В двух шагах от рая.

Лежа на кровати в темной комнате, под аккомпанемент журчания воды в напольном, интерьерном фонтане, я наблюдал слайды мыслей, проецирующиеся на светлом экране кинотеатра моего подсознания. Семьдесят девять дней с того момента, как я слышал от тебя последние слова, память, записав их на винчестер головного мозга, не преминула воспроизвести трек: - Прошлой ночью я думал, что попал в ад, но я ошибался, это были лишь пробы к основному действу. Такой боли я не испытывал никогда. Ты хуже, чем он, он просто хотел и трахал, не врал и бил, а ты вживлялся в мою душу, сношая разум. Если кого-то в чем-то очень долго убеждать, то рано или поздно убеждаемый уступит. Гакт - сан, я ведь сдался, я действительно понял то, что люблю тебя. В отчаянье я вспоминал твоё лицо, я звал тебя, а ты был слишком занят, что бы услышать, но, боже упаси, ты не должен жалеть или винить себя в чем-то, в том, что произошло только моя вина. Глупо было верить в то, что ты можешь искренно любить такого как я, тебе просто было интересно, я всегда являлся для тебя способом к самоутверждению. Это было очевидно с самого начала, но почему-то мне захотелось подчиниться, захотелось принадлежать тебе. Наивно, да? Я не смогу тебя ненавидеть, но и видеть тебя я не хочу. Больше нет смысла меня мучить, все равно ты победил, этого должно быть достаточно. Если мы ещё когда-нибудь встретимся, просто пройди мимо, не оборачиваясь, в любом случае, я не заговорю с тобой, я тебя не замечу. Тот Мана, что сейчас перед тобой он умирает, я сделаю так, что его совсем не станет, я так смогу, я сумею притвориться, а ты ведь знаешь что мои роли гораздо реалистичнее и честнее чем оригинал. Нет смысла продлевать эту фантасмагорию, тебе не следовало клясться в том, чего не было и не могло быть никогда. Отпусти… И я отпустил, как бы больно и мучительно это не было, но я не имел больше права удерживать тебя с собой. Я сам разрушил то, что так старательно создавал. Бесполезно уверять тебя в своей любви, ты не поверишь, я бы и сам не смог понять то, как можно так низко пасть, предав любимого изменой. Из-за минутного порыва, пьяной слабости, я совершил самую страшную, самую непозволительную ошибку в своей жизни. Я всегда мечтал услышать от тебя эти три заветных слова, и вот моя мечта сбылась, ты произнес их, но звучали они, как контрольный выстрел, и имели привкус свинца. Ты говоришь, что ты лишь способ к самоутверждению, ошибаешься, ты моё самоуничижение, ты как укор моей тривиальности с самого первого дня нашей встречи, именно из-за тебя я изменился, став тем, кто есть сейчас. Воспоминание: Ксо, что же я так волнуюсь? Сидя в небольшом ресторанчике в Икебукуро, я сжимал в руке измятую брошюру диска Malice Mizer. Такое ощущение, что меня сейчас будут представлять самому императору. Тело мандражируя, заходилось приливами мурашек. Надо успокоиться, это всего лишь лидер малоизвестной группы, который нуждается во мне не меньше чем я в нем. Не сойдемся в характерах, не беда, попробую что-нибудь другое, к тому же, я всегда могу вернуться в Киото и попытаться работать с Cain’s Feel. Я сделал глоток ярко-зеленого Мидори. Интересно, как он выглядит в живую? Судя по фото, эти ребята очень странные, больше походят на трансвеститов, даже не знаю, как смогу вписаться. Я ведь совершенно не похож на девушку, а они здесь в платьях и так сильно разукрашены. Не то, что бы я был против, просто пока для меня это немного дико. Наверное, в Токио все селебрити так выглядят, может, стоило одеть на сегодняшнюю встречу, что-то более экстравагантное? Я потер белесое пятно на рукаве пиджака. Бьюсь об заклад, этот Мана примет меня за бизнесмена или якудзу. Внутрь вошла группа людей, две девчонки в