In their world

Muse - Dead Inside

Жизнь есть дыхание, непостижимая свобода, без которой невозможно прожить ни одному человеку. Но что, если ты снаружи очарователен и мягок, твои губы и шепот приятно ласкают слух, но внутри одна лишь пустота, от которой невозможно уйти? Что если сначала ты познал жизнь, а потом тебя выкинули за борт, как ненужную вещь? После смерти всегда чувствуешь себя холодно, в тебе ничего нет, иначе говорить — дыра без начала и конца. Смерть забирает у тебя все: теплоту, нежность, искренность. И та пустота, что растет вместо сердца становится все больше и больше, потому что смерть забрала все это у твоей души. Но готов ли человек, восставший после смерти, делится светом, который он может излучать? Наверное, нет. Нет больше души, нет сердца. Теперь все обращено в прах и жестокость, которой его научила женщина с косой. Ничего нет, только смрад, мрак и безнадега по жизни. Ты — никто, и после смерти останешься пустой дыркой, хотя с виду ты горяч и вполне жив, но одиночество в той частичке души, что еще, быть может, осталась в теле, научила контролировать тебя все, потому что этот мир жесток, даже если ты рядом с близким человеком. Мертвы… Все мертвы! Все кончено — навеки веков. Можно попрощаться со всем, что имел и желал так долго! Нет любви, нет радости, вместо этого существует похоть, разврат, постоянный запах секса, потому что душа и сердце давно сгнили для любви, и их давно пора выбросить на мусорку, как когда-то выбросили туда тебя самого. Никто не откроется друг другу, никто не скажет доброго словечка — смерть отобрала все и сполна, взамен ничего не отдав. Ты бездушен, груб, твой разум разлагается, как когда-то тело начало этот процесс, но поделать ничего не можешь, также как и тот человек, которого ты хочешь до почернения в глазах. Проклятие ли это? Вполне. Почему нет, если терять уже нечего? Все равно в жизни больше другого уже ничего нет. Просто не осталось. Да и к чему это все, раз по жизни стал бездушной скотиной, м? Прах, тьма, ужас, веющий со всех сторон, холод и неутолимый голод, похоть и разврат — вот и все, что надо было приобрести после смерти. Ненасытное тело и холодный разум. Непоколебимая жестокость и отчаяние в одном купаже. Сегодня и прямо сейчас, когда пути назад нет и быть не может… Мэдисон всегда желала получить то, что было для нее недосягаемо. Так было до и после смерти, в ее жизни ничего не поменялось, кроме одной вещи — она больше не чувствовала ничего. Все окрасилось в темные безжизненные тона, а ее разум, который заменил ей душу, желал мести. Такой, о какой не могла додуматься ни одна живая душа. Хотелось мести, большой и мучительной, для Зои, разумеется. Тогда почему же нельзя отобрать Мэдисон то, что так дорого той ведьме? Тем более, что она сама желала обладать Кайлом, заполучить в ее распоряжение его тело и разум, который она смогла бы контролировать и причинять вместе с этим боль Зои. Никогда не поздно было все это осуществить. Мэдисон стояла посреди комнаты и слушала, как дует холодный ветер за окном. Ее так привлекали эти леденящие душу звуки, только воn Кайлу это было не по душе, но девушка мечтала исправить эту ситуацию, изменить его мягкий характер на жестокий, потому что мир сам жесток по отношению к ним, и если не они завладеют этим миром, то кто тогда? Глаза Мэдисон были прикрыты, лицо расслаблено, и на губах играла легкая полуулыбка. Сегодня она получит свой приз. Нет, она не будет церемониться, она просто возьмет и завладеет им сполна этим вечером. И ей будет наплевать, что кто-нибудь увидит ее с Кайлом, трахающихся в этой чертовой ведьминской комнате! Она услышала чьи-то шаги по лестнице. Для нее все было очевидно. Кайл. Пора выполнять свой план. Прямо сейчас. Юноша