Если мы упадём, то только вместе.

      — Что это за цвет волос? К тому же у парня. Он словно иностранец. «Знала Коё-сан об этих слухах или нет, но вскоре она подарила мне шляпу. Вышло так, словно я ношу её, чтобы скрыть волосы.»       — Не прикасайся! Не хватало ещё, чтобы сломало руку или что-то подобное. Монстр. «Я ранил многих, когда ещё не до конца научился управлять своей способностью. И начал носить перчатки, чтобы не прикасаться к другим лишний раз. Но тут появился ты…»       — Ого. Этот цвет глаз. «Да, вот и снова…»       — Он красивый. Тёмно-синие словно небо. Они подходят к цвету волос.       — И ты думаешь, что это отвратительно или что-то подобное?       — Отвратительно? С чего вдруг? — В таком возрасте и уже такая должность? — Весь в бинтах, ну и мерзость! — Не понятно, что у него на уме. — Не приближайся. — Он словно мысли читает.       — Да и вообще не стоит переживать о том, что говорят вокруг. К тому же, смотри. «Ты взял меня за руку и посмотрел прямо в глаза. С тобой я чувствовал себя в безопасности.»       — Эй, не трогай это…       — Всё в порядке. Ты не сможешь мне навредить. Вместо того, чтобы держать всё в себе, попробуй рассказать всё мне. Я всегда выслушаю тебя. «Спасибо, что оказался рядом. Мне нужен был тот, кто сможет помочь мне, нет, верней человек, который сможет меня понять. Ты единственный кому это удалось. Твои холодные глаза пугают, но они все равно прекрасны. Твоя улыбка иногда превращается в ухмылку, но она всё равно бесподобна. Ты надолго остался в моей памяти.»       — Ну же, расскажи, что тебя беспокоит? «Ты смотрел на меня так, как будто мы знали друг друга вечность.»       — Ты знаешь кто такой Осаму Дазай? Я хотел бы его поблагодарить, за своё спасение.       — Дазай Осаму? Я вроде знаю такого парня, но точно не могу вспомнить кто это… «Я уже не помню что я сказал, но после ты сказал, что тебя зовут Дазай Осаму. Твои холодные глаза смотрели в мои голубые. Ты взял меня за руку и потащил в небольшой сквер, который находился на заднем дворе штаба. Там было много незнакомых мне людей, но от одного твоего взгляда они вздрагивали и нервно отводили взгляд в другую сторону. Кто-то шептал „Опа, два монстра сошлись. Сейчас будет что-то интересное“, и что-то на подобие этого. Тебя тоже считали монстром.»       — Я хочу, чтобы ты знал, что Мафия опасна. Коё-сан — твоя наставница наверное тебе говорила, что ты уже не сможешь покинуть «семью». Предательство карается смертной казнью, и если ты не хочешь умереть, то всегда действуй в интересах Мафии. «Ты говорил, а я внимательно слушал твой голос. Солнечный свет слепил твои глаза, и ты забавно моргал. Твои ресницы стали чуть светлее, и когда ты зажмурился, я убедился, что ты очень милый. Но почему тебя называют „монстром“? Я сжёг несколько домов, убил около 35 человек, и большая половина дети, оказавшиеся по воле судьбы в этом детском доме. Я убил несколько семей. Но что же сделал ты? Этот вопрос не давал мне покоя. Вскоре пришла Коё-сан, и она нас ещё раз познакомила, но на этот раз более официально. Мы пожали друг другу руки, а после того, как Сестра решила оставить нас одних, ты снова взял меня за руку и куда-то потащил. Это место стало нашим общим. Если постараешься, то ты точно вспомнишь. В сквере, заходя в самую глубь небольшого леска, было одно место под большим-большим деревом. Возможно, дубом, извини, я уже не помню. Оно было такое старое, что мы без проблем могли отыскать его, даже если заблудились. Он служил нам как помощник по местности, и просто хорошим местом, где мы любили вместе проводить время. Я помню, как ты смотрел на меня и не сводил взгляда, а я смотрел на землю, иногда крутя в руках пожелтевший листик. В этот момент я подумал, что нашёл свою родственную душу. Твои волосы спадали на глаза, а руки и ноги перебинтованы. Я просил тебя об этом, но ты ответил, что тебе просто нравится их носить. Конечно, это очень странно, но зато у тебя есть свой неповторимый стиль. После моих слов ты решил, что принесёшь мне то, что идеально подойдёт к моей шляпе. Ты спас меня от одиночества. Ты смог понять меня, внушить доверие, и просто подружился со мной. Мне это так не хватало. Спасибо, что появился моей жизни…»

Фрагмент из ненайденного письма Накахары Чуи.