форме, по-видимому, ученицы, какого-то местного учебного заведения, одна из них приметив одиноко сидящего меня, улыбнулась, засмущавшись. Я хотел было ответить дружелюбным кивком, но моим вниманием моментально завладела другая пара мужчины и женщины. В принципе, парень не представлял из себя ничего особенного, совершенно обыкновенный, среднестатистический японец, а вот его спутница: элегантная леди в длинных, подчеркивающих стройные ноги, брюках, в босоножках на высоком каблуке, в черной, полупрозрачной блузе, чуть зауженной в талии, ничего лишнего, все сдержанно и подобрано со вкусом, лицо скрывали черные очки и широкие поля шляпы. Она определенно в моем вкусе, я всегда любил изысканных женщин, но пока такие дамочки мне не по карману. Вздохнув, я пожевал пластмассовую трубочку. В это самое время, парень, осмотрев помещение, решая, куда бы присесть, почему-то остановил свой выбор на моем столике. Девушка пожала плечами, и они сразу отправились в мою сторону. Черт, для новых знакомств сейчас не самое лучшее время. -Здравствуйте! -Простите, но этот столик занят,- выпалил я. -Ой, извините,- парень улыбнулся,- Вы нас не так поняли, мы просто хотели спросить, Вас случайно зовут не Окабе Сатору? -Случайно, именно так,- выдохнул я, онемев. Только не говорите, что это… я уставился на леди шокированным взглядом. -Разрешите представиться, моё имя Шизу Араи, а это Манабу Сато, мы назначали Вам встречу. -Прошу прощения,- отойдя от ступора, я вскочил с места, кланяясь,- очень рад знакомству. -Взаимно,- Шизу, шепнув что-то другу на ухо, обратился ко мне,- Вы не возражаете, если я отлучусь на минуту?- я отрицательно покачал головой,- отлично, Мана, закажи мне что-нибудь попить. -Садитесь,- я улыбнулся, ощущая некоторую неловкость, оставшись наедине со столь неординарным человеком. Я совершенно не знал, как вести себя с тобой, с чего начать разговор. Волнение атаковав, полностью завладело моим естеством. Воспользовавшись приглашением, ты сел напротив. Сняв шляпу и очки, ты аккуратно сложил их на край стола. Невероятно длинные волосы, затянутые в хвост, рассыпались шелковым каскадом по плечам, ниспадая черным водопадом за спиной, взмахнув длинными, очевидно фальшивыми ресницами, ты устремил на меня пронзительный, холодный взор. Рассматривая, ты сохранял молчание, оробев, я сам не мог отлепить язык от нёба, чтобы выдавить хоть, что-то членораздельное. Впервые в жизни я вижу нечто столь необыкновенное, на фото ты выглядел совершенно по-другому. После затянувшегося немого изучения, ты констатировал: -Ты не похож на музыканта. После я приложил немало усилий, доказывая обратное. Вечером этого же дня моё сознание перестроилось совершенно радикальным образом. Возвращаясь мысленно назад в те дни, я до сих пор не могу найти объяснения тому, как вам с Кози удалось так легко очаровав, разжечь во мне огонь к тому, что не гарантировало ровным счетом ничего, ни стабильного будущего, ни успешной карьеры. Доверившись тебе, я ушел в никуда, бросив дом, доходную работу в казино и даже любимую девушку. Ты говоришь, что ты лишь способ самоутверждения, возможно, в этом есть толика здравого смысла, но не люби я тебя, как бы я мог вверить в твоё полное властвование свою жизнь? Ты просишь, чтобы я не искал тебя, но все эти семьдесят девять дней я только и делаю, что жду нашей встречи, хоть на минуту, на пару секунд, с тоской проживая серые, однообразные будни. Хочу ещё раз посмотреть в бесконечно любимые, милые сердцу глаза за которые я готов убить: Воспоминание: -Остановите здесь,- швырнув несколько купюр на сиденье рядом с водителем, я выбрался из такси. Слепая ярость, извиваясь змеей под кожей, прогрызала себе путь в недра моего существа, жаля нервы, пепелила жаром зловонного дыхания душу. Прилив крови утопил разум в мрачной жиже цунами гнева. Сознание стиснул жесткий пресс, а внутри закипал котел, выплескиваясь наружу искрами из глаз. Ответом за зверство будет зло. Не помня себя от ненависти, я подошел к дверям, ударив в тяжеловесное, металлическое кольцо. -Да, да, секундочку,- дверь открыл мажордом,- Вы к кому? -Хозяин дома?