зашел в комнату, прикрыв за собой дверь. Выглядел, конечно, он не очень, но и на это Мэдисон было наплевать. Надев уже свою привычную маску стервы, она подошла вплотную к Кайлу и посмотрела своими безжизненными стеклянными глазами в его полные жизни глаза. — Может, повеселимся немного? Выкурим косячок или переспим, м? — жестко, ни сколько не церемонясь, она уволокла его за собой за лацканы его пиджака и прижала к двери. — Отвали, Мэдисон, сейчас не до тебя, — он пытался вывернуться, но все было бесполезно. — Ты же знаешь, что со мной лучше не шутить, красавчик. Надеюсь, это ты понимаешь? — ее рука скользнула к его рубашке и спускалась все ниже, пока не добралась до брюк и расстегнула их. — Я так долго об этом мечтала… А сейчас ты весь мой. Ты ведь не хочешь повторения той истории с автобусом ради своей благородной Зои? Эти слова она шептала ему на ухо, а ее рука продолжала свое незатейливое путешествие где-то там, внизу. Кайл молча сглотнул, пытаясь остановить ее руку, но она мертвой хваткой вцепилась в его тело. — Ну, так мы повеселимся или нет? — шепчет она, сжимая свою руку сильнее в паху Кайла. — Пошла ты, проваливай отсюда, — прорычал юноша, пытаясь в очередной раз скинуть ее руки с себя. Решив на время отвлечь Мэдисон, Кайл резко и грубо поцеловал ее в губы, не давая ей шанса на возражение или удивление. Когда же она отпустила свою хватку, ее руки обвились вокруг его шеи, и она сильнее прижала его к себе. — Лучшая тактика — это нападение, не так ли? — прошептала она под его губами, когда поцелуй закончился. Ее рука замахнулась, чтобы дать ему пощечину, а в ее глазах была непоколебимая жестокость. Удар пришелся по его шеи, и Кайл скривился от боли, не ожидая сильного и мощного замаха руки.Он что-то тихо прорычал, ощупывая место удара и массируя шею. Юноша поднял голову и со злобой во взгляде плюнул ей в лицо. — Сучка, — кинулся он на нее, чтобы ударить также больно, как сделала Мэдисон пару мгновений назад. — Тварь, я прибью тебя. Мэдисон лишь только рассмеялась, да так громко, что ее смех можно было услышать по всему дому. В нем было что-то бесовское, ужасное, от чего сердце сначала леденело, а потом уходило в пятки. Кайл повалил ее, истерично смеющуюся, на пол и прижал ее запястья к холодному паркету так сильно, что на мгновение Мэдисон перестала смеяться. — Когда-нибудь я точно тебя убью, Мэдисон, — шептал он ей на ухо, сильнее прижимая запястья к полу, не давая возможности выбраться. — Не сможешь, мальчик, просто не сможешь… — Я тебе пообещаю, что сделаю это, — проговорил он эти слова под ее губами. Вот сейчас она точно получит свое и сполна. Наконец-то, теперь, когда он в ее власти, Кайл не сможет уйти от нее. Она немножко потерпит свое поражение, а потом жестко трахнет его, когда он слишком ей увлечется. Хитрая улыбка появилась на ее лице и также быстро исчезла, когда он грубо ее поцеловал. Она мгновенно ответила ему и ногой обвила его за бедра. Любой метод по усмирению этого мальчишки был сейчас важен для Мэдисон. Нисколько не церемонясь, он просто рванул на девушке платье, открывая собственному взору подтянутое тело, от чего та тихо ахнула. В его глазах плясали бесенята, и Мэдисон не знала, что от него можно было ожидать в этот момент. Припав губами к ее шеи, он оставлял укусы на тонкой молочной шее и продолжал дорожку из поцелуев, спускаясь все ниже и ниже. Мэдисон часто дышала и рвано вздыхала, когда он покрывал ее кожу грубыми поцелуями. А он, по всей видимости, просто наслаждался тем, какая девушка беззащитная в его руках. Запястья девушки до сих пор были прижаты к полу, однако стоило только их отпустить, Мэдисон ударила Кайла в солнечное сплетение и уселась на юноше сверху, занимая лидирующую позицию в этой