Бороздя бескрайний космос...

— Кровь Императора, какая мерзость! — выругался вступивший в кучку фекалий неизвестного существа один из бойцов Клыка-5. — Как тут всё ещё не развалилось? — Эти туннели, наверное, помнят ещё первые Крестовые Походы… — пробормотал капитан, систематизируя и категоризируя данные ушедших вперёд Штыков и Кинжалов. Разведгруппы удалились больше чем на километр вглубь, а мы медленно продвигались вперёд, изучая окружение. Ветхие, осыпающиеся стены хрен его знает как держались, удерживая над собой сотни тысяч тонн конструкций и коммуникаций. Осмотревшись вокруг, я заглянул в боковое ответвление. Мне на глаза попалась какая-то фосфоресцирующая то ли гниль, то ли ещё какая-то гадость, а может вообще мох, выделяющая ядовитые испарения в воздух. Химические соединения, если верить анализатору, смешивались, образуя мощную кислоту, которая, впрочем, была безопасна для камнебетона и железа. Эдакая ловушка для глупцов, рискнувших сунуться сюда без брони. — Я удивлён, что эти этажи выдерживают наш вес. Здесь даже системы освещения в более-менее рабочем состоянии… Только энергии нет. — Что это за шлюзы? — указал я на мрачную, поеденную ржавчиной гермодверь, выглядящую как огромная шестерня с черепом на лицевой стороне. Капитан перевёл свет своего излучателя (в просторечье среди бойцов — фонарика) на неё. Лучи света причудливо трепетали на иссечённых когтями и временем стенах, отражаемые кое-где ещё не уничтоженным влагой металлом. — Вероятнее всего, что-то из числа древних помещений Адептус Механикус. Одному Императору известно, для чего оно тут, после стольких-то лет. Однако, не могу не признать: делалось на совесть — системы ещё рабочие. Терминал активен, пусть и заблокирован, — кивнул на какую-то миниатюрную панель рядом с дверью Зестальд. — Открыть, сэр? — Не стоит, — покачал я головой. — Наша главная цель — пройти в основной улей, а не исследовать эти катакомбы. Оно, конечно, интересно, но не первично. — Как скажете, — пожал он плечами и вернулся к командованию. Подземелья были мрачными донельзя: клубящаяся тьма длинных туннелей, кое-где обвалившихся, отказывалась уходить из своего обиталища даже когда туда светили одновременно несколько бойцов. Обветшалые двери и покосившиеся знаки, означающие опасность, вектор движения или же ту или иную комнату, заклинившие гермодвери и искромсанные чьими-то когтями стены, а порой и разорванный теми же когтями металл заслонок. Вентиляционные шахты изредка давали некую подсветку из-за светящихся грибов внутри них, тоже ядовитых. Наши шаги отдавались гуляющим по коридорам эхом, и я изредка вздрагивал, целясь в темноту провалов, глубину которых даже мои импланты не способны были вычислить… Но через десять минут ходьбы, когда разведотряды вернулись, едва не потеряв несколько неосторожных человек, мы начали натыкаться на следы разумной жизни: добротно оборудованные, пусть и заброшенные, комнаты, в которых могло проживать до десятка человек, заставленные разного рода техническими приспособлениями и хламом, в основном электроникой. Кое-где посреди коридоров, размалёванные красными черепами и знаками опасности, высились баррикады, перекрывающие эти самые коридоры намертво. Решив не искушать судьбу, я приказал обходить такие штуки стороной — просто так, думаю, вряд ли кто-то стал бы строить нечто подобное в этом царстве тьмы, мрака и смерти… Атмосфера была гнетущей до такой степени, что кто-то начал петь похабные песни в общий канал дрожащим от напряжения голосом, и я не посмел его прерывать: у самого нервы были натянуты до предела, пока глаза всматривались в очередной провал или в обвалившуюся, с острыми, как зубы, краями, трубу. Моя винтовка то и дело рыскала стволом по сторонам, выхватывая лучом излучателя фотонов предметы «интерьера» из кромешной тьмы. Древние, покрытые гнилью и многовековой пылью металлические стулья столовой, разбросанные в стороны от развалившихся от чьих-то мощных ударов столов, разбитые стёкла пищевых витрин, на которых когда-то стояли подносы с едой, старые следы запёкшейся крови на стенах и дверях, скрипящих от гуляющих по туннелям сквозняков. Изредка связь прерывалась, был слышен чей-то смех вдалеке, но каждый раз щёлкающие пси-подавители изгоняли влияние Пелены из разумов людей. Бойцы МБК уже несколько раз вынуждены были делать инъекции наноботов и биостимуляторов особенно нервничающим бойцам. У кого-то из них, кажется, клаустрофобия? Пройдя очередной поворот, я скомандовал остановку. Мы вышли к высокой балюстраде, ограждающей пространство чего-то, похожего на этаж амфитеатра, на котором мы стояли, от виднеющегося внизу лифта. Покрытый ржавчиной, как и всё остальное, этот монстр, вышедший из-под пера проектировщика-гигантомана, способен был бы утянуть даже огромного робота вроде того, на котором я впервые встретил Гвардию. Жёлто-серые от неизвестного биологического налёта шестерни-подъёмники, цепляющиеся за огромное полотно с выемками, по которому, я так думаю, они и поднимали бы платформу, сейчас покосились, вырванные почти с корнем из своих движущих механизмов. Сама платформа с почти стёршимся знаком Адептус Механикус посредине