- прорычал я. -Вы по какому вопросу? Вас ждут? -По личному,- отпихнув в сторону пожилого джентльмена, я вошел внутрь,- где этот ублюдок?- я осмотрелся по сторонам. -Прошу Вас сейчас же покинуть помещения, иначе я буду вынужден вызвать полицию. -Да хоть всю жандармерию! -У нас гости?- Аграс спускался по лестнице, отпивая из горла виски,- ах, это Вы, как жаль… признаюсь, я бы хотел видеть другого человека. -Я пришел вернуть Вам кое-что,- я прожигал его взором. -Что же?- спустившись, француз, отставил бутылку на журнальный стол, скрестив руки на груди, удерживая расстояние. Подойдя ближе: -Мой друг просил передать Вам это кольцо,- я покрутил в пальцах украшение. -Вообще-то, я его ему подарил,- ухмыльнувшись, Аграс пристально посмотрел в мои глаза,- в знак благодарности за незабываемую ночь,- жаровня моего мозга накалилась до критической температуры, залив глазное яблоко алым маревом. Утопив драгоценность в виски, я плеснул напиток в лицо мужчины, - не поздновато ли Вы спохватились?- он вытирал белоснежным платком влагу,- если я не ошибаюсь, Вы сами вчера неплохо развлеклись. К чему сейчас эти героические выпады?- сжав до хруста в костях кулак, я что есть мочи ударил его в живот, подсечкой обрушив на пол, наотмашь зарядив в челюсть. Француз, сопротивляясь, вырывался из цепкой хватки, - что неужели Хайд был так плох?- прохрипел он, краснея, пока я сдавливал его шею. -Заткнись!- надавив большими пальцами на мои веки, ему-таки удалось выскользнуть из-под меня. Сморгнув, я притянул его за лодыжку. Забравшись на спину, ударил головой об пол. Пинки, толчки, кровь, скрежет, хряст. Ноги, руки, плечи, ребра. Захват, бросок, удар, подкат, снова удар: -Проклятый, ниндзя, чего ты от меня хочешь?- сплевывая кровавые сгустки, просипел Аграс. -Хочу, чтобы ты сдох!- разбив бутылку об его макушку, я со всей дури проткнул пятерню острым стеклом, через секунду ощутив, как в мой затылок упирается дуло: -Что так долго?- перевернувшись на спину, Джереми с ужасом посмотрел на пробитую насквозь инородным предметом кисть,- он ведь мог убить меня!- двое охранников скрутив, оттащили меня в сторону, поставив на колени. -Жалкая шавка, ты ничто без оружия и своих церберов!- я осклабился в оскале, по-волчьи смотря исподлобья. -Да, ты прав!- подбежав, мужчина врезал мне с ноги по скуле,- я предпочитаю беззащитных противников. Отделайте его, как следует, что б родная мама не узнала. -Забери свои слова обратно!- дымя сигаретой, в залу вошел Хайд, швырнув на стол папку с документами,- ты ничего ему не сделаешь и немедленно отпустишь,- он затянулся,- иначе это,- стряхнув пепел на пластиковую обложку,- окажется в местном отделении полиции. Думаю, правоохранителям будет интересно узнать о твоих махинациях. -Ты не посмеешь,- оставляя багровые отпечатки на страницах, Джереми пролистал компромат. -Проверим? -Что ты будешь делать без моих денег? Кто если не я будет спонсировать твои никчемные проекты? -Думаю, найдутся желающие,- отхаркнувшись, Хайд сплюнул мокроту под ноги Аграса,- мне жаль, что я был твоим другом,- затушив бычок о дорогой ковролин, мужчина подошел ко мне, протянув ладонь,- вставай, пошли отсюда, а то здесь как-то дурно пахнет. Рассекая черную гладь небосвода, почетно встречаемый иллюминацией ночного города, на отполированную дождливыми буднями землю, опустился авиалайнер. Коснувшись взлетной