***
Владислав просыпается в холодном поту, жадно вдыхая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на сушу. Он сонно трёт пальцами переносицу, зло скрипя зубами. Который раз он вот так просыпался от дурманяще-сводящего воспоминая из прошлого. Ненавидящего и преследующего прошлого. Он всё дословно помнил, будто инцидент случился вчера. Перед ним снова и снова оказывалась ясноокая, низенького роста загадочная брюнетка, которая, выплеснув какао, нагрубила и убежала, прихватив с собой его сердечко. Только бы он знал, чем в будущем обернутся его поиски очаровательной незнакомки! Он во веки веков не заикнулся бы даже о её существовании, если бы только знал, что его ждало после встречи с ней. На улице рассветало, несмотря на всё ещё ранее время. Влад провёл рукой по опустевшей постели, где от Василисы даже след простыл, после чего слабо усмехнулся, радуясь, что она не видит его нынешнего состояния. Поднявшись, парень ощутил легкое головокружение, что было последствием вчерашней посиделки, с которой он не всё помнил. Так часто бывало: он приходил домой к Савельевой, где они вместе выпивали(много выпивали), затем всё как по давно сложенному сценарию: секс, перекур, душ. Подруга была не против, а Владу это была своеобразная разрядка. Нащупав на тумбочке пачку сигарет с зажигалкой, он направился на балкон, подкуривая сигарету на ходу. Выпуская клубок дыма, он усмехается, вспоминая, как впервые закурил при Полине, и она влепила ему подзатыльник, заставив избавиться от вредной привычки. И он бросил, но когда их отношения распались, он начал вновь курить — в два, нет, в три раза больше обычного. Утренняя прохлада заставила практически обнажённое тело брюнета покрыться мурашками — подобные ощущения он испытывал, когда впервые поцеловался с Ковалевой. Лаврененко злобно вздохнул, чувствуя, как гнев просто закипал в нём: он ненавидел Полину каждым атомом своего организма, но на себя он злился ещё больше: за то, что позволял вспоминать эту «ведьму», которая так обошлась с ним. Докурив, он выбросил окурок, быстро подкуривая следующую сигарету, смотря на просыпавшуюся суматоху прохожих. — Я непременно тебе отплачу, — спокойно произнёс брюнет, делая очередную затяжку никотина, неосознанно возвращаясь в прошлое.***
Владислав ловит на себе удивлённый взгляд её голубых глаз и мгновенно превращается из достаточно взрослого подростка в маленького глупого ребёнка, неспособного разговаривать вообще. — Ну так что ты решила? — мрачно произнёс Влад, сложив руки на груды, создавая для себя прочную защиту. Мимо проходящие школьники то и дело с интересом косились на стоящего в сторонке капитана футбольной команды и какую-то незаурядную девчонку, которая смущённо сжимала подол своего сарафана. — Ну? Нетерпеливо произнёс юноша, практически нависая над девушкой, в то время как она внимательно изучала его. На самом деле Полина впервые вот так близко видела его и не упускала шанса, чтобы полюбоваться его чертами лица. Она практически ощущала на себе его дыхание, отчего жуткое волнение захлёстывало ее. Владислав был номером один в списке красавчиков их школы. Чертовски привлекательный паршивец, что зациклен был на спорте, и никого, казалось, вокруг не замечал. Но стоило Полине в столовой случайно запачкать белую его футболку, не извинившись, грубо одарив обвинениями, мол, «сам виноват», а после не дать что-либо ответить, сбежав с места преступления, как автоматически она стала девчонкой, которую разыскивал Лаврененко. Вторая спонтанная их встреча произошла на школьном фестивале, когда к ней прицепились старшеклассники, а увидев так знакомое лицо девчонки, он не остался в сторонке. В конечном итоге его отстранили от занятий на неделю за драку, а она обрабатывала на его руках царапины. Так и началось их непринуждённое общение, пока в один момент Влад не предложил ей встречаться, на что Полина ответила обмороком. — Я... — неуверенно начала девушка, смущённо отводя взгляд от школьного