слегка накренилась на одну из сторон, что вполне логично означало то, что под ней есть шахта и это — не последний этаж, куда она может спуститься. Найдя лестницу для спуска, я кивнул на неё бойцам, а сам стал осматривать монументальные помещения. Отовсюду буквально веяло временем и запустением, а вечная тьма, которую не в силах было отогнать даже мне, казалось, обволакивала сознание, давя на него похлеще любой чёрной магии отродий Варпа. Помотав головой, я отогнал наваждение и, глянув в другой конец возвышения, скрывающийся за покосившимися столбиками балюстрады, начал спускаться за остальными бойцами. По выуженной откуда-то из архивов древней карте, мы приблизились к главному улью почти на четверть. Прошёл уже целый час, как мы ходим вокруг да около, но у нас есть только два пути: в кромешную тьму внизу или в неизвестность наверху. То есть, мы можем пойти вверх по лестнице, или же спуститься ещё ниже по шахте малого пассажирского лифта, чей остов виднеется внизу. И мне уже не кажется настолько плохой идеей предложение штурмовать улей напрямую… Эти стены словно насмехаются надо мной. Темнота кружит вокруг, выискивая брешь в обороне, смеётся надо мной, словно само это место. Она как будто говорит: «Тебе здесь не рады. Уноси ноги, пока можешь.» Или же это просто очередная галлюцинация, вызванная стрессом. Эмоциональные ингибиторы не помогают… хотя нет, страх и нервную дрожь они отсекают. Но не то, что приходит после них. Ничто не пугает так, как неизвестность. И сейчас придётся сделать выбор: спуститься ещё ниже, туда, где мы наверняка пройти сможем, или же пойти наверх, но рискнуть? Хотя, мы и так рискуем… Более чем полуторасотенный отряд с грохотом движется по заброшенным туннелям и коридорам, всем своим видом показывая, что, мол, «вот мы, идите и нападите на нас!». Благо сканеры, детекторы, и датчики движения не подвержены гнетущей атмосфере этого места, и они исправно показывают всё пространство вокруг. Но от этого не легче… — Капитан, что делаем? — спросил я Зестальда. — У меня никаких идей: это место действует на нервы похлеще многодневного боя. Вверх? Вниз? Каковы наши шансы пробиться? — Пробиться в улей? Или через эту темноту? — мрачно отозвался тот. — Не знаю. Карт этих коммуникаций у меня нет и не было, мы идём вслепую, ориентируясь лишь на общее направление к главному улью по архивным данным. И… — Тут он замер, а мы все явственно услышали как что-то зашуршало впереди, а сканеры уловили быстрое движение. Бойцы мгновенно напряглись, и по стенам и полу заплясали маркеры наведения. Шуршание приближалось, доносясь из темноты далёкого туннеля. — Всем приготовиться! Что бы это ни было, открываем огонь как только эта штука появится в зоне поражения! — Капитан, лучше пристрелить эту штуку до того, как увидим её, — шёпотом сказал я, и капитан, не мудрствуя лукаво, согласился: — Думаю, спорить с этим трудно… — А потом раздалась громкая команда, которую тот почти проревел, словно зверь: — Плазма, огонь по коридору! Застывший строй солдат взорвался яркими вспышками выстрелов. Оранжевые сгустки плазмы с шипением и гулом улетали в коридор, освещая его лучше любого «фонарика» из наших, плавя стены и пол. Через несколько секунд, когда стрельба прекратилась, стекающий вниз расплавленный камнебетон, освещающий всё вокруг, всё же довёл дело до конца: стены с душераздирающим скрежетом и грохотом осели вниз, а потом потолок рухнул, довершая начатое. В грохоте и шипении утонул также и чей-то громкий визг боли, явно не принадлежавший человеку… — Вот и всё… — выдохнул тот, хрипло дыша. Сдают нервы у капитана, ох сдают… Страшное место эти туннели. Нехорошее. — Сэр! Тут проход какой-то! — прозвучал в канале голос бойца одного из Кинжалов. — Этих проходов тут — хоть титана строй. Конкретнее, боец! — рыкнул Зестальд. — Он ведёт вниз. Освещённый! — Картинку на визор, — скомандовал я псевдоинтеллекту костюма и сразу же увидел тусклый свет искусственного происхождения, озаряющий идущий под наклоном вниз проход. Боец уже успел обшарить стены, и было видно: их недавно чинили, и кровь… она ещё не успела выветриться. Значит, здесь кто-то был не больше пяти часов назад. — Еретики… — протянул я тихо, смотря на знаки Слаанеш. Мерзкие, нагнетающие злобу и гнев, знаки. — Капитан, я не уверен, что этот путь не выведет нас на логово слаанешитов. Я вообще ни в чём уже не уверен. Эти подземные уровни — одно сплошное испытание. Твоё решение? — Идём к еретикам, — подумав немного, сказал он. — Нужно вычистить это гнездо заразы, чем бы оно ни было. — Есть гарантии того, что там не будет какой-то твари, способной рвать танковую броню как бумагу? — хмыкнул я, но двинулся вперёд. — Никакой. Но будем надеяться на то, что ваше оружие позволит нам справиться с ней раньше, чем она — с нами. — Уверенности в голосе капитана не было ни на грамм. — Посмотрим. Если что — отступим обратно, и встретим её на выходе. Главное, чтобы костюмы хоть как-то протиснулись, — буркнул я, пригибая голову. — Эти проходы явно не для моего размера строились… Ещё пять минут ходьбы — и мы выходим в ложу некоего зала. Кажется, такие залы называются молитвенными в