полосы, подсвеченной ровной ниткой жемчуга ориентировочных огней, он белоснежной птицей мчался в объятья Парижа, оставляя за собой след жженой резины шин шасси. Постепенно смиряя пыл, понемногу затихая, самолет остановился, окруженный ярким светом прожекторов диспетчерских вышек. К исполину тут же поспешил на помощь трап, дабы радушно принять достопочтенных гостей столицы. -Скоро твой вылет? -Да,- я кивнул, смотря сквозь прозрачную стену наружу,- ты точно уверен, что не хочешь улететь со мной в Токио? -Точно,- друг похлопал меня по плечу,- я же говорил, что сейчас мне туда никак нельзя,- усмехнувшись,- я пока пожить хочу. -Насчет того, что произошло вчера…,- тяжело вздохнув, я пожевал губу. -Не беспокойся. Давай расценим, это, как дружеский секс по пьяни. -Но ты не был пьян. -Гакт, я не люблю тебя, и ты любишь не меня, зачем заниматься анализом того, что этого не требует? Проше забыть и отпустить, тем более наш проступок итак натворил немало бед. Прости, что предложил. -А ты прости, что согласился,- я удрученно смотрел себе под ноги. -Тебе не у меня нужно просить прощения. Знаешь, я никогда не верил в ваши отношения с Маной-чаном, он меня всегда раздражал и я считал его напыщенным снобом. Вчера я увидел его другими глазами, он не такой, каким хочет казаться, ему на самом деле нужен человек подобный тебе. Поверь, не все так безнадежно, в настоящей любви есть место прощению. Возьмем, к примеру, меня и Оиши, сколько раз я ей изменял и что? Мы до сих пор вместе, потому что врозь нам хуже, чем вдвоем, с этим нельзя ничего сделать, можно лишь смириться. Если ты очень постараешься, то мне кажется, ты сможешь его вернуть. Легко сказать «вернуть». За десять лет ты прекрасно отработал навык избегать меня везде и всюду. Хоть мы и живем в одном городе, тебя невозможно найти даже для того, чтобы хотя бы просто поговорить. Судя по всему вернувшись в Японию, ты первым делом сменил номер телефона и выставил свой дом на продажу, на этот раз, усилив оборонную стену до такой степени, что моя всемогущая Акико не смогла её пробить, как не пыталась. Твои секретари неустанно отсылали все мои запросы по неизвестным направлениям, к ошибочным адресатам. Единственной, призрачной дверкой в твой мир для меня оставался «Сад Монолога», который я поначалу забрасывал мольбами о прощении, горячими признаниями, клятвами, надеясь на то, что если ты и не отвечаешь, то хотя бы просто читаешь мои послания. Позже, исчерпав запас красноречия, я каждый божий день желал тебе спокойной ночи, представляя, что ты где-то рядом, под одним со мной небом одиноко засыпаешь в своей постели, сам же я практически не спал, лишь изредка, вымотавшись до предела, забывался на несколько часов. Еда, перестав приносить удовольствие, так же была вычеркнута за ненадобностью, хотя это продолжалась недолго, до тех пор, пока я не свалился в обморок прямо на глазах у всей группы во время репетиции. Очнувшись в больничной палате под капельницами, я узнал, что и без того обозленный моим самовольным недельным отсутствием Чачамару приставил ко мне конвой в лице Такуми, которому было строго настрого наказано следить за моим рационом. Спорт я забросил, про развлечения забыл. Я старался избегать людей, потому что в каждом лице я искал тебя, а если встречал, что-то отдаленно знакомое у меня начинался приступ нервозной истерии, который я глушил непомерным количеством антидепрессантов. Они на время, заглушая боль, давали фальшивое успокоение, но после него вновь приходило осознание ужасной реальности. Я так устал жить, что буквально сжирал себя изнутри, единственное, что меня утешало, это ожидание смерти. Я снова полюбил запираться в своей комнате, выключать свет, и, растворяясь в темноте, думать о