сердцееда. Влад улыбнулся, ведь ему так нравилась невинность Полины, от которой ему сносило крышу. Он аккуратно ладошкой повернул её лицо, заставив смотреть только на него. — Я хочу, чтобы ты смотрела только на меня, — сиплым от волнения голосом произнёс брюнет, всё так же продолжая ощущать нежность её кожи своей ладошкой. — Я не очень люблю участвовать в драках. Поэтому ни на кого больше не смотри. Уяснила? Его уста в одно мгновение едва коснулись её, сиюсекундно остановившись на месте, юноша будто ждал, захочет ли девушка продолжения, сдерживая себя, чтобы просто не сжечь девчонку своим пламенем. Когда девушка прикрыла ресницы, это послужило своеобразным сигналом: он заключил её лицо в своих руках, жадно впиваясь в её уста, что пахли вишней. Он не смог сдержать довольной усмешки, наблюдая, как неумелая девушка старалась подхватить нарастающий его темп. Её невинность его очаровывала. Он был безумно рад, что он у неё первый. Чуть ослабив хватку, он отстранился, ловя на себе её разочарованный и хмурый взгляд. — У меня это впервые... — смущённо выпалила она. — Поцелуй по-настоящему... Не сдержавшись, Влад громко и заливисто засмеялся, держась рукой за свой живот. — Прости, прости, — юноша старался прекратить задорно смеяться. — Ты просто не представляешь, какая же ты очаровательная и милая, когда вот...вот говоришь такие вещи! — Дурак! — поджав губу, девушка нахмурилась, обиженно отвернувшись от футболиста. — Да? — заключив девушку в объятья, тихо произнёс парень практически над её ухом, прижимаясь сильнее к её спине. Сухая фраза показалась слишком интимной: юноша и сам не заметил, когда его сердце начало вот так колотится от брюнетки, а тело пронзать подобием электрического разряда. Тем временем за парочкой, которая, казалось, никого вокруг себя не замечала, следила не одна пара любопытных глаз, перешёптываясь насчёт новенькой жертвы капитана футбольной команды и сколько ему понадобится в этот раз времени, чтобы заполучить ещё одну девственницу к своему списку.***
Из водоворота шалящих воспоминаний Влада вырвал телефонный звонок, что доносился из спальни. Не спеша он пошёл за телефоном, ощущая вновь сильное головокружение, которое с новой силой заявилось после двух скуренных сигарет. На телефоне высветилось имя друга, который являлся тонким мостом между ним и Полиной. — Алло, — хрипло произнес Лаврененко. — Какого хрена ты мне звонишь в такую рань, а? — Владос, у меня тут такое... короче... — мямлил Евгений все подряд слова, проигнорировав странный вопрос про ранее утро. — Короче, Владос, «чп» у меня! Дрожащий голос никогда не паникующего Евгения в одно мгновение заставил брюнета перебрать худшие из худших вариантов того, что же всё-таки произошло. — Ресторан подожгли? Ты напился и проснулся непонятно где? Тебя обворовали? Дашка бросила? Бизнес прогорел?... Он продолжал засыпать друга вопросами, сам начиная предаваться панике, совсем позабыв о своем ностальгическом начале дня. Кто сказал, что мужчины остаются всегда с холодным и трезвым умом?! Только когда они с верными и надежными друзьями, можно не бояться показать свою слабую сторону. Женька как раз был из разряда тех парней, на которых Влад мог положиться полностью, не переживая за свой тыл. — Д-д-да-ашка... Заикание друга сеяло отнюдь не самые приятные мысли. — Что она сделала? — на повышенном тоне спросил брюнет, у которого из организма в одно мгновение выветрился остаток алкоголя. — О-она, т-того... — Что того? — Ну т-того, т-того самого! — Что того самого? — З-за-залетела. — Куда залетела? Она что в аварию попала? — Нет... — А что тогда? — уже раздражённо спросил Влад. — Куда она залетела тогда? — Владос, она залетела. По-настоящему! Прикрыв глаза и стиснув от раздражения зубы, к Лаврененко дошло истинное значения слова «залетела»: ему показалось, что его правый глаз начал даже немного подёргиваться. Громко выдохнув и выдержав небольшую паузу, он обратился к другу. — Ты идиот! Кто же так