Экклезиархии? В общем, небольшая кафедра внизу, на которой лежит уже почти истлевший скелет, сломанные лавочки, груды камней. Стена в двадцати трёх метрах от кафедры была пробита чем-то крайне массивным, судя по всему, тот валяющийся циклопических размеров обломок лифтового механизма и послужил причиной таких архитектурных изменений в зале: раздолбав сначала стену, а потом ещё и камнебетонные плиты пола, скрывающие собой старый металлический каркас и редкие линии проводов, он, вероятно, затормозил о что-то (на что указывают рваные полосы тормозного пути), а потом рухнул на другую стену, не в силах пробить её. Вопрос: что же могло с такой силой швырнуть немалого размера и веса железку? Следов мощного взрыва не видно, и я теряюсь в догадках… Ладно, так или иначе, никакой пользы это знание мне не принесёт. Поскольку выходы из ложи были перекрыты обломками и явно неисправной гермодверью, я решил пойти коротким путём, благо высота была всего-то пять метров — сущий пустяк: я спрыгнул вниз. Подняв при приземлении целое облако пыли, я скомандовал спускаться. Впереди виднелся ещё один спуск, и уже оттуда доносились некие невнятные звуки: что-то чавкало, хлюпало, скрежетал металл и слышен был счастливый хохот людей. Сердце пропустило удар, а потом начало биться чуть чаще. — Капитан, если это то, о чём я думаю… — тихо кивнул я на проход, а потом осмотрелся снова, дождавшись ответного кивка Зестальда. — Но мне покоя не даёт один вопрос… Почему здесь всё вот так? Разве это не должны быть уровни «мусорные»? Почему здесь все эти залы? Туннели? Шахты, в конце-концов? — Я не имперский архитектор, сэр, я солдат, — нервно фыркнул капитан. — Что было на уме у Муниторума, когда они строили это — понятия не имею, да и не интересно мне. Если кому-то захотелось превратить храм в свалку — пусть. Но, вероятнее всего, все свалки гораздо ниже. Или же выше… Здесь очень долго не ступала нога человека. Только твари, еретики и мутанты населяют эти туннели… — Тогда движемся вперёд, — кивнул я, и мы начали спуск в еретические туннели.

***

Сознание возвращалось рывками, словно нехотя. Наверное, из-за звенящей как наука знает что головы… Мягкие волны прохлады прокатывались по телу, вымывая жгучую боль, но я никак не мог вспомнить, что же происходит. Невероятным усилием открыв глаза, я заметил, что меня тащат куда-то под руки, а рядом раздаются характерные щелчки и шипение выстрелов. С трудом подняв голову, я заметил, что гвардейцы стреляют куда-то назад, мне за спину. И визор… так, перезагрузился. Импланты загружаются… есть! Так, надо выходить на связь. — Что происходит? — тихо спросил я, не в силах ворочать языком быстрее. Перед глазами вспыхнул отчёт о повреждениях… кажется, мне ударом перебило позвоночник в нескольких местах, поэтому и не могу ногами шевелить. А мозг отключился от болевого шока. Что меня так приложило?.. — Мы наткнулись на демона? Ничего не могу вспомнить… Даже импланты не показывают… — Фраг его знает, что это за штука, сэр! — пропыхтел один из гвардейцев, что тащили меня. — Капитан возглавил арьергард, мы отступаем! Сэр, там такое… — Запись! Живо! — прохрипел я, посылая команду псевдоинтеллекту, пока нанороботы пытались залатать почти разорванное пополам тело. Броня была искромсана чудовищной силы ударами, и я вообще удивлялся, как у меня получилось выжить. Однако запись исправила всё. Как оказалось, мы наткнулись на ещё один зал. Жертвенный. Тут еретики создали некую… тварь… похожую на огромный ком колышущейся биомассы. Ком имел невероятное количество отростков различных форм, среди которых присутствовала и фаллическая, так что в принадлежности твари к слаанешитским сомнений не было. Что это? Демон? Или же просто какая-то мерзость, сотворённая людьми и «для людей»? Как оказалось, я был недостаточно быстр или осторожен. Но кто же знал, что эта штука способна бить с такой силой на расстоянии в сорок метров! И притом, меня ещё порезать успело: существо орудовало своими щупальцами, попутно глотая экстатически трясущихся еретиков, выстроившихся в очередь, не давая ни шанса уйти живым тому, кто ринулся бы в ближний бой. Щиты выдержали всего десять ударов с разных направлений, что говорило о невероятной силе этой штуки… Самая большая моя удача состояла в том, что ранец-реактор не взорвался от повреждений, а просто отключился. Отремонтировать — и будет как новенький. Но я выведен из строя как минимум на минут двадцать: смертельные для любого другого, мои ранения, пусть и не став фатальными для меня, всё же не позволят мне вступить в бой в ближайшее время. Да и то, после двадцати минут я смогу воевать только минимально: раздробленные кости, изорванные в труху мышцы, разорванные давлением сосуды и даже несколько глубоких порезов вдоль хребта. Меня, по всей видимости, подлечили медики, а обычные бойцы ещё и успели запечатлеть мой эпический полёт в стену… на высоту в восемь метров. А потом несколько хлещущих ударов по пытающемуся защититься мне. Дефлектор с честью отражал натиск, судя по записи, однако «выстрел» щупальца, крайне крупного и мощного, перегрузил его, не дав твари добраться до меня. Пять бойцов погибли, пытаясь