Despacito

Гарри открыл шкаф. Обычно, когда он выходил на улицу, он практически наобум доставал одежду, а если она и была мятой, то быстро гладил, не заморачиваясь насчет того, как он будет выглядеть. Сегодня вечером он, уперев кулаки в бока, тщательно разглядывал все, что висело на вешалках, думая, какая одежда лучше на нём будет сидеть. Он пытался оправдать себя, говорил, что всё лишь ради того, чтобы выглядеть прилично и ухоженно, но в глубине души знал настоящую причину. Просто пока боялся её признавать. Итак, сейчас ему приглянулась голубая рубашка и белые шорты, которые эффектно подходили друг другу, а главное — Гарри. Он надел их, тщательно проверив, что белый след от руки на животе не виден, затем причесался, уложив белокурую чёлку набок, и надел сандалии. Здесь даже вечером ещё было жарко, несмотря на прохладный ветерок. Последний штрих — дорогой парфюм, что каплями ложился на его потемневшую изящную шею. Перед выходом он посмотрел в зеркало. Оттуда ему подмигнул улыбающийся синеглазый юноша, самодовольная улыбка которого расползлась по всему лицу и готова была осветить весь Лиссабон. Гарри схватил сложенный вчетверо листик, лежавший на тумбе, вновь прочитал игривый текст и положил записку в задний карман. Стрелки часов приближались к восьми.

***

Чем ближе он подходил к бару, тем сильнее боялся. Нервничал. Сердце у него забилось настолько быстро, что казалось, оно вот-вот вылетит из груди. Ноги не слушались Гарри. Они будто застыли на месте, приклеились к полу, Озборн не мог заставить себя идти дальше. Что случилось? Что с ним не так? По лбу скатывались капельки пота. «Успокойся, успокойся, всё хорошо», — говорил он сам себе, зная, что убеждения наподобие «всё хорошо» никогда не помогают. «Это всего лишь поход в бар, — думал он. — Ты немного посидишь с ним и уйдёшь. Можешь сослаться на ослабленное состояние.» Гарри и сам не понимал, чего хотел. Идти в бар? А может, уйти обратно, в номер, и сидеть там до окончания отпуска? Перед его глазами вновь и вновь всплывал образ Питера. Такой сияющий, светлый, что Гарри опять невольно улыбнулся. Он стал ненавидеть себя за это. На него ведь смотрят люди, а он идёт по улице, смотря в пол и улыбаясь ему же. Он как будто перед собой видел эти стоящие — да, именно стоящие — на голове кудри, эти лучистые карие глаза и обворожительную улыбку. Очаровательную в своей простоте. Вскоре Гарри всё это увидел сам. Он даже поверить глазам своим не мог. Адресант, пославший посылку, сидел на высоком стуле у барной стойки и помешивал свой безалкогольный напиток трубочкой, словно изучал его. Вероятно, зрение подводило Озборна, но ему отчётливо казалось, что Питер улыбается тоже. Гарри прошёл вперёд, упорно отводя взгляд: то на увешанную украшениями люстру, то на картину, то на причудливые окна в виде окон кают на корабле. Он пытался не смотреть на Питера, так как знал — он снова будет по-дурацки улыбаться, глядя на него. На его волосы. Фигуру. Руки, помешивающие напиток. Наконец, глубоко вдохнув, Гарри добрался до барной стойки. Он проводил совещания и приходил на встречи, подписывал сделки и покупал акции, но никогда — совершенно никогда — он так не волновался. Неужели встреча с малознакомым парнем заставляет так трепетать? Хотя, наверное, нельзя назвать Питера малознакомым — ещё недавно он спас его, а это уже играло огромную роль. По крайней мере, для Гарри. Он присел на соседний высокий стул и негромко прочистил горло. Взгляд Питера, блуждавший где-то внизу, постепенно поднимался, и вскоре парень увидел перед собой ухмыляющегося Гарри. — Здравствуй, — произнёс тот. Паркер не мог сдержать улыбки — теперь уже настоящей, искренней, и Гарри, как только заметил её, тут же отвёл взгляд. — Привет, — промолвил Питер. — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше. Твои советы мне помогли. Краснота спала, — выдохнул Гарри. Он всё ещё очень нервничал. — Я рад, — произнёс Паркер. — И ещё… я получил твоё послание… — Озборн достал из заднего кармана листок. При виде него Питер самодовольно ухмыльнулся. — А мороженое было очень вкусным. Я даже, — хмыкнул Гарри, — жалею, что ни разу не купил его у тебя. — Ничего, ты ведь ещё придёшь на пляж. — Да, разумеется. Повисло недолгое молчание. Из колонок раздавалась музыка — тренды этого лета, в том числе и символическая для Гарри «Деспасито». Разговаривали люди, звенели бившиеся друг о друга стаканы — всё напоминало Гарри его первый поход на пляж. И только Питер Паркер выбивался из этого гармоничного ритма. На пляже он завоёвывал себе покупателей, а здесь он понемногу, медленно, немного стеснительно, но верно завоёвывал сердце Озборна. — Я… — начал Гарри. — Я должно не поблагодарил тебя за твой… эм… поступок. Ты буквально спас меня… — Я всегда помогаю людям на пляже, которым становится плохо. Не бросать же их. Озборн кивнул. Он был согласен с этим утверждением. — Так что я всё же поблагодарю тебя, — продолжил Гарри. — И, наверное, это меньшее, что я могу сделать, — и он заказал два напитка за свой счёт. — Не нужно благодарностей, — ответил Питер своим пленительным, чарующим голосом. — Я сделал это без корысти. — Для меня это очень много значило… Гарри задумался. Он перебрал в своей голове всех своих друзей и знакомых и подумал, а кто-нибудь поступил бы так же? Спас бы его кто-нибудь, если бы он обгорел у них на глазах? Или все бы только подтрунивали его на этот счёт? Последний ответ казался на ужас более убедительным. — Я не уверен, что это даже можно назвать помощью, — опустил голову Паркер. — Я мог разбудить тебя раньше… — Что бы от этого изменилось? Ноги бы не обгорели? — Гарри выдавил улыбку. Они сделали по глотку горячительного напитка; жидкость обволокла желудки. Коктейль был ужасно вкусным. Если говорить правду, Озборн ненавидел долгие паузы. Он чувствовал себя неловко, а сегодня чувство обострилось — ведь рядом с ним сидел Питер. Он не первый раз ходил на свидания, но сегодня… Стоп, что? Гарри поймал себя на мысли о том, что посчитал сегодняшнюю встречу… свиданием. Он испугался. По телу пошли мурашки. Он действительно считал это… свиданием. От осознания этого факта ему хотелось незамедлительно покинуть бар. Становилось душно, он вот-вот бы провалился сквозь землю от стыда. Как хорошо, что Питер не мог прочесть его мысли. Гарри начал обмахиваться воротом рубашки, и запах парфюма распространялся. Ему показалось, что Питер это почувствовал и именно поэтому уставился на его шею. Конечно, не надо говорить, что обнажённая шея Озборна была очень изящной, но это не стало причиной того, что Паркеру захотелось на неё поглазеть. Между ними в самый неудобный момент появилась какая-то девушка, заказавшая напиток у бармена. Она, похоже, решила похвастаться своим телом, так как оно было закрыто лишь купальником, и Питера это немного раздражало — он пытался разглядеть шею Гарри. В баре уже выходили танцевать под зажигательные хиты, в центре зала собралась большая толпа, многие покупали прохладительные напитки, чтобы немного остыть, и вся эта толпа накатила именно в самый важный момент. Паркер что-то разглядел, что-то наподобие пигментных пятен, что иногда возникают после загара. — Пожалуйста, подвиньтесь, chica, — с улыбкой попросил он, и девушка, как назло, медленно повернулась, тряся своими прямыми черными шелковистыми волосами. — Чего вы хотели, молодой человек? — по-португальски произнесла она. Перед взором Паркера предстал её едва выделяющийся живот. — Не могли ли вы ненадолго отойти? — так же по-португальски ответил он. От этого акцента у Гарри уже начинала кружиться голова. — Ну ладно, — недовольно промолвила она и ушла в толпу. Паркер тут же бросился на Гарри, отодвигая воротник его рубашки. У Озборна глаза были на выкате. — Потише, парень! — неожиданно для самого себя выкрикнул он. — Что ты делаешь? Паркер не отвечал, он лишь рассматривал кожу Озборна. — Ты использовал туалетную воду недавно? — Да, побрызгался перед выходом, — Гарри уж подумал, что парфюм действует как-то неоднозначно. Ему в голову пришли воспоминания о злодеях из комиксов, пользовавшихся духами, чтобы заманить жертву. Так может, и в этих находился какой-то фермент? — А что? — Молодец, — укорительным тоном произнёс Паркер. — От нее у тебя появились пигментные пятна. Тебя срочно нужно смазать. Гарри едва успел поставить свой бокал на стойку, а Питер уже схватил его за руку и тащил куда-то вдаль. Он, делая широкие шаги, вёл бедного Озборна в неизвестном направлении. — Чего ты хочешь? — недоумевал Гарри. — У тебя есть пантенол или сметана? Тебя срочно ими нужно намазать. — А ты не хочешь мне объяснить, что произошло? — Озборн плёлся за ним. Питер остановился, и Гарри чуть не врезался в него. Он даже вскрикнул от неожиданности. Паркер снова отодвинул воротник рубашки Озборна и указал на шею пальцем. — Ты обгорел и сразу же после этого побрызгался духами. У тебя могло не быть этих пятен, но теперь они точно высыпят. Мы можем их убрать, но для этого тебя нужно помазать чем-нибудь жирным. Гарри в изумлении сдвинул брови. — Хорошо. У меня в номере был пантенол. Это я точно помню. — Какого чёрта ты им не помазал кожу?! — вскрикнул Питер. — Какого чёрта ты кричишь на меня?! — в свою очередь воскликнул Гарри. Оба замолчали. Оба едва переводили дыхание. Паркер крепко держал в своей ладони кисть Озборна, да так, что кожа на ней покраснела. Тот с силой выдернул её, с раздражением глядя Питеру в глаза. — Я и сам в состоянии дойти. Спасибо. — Скажи ещё, что сам в состоянии намазать себе всю спину, — проговорил Питер, сузив глаза и смотря на Гарри сверху вниз. Они постояли ещё немного, глядя друг другу в глаза. Между ними словно летали молнии и искры. Паркер чувствовал раздражение, потому что Озборн не до конца последовал его советам, хотя тот, можно сказать, беспокоился о нём. Гарри же просто не любил, когда им командовали, тем более — малознакомые парни, наверняка младше него самого. Затем, тяжело выдохнув, оба двинулись в сторону отеля.