безумной схватке двух недавно оживших мертвецов. Нет, так просто она не хотела сдаваться! Сейчас она ему покажет, на что она способна… До боли она сжимала его плечи, кусала его губы и не давала ему и шанса, чтобы уступить свое главенство. Она восседала на нем и правила этим пиром, полностью контролируя процесс и самого Кайла. Движения были прерывисты и рваны, ее руки царапали ему грудь до крови, а губы продолжали оставлять засосы по всему телу. Так она оставляла на нем свою метку, давая возможность Зои понять, что Мэдисон не остановится на этом, причиняя той ведьме все большую и большую боль тем, что уводила Кайла на темную дорожку, состоящую из грехов и пороков. Да, ее губы были горячи и нежны, но внутри она давно была мертва, внутри была пустота. Когда Кайл смог подхватить ритм, он сильно сжал ладонями ее бедра, да так, что после останутся синяки. Он смотрел в ее глаза, поддернутые дымкой страсти, и видел в них дьявольский огонь. Они оба жадно впитывали стоны друг друга, их губы беспощадно были искусаными и припухшими, что можно было почувствовать металлический вкус крови, а с губ срывались громкие стоны. Не было ничего прекраснее, чем осознавать, что это был самый лучший секс в их жизни, и не важно: до или после смерти. Но оба ничего в тот момент не чувствовали, кроме похоти. Их сердца давно сгнили для любви, а смерть забрала у них все, что можно было забрать: искренность, нежность, умиротворенность. Они упивались той жестокостью, которая сквозила между ними, наслаждались адреналином и безумным сексом. Вот так бы проводить каждую ночь!.. Когда всю эту пытку было терпеть невозможно, она вцепилась своими ногтями в его плечи, а через пару мгновений обессилено упала на Кайла, запыхаясь и пытаясь придти в себя после бешеной гонки. — Давно бы так, а то все надо применять силу, чтобы склонить тебя к сексу, — прошептала она, все еще лежа на нем. — Ничего ты не применяла, просто я поддался тебе, сучка, — Кайл прикрыл глаза и опустил руки на ее спину, поглаживая ее осторожно. — Да? Ты это серьезно? Какой же ты мерзавец, не надо было твоей благоверной никчемной Зои тебя спасать, — она легла рядом с юношей и нашла в сумке сигарету, закурив ее. — Все вы, мужчины, одинаковые ублюдки. — Не смей так говорить о Зои, — он снова прижал Мэдисон к полу, только теперь он сам залепил ей пощечину при упоминании имени Зои. — О, эта ночка будет долгой, не так ли? — прошипела она, увлекая Кайла в грубый поцелуй. Кажется, сегодня она точно получила приз, да и еще сделала все так, как хотела. Они давно прогнили, как и их души. Для них ничего не осталось, кроме смрада, мрака и безнадеги по жизни. Они — никто, и после смерти останутся пустой дыркой, хотя с виду они горячи и вполне живи, но одиночество в той частичке души, что еще, быть может, осталась в теле, научила контролировать их все, потому что этот мир жесток, даже если рядом близкий человек. Смерть даровала им жизнь и отняла у них все, что могло быть у простого человека. Но они всего лишь восставшие из мертвецов подростки! Подростки, жизнь которых лишена дыхания и света, и их давно причисли к мусору, который давно надо было бы выкинуть за борт. Теперь в их мире есть разврат, и они могут быть грубыми, неотесанными, ведь им нечего уже терять. Так пусть хотя бы в этой борьбе они почувствуют себя нужными хотя бы для себя самих. Ненасытное тело и холодный разум. Непоколебимая жестокость и отчаяние в одном купаже. Горячее тело снаружи и мертвая, пустая душа внутри. Ненависть и ярость. Сладкая месть и восторг от того, что наконец-то смог заполучить игрушку. В этом их вся жизнь, и пока они живут под одной крышей, эта безнадега будет продолжаться изо дня в день… Пока смерть снова не заберет одного из них…