говорит о беременности своей девушки другу! Беременная она — а то залетела, залетела, — искривляя, говорил брюнет. — Дашка сама тебе это сказала? — В том-то и дело, что нет. Сегодня в ванной случайно наткнулся на, по всей видимости, спрятанную упаковку из-под теста, которая лежала за её косметическим барахлом, а за ним и сам тест. И знаешь, что там — а там две полоски! Две полоски, понимаешь?! — И чего тогда паникуешь? Разве не ты говорил, что Дарья — идеальная кандидатура на роль жены и тебе бы хотелось создать с ней семью? Важно расхаживая по спальне Василисы в одном нижнем белье, деловито говорил Лаврененко, словно от его консультации зависела жизнь человека — в данном случае, Евгения. — Она мне ничего не сказала, — спокойно молвил он. — Рано утром куда-то ушла, оставив записку, что будет поздно. Слова Короля звучали словно приговор к пожизненному перебиванию в тюрьме или казни. Повисло гробовое молчание, тишина, которая давила на слух обоим парням. Владислав не мог даже на часть мизинца ощутить, каково это, когда любимая девушка не воспринимает тебя всерьёз, а забеременев, ничего не говорит и, скорее всего, решится на аборт. Другого пояснения произошедшему не было. — Хочешь, я с Дашей поговорю? — первым нарушил тишину Лаврененко. — Хотя нет, это тебе нужно с ней серьёзно поговорить. Ребёнок — это ответственность, и... Может, пускай Полина с ней поговорит: всё-таки беременная беременную поймёт. У них же там один язык. Теперь даже имя Полина было подобно яду, что отравлял его внутренности. Раньше подруга Евгения, которая, по его рассказам, яркая личность, добрая и невероятная Полина, оказалась той же хорошо знакомой ведьмой, которую он не переносил на дух. Он искреннее удивлялся, как, находясь так рядом, они столкнулись только сейчас. — У неё там свой консилиум с родителями жениха, ей явно сейчас не до меня. Вла-а-ад, давай встретимся. Мне кажется, охота пропустить несколько рюмок выдержанного «Хеннесси». — Хорошо, дай мне, — брюнет посмотрел на электронные часы, что стояли на тумбочке, поражаясь, насколько быстро пролетело время и что сейчас было уже далеко не утро, — час: я приведу себя в порядок и... — Ты опять ночевал у Василисы? — придирчиво спросил Король. — Ой всё, не начинай мне прополаскивать мозг, и без этого тошно. Всё, я кладу трубку, через час встретимся.***
Больница просто кишела персоналом в белых халатах, которые что и делали, так метались с места на место, разбавляя серую массу пациентов. Полине никогда не нравились больницы, где приторно-рвотный запах лекарств смешивался со страданиями и горькими слезами людей, выходящих из кабинетов врачей, держа в руках белый лист, как смертный приговор. А, возможно, причина пряталась в погибшей матери Ковалевой, которая слишком поздно обратилась за помощью, вследствие чего у неё обнаружили рак лёгких последней стадии. — Девочка моя, тебе плохо? Озадаченно спросила женщина средних лет, коснувшись руки глубоко задумавшейся Полины, которая мучилась от страшной духоты погоды, слушая громкое тиканье больших настенных часов в зале ожидания, прикрыла глаза, подавляя в горле ком тошноты. — Нет, Надежда Юрьевна, всё хорошо, — как-то слишком рассеянно ответила девушка. Девушка мысленно ругалась на Богдана, который не соизволил с ней пойти к врачу, просто уехав на работу, поручив это дело своей матери, с которой девушка не очень-то и ладила. На самом деле Надежда Юрьевна была неплохим человеком, и осуждать её в любви к сыну Полина не имела права. Она просто совала свой нос слишком часто в их отношения, нежели положено будущим свекровям. Возможно, всё дело было в том, что женщина родила Богдана в восемнадцать и он являлся единственным драгоценным сыночком, за которым она была готова землю целовать. В свои сорок восемь Надежда Юрьевна, как говорится, была на коне: женщина держала своё тело в тонусе, регулярно посещая спортзал и спа-салоны, делая различные процедуры для омоложения кожи. Она являлась активным