приблизиться к твари, пока не догадались просто сосредоточить массированный огонь на ней, отвлекая от тех, кто бежал спасать меня. Нас осталось сто пятьдесят пять… исключая меня. — Сэр, что нам делать? Капитан не выходит на связь. Сэр? Чёрт! — выругался гвардеец, когда позади что-то грохотнуло. Взрыв? — Эти твари пытаются обрушить туннели! ШИРЕ ШАГ! — гаркнул он в общий канал так, что у меня чуть не заложило уши. — Что с тварью? — Эта штука ползёт через туннель, сэр! — зарычал уже другой гвардеец. — Она протискивается в узкий проход и идёт за нами! Капитан отступает, судя по маркерам на ауспексе, однако его быстро догоняют! Из наших там не осталось почти никого, мы отступаем предпоследними: главное успеть вырваться в зал, а там уже эту тварь накормят плазмой! — Вот… возьми… — закашлялся я, морщась от боли. Ингибиторы ещё перезагружались, так что боль я ощущал в полной мере. Однако, уроки академии не прошли даром… Так что я дотянулся до вакуумной гранаты, запасливо прихваченной мною из штурмовика, и протянул её бойцу. — Создаёт локальный прокол в подпространство. Опасная штука. Зона поражения — диаметром в четыре метра. Не аннигиляция, но на безрыбье… — Спасибо, сэр! — просияло лицо моего «конвоира», и он принял гранату из моей руки, которая не дёргалась только благодаря искусственным мышцам и сервомоторам костюма. — Чёрт, как же глупо подставился… — скривился я, пересматривая запись скоротечного боя. — Идиот… Ну знал же, что не боец, так на кой-фраг, спрашивается, полез!.. Кретин… Пять жизней из-за моей глупости… — Тут я тряхнул головой и стиснул зубы. — Так, ладно, не время для этого. Что там по общему состоянию? — В живых остались все, по кому стреляли: пушки еретиков — просто детские игрушки для этих силовых полей! Но это отродье… Кровь Императора, да оно стальную дверь в полметра толщиной вскрыло как консервную банку! Сэр, вы как, протянете? Медики сказали, что показания оборудования в пользу того, что с вами всё нормально, но… Мы видели, как вас кромсала та штука! — Жить буду… Щит выдержит — демон не сожрёт! — вяло отшутился я, слегка переделав поговорку, в которой говорилось о космических кристаллах. — Эта штука очень сильна. Я предполагаю, она сожрала кучу людей и поглотила их сущности… Я одного понять не могу: на кой-фраг те пятеро попёрлись в ближний бой? Вы ведь не могли не понимать, что демоны — это, в первую очередь, рукопашники! Ну я-то ладно, идиот возомнивший себя бессмертным, но вы? Вы же солдаты! — Вот поэтому и пошли, — как-то загадочно улыбнулся один из гвардейцев, и остальные зеркально повторили эту улыбку. — Сэр, сегодня Император с нами, а значит они ушли к Золотому Трону быстро, исполнив свой долг. Они позволили нашим отойти, пожертвовав собой. Хотя Дейка жалко — он умел варить хороший рекаф… — Мы отплатим сторицей за каждого погибшего бойца, — уверенно ответил я. — Они захлебнутся своей кровью и сдохнут, отправившись к своим «богам» в бездну, когда мы обрушим на них всю нашу ярость. Обещаю вам. — Не сомневаемся, что так и будет, сэр, — кивнул боец. А ведь я даже не знаю их имён… Но каждый здесь — личность. Каждый — человек, готовый отдать жизнь за то, во что верит. За человечество. Но почти каждого не вспомнят… Меня вытащили в зал, в котором мы уже были. Бойцы сваливали различный хлам, железки и прочие баррикадопригодные материалы у выхода, намереваясь этим задержать тварь хотя бы на пару секунд. Образовался уже приличный завал, и меня, как единственного небоеспособного, оставили у дальнего конца зала, где моим костюмом и мной самим занялись бойцы в соответствующих костюмах. Через полминуты, когда мою броню заканчивали латать, из туннеля послышался рёв боли, который сотряс стены. О, а вот и мой подарочек, видимо, пригодился… Когда капитан, словно ошпаренный, вылетел из туннеля, отстреливаясь за спину, я увидел воочию, почему демоны крайне опасны: копейный удар щупальца, прошибивший метра три завала, едва-едва чиркнул по щитам, но те полыхнули так, словно приняли на себя десяток выстрелов. Бульканье и мокрое шлёпание, раздававшееся в тишине, действовало на нервы похлеще канонады взрывов. Темнота отступила, словно не желая ввязываться в наши разборки, а потом мир распался на части: вылезшая тварюга, словно порождение больного разума, колыхнулась огромным студнем, рванув в атаку, но не тут-то было. Яростный крик капитана: «Огонь!» утонул в звуке слитного залпа более чем ста двадцати человек. Плазменные выстрелы сжигали плоть, металлические болванки рельсовых винтовок стремились превратить мерзкую колышущуюся биомассу в дуршлаг. Существо издало низкий рёв, заставляя воздух вибрировать посредством всего своего тела, и выстрелило своими щупальцами во все стороны, ломая баррикады как пушинки. Укрывающиеся за редкими обломками и вывороченным из покрытия пола металлом, бойцы начали громко напевать какую-то боевую песню, перемежая слова с матами и изредка крича от боли, когда сразу несколько щупалец слитными ударами пробивали сначала щиты, а потом и броню. Но бронекостюмы держались достойно: там, где толстый слой стали не выдерживал натиск существа, они оказывали достойное сопротивление, не