Share your heart

Утро в кофейне всегда начиналось рано. Несмотря на то, что заведение распахивало свои двери для утреннего наплыва о посетителей только около девяти, в семь там уже вовсю кипела работа – подготовка к открытию была воистину титаническим трудом для всего малочисленного персонала, и каждый рабочий день, в любую погоду, ему требовалась много всего привести в порядок: расставить столы, сделать влажную и сухую уборку, проверить оборудование и ещё, конечно, заказать со склада недостающие продукты. Всё, что так приветливо встречало посетителей по утрам: заботливо украшенные витрины, сверкающий пол и окна, даже горько-сладкий кофейный аромат в воздухе – всё это было результатом огромных стараний, которые, по правде говоря, даже не всегда окупались. Но Джехи не на что было жаловаться. Каждый день в кофейне, даже самый изматывающий и сложный, наполненный разного рода проблемами, был во сто крат лучше пяти минут, проведенных в душном прокуренном офисе. Только здесь, в созданном их с МС общими усилиями маленьком раю, девушка чувствовала себя по-настоящему счастливой, а главное – нужной: Джехи радовали улыбки посетителей, детский смех и женские сплетни в зале, она улыбалась, тепло и искренне, каждому своему клиенту и не уставала восклицать про себя о том, как ей повезло и как она благодарна небу и высшим силам за всё то, что теперь имеет. «Себя за это благодарить надо, глупая», - вздыхала МС каждый раз и закатывала глаза, потому что Джехи лишь улыбалась в ответ и легкомысленно пожимала плечами. «Такой уж у неё характер, что поделать, - усмехался, как правило, Зен и добавлял с восхищением: – С недавних пор она находит счастье в том, чтобы приносить его другим». Джехи и сама чувствовала, что расцвела. Как ассистент директора компании, она делала только одно – приносила пользу, но её эмоции копились внутри, скатывались в бесформенный комок и затухали, как огарки свечей. В качестве хозяина кофейни Джехи не только обслуживала клиентов, своей работой она могла приносить им радость – а это гораздо приятнее, видеть искренние улыбки на лицах и получать скудные чаевые, чем слышать сухую похвалу и мять в руках очередной денежный чек. Теперь пламя в её груди не затухало ни на секунду, оно разгоралась с каждым днём все сильнее, и, невзирая на трудности, на усталость и травмы, Джехи делилась своим теплом с каждым, кто в этом нуждался. Ей всё чаще начинало казаться, что она способна на что-то большее. Вот и сегодня, в чудесное пятничное утро, когда сотрудники окружных офисов и просто случайные прохожие собирались в кофейне за завтраком, Джехи смотрела из-за прилавка в зал с гордостью и трепетом: она пробегала взглядом по резным столам и стульям с белыми скатертями, украшениям ручной заботы на стенах, по широкой витрине, овитой цветами специально в честь надвигающегося лета… и останавливалась на трёх мрачных фигурах около барной стойки, над которыми как будто повисло тяжелое гнетущее облако. Джумин Хан был айсбергом среди тропических волн. Центром печали и отчаянной безнадежности, расползавшейся по кофейне со скоростью чумы. Двое охранников, замерших позади его широкой спины, изображали статуи, но выглядели до того угрожающе, что ни один посетитель не рискнул бы приблизиться к месту, где они стояли, несмотря на то, что рядом было ещё много свободных столов. По правде говоря, всякий раз, когда господин Хан появлялся здесь, количество людей в зале снижалось в геометрической прогрессии, но Джехи, конечно, не боялась ни диковатых телохранителей, ни уничтожающего блеска во взгляде самого Джумина – легкой походкой она сократила расстояние между ними и, сложив руки на груди, негромко протянула: - Часы только что пробили десять, - не дождавшись реакции, она добавила. – Разве вам не пора работать, господин