участником различных благотворительных концертов, мелькала в телевизионных передачах, вышивала целые картины крестиком и одевалась в трендовые вещи, чего нельзя было сказать о Полине. Неудивительно, что мать ожидала, что её любимый сынок приведёт в дом невестку, наследницу хоть какого-то состояния, а не девчонку-сироту, которая сама себе зарабатывала на жизнь. Настоящие странности свекрови Ковалева прочувствовала на себе, когда Богдан сообщил ей о свадьбе, и та сразу же начала организовывать, выбирая всё на свой вкус вплоть до костюма Богдана и наряда для невесты. Тут-то девушка и показала свой нрав, мол, «платье я сама буду выбирать, так же как и костюм для своего будущего мужа». Ещё один плюсик полетел в копилку «невежественной невестки». Хотя, узнав о беременности будущей невестки, свекровь с утра заявилась в их дом, приволокла целый ящик витаминов для беременных, чуть ли не молясь на всё ещё плоский живот Полины. Женщина, повторяя только то, какой её сынок молодец и как она рада, что через девять месяцев она увидит наследника их фамилии и драгоценного своего внука. К счастью, рядом кроме пугающе-раздражающей свекрови была Дарья, которой тоже требовалось на приём к врачу с той же проблемой-счастьем. Даша являлась девушкой Евгения, и, вспоминая о первом их знакомстве, Ковалева не может не сдержать улыбки. Зрелище двух разорённых, выпивших девиц, что тягали друг друга за волосы, а после вместе сидели в одной камере за непристойное поведение в общественном месте, жалостливо прося хорошего мистера полицейского отпустить их, вряд ли кого-то оставит с безразличным выражением лица. — Матвиенко Дарья, — чётко произнесла вышедшая медсестра из кабинета врача, держа перед собой пластиковый планшет, попутно что-то там черкая. — Ну что, я пошла? — Удачки! Скрестив пальцы на обеих руках, брюнетка подмигнула уходящей светловолосой девушке, игнорируя бормотание и причитание свекрови, мол, «почему ты не пошла первой к доктору». Сама того не замечая, девушка погрузилась в свои грёзы, где у неё на руках уже был её маленький малыш, смотря на неё своими ясными глазками, как у Богдана, улыбаясь такой же милой улыбкой, как его отец. — Ковалева Полина. Строго, как по отчёту, произнесла медсестра, после чего за ней вышла Даша, на лице которой было изумление вперемешку со страхом, а в дрожащей руке она держала снимок узи. — Давай, иди, твоя очередь! — суетливо свекровь дёргала невестку за руку. — Да, — девушка поднялась со стула и направилась к кабинету, по дороге легонько коснувшись плеча подруги, что продолжала стоять каменной глыбой. — Поздравляю, — проговорила брюнетка, мягко улыбнувшись. Как только фигура подруги скрылась за дверью, она ошарашенно завертела головой, словно пыталась кого-то отыскать в толпе. Морально успокоившись, Матвиенко почувствовала, как тревога отлегла от сердца, на смену ей пришло облегчение и радостная улыбка. Кабинет гинеколога-узиста был довольно просторным и светлым, стены которого были увешаны различными плакатами с беременными женщинами и развитием плода. Ковалева судорожно вздохнула, нервно переводя взгляд со стен на сидящего за столом врача. Сердце тут же пропустило несколько ударов, а дыхание стало рваным. Волнение, которое переживала девушка, вне сравнения. — Закатывайте майку, приспустите штаны и ложитесь на кушетку. Голова чтобы ровно лежала на подушке. — Хорошо. Трепетное волнение сменилось некой паникой, когда доктор массажными движениями нанёс желеподобную жидкость на живот, притрагиваясь закруглённым датчиком, провод которого был присоединён к большому ультразвуковому анализатору. Лицо врача было абсолютно лишённое эмоций, он умело выводил различные узоры прибором в области яичников и матки, не пропуская ни единого места. Как ни странно, но Полине казалось, что она уже чувствует сердцебиение крохотного зародыша, по её подсчетам ему было чуть больше пяти недель. — Полина Владимировна, — спокойно обратился доктор. — У вас...