тебе и иногда молиться о том, чтобы всевышний позволил мне ещё раз увидеть тебя. Нет, я не надеюсь больше на счастье, просто мне так хочется вздохнуть, но для этого нужен кислород, который ты сжег, покинув меня, так хочется прижать тебя к себе, чтобы ты прочувствовал мою грусть, чтобы понял, что в целом мире ты для меня всего дороже. Каждую полночь, смотря на звезды, я загадываю на то, чтобы ты пришел в мою комнату, плевать, можешь бить, ругаться, смеяться надо мной, издеваться, даже можешь убить, я не против, если тебе от этого станет легче, главное только приди. Отдав тебе свою душу и сердце, как я могу оставаться здесь без своего хозяина, это не существование, это мучительная пытка. Я чувствую себя марионеткой, нити которой обрезал кукловод, кажется, вот он я, улыбаюсь, я есть, но меня на самом деле меня нет, потому что некому мной управлять, а сам я это делать не хочу. Сморгнув слезу, я тяжело вздохнул, заткнув уши подушкой, усердно игнорируя телефонный звонок. -Камуи, ты что спишь?- злобный рык выбил дверь в мою комнату,- сейчас вообще-то всего третий час дня!- Ю вошел внутрь. -Не ори,- я зарылся лицом в наволочку, - я не сплю. - Я тебе названиваю с самого утра, ты почему не отвечаешь? – мужчина расшторил плотные занавески, впуская яркий солнечный свет. -Будь другом верни все, как было,- я зажмурился,- выйди из комнаты и закрой дверь с той стороны. -Ага, как ты сказал, так я и поступлю, жди. Что за вонь? Ты что уже начал разлагаться?- друг открыл окно. -Мне холодно. -На улице такая замечательная погода, тебе бы не мешало выйти проветриться. -Я не просил твоих рекомендаций,- Ю присел на край кровати, коснувшись моей лопатки: -Гакт, долго, это ещё будет продолжаться? Так же нельзя, перестань изводить себя. Что случилось? Что произошло с тобой во Франции? -Ни.че.го,- по слогам проговорил я. -Это «ничего» я слышу уже на протяжении двух месяцев. Почему бы тебе ни облегчить душу и ни рассказать? Это ведь он виноват в том, что с тобой происходит? Я прав? -Кто он? -Манабу Сато, кто ещё. Мне прекрасно знакомо подобное моральное и душевное уничтожение с твоей стороны, могу с уверенностью утверждать, что не единый человек во вселенной, кроме него не способен довести тебя до такого. -Во-первых, не упоминай имя господа всуе,- я не мог сдержать колкость, хотя мне и было чертовски приятно услышать твоё имя вслух,- во-вторых, он ни в чем не виноват. Он признался мне в любви. -Я чего-то не понимаю,- Куросаки дернулся от удивления,- почему тогда вы не вместе, почему ты не светишься от радости и почему эта комната скорее похожа на склеп, чем на брачное ложе счастливых влюбленных? -Потому, что я изменил ему, и он застал меня в постели с другим…,- Ю побледнел, отведя глаза: -С кем?- голос друга дрогнул. -С Хайдом, - приподнявшись, я заглянул в его лицо, улыбаясь,- представляешь, я переспал с Такараем,- играя желваками, мужчина пронзил меня взглядом, залепив пощечину,- благодарю,- получив то, на что провоцировал, я потирал ушибленную щеку. -Ты в своем уме? С каких пор ты стал шлюхой? Тебе что совсем без разницы с кем спать? -Нет, я хочу спать только с любимым,- я закрыл багровое от стыда лицо ладонями,- просто, когда изо дня в день тебе внушают то, что желаемое никогда не произойдет, сам собой где-то на подсознательном уровне ты начинаешь в это верить. А потом, в один прекрасный момент, происходит срыв, и ты совершаешь кучу ошибок, не разобравшись в действительной ситуации. -Это так ты себя оправдываешь?- друг отмахнулся,- спасибо, что избавил от подробностей, ты очень разочаровал меня. -Ю, пожалуйста, не говори таких слов,- схватившись за рубашку друга, смотря на него затравленным взором,- я весь исстрадался, я уже тысячу раз раскаялся в содеянном, ты думаешь, я рад, что все так обернулось?