Хан? Джумин оторвался от монотонного перемешивания кофейного осадка в кружке и поднял голову, впиваясь в Джехи усталым, изможденным взглядом. Девушка заметила громадные мешки у него под глазами, какие-то крошки в спутанных, спадающих на лоб волосах, и тяжело вздохнула. - Из-за того, что утреннюю встречу отменили, у меня осталось немного времени перед следующей конференцией, и я хотел бы провести его здесь, - голос Джумина прозвучал глухо и хрипло и чем-то напоминал треск сухого льда. – И хватит так формально ко мне обращаться. Это правда раздражает. Но называть бывшего босса по имени Джехи так и не научилась, сколько бы себя не заставляла. У неё всегда язык присыхал к небу в такие моменты, всё лицо краснело, и голос дрожал – оставалось только избегать любых обращений в принципе и ограничиваться одним «вы», которое, впрочем, тоже немного резало Джумину слух, судя по выражению его лица. Джехи думала… Она оборвет с господином Ханом все связи в тот момент, когда перестанет считаться его ассистентом. Единственной темой их разговоров станет организация вечеринок и другие заботы РФА. Но как бы не так. - Вы бываете здесь слишком часто в последнее время, - заметила девушка как бы ни с того ни с сего, но очень осторожно, – хотя ваш офис находится в другом районе. Неужели это действительно целесообразно, по-вашему – пить кофе здесь, когда как существует множество хороших фирменных кофеен гораздо ближе? - Мне нравится именно то кофе, которое ты готовишь, - Джумин заявил это с привычной прямотой, без всякого подтекста, но от одного только его требовательного тона уже становилось не по себе. – Кроме того, тебя не должны волновать дела компании, Джехи. Девушку прошиб холодный пот, и она машинально сделала шаг назад от стойки, лишь бы только отстраниться подальше. Это был не первый раз, когда Джумин называл её по имени, но она всё никак не могла привыкнуть, и смущение, сопровождаемое безумным фейверком необъяснимых эмоций, постоянно врывалось в её разум, путая мысли. Слава небесам, за время работы в компании Джехи научилась держать себя в руках, и едва ли хоть оттенок смятения отражался на её лице, но это совершенно не успокаивало, когда внутри всё в очередной раз пускалось в безумный пляс. На самом деле, Джехи совершенно не возражала. Отчасти ей даже нравилось, что бывший босс мог своими глазами увидеть плоды её новых трудов, понять, чего она добилась, и, быть может, ощутить хоть толику вины за то, что не смог удержать её рядом с собой. Конечно, все эти мысли - просто маленькая гордыня, присущая каждому человеку, никакой пошлости, но Джехи всё равно было неловко каждый раз, когда она к ним возвращалась. Кроме того, Джумин сделал много полезного для неё – он оказывал посильную помощь и, хотя не всегда признавался в этом, по-своему покровительствовал бизнесу бывшей ассистентки. К примеру, ещё только в прошлом месяце господин Хан отрицал всякую свою причастность к тому, что новая кофейня известной торговой сети, пожалевшая открыться напротив, резко переменила решение о местоположении филиала, но вывеска нового кошачьего отеля красноречиво намекала на того, кем была выкуплена эта земля. Мысль о кошачьем отеле напротив Джехи совершенно не радовала, но девушка была вынуждена признать, что с точки зрения бизнеса это гораздо лучше, чем заведение конкурентов, и мысленно поблагодарила господина Хана за помощь. И наконец, несмотря на то, что мрачная гвардия Джумина распугивала посетителей кофейни, она смогла сослужить добрую службу однажды, когда какой-то незадачливый молодой парень, воспользовавшись вечерним наплывом посетителей, утянул с витрины коробку для чаевых, где за неделю собралась немаленькая сумма – уже через секунду он пожалел не только о краже, но и вообще о том, что на свет родился, потому