давая плющить бойцов как банки с супом из стандартного рациона гвардейцев. Я же принял на себя командование, так как капитан выбыл из строя из-за одновременного удара эдаким щупальцевым молотом весом почти в триста килограмм. Передав оставшиеся гранаты, я, преодолевая боль восстанавливающегося ударными темпами тела, за что я должен благодарить наноботов, науку и генетику келдари в принципе, начал координировать огонь. Самыми уязвимыми частями тела твари оказались щупальца, которые, будучи вполне себе конкретными скоплениями мышц, жил и изредка даже костяных наростов, очень даже хорошо отстреливались стальными болванками, направляемыми моим разогнанным имплантами мозгом, подключённым к системам костюма. А потом окончательно сжигались групповыми выстрелами до самого основания, не оставляя живой материи для восстановления твари: мы учли опыт первых минут боя, когда тварь спокойно поглощала отстреленные щупальца и возвращала их в бой. Через несколько минут и двух выведенных из строя окончательно человек, бойцы смогли выискать брешь в обороне твари: псевдоинтеллекты всех костюмов, объединённые в единую сеть под моим командованием, смогли просчитать траектории движения некоторых щупалец, а точнее вероятный их радиус действия, дав возможность открыть огонь на подавление. Выжженные дыры в теле твари, глубиной два метра каждая, позволили бы забросить в них гранаты для максимизации урона, однако подобраться близко не получалось: мы и так позволили этой штуке сожрать одного бойца, попытавшегося забросить обычную плазменную гранату этой твари в одну из дыр. Хорошо ещё что бойцы привыкли использовать эти штуки, я-то благополучно забыл о возможности применения гранат до того момента, пока не наткнулся на эту желеобразную живую хреновину… Причём бросать надо было наверняка: после нескольких неудачных бросков гранат, отбитых щупальцами и чуть было не убивших трёх бойцов, я приказал не сметь больше бросать эти штуки. Это существо очень быстро учится… и явно ещё не исчерпало свой лимит. Но мы жжём эту штуку уже больше десяти минут и потеряли двадцать бойцов ранеными и семь убитыми! Такими темпами нас просто перебьют раньше времени! И вот тут мне пришлось сделать тяжёлый, но необходимый выбор. — Капитан, прикажи своим бойцам поднять убитых гвардейцев, но с целыми реакторами костюмов. — Я мазнул взглядом по тактической карте и состоянию живых бойцов. Несколько раненых уже вернулись в строй, заняв место других раненых. Выдав длинную плазменную очередь, я немного неловко сместился влево, избегая удара щупальцем, которое тут же отстрелили и через считанные секунды сожгли. — Есть, сэр. Что вы задумали? — спросил Зестальд, впрочем, отдав приказ гвардейцам. Несколько бойцов в ШБК с рельсовыми винтовками подняли костюмы своих павших друзей. — Мне нужно чтобы они подтащили их к твари и… прыгнули с ними на неё. Так, чтобы та сожрала их и запихнула внутрь себя. — Сэр?.. Что… Я не понимаю… — обескураженно пробормотал он, а потом мотнул головой и выдохнул. — Есть сэр. Но для чего? Что мне сказать им? — Я введу реакторы костюмов погибших в режим «расплавления» дистанционно, а потом и их реакторы тоже. Мы уничтожим тварь изнутри. Других вариантов я не вижу: мы не смогли уничтожить её за более чем пятнадцать минут, а она быстро учится и явно скоро начнёт выползать дальше, нивелируя наше преимущество. Наши силы быстро растают, и мы погибнем все до единого. — Поскольку говорили мы в ускорении, я наблюдал за яростными выражениями лиц гвардейцев, за гримасами боли и сосредоточенными лицами медиков, латающих раны выведенных из строя бойцов. — Потом в дело пойдут гранаты и всё оставшееся вооружение. Пусть бойцы оставят своё вооружение и вооружение погибших позади. — Есть сэр. Я мрачно наблюдал за тем, как выражение лиц людей, перетаскивающих костюмы, меняется со злости на мрачную решимость. Решимость тех, кто идёт до конца. Как они сжимают зубы, как шепчут молитвы Императору, как горят праведным гневом и отчаянием обречённых глаза солдат. Ненавижу войну… Огонь на несколько секунд, на несколько невероятно долгих и мучительных секунд прекратился, позволяя огромной твари вползти в зал наполовину. С криком «За Императора!», бойцы бросились вперёд, прикрываясь от ударов щупалец телами погибших. На расстоянии в пять метров, их вдруг захватили мелкие отростки, швырнув четырнадцать костюмов с людьми в них в разверзнувшуюся плоть. — За человечество, — прошептал я, когда реакторы прошли точку невозврата. На секунду тело твари озарил яркий свет, идущий изнутри, а потом ослепительная вспышка, по яркости способная, наверное, посоперничать со сверхновой, сожгла колышущуюся плоть существа. Раздался оглушающий боевой клич, и в остатки некогда ужасающего отродья Варпа полетели гранаты, среди которых были и вакуумные. Плазменные вспышки, испепеляющие биомассу, были прерваны гулкими хлопками схлопывающихся порталов. Через несколько секунд всё было кончено. После этого плазмомёты добивали не способный оказать сопротивление огрызок твари на протяжении двадцати минут. И только когда последний кусочек конвульсивно подёргивающейся плоти был сожжён дотла, бойцы