***
— О, она очнулась? Эй! Жерар, чего она уставилась на меня? Чудище очкастое, не смотри на меня такими глазюками! Перед глазами всё расплывается. А противный голос Анри так и бил по мозгам. Чёрт, Маша словно всю ночь бухала и танцевала в клубе, что теперь её голова раскалывается на две половины (она никогда не пила алкоголь и не ходила в ночные клубы, но читала в старых романах, что подобную боль описывали главные герои и героини после безумных тусовок). Малейший шум её раздражает. В том числе и Анри. — Ты выглядишь не менее ужаснее, идиотина, — хмыкнул чей-то незнакомый голос рядом. — Вот и посылай вас на разведку — угробите же кого-нибудь! О чём только думал Глеб? Кто-то коснулся её лица, раскрывая правый глаз Маши. Что-то влажное упало ей на зрительный рецептор. На другой тоже. Маша часто заморгала от щекотливой боли в висках. Она хотела было протереть глаза руками, как вдруг их перехватили. — Погоди, сейчас всё пройдёт. Через пару минут перед глазами перестали расплываться пятна. Постепенно зрение возвращалось к Маше, и наконец девочка снова могла нормально видеть. Она лежит на операционном столе, а с боку стоит мужчина в обычной белой рубашке с закатанными рукавами по локоть, местами испачканная чем-то; и в мешковатых штанах, да в шлёпанцах. Выглядит он лет за тридцать. Тёмные волосы взлохмаченные, чуть кучерявые; серые глаза внимательно смотрят на лицо девочки, улавливая её каждую эмоцию. У него также есть лёгкая щетина. Чем-то он напомнил Маше Александра Нескучного, и сама же на миг этому удивилась. В отличии от незнакомца, Александр полная ему противоположность. По другую сторону от мужчины стоят Анри и Жерар. Они всё так же одеты, и у обоих под глазами образовались тёмные круги. — Эй, её контузило? Она теперь в натуре оглохла? — спросил Анри, получив за свои идиотские вопросы подзатыльник Жерара. Мужчина протянул Маше влажное полотенце. Она наконец смогла вытереть лицо и глаза. Когда девочка попыталась приподняться на локтях, он сказал: — Лучше лежи. Твоё тело ещё не пришло в норму, — голос мужчины спокойный, немного грубый и отдаёт хрипотой. Он сразу же почему-то внушил Маше странное спокойствие, поэтому послушалась его. Маша чуть нахмурилась, пытаясь вспомнить, что с ней произошло. Перед глазами постепенно всплывали картины, где она, вроде, умерла, утонув в том странном море, а потом очнулась среди тьмы. Неужели ей приснилась вся та темнота и странный шёпот? Или она, действительно, была на грани смерти, но её спасли? — Идите спать, — произнёс мужчина, снимая с себя испачканный передник в тёмных разводах. — Девчонке тоже нужно отдохнуть. Утром поговорим. Анри громко зевнул, разворачиваясь на пятках и направляясь к выходу. Жерар последовал за ним, бросив напоследок на Машу виноватый взгляд. В отличии от своего друга он выглядит более подавленно. Мужчина направился к столу, где лежали ножницы, вата, иголки, шприцы... Если бы не операционный стол и неряшливый вид незнакомца, Маша бы решила, что находится на приёме у стоматолога. Тут такие же белые стены, плитчатый пол, большая лампа на потолке и медицинские приборы. Маша решила всё же немного приподняться на руках и осмотреться по лучше. Только теперь она заметила, что на ней обычная голубая ночнушка из хлопка, а волосы собраны в пучок. У девочки закружилась голова, когда Маша сделала попытку принять сидячее положение, поэтому легла обратно, как ей до этого посоветовал мужчина. Случайно взгляд Маши упал на столик, стоящий совсем рядом с ней. Помимо испачканных кровью тряпок и ножниц, там лежала батарейка. Та самая, которая должна сейчас быть в её сердце. — К-как вы...? — только и смогла выдавить Маша, смотря на небольшой кусок металла. Мужчина обернулся, непонимающе посмотрев на девочку. Проследив за её взглядом, он произнёс, снова отворачиваясь: — Мне пришлось поменять её на более новую модель из моего мира. У твоей сдох аккумулятор, да ещё местами проржавела. Но не расслабляйся. Тебе ещё предстоит долгий курс лечения. — Ну и зачем? — раздражённо спросила Маша. — Я всё равно останусь инвалидом на всю оставшуюся жизнь. —Может быть. Но, поверь, лучше это, чем помереть так легко, — в его голосе прозвучали странные нотки сожаления, на которые Маша не обратила никакого внимания. — В самом деле? — мрачно подумала Маша, но ничего не сказала в слух. Он всё равно её не поймёт. Она бы предпочла умереть, чем зависеть от кого-то. Что может быть хуже, зная, что твоя жизнь зависит от другого человека, или от пустой железки, которая может сломаться в любой момент? — Девчонка, как звать тебя? — Маша, — чуть