- я зарыдал. -Успокойся, Гаку,- мужчина заключил меня в крепкие объятия, нежно поглаживая по плечу. -Аники, что мне делать? Как мне его вернуть? -Вот вы где,- в дверной проем заглянул Фуджимура,- Куросаки и ты здесь, так и думал, что убью двух зайцев одним выстрелом. -С каких пор мой дом стал проходным двором?- пробурчал я, отстранившись. -С тех самых, как ты посчитал для себя возможным не появляться в офисе. -Если вам так не хватало моего присутствия, мог бы позвонить. -А ты для разнообразия мог бы, и ответить,- облокотившись о трюмо, Чача, активировал мой мобильный,- сорок восемь пропущенных звонков,- я присвистнул: -Я что пропустил конец света? -Хуже, завтра у нас выступление в Сантори Холл. -С чего вдруг? Почему я узнаю об этом только сейчас? -Мне самому сообщили об этом несколько часов назад, это будет сборная солянка, которую хотят показать на WOWOW в новогоднюю ночь. Приглашено много групп, среди которых и мы, организаторы что-то напортачили с доставкой, и наше приглашение задержалось на две недели. Они позвонили мне лично, извинились и слезно просили не отказываться, так что поднимай свою худосочную задницу, мы едем репетировать. -Кто участвует?- я напрягся. -Тебе, что огласить весь список?- лидер округлил глаза,- уж извини, не захватил с собой. -Moi dix mois будет?- Ю озвучил то, что не решался произнести я. -Издеваетесь?!- Чача расхохотался,- нет, конечно, это милый, новогодний концерт, что они там забыли?! -Тогда… неинтересно,- получив очередной разряд разочарования, я вернулся на пролежанное место. -Я тебе дам, неинтересно,- Фуджимура выдернув из-под моей головы подушку,- быстро встал и привел себя в порядок,- врезал ей по моей пояснице. Расположенный в северном районе Минато, недалеко от Американского посольства и резиденции TV Asahi центр и оплот токийской жизни Сантори холл, лучась призывным светом уличной подсветки, зазывал зевак, окунуться в храм акустики и звука. Объемный полигон Холла имел несколько нетрадиционною форму, напоминающую греческий амфитеатр и состоял из большого и малого залов. В фойе посетителей ослепленных роскошным блеском легендарной «Симфонии огней», встречала сюрреалистичная скульптура Такеноду Игараши, а так же радовали взгляд великолепные настенные витражи «Рост винограда» от Кейко Меуры, в ожидании выступления зрители могли посетить кафе или бар «Интермеццо», а так же прикупить сувенир в местном магазинчике. Но далеко не архитектура была здесь главным звеном. Как однажды назвал его австрийский дирижер Герберт фон Караян «драгоценная музыкальная шкатулка», этот концертный зал поистине можно было сравнить с восьмым чудом света. Рожденная здесь мелодия голоса или инструмента распространялась в огромном пространстве со скоростью света, обрастая красочными обертонами, словно насыщая воздух упоительными гармониями. В народе существует миф о том, что тот, кто впервые посещает Сантори, обязательно первые десять минут будет вертеться на своем месте, ища встроенный в спинку сиденья динамик. Кажется невероятным, что с расстояния двести, триста метров все звучащее со сцены может слышаться так отчетливо, почти осязаемо, но никаких подвохов нет, просто точный расчет и мастерство азиатских специалистов. Как и многие не только японские, но и зарубежные музыканты, я люблю выступать в этом концерт-холле, здесь, как нигде можно показать весь диапазон своего вокального таланта. Окруженный тысячами глаз, я стою в центре площадки, сжимая дрожащей рукой микрофон. Слышу легкий шорох. В черном бархате заполненной пустоты постепенно улегаются тени, размывая лица. В наплывающем мраке скоро затрепещут огни и смешаются краски, а пока все тише и тише, глохнет рокот. Зал