что люди Джумина скрутили его бантиком и перепугали до ужаса, едва не оставив заикой на всю жизнь. В общем, между Джехи и Джумином в итоге складывалось вполне выгодное сотрудничество. Но почему тогда… ей было не по себе каждый раз, когда он появлялся? - Послушай… - из затянувшихся раздумий девушку выдернул его голос, прозвучавший не сухо и пусто, а с оттенком… какой-то необъяснимой горечи. – Ты же счастлива сейчас, да? Меньше всего на свете Джехи ожидала услышать что-то подобное сейчас. Губы её непроизвольно разомкнулись, и девушка замерла в немом удивлении – такое, несомненно, глупое выражение лица, видно, слегка позабавило Джумина, и он усмехнулся, не сводя с неё прямого, даже в какой-то степени наглого, взгляда темных глаз. Джехи совершенно не знала, что ей ответить, и надо ли отвечать вообще – она растерялась откровенно, и всё её хваленое самообладание пошло коту под хвост, уступив место искреннему изумлению и даже какому-то детскому смущению, спутавшему мысли. - Ты изменилась, - продолжил Джумин, когда возникшая пауза совсем уж затянулась. – Это видно сразу, и особенно я это вижу, потому что проработал с тобой так много лет. Без всякого предупреждения, не сказав больше ни слова, мужчина резко поднялся с места и замер, опершись руками на деревянную столешницу. Джехи вздрогнула и отстранилась ещё на шаг – дальше места уже не было, но её и Джумина, в конце концов, разделяла барная стойка шириной в полметра, так что бояться в любом случае было нечего. Да и вообще… Что он мог ей сделать? Какие у девушки вообще могли быть причины испытывать страх перед ним? Она задавала себе этот вопрос и не находила ответа, но по-прежнему никак не могла успокоиться, глядя на дрожащие губы Джумина и его резко потускневший взгляд. - А знаешь, я… Несчастен, - произнес он, наконец, и почему-то усмехнулся, качая головой. – Я начинаю понимать это только сейчас, когда смотрю на тебя. Спустя столько лет… Удивительно, но уже ничто уже не приносит радости: ни деньги, ни интервью для журналов, даже общение с Элизабет… Я… как это там говориться… – он задумчиво поджал губы, - ничем не могу заполнить пустоту внутри себя. За что теперь не возьмусь, всё приносит одну сплошную скуку. Даже в работе больше нет спасения, а кроме неё у меня и нет ничего. Это… Как-то грустно. - Вы пьяны? – у Джехи только это и получилось выдавить из себя. Впрочем, других мыслей у неё даже не возникло. В конце концов, что ещё могло заставить господина Хана вести себя подобным образом, если не алкоголь? Его пристрастие к спиртному всё равно довело бы его до беды рано или поздно, но чтобы всё дошло до такого… Джумин засмеялся. Но смех этот был похож на болезненный кашель. В потускневших глазах было столько немой боли, что Джехи пробрало до костей. Она смотрела на него и не верила. Она моргала чаще, чем обычно, в страстном желании убедиться, что видит сон. - Да-да, несомненно… Человек, которого сравнивают со статуей, не способен на эмоции, если только он не принял чего-нибудь покрепче! – Джумин покачнулся, но затем, кажется, понял, что начинает перебарщивать и, вернув себе утраченное самообладание, произнес сухо и серьезно: - Ничего такого. Только кофе, - на его лице невольно отразилась усмешка. – Разве что, ты сама могла подлить мне чего-то… - Что за глупость! – Джехи настолько возмутили его слова, что она мгновенно оставила всё своё смущение и подалась вперед, втягивая носом воздух. И правда, никакого запаха алкоголя… Джумин резко схватил её за запястье и потянул на себя так, что девушка рисковала оказаться с ним практически лицом к лицу, но уперлась в плечо из-за заметной разницы в росте. Не успев опомниться толком, она ощутила, как дрожащие холодные пальцы взяли её за локоть, осторожно и совсем не грубо прижимая ближе к груди, а