В двух шагах от рая.

За окном, с каждой отсчитанной секундами минутой, созревал новый день. Солнечный шар, цепляясь за линию горизонта, постепенно раскаляясь, заливал улицы города живительным светом, призывая к пробуждению. И кто только придумал наивную безделицу о том, что солнце на востоке красное? На рассвете оно желтое. Я не перестаю в этом убеждаться, раз, за разом встречая его триумфальное восхождение. Все же ночь моему сердцу милее, она наполнена комфортом спокойствия, безмолвием тишины и более приемлемым для моего чувствительного зрения тусклым сумраком. Ночной порой не нужно бодриться, придерживаясь маски успешного коммерческого проекта с лучезарной улыбкой на холеном лице, можно стать простым человеком, измученным, уставшим и безумно одиноким. Горько вздохнув, сжал до хруста в суставах ручку фарфоровой кружки. Обжигающий глоток, отразившись от вкусовых рецепторов терпким, горьковатым привкусом, пройдясь стимулирующим импульсом по глотке, пустил энергетический разряд в мозг, приводя в движение слаженный механизм шестереночного двигателя. Пружина изогнувшись, медленно, но верно приходила в движение, раскручиваясь в спиралевидном танце, преобразуясь в крутящий момент барабана, отбивая ритмичную чеканку назойливого тиканья в висках. Закрыл глаза, разбирая и разделяя каждое ощущение на элементы, в совместном консонансе мой организм принять и понять их уже не мог, усиливая остроту восприятия до чрезмерного предела. Свет, пробиваясь сквозь тонкую ширму век, обжигал глазное яблоко едко-алым маревом. Машинальное действие глубокой затяжки болезненно засвербило легкие, и как следствие, породило форсированный выдох мокрого кашля. Хочется забыться, просто вырвать провод из аккумулятора жизнеобеспечения и погрузиться в тихий мир, сладкого бездействия, в мир сна. Пусть он даже будет преисполнен жутких ведений, картин чудовищных страданий, воин, болезней, смертей…плевать, лишь бы кошмар воображариума смог блокировать кошмар наяву. Безумная усталость, такая, что даже дышать невмоготу. Тело изнывало, работая на пределе. Боль. Мигрень. Ломота. Незначительное движение — адская вспышка, один лишь рассудок продолжал бодрствовать