затих. Тишина. -Последнюю песню я хочу посвятить тому, кого сейчас со мной рядом нет,- моё сердце разрушает безмолвие,- но я верю, если человек очень важен, то среди всех людей именно он услышит эту мелодию,- прикрыв веки, прижимаю к груди руку, слыша как робкие аккорды музыки, пробиваясь через слуховые проходы, прорастают в душах публики,- тихая ночь, такой ночью ты всегда в моих объятьях,- озарились подмостки, голос льется ажурной рекой,- падающие звезды. Интересно, если я на них загадаю, смогу ли я увидеть тебя в своих снах? – не вижу, только слышу, как глуховатый тембр томит, утопая в тайной магии песенных слов,- вся моя любовь… вся моя любовь вызывает у тебя улыбку. Закрой глаза… я тебя люблю… я продолжаю тебя искать,- роняя слезы, нарушаю стройность композиции. Нарастает темп. Мысль, венчаясь с нутром, поднимает ввысь,- изломанные улицы с упавшими деревьями выглядят, как наши мечты. Разбитые мечты мимолетны,- пораженный тяжелым пороком поет, выбиваясь из сил сердечный мотор,- память о тех смутных воспоминаниях… все это дорого мне сейчас,- кричу,- вся моя любовь!!! Вся моя любовь вызывает у тебя улыбку!!! Закрой глаза!!! Я тебя люблю…,- хватая раскрытыми ладонями, обнимаю воздух. Господи, умоляю тебя, пускай он меня услышит,- все ради любви. Только сейчас ради моей любви, закрой свои глаза, я тебя крепко обниму…,- падаю на колени,- ты слышишь…? Ты слышишь меня?- связки рвутся под напряжением,- я все ещё тебя зову!!! Однажды в один прекрасный день мы сможем увидеться снова, поэтому сейчас говорю,… прощай!!!- стоя наравне с музыкой, плачу, зовя мелодией и вместе с ней погибая,- тихая ночь. Скоро наступит рассвет. Сейчас, когда ты улыбаешься…,- в тишине поднимаясь на ватных ногах, изо всех сил удерживаю равновесие,- я прощаюсь…,- встав с мест, зал рукоплещет. Ещё некоторое время, купаясь в овациях, задерживаемся на сцене. Поклонившись, идем за кулисы, где своей очереди ждет Версаль. Стараясь избежать столкновения с Камиджо, пропускаю вперед ребят. Ассистенты, хваля выступление, разбирают инструменты, отключая аппаратуру, пропускают нас в коридор. Резкая вспышка боли, такое ощущение, словно меня полоснули острием ножа. Смотрю на плечо. Так и есть, на коже зияет небольшая кровоточащая ранка. Ксо, наверное, порезался о гриф гитары мимо проходящего Хизаки. Недовольно покачав головой, обращаю внимание на сцену. Звучит интро. Версальский герцог Юджи придерживая у лица маску одной рукой, обнимает другой свою принцессу. Ах, как мне все это знакомо. Грустно ухмыляюсь. -Гакт, ну чего ты застыл? Ты идешь?- Ю потянул меня за запястье. -Идите, я задержусь,- я кивнул в сторону шоу,- любопытно посмотреть. -Хорошо, ждем тебя в гримерке,- разворот, взмах шлейфом белоснежной юбки, принцесса, припадая на одно колено, смотрит на своего господина через прорези в фальшивой личине. Постойте. Делаю шаг вперед. Каждый орган откликается в такт битам. Басы, разнося пульс по венам, отрезвляют рассудок. Пожар, опаляя сетчатку, рвется наружу, концентрируя меня на образе. Пряди черных волос объемно начесанные, спускаются атласной рекой вдоль бледной шеи, окруженной воздушным кружевом воротника, тонкий стан затянутый тугим корсетом, прямая осанка, изящные движения… и это не Хизаки. Кульминационный момент перехода, толчок к началу Маскарада, ко мне летит лицо из папье-маше. Очертив линию подбородка, герцог манит ближе свою принцессу, коснувшись лепестками бутона рубиновой розы её губ, он дразнит публику, резко отталкивая. Увернувшись от импровизированного удара, принцесса, опираясь на руку, чуть склонив голову в мою сторону, распахивает черные ресницы, выжигая пламенем ультрафиолета глаз моё сердце. Сраженный я скольжу вниз, цепляясь за стену руками.