общигающе-горячее дыхание коснулось уха, выливаясь в тихий, сбивчивый шепот: - Как же это раздражает, - Джехи не могла знать, что именно Джумин имел в виду, произнося эти слова, но она уже понимала, что за всем его поведением кроется нечто большее, чем просто какое-то временное помутнение. – Ах да, я же завидую тебе. Так сильно и безумно, что просто дрожу весь от ярости. Каждый раз, когда прихожу сюда… Не могу сосредоточиться целый день, потому что перед глазами постоянно встает это раздражающий образ. Он просто сводит меня с ума. А вот теперь Джехи действительно испугалась. Пальцы Джумина сжались крепче на её локте, его руки дрожали, точно как и голос, дыхание становилось все сбивчивее и чаще с каждой секундой гнетущего молчания. Задней мыслью девушка осознавала, что правильней всего будет вызвать охрану, но следующая мысль, мелькнувшая всего лишь на мгновение где-то на подкорке её сознания, подсказала ей, что единственная охрана во всей кофейне – это телохранители Джумина, но те так вообще в ус не дули, стояли себе и делали вид, будто ничего не происходит. Тут уж либо им действительно было откровенно наплевать на психическое здоровье своего босса, либо Джумин каждый день к кому-нибудь приставал подобным образом, не иначе. Тут ещё и все посетители вышли, как назло… Ситуация, в общем, дурацкая и смущающая. Но прерывать затянувшееся мгновение не хотелось. Парадокс. - Джехи, знаешь, я… - имя девушки негромко сорвалось с его дрожащих губ. Мужчина взял её за плечи и отстранил от себя, чтобы заглянуть, наконец, в глаза. – Я терпеть не могу, когда ты улыбаешься. И тут она растерялась совершенно, не в силах понять, как ей реагировать на такое заявление. Что это было, оскорбление? Вряд ли, ведь Джумин не называл её улыбку отвратительной или некрасивой, а просто сказал, что она ему не нравится, но к чему здесь была эта прямая констатация факта? Ей нужно согласиться с ним, поспорить или ответить тем же? Придумать что-нибудь в ответ было не так просто: Джумин нравился ей внешне (просто факт, ничего более), а указывать на скверный характер бывшего босса сейчас хотелось меньше всего, учитывая его расстроенные чувства и нестабильное состояние. Всё это было как-то стремительно, неожиданно, глупо… Здравые мысли в голову не шли. Но, в конце концов, Джехи поняла… Что просто не может обойтись с ним грубо сейчас. Это будет не то что бы некрасиво, а просто мерзко. Если уж Джумин решился один-единственный раз на искренность… Не должна ли она была ответить ему тем же, хотя бы просто из вежливости? - Зря вы так, господин Хан, - вздохнула девушка наконец, качая головой. На яростный отблеск во взгляде мужчины она не обратила ни малейшего внимания. – Вам вполне по силам стать счастливым, с вашими-то возможностями. Сейчас… Вы просто устали. Отдохните немного, возьмите хотя бы один выходной, чтобы собраться с мыслями, и сразу же почувствуете себя лучше. - Ты… Правда так думаешь? – в эту секунду в голосе Джумина послышалось что-то по-детски наивное, какое-то безграничное доверие, и Джехи в очередной раз даже вдохнуть как следует не смогла, когда тёмные глаза впились в неё с неистовой мольбой и ожиданием. - Да, - девушка и выдохнула тоже кое-как, но затем ощутила внезапный прилив сил и широко, искренне улыбнулась, надеясь на то, что её поддержка на самом деле поможет Джумину выбраться из его депрессии. – Я думаю, вам следует найти что-то… что приносило бы вам удовольствие. Я имею в виду, что-то новое. Или кого-то. Может… - не в силах закончить фразу вслух, она густо покраснела и осеклась, не в силах продолжить. – Но можно, конечно, вернуться к кошкам. Если раньше это срабатывало… - Понятно, - изрек Джумин неожиданно спокойно и взял Джехи за подбородок, внимательно разглядывая её побледневшее лицо. Оставалось