успокоились. — Победа, — тихо сказал капитан. — Победа… — И малой кровью, — отметил я. — Если бы не твои героически пожертвовавшие собой бойцы, жертв было бы гораздо больше… — Уверен, они тоже понимали это. Надеюсь, их путь до Золотого Трона был быстр, — со скрежетом прижал он кулак к груди, отдавая честь погибшим. — Но у нас есть незавершённые дела. Нам нужно спешить в главный улей. — Сто сорок один боец в строю, — заметил я. — Таким образом мы много не навоюем… Придётся подключать оставшееся оружие медикам и инженерам, благо все целы. Однако что теперь делать… — Командуйте, господин, — перешёл вдруг на официоз капитан, и я вскоре понял причину: вокруг меня сформировался полукруг бойцов. Все ждали моего решения: видимо, после такой победы над демонической тварью, при которой размен жизней был в нашу пользу даже по моему мнению, они решили, что я могу привести их к победе ещё раз… Ну или это просто мои домыслы. — Я? Да из меня командир как из селёдки птица, — махнул я рукой, отходя к стене и усаживаясь на покрытый каменной крошкой и гнилью пол. — Вся моя заслуга — это умение отдавать приказы костюмам, не более. Я ведь не боец-коммандос, даже не банальный штурмовик… Моя стихия — космос. Да меня и не обучали никогда командованию наземными войсками! Так что лучше давай ты и дальше будешь делать свою работу, капитан, — махнул я рукой в его сторону. Тот кивнул. — Так точно. Итак, план таков! — развернулся он, а на импланты вывелась карта города. — Исходя из вычислений когитаторов костюмов, мы почти у самого улья, но глубоко под землёй. Примерно в двух километрах впереди должны начинаться первые туннели оборонительных систем главного улья. Их нам и предстоит преодолеть, желательно живыми. Я почти уверен, что еретики перепрограммировали турели и прочие «радости» на пути вероятных вторженцев, так что встретят нас с огоньком, в этом сомнений нет. Но вот в чём загвоздка… — На карте, развернувшейся в профиль, загорелось несколько огоньков и появилась разметка. — Мы можем подняться выше и найти депо гравипоездов снабжения: когда мы только прилетели на эту планету нам рассказывали об их предназначении и различного рода точках, узлах, перевалочных пунктах и так далее. Однако! Вопрос остаётся актуальным: пробьёмся ли мы на таком поезде в главный улей, и можем ли пробиться просто в теории? Также, поместимся ли мы в полном составе при посадке на поезд, и выдержит ли он вес костюмов? Не менее важен тот факт, что эти сволочи могли просто отключить питание гравирельс, и тогда мы никуда не поедем. Плюс, вероятнее всего, сами поезда могут быть либо уничтожены, либо со сломанным управлением, либо вообще разобраны на запчасти. И ещё — завалы. Тоннели могли быть завалены еретиками. Харрис? — Сэр, позвольте заметить: поезда явно идут к укреплениям, а еретики штурмуют центр улья. Вряд ли они стали бы осознанно отрезать себе путь для доставки подкреплений, плюс, как-то же эту тварь, — инженер махнул рукой в сторону уничтоженного отродья Варпа, — планировали доставлять? Как можно догадаться, ползти своим ходом ей надо было бы часов десять до улья, и не факт что доползла бы. Плюс провизия, плюс боеприпасы, плюс… да что угодно! Вторжение было спланированным, и еретики явно были и среди интендантов. — А может её хотели в город, на улицы выпустить, — хмыкнул капитан, но всё же стал править карту. — Кто знает? — Сэр, при всём уважении, я осмелюсь заявить: это даже на теорию не смахивает. Такая штука просто не предназначена для уличных боёв. Её тактика — засады, или же бой в закрытых помещениях, в чём мы убедились на собственной шкуре, потеряв кучу бойцов даже с такой экипировкой и оружием. А теперь представьте, сколько продержался бы обычный отряд Гвардии против этой хреновины в аналогичном бою? Минуту? Ровно столько ей нужно было бы чтобы один за другим отправить всех бойцов даже целой роты к Золотому Трону! А потом она пожрала бы их и стала сильнее! Нет, я почти абсолютно уверен, что её готовили для штурма помещений либо храма, либо здания Муниторума, а может и Сальтоцитуса. — Это что? — удивился я, услышав странное слово. Инженер уже почесал было затылок, но потом отдёрнул руку и пожал плечами. — Это что-то вроде дворца в центре улья, там, по поверьям, хранился или хранится какой-то артефакт то ли из Тёмной Эры Технологий, то ли из времён становления Императора, фраг его поймёшь… Ну, дворец — это только внешне. На самом деле это натуральная крепость, с разноуровневой обороной и гарнизоном из самых преданных Императору воинов. Вот в нём у агентов еретиков не было ни единого шанса даже в теории появиться… Экклезиархия, без вариантов для Хаоса. — Ну, я бы не был столь категоричен, — возразил капитан, парой ударов ноги выбивая заклинившую дверь. Усиленная искусственными мышцами и сервомоторами нога бывалого солдата отправила проржавевшую железку полетать, а когда та грохнулась на древнюю пыль, прочертив длинную борозду в ней, мы уже проходили в образовавшийся «пролом». Путь наверх был явно неблизким… — Скверна Хаоса всегда может найти лазейку в разум человека… Главное, чтобы эта лазейка не была слишком велика. У каждого есть