Накахара открыл глаза и посмотрел на белоснежный потолок. Голова жутко болела, а всё тело отзывалось острой болью при малейшем движении. Чуя повернул голову и увидел Дазая, который держась за перила небольшого балкона, выходящего из комнаты, курил и пил виски из хрустального бокала. Глаза парня слипались и тот ронял сигарету из тонких пальцев, но всё равно снова открывал пачку и зажигал ещё одну. Так как Чуя связан болью, а иногда и эмоциями, с Осаму, он чувствовал на себе его отвратительное настроение и усталость. Рыжий встал с кровати и направился на балкон. Каждое движение приносило парню большую боль, но Дазай и не собирался оборачивался. Ему было плевать на эту боль. Его тело содрогалось от усталости, а тело и руки знобило от холода. Чуя открыл дверь на балкон и сразу поёжился. На улице было прохладно, а брюнет в одной лёгкой рубашке. — Эй, Дазай. Брюнет устало повернул голову к источнику звука и слабо улыбнулся. По его лицу и так было видно, что долгое время обходился без сна, и Чуя, взяв того за локоть повёл обратно в комнату. Из-за резких движений Чуи, Осаму уронил очередную сигарету, и чуть не выронил бокал из рук, но Накахара успел подхватить его, и не разлив алкоголь на дорогой ковёр, оставил его на тумбе, осторожно положил брюнета на кровать. — Ты что, не спал? — Чуя посмотрел на Осаму и продолжил.- Нет, не так. Сколько ты не спал? Дазай приподнял плечи, жестом указывая на то, что он был без понятия. — Осаму, ты должен поспать.- шёпотом сказал Чуя накрыл того толстым одеялом, чтобы тот немного согрелся и не вышел из комнаты, пока не убедился, что суицидник спит.

Засвети же свечу на краю темноты. Я увидеть хочу то, что чувствуешь ты.

Парень направился на кухню, потому что проголодался. Взяв в руки яблоко, Чуя пошёл в гостиную. Он сел на большой диван и удобно расположившись в нём, включил какой-то фильм, иногда отгрызывая кислое яблоко. Кислое, как и его настроение. Такое же, как и вся его жизнь. — Почему моя жизнь не может быть такой идеальной, как в фильме? — вслух сказал парень, уставившись на экран. — Потому что на самом деле мир наполнен печалью. Одиночество наполняет сердца. А пустота окружает людей. Этот мир уже прогнил.- раздался голос возле уха Чуи. Парень повернул голову к источнику звука и увидел Дазая, который склонив голову в бок, умилялся его внешнему виду. Накахара сидел на диване в одном нижнем белье и накинутой сверху рубашке. Может на улице было холодно, но зато в особняке было очень даже тепло. Осаму не хочет ничего спрашивать насчёт его внешнего вида. Хочется налюбоваться, пока можно. Хочется рассказать все произошедшие события, но боится, что тот засмеётся и скажет, что это просто случайность, что никаких чувств не было, и вообще, что всё это ложь. Хочется ещё раз поцеловать эти губы, почувствовать его запах, пропустить сквозь пальцы его мягкие волосы и ещё раз сгореть, чтобы ничего не осталось. Хочется вернуться в прошлое и всё исправить. Хочется вновь услышать слова любви в свой адрес… Хочется один одеколон на двоих. Хочется один плеер на двоих. Одну любовь на двоих… — О чём это фильм? — спросил брюнет, подсев к Чуе. — О тупой суке, которая бросила своего парня 5 лет назад, а теперь раскаивается. — А что же там идеального? — Там есть один второстепенный персонаж, который вообще не в теме, но живёт себе спокойно. Ему плевать на всех, и всем плевать на него. Идеальная жизнь. — А фильм интересный? — спросил парень, потирая глаза. Как ни как, только что проснулся. — Если фигня, наполненная душевными страданиями — интересно, значит картины Леонардо да Винчи нелепая мазня. — Значит неинтересно. Кстати, Чу, есть вести от Мори? — Никаких. — Это к лучшему. Раз у нас заслуженный выходной, то давай проведём его как следует.