помолчав, сказала девочка. Всё же почему-то он внушал девочке больше доверия, чем те, первые знакомые в этом мире. — Зови меня Прохор, — представился мужчина, так и не обернувшись. — Сразу предупреждаю — будешь капризничать, накачаю снотворным по самое не балуй. Если что-то болит или доставляет дискомфорт, немедленно говори, не стесняйся. Мужчина вышел на несколько минут и вернулся уже с медицинской кроватью на колёсиках без перегородок. Он подкатил её к Маше и помог ей перебраться на неё. Девочка уставилась в потолок, который сам собой скользил в след за перевезённой кроватью. Если бы Маша не была уверенна, что переместилась в другой мир, то подумала бы, что оказалась в обычной больнице. Её привезли в стандартную больничную палату. В ней стоит пять кроватей и несколько тумбочек. Не хватает только ещё четырёх больных и окон. Последнее Маше показалось странным. Разве помещение не должно проветриваться? Или хотя бы кондиционер поставили, что ли? Здесь не душно, но всё же без окон в комнате мрачно. — Дядя Прохор, как всё прошло? Откуда-то появилась девочка, ровесница Маши. А может, она чуть старше, чем выглядит. Светлые платиновые волосы аккуратно зачёсаны назад в длинный хвост и спрятаны под беленькой косынкой. В отличии от Прохора на ней чистое голубое с коротким рукавом платье по щиколотку. — Да, всё хорошо, Мила. Жить будет. Присмотри за ней и не дёргай её лишний раз. Утром я зайду к ней. Но если что-то случится, зови, — сказал Прохор, помогая Маше перебраться на чистую мягкую постель. — Угу. Прохор ушёл, закрыв за собой дверь. А девочка в косынке с волнением обернулась на Машу. Некрасова всё с таким же равнодушием смотрела на неё, как и на Прохора. Ей не очень нравилась перспектива быть под надзором «молодой няньки». — Спасибо, что за мной присматривает не старая карга, которая читала бы мне лекции, — подумала Маша, чувствуя в этом своё преимущество. Девочка в платье села в небольшое кресло недалеко от кровати с больной и взяла обычную книжку с скучной серой обложкой; стала читать. Некрасова прочитала название — «Строение скелета человека». Про себя Маша хмыкнула. Биологию она терпеть не может. Настолько всё сложно и нудно, что даже пытаться понять нет желания. А раньше она с упоением читала учебники химии, а особенно обществознания и истории, когда была возможность; обожала гуманитарные предметы, и терпеть не могла алгебру, геометрию и нудную физику. Правда, она не любила тестирования и контрольные, которые Маша почти всегда заваливала. Видите ли, девочка отвечала не по шаблону. Но это было тогда, когда она верила в то, что все старания будут вознаграждены и у любую проблему можно найти выход по разному или придумать, сочинить решение и прийти к неожиданному результату. Маша ждала чуда, которое так и не случилось. А сейчас её взгляд на жизнь утратил те яркие и насыщенные краски. Мир перестал быть для неё интересным. Уже нет желания узнать что-то новое или стремиться к чему-то. Всё окружающее её стало серым и тусклым, незначительным. Маша забыла, как нужно просто жить. Теперь она действует по логике, придуманному общему шаблону, следует однообразным правилам, которые должны привести её только к одному единственному ответу в сложном уравнении под названием жизнь. Только в этот раз она просчиталась. Не ожидала Маша, что в этом мире найдётся человек, который её спасёт. — А он, можно сказать, из могилы меня вытащил, — внезапно подумала Маша. Но то же самое, надолго ли хватит заряда новой батареи? Будет ли рядом Прохор, когда нужно будет снова заменить прибор? Или вообще человек, разбирающийся в этом? Кто знает. В этот раз смерть была близка, но обошла девочку стороной. Неизвестно, сколько Маше будет вести. Госпожа Фортуна переменчива — это уж девочка давно поняла. Она играет с огнём. Неизвестно, к чему приведёт её эта странная. Но про себя девочка давно решила, что не будет ввязываться в дела этого мира. Это не её дело. Она оказалась здесь чисто случайно. Если бы не её перемещение сюда, то давно бы умерла в своём мире. — Разве ты не рада, что выжила? — внезапно спросил внутренний голос Машу. Некрасову так и передёрнуло от такого вопроса. Прежде чем уснуть, она успела ответить самой себе: — Не знаю.Новый заряд жизни
24 сентября 2017 г. в 15:32
Открыв глаза, Маша ничего не увидела, кроме темноты. Видимо, она всё же умерла, как и хотела. Однако ей в какой-то степени стало смешно, что сумела помереть, только что переместившись. Девочка провалила свою миссию, даже не начав своё путешествие. Прежняя бы Маша завыла от досады, но сейчас равнодушно вздохнула.