слабости, верно? — И то верно, — согласился Харрис. — Однако, эти уровни не внушают мне доверия… Вам не кажется, что здесь должно быть больше следов? Уровни средние, а значит, тут должны обитать бандиты и мутанты. Но их нет. Странно… — Скорее всего их еретики выловили и скормили своей штуковине, — пожал я плечами, проводя пальцем по трещине, за которой темнел провал межстенного пространства с разного рода трубами, скобами, передаточными механизмами, монструозными шарнирами, почти что цельнометаллическими блоками, удерживающими рваные остатки тросов, и остальные непонятные приспособления неизвестного назначения. — Чего добру пропадать-то? — Сэр, не стоит… шутить так, — немного нервно хмыкнул инженер. — Ну вот, юмора не понимают… — вздохнул я, а потом удивлённо уставился на огромную раздвижную дверь, настолько массивную, что возникал вопрос: а как она вообще не падает под собственным весом?.. — Это ещё что, во имя науки? — Дверь, — умно ответил капитан, и подошёл к терминалу. Вытерев пыль, он пощёлкал переключателями и что-то дёрнул сбоку, а потом с досадой вдарил ладонью по боку молчащей машины. — Фраг! Неисправен! И как с таким работать?! — Где-то здесь должны быть порты ручной перезагрузки и перенаправления энергоподачи… — пробурчал инженер, отложив свою винтовку и начав ковыряться в явно не для человека сделанном подбрюшье терминала. Капитан насмешливо фыркнул. — А откуда мы в этих тоннелях, собственно говоря, энергию возьмём? Они же заброшены Император знает сколько времени! — Ну… Сэр, мы можем как-то подключить источники энергии силовой брони к нему? — обратился Харрис ко мне. Я задумался, а потом просто скинул ему пакет данных с мануалами инженерного дела. Буду ещё возиться с этим… — Ох… Спасибо, сэр! — Глаза инженера подозрительно заблестели, а голос дрогнул: показатели тела уже немолодого мужчины с пробивающейся в волосах сединой без обиняков указали на то, что он невероятно обрадовался. — И что в этом такого? — удивился я реакции гвардейца на вполне обыкновенную инструкцию по эксплуатации разного рода устройств посредством ИБК. — Да это же золотая жила! — воскликнул тот через полминуты изучения — читал Харрис явно быстро и вдумчиво. — Я ведь теперь смогу при помощи костюма перезапускать и перенастраивать почти любые терминалы и устройства! Невероятно… — Да проще было бы сломать его к фраговой матери и сделать заново при помощи этих… как их… нанороботов, вот, — фыркнул капитан, а потом моргнул, когда ошарашенный инженер уставился на него. — Что? — Да нет, сэр, просто… Мне кажется, что вы только что подали мне великолепную идею. — Хмф. Просто делай что нужно, — отмахнулся Зестальд, а потом скомандовал устраивать оборону у этой двери. Пока бойцы занимали свои места, а инженеры ставили тонкие нейтрониевые «пластины» бронещитов для защиты присевших солдат, я задумчиво изучал устройство двери, находившейся в эдаком углублении. Массивные зубцы, мрачная гравировка в виде скелетов, держащих в руках свитки и книги, тонкие полосы позолоты, обрамляющей основную картину, и причём позолота, что странно, сохранилась хуже всего… Однако, зачем ставить тут такого… монстра? Эта штука и титана спокойно сдержит как минимум пару минут! Ну, при условии, что кто-то умудрится запихнуть сюда титана, естественно… Но не суть. — Зестальд, а для чего эта дверь тут? — кивнул я на угрюмо нависающую над нами громаду. Капитан потёр шлем там, где по соображениям анатомии у человека должен быть подбородок. — Фраг его знает, сэр, — честно признался он. — Я мог бы предположить, что это вход в какой-то из храмов, Экклезиархии или Бога-Машины, но… Слишком странно. Обычно подобные входы не относятся к тупиковым коридорам и уж точно не делаются с такими узкими проходами. Жрецы как Экклезиархии, так и поклоняющиеся Омниссии, любят помпезность, и такой штуке обязательно предшествовал бы зал с колоннами, ковровой дорожкой, факельным освещением, картинами, фресками и так далее, ну и что там у техножрецов бывает. А ещё тут везде были бы турели и несколько закрывающихся шлюзов или падающих перегородок, плюс несколько отверстий для подачи газа в потолке. Но перед нами просто дверь. Так что здесь остаётся только догадываться… — Ну, а если предположить, что там находится что-то, что требует такой двери? — протянул я, стуча по крайне прочному металлу. Анализ показал, что по прочности он уступает нейтронию, и довольно серьёзно, однако толщина и прочность относительно обычных материалов, из которых делают броню в Империуме, заставляет задуматься… Почти что корабельная броня, если смотреть на толщину. Метров десять точно будет, дальше сканирующий луч глушится прослойкой неизвестного материала… — Какое-то депо там, или что-то в таком духе? — Сэр, а для чего тут надо было бы строить подобную штуковину? Тем более, в качестве единственного прохода дальше? Я лично теряюсь в догадках. Но пока не откроем её — не увидим, — флегматично заметил Зестальд. Но потом вдруг интерфейс почти что выплюнул в видимую зону зрения сигнал тревоги. Вспыхнул прямоугольник карты, данные на которую выводились от сканеров и детекторов движения, и на ней быстро к нам приближалась