Мы рядом, но одновременно далеко друг от друга И оба с разбитым сердцем… И земля уходит из-под ног. Все, что я хочу, это вернуть тебя… Ты знаешь, что я все ещё люблю тебя…

— Чу, ты меня любишь? — серьезно спросил Осаму, выключив телевизор, который мешал на заднем плане. — Нет. — Зачем ты мне врёшь? — Я не…- парень заволновался. — Тогда почему твоё сердце так бьётся? Почему ты так волнуешься? Почему… — Заткнись! Я не люблю тебя! Ты бросил меня, и я давно тебя забыл! Я даже не заметил, что ты ушёл! Ты мне никогда не был нужен! Меня бесит твоё существование. Сдохни уже.       Живи, придурок. — Ты в этом уверен? — после этих слов Дазай звонко засмеялся. — Уверен! Я хочу, чтобы ты сдох. Я не хочу видеть твою рожу ближайшие несколько лет. Исчезни из моей жизни, тупица. Я так устал от тебя… — Ты этого так хочешь? — Больше всего на свете.- съязвил Чуя поспешно встав со своего места скрылся за лестницей. — Как пожелаешь. «Он хочет моей смерти, и я исполню его последнее желание.» Осаму направился к большому шкафу, который находился в секретной комнате Мори. Секретной, потому что там много коллекционных бутылок алкоголя. Именно оттуда Осаму ещё утром достал бутылку виски и пил его на балконе. Парень потянул за ручку двери и та открылась перед ним. Дазай взял ещё одну бутылку виски и направился в гостиную, не забыв прикрыть дверь. Налив в хрустальный стакан, чуть ли не разливая жидкость, парень взял его в руки и поднёс к губам. Выпив стакан залпом, Осаму направился к своему плееру. Музыка его спасала. Бывало только усугубляла ситуацию, проиграв для него депрессивную песню, но в большинстве случаев спасала. Выбрав что-то лирическое, Осаму засунул наушники в уши и закрыв глаза вслушивался в текст. [Я смотрю в небо, что оно прячет; Какие секреты и почему плачет. Поговорю с Богом. Пускай прошу глупость — Побыть с нею рядом, хоть на минуту. Ты всегда будешь светом, а я — твоей тенью. Словами ранил больно, оказалось смертельно. Счастье было так близко, — и мы это знаем. Себя виню я за это; ведь мы ценим, когда теряем. Я берегу тебя внутри разбитой души. Не знаю, кто за нас всё решил. Прости за то, что счастья лишил. Прости…] Дазай закрыл глаза рукой и рвано зарычал. Он кинул хрустальный стакан в стену и тот разбился на много мелких осколков, оставив приличный след алкоголя на дорогих обоях. Осаму что-то настрочил на салфетке, которую нашёл на кухне. Руки парня дрожали, а голова жутко болела. Такое чувство, как будто всё это в первый раз. Такое чувство, как будто в первый раз признаёшься в любви, боишься, ведь одно неверное слово твоего собеседника и твой мир рухнул на глазах. Твоё сердце разбилось с треском и никакой подорожник не поможет, бинты не скроют, а пластырь не заклеит сердце. Этот орган как хрупкая ваза, или же как хрустальная роза, которая часто встречается в романах. Если его разбить, то уже ничего не поможет. Осаму понял это ещё тогда, когда старые раны вновь стали кровоточить. Дазай поднялся в комнату, в которой находился Чуя и несколько раз постучал. Он знал, что ему не откроют, но он на это и не рассчитывал. Слишком хорошо его знает. Слишком любит, чтобы винить в чём-то. Слишком слаб, чтобы доказать свою правоту, но он и сам понимает, что у него нет никаких весомых аргументов или железного алиби. Он виновен по всем статьям. А наказание — жить с разбитым сердцем. Осаму подсунул бумажку под дверь, а сам направился в свою комнату. Достав из сумки один пистолет и одолжив большой нож из кухонного шкафа, парень направился на крышу. *** Накахара сидел в библиотеке, которая находилась на том же этаже, что и комната Осаму. Парень сидел на холодном полу, оперевшись спиной на резную дверь. Его сердце бешено стучало, а в голове полный бардак. Его сердце не должно так биться. Оно