больницу. Там такое! Такое! Федерико пытались отра… Его голос куда-то пропал. Связь прервалась. — Алло! Алло! — в ужасе закричала я, но тщетно. О, нет! Только не новое покушение! Только не это! И самое главное, пока не приедет Деметрио, мне не узнать, что произошло, все ли в порядке с моим мужем! Ох, проклятье, что я стою? Нужно собираться! Немедленно!