— Так вот как выглядит смерть, — промелькнула мысль в голове у девочки.
Наверное, многие представляли себе, что будет дальше после жизни. Маша рисовала у себя в воображении, как из остывшего тела вылетает светящийся шар, душа, и летит высоко в небо, исчезая и появляясь уже в другом мире, в новом теле. И так после каждой смерти, старая душа начинает жизнь с начало, забывая о прошлом.
Но Некрасова стала это представлять, когда сама переместилась впервые в другой мир. Она думала, что это всё выдумки, что не существуют другие живые планеты. А ещё, до этого, посмотрев случайно ужастик, решила, что люди, умерев, становятся призраками. Но это нелогично, так как тогда бы весь земной шар был бы заполнен этими... Существами. А считая всю богатую и огромную историю этой планеты, можно сказать, что места для всех призраков не хватило бы.
Сопоставив все гипотезы и факты, Маша решила, что будет думать, что умерший человек просто навечно засыпает. Некрасовой становилось не по себе, когда представляла себя в гробу под землёй, где темно и полно мерзких скользких червей. Кошмар какой...
Представления о смерти Машу почти не подвели. Только вот она находится в сознании. Девочка не спит, и ей не снятся: ни радужные единороги, ни ужасные монстры. А она в далёком детстве верила в древнегреческую мифологию. Но никакой Аид, Бог мёртвых, её ещё не судил. Видимо, это всё-таки враньё. А может, в этом мире люди бродят по темноте, умерев, а в её мире совсем иначе. Она же погибла не на своей планете. Впрочем, ей-то какая разница, тем более сейчас?
Попытавшись пошевелить хоть пальцем, по телу прошёлся неприятный холодок. А к горлу подступил знакомый тошнотворный сладкий комок. Тьма вокруг неё. Она постепенно окутывает её тело, вытягивает из головы последние частички умных мыслей. Маша слышит над ухом сладкий шёпот, от которого никак не избавиться.
— Забудь. Чужие проблемы — не твоя забота. Забудь всё, что было. Не думай о будущем...
И Маша безвольно подчиняется. Тело холодеет, голова пустеет.
— Я умерла — игра окончена.
Она проиграла самой себе и всей вселенной. Девочка впала в отчаяние, позволив тьме сковать себя цепями, и не под силу ей выбраться из этого тошнотворного болота.
Большая тень в форме руки уже была готова накрыть Машу с головой, но так и замерла над ней. Девочка услышала чей-то посторонний шёпот. Но он настолько тихий, что не то, что голос различить, слова невозможно разобрать. Однако, из-за него большая тень растворилась, отступив от тела девочки. Но всё же полностью не испарилась. Под кожей пробежала едва заметная щекотка, оставляя за собой след забытого тепла.
Маша по прежнему ничего не видит, кроме кромешной темноты. Шёпот всё никак не утихает. Он заглушает голос тьмы. Чей-то смутно знакомый голос зовёт её за собой. И девочка готова последовать зову, но внезапно в глаза ударил яркий свет и её потянули на верх.