не должно ничего чувствовать. Чуя научится быть пофигистом в этой жизни. Ему в основном на все плевать: на своё здоровье, на свою жизнь, на других людей и так далее. Конечно, у него нет такой любви и тяги к смерти, как у Дазая, но он всегда придерживался правилу: Умру — хорошо, не умру — ещё лучше. Чуя отскочил от своего места, когда неожиданно раздался стук в дверь. Это был точно Дазай, но парень не собирался ему открывать. Ему нужно было побыть одному, подумать над своими дальнейшими действиями, над своими следующими шагами в этой незамысловатой игре. Не хочется оказаться вновь в дураках из-за своих тупых чувств и сердца, которое на протяжении всех этих лет продолжало бешено стучать из-за сладких воспоминаний, которыми хотелось жить вечно. Жить в них и никогда не просыпаться. Хотелось просто закрыть глаза, а потом снова открыть и осознать, что это всего лишь большой и страшный сон. Хочется вновь прикоснуться к парню не для того, чтобы ударить, а чтобы погладить ключицы, плечи, местами перебинтованые рёбра, шею, пропустить сквозь пальцы его волосы. Этого никогда не произойдёт. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Чуя заметил салфетку, которая каким-то волшебным образом попала в комнату. Открыв её, парень стал читать, различая до боли знакомый почерк. « Привет ещё раз. Ты хочешь моей смерти?! Ну так убей меня! У тебя есть шанс отомстить мне за всё, что я натворил. Я не достоин жить. Не волнуйся, Накахара, всё будет в порядке. Я исполню твою просьбу. Я заслужил это. Заслужил, чтобы меня убил дорогой мне человек. Жду тебя на крыше. Твой, или наверное уже не твой Осаму Дазай. » Чуя выбежал из комнаты и направился на крышу. Пройти туда было не так сложно. Всего-то подняться по лестнице на 5 этаж и открыть железную дверь. Рыжий пнул ногой металлическую дверь и та распахнулась, ударившись о стену с громким звуком. Перед ним на самом краю сидел Дазай и допивал бутылку виски через горлышко. Пустую бутылку парень кинул на улицу, и та через несколько секунд с треском разбилась. — О, Чу, ты уже пришёл.- сказал парень и встал со своего места. Дазай подошёл к рыжему и вручил ему пистолет и нож. Позже он пошёл обратно на своё место и встал на самом краю. — У тебя есть выбор, Чу. Можешь пристрелить меня, можешь заколоть ножом, а можешь даже толкнуть. Большой выбор, подумай над этим хорошенько. Я освобожу тебя от своего общества. Чуя чувствовал очень сильную боль в области груди, которая в добавок распространилась по всему телу. Парень бросил на пол оружие и схватив Дазая за рукав рубашки потащил на себя. У брюнета подкосились ноги и тот упал прямо на холодный пол. Дул холодный ноябрьский ветер, разнося пожелтевшие листья по земле. Деревья медленно качались из стороны в сторону, а на небе появились большие тучи, затмив некогда светлое небо. — Ты тупой придурок! Я никогда не смогу убить тебя! — Чуя обнял Дазая за шею. — Почему? — тихо спросил брюнет. — Я не могу тебя убить, как бы сильно этого не хотел. Может ты и надоедаешь, бесишь, убиваешь меня морально, но таков ты есть, и этого не исправить. Я не убью тебя, потому что я не хочу этого. Ты должен жить, понимаешь? Ты должен жить.- сказал рыжий и прислонился свой лоб с лбом Дазая, придерживая брюнета за шею.- Ты должен терпеть, хоть ради меня. Живи ради меня, Дазай. — Почему ты не скажешь, что до сих пор любишь меня? — сказал парень и уткнулся в плечо рыжего. — Я сам не знаю. Я хочу тебя любить, но предательство не прощается, помнишь? — Чуя посмотрел прямо в карие глаза Осаму. — Пошли, скоро будет дождь.

«Я сроднился с темнотой. Пусть временами я могу быть невыносим, Но попытайся заглянуть в моё сердце, Потому что ты нужен мне сейчас… Так не подведи же меня, Потому что ты — то единственное в этом мире, Без чего я умру…»