только гадать, что он заключил из её дружеского совета, но пронзительный взгляд и легкая полуулыбка на губах определенно не предвещали ничего хорошего. В любом случае, Джумин успокоился. И эта стремительная перемена настроения с едва скрываемого отчаяния на выражение «мне в голову только что пришла замечательная идея» заставляла Джехи мелко задрожать. О да, она знала его как никто другой. И он сам это прекрасно понимал, поэтому тянул время, желая довести девушку, по меньшей мере, до обморока, а затем вдруг наклонился, убрал в сторону налипшие ей на лицо растрепанные волосы, и коротко поцеловал в щеку, у самого уголка губ. После этого Джумин отстранился, так же стремительно и, сделав вид, словно ничего не произошло, принялся собирать свои вещи. Джехи не двигалась с места, не шевелилась и даже не моргала, а смотрела на него расширенным взглядом – ни одно слово не могло сорваться с её дрожащих губ, только какие-то невнятные звуки и громкое дыхание. - Ты знаешь, я передумал, - заметил Джумин, не глядя на девушку, а старательно разглаживая свой пиджак. – Мне все ещё не нравится смотреть на твою улыбку со стороны… Но когда ты улыбаешься мне – это совсем другое. Ноги у Джехи подкосились, и она упала – к счастью, не на пол, а на стоящий рядом стул. - Я последую твоему совету, - продолжил Джумин невозмутимо, всё ещё игнорируя её изумление. – Не только про выходной. Думаю, как раз после того, как соберусь с мыслями… Точно пойму, чего хочу, - он бросил на неё последний внимательный взгляд и подмигнул, уточняя: - Наш сегодняшний разговор… Доставил мне удовольствие. И всё-таки, я надеюсь, что смогу получить нечто большее в следующий раз. Молчаливые телохранители впервые изобразили на лице какое-то подобие эмоций и растерянно переглянулись между собой. А проследив за тем, как Джумин учтиво задвигает стул, разворачивается к выходу и легкой походкой покидает кофейню, одновременно бросили на Джехи оценивающий взгляд, пожали плечами и направились следом. Девушка продолжала сидеть на стуле, открывая и закрывая рот, как немая рыба, даже через полминуты после того, как хлопнули двери. Из прострации её вывел негромкий, протяжный голос, донесшийся откуда-то со стороны подсобного помещения: - Либо мне отчетливо кажется, либо он намекнул на то, что отныне будет бывать здесь ещё чаще, чем раньше… Эх, ну и что нам теперь с этим делать? - МС! – Джехи была готова подскочить до потолка, но запуталась в собственных ногах и снова осела, пряча покрасневшее лицо в ладонях. – Ну что же это такое… - Ладно тебе, не трясись, - девушка распахнула дверь, до того лишь слегка приоткрытую, и невозмутимо заметила: – В конце концов, ты же хочешь, чтобы он вернулся. «Хочу», - произнесла Джехи мысленно даже прежде, чем успела об этом задуматься. Затем ударила себя по щекам и согнулась в три погибели, не в силах унять дрожь и зуд. Собственное сознание не слушалось её. Кожа всё ещё горела в том месте, где губы Джумина всего на секунду прикоснулись к ней. - Такого мужчину подцепила, а ещё страдает, - МС театрально взмахнула руками и поспешила вернуться обратно в подсобку, чтобы взять то, за чем пришла, пока не отвлеклась на разговор снаружи. – Я поражаюсь просто. Растерянное лицо Джехи невольно окрасила улыбка. В конце концов, в словах подруги тоже была кое-какая правда. Конечно, не стоило пока загадывать что-то наперед, учитывая характер Джумина и его переменчивое настроение, но всё-таки… Подумав о произошедшем, девушка почему-то почувствовала себя гораздо счастливее, чем прежде. Затем, правда, одернула себя, вспомнив об отчаявшейся душе, которой её улыбка приносила сплошную боль, но не поникла, а наоборот – загорелась неожиданной мыслью. Быть может… она наконец нашла того, с кем сможет поделиться своим неиссякаемым теплом.