целая толпа красных точек. Судя по показаниям сканеров и скорости движения, это люди. Вероятнее всего — еретики. Отдыхавшие от напряжённого боя, равно как от потери друзей и товарищей, бойцы повскакивали, держа в руках оружие. Кто-то отбросил уже почти докуренную палочку лхо, подхватывая свою мощную плазменную мортиру, кто-то забрасывал новый блок болванок в свою рельсовую винтовку, а вот некоторые уже были в боевой готовности, направляя стволы плазменных винтовок в чернеющую глотку длинного коридора. Из бесформенной пустоты вне моего поля зрения доносились завывания и жалобные крики, смешивающиеся с яростными ругательствами по отношению к тем, кто забрал у них… Так, чувствительность уловителя вибраций на максимум… Подарок их госпожи? Или Госпожи, поди разбери по интонации этих безумцев… Хотя, что я знаю о безумии? Или как его охарактеризовать? Ладно, философию можно отложить и на потом, угу. — Чего нос повесил, Зестальд? — ухмыльнулся я, переключая режим плазмомёта на снайперский. Щёлкнули заслонки, закрывая воздуху доступ в ствол с боков, и магнитные дуги начали мерно гудеть, создавая равномерное поле для разгона сгустка плазмы. Капитан же покачал головой. — Мы подписали себе смертный приговор, когда начали сражаться с этой тварью. А может мы были обречены когда только спустились на эту планету впервые… — Ты чего это? — удивлённо спросил я его, моргнув пару раз. Гвардеец был явно подавлен, и я не мог предугадать, какие тяжёлые мысли одолевают его. — Мы же победили её! — Как только Инквизиция узнает о том, что на планете демоны, а они не могут не узнать, нас всех спишут в утиль. Эти — не шутят… — В каком смысле? Это ещё почему? — Мера предосторожности. Один мой знакомый из числа комиссаров, когда мы встретились на моей родной планете много лет назад, неосторожно разболтал об участи Остонг, планеты, на которой появились демоны при содействии нескольких культов еретиков. Всё население и даже полки Имперской Гвардии, сражавшиеся там против демонов, были… уничтожены. В буквальном смысле. — Ты шутишь. Скажи что ты просто не так понял слова того комиссара! — У меня внутри всё похолодело. Сможет ли мой линкор сразиться с флотом Империума? Я готов поспорить что против небольшого выйду победителем с почти гарантированной невредимостью, однако если прибудет большой… — Увы, сэр. Мне жаль, но, скорее всего, так и будет. Всё во имя Человечества. — Да ну… Быть такого не может! — Я погрузился в свои мысли, пытаясь найти выход. Если де Лум не врёт — а он не может врать! — то мы в очень плохом положении. Однако я не могу допустить подобное безумие! Они ведь все здесь сражаются и отдают свои жизни во имя высшей цели! Во имя Империума, Императора, раздери его пустота! Почему?! — Как сражение с демонами может привести к подобному? Что может послужить причиной самого натурального геноцида своих же людей? — Сэр, я простой солдат, пусть и ветеран. Откуда мне знать такие нюансы? — вымученно улыбнулся он, а потом тряхнул головой, возвращая себе самообладание. — Бойцы не знают об этом. Не будем пугать ребят раньше времени. — Точно… По коридору в нашу сторону бежала толпа безумцев. Размахивая эрзац-оружием и жестяными щитами, они кричали что-то невразумительное, пока глаза, горящие гневом, рыскали по темноте в поисках нас. Гвардейцы подняли стволы своих орудий вверх и прицелились, пока я с замиранием сердца смотрел на чёртовы маркеры целей и точки на интерфейсе сканеров. Три. Тысячи. Человек. И все они сейчас будут атаковать нас. Какого дьявола?.. Откуда их тут столько?! — Капитан? — Да, сэр. Вижу. Если у них всех будут обычные жестянки в качестве оружия, то мы сдержим их с лёгкостью. — А если нет? — мрачно спросил я. Зестальд пожал плечами. — Придётся что-то придумать. Одну крак-ракету щит ШБК выдержит, я думаю, с лёгкостью. Выдержит и две, и три, и четыре, я так полагаю. Однако, что если их будут десятки? Склады ведь разграбили так быстро не потому, что просто оказались рядом… Ещё и демон этот. Как будто знали, упыри… Плюс лазерное вооружение, мельтаганы и плазмаганы, обычные стабберы и гранаты… А у нас нет систем точечной стрельбы, как указывается в мануалах. У вас ведь такие штуки применяются? — скинул мне файл с данными по лазерной системе противоракетной обороны. Я кивнул. — Точно. И у нас не хватит времени чтобы построить хотя бы одну такую штуку: материалов требуется прилично — как-никак система танковая… А синтезаторы материи не успеют за минуту столько сделать. — Ладно, тогда играем теми картами что нам выдали на руки. Занимаем оборону, — констатировал он, а потом начал раздавать приказы бойцам. Я же просматривал запись боя и показатели всех костюмов во время него. Пси-подавители костюмов работали на средне-высокой мощности, значит это всё-таки был демон… Однако, если это демон, он разумен? Хотя, чего это я… Не говорить же он с нами стал бы! Глупости какие-то в голову лезут. Главное чтобы к нам, упаси наука, не явилась в гости та самая демоница… Иначе нам всем можно заказывать музыку — живых не останется. Да и меня в этот раз никакой симбионт не спасёт. А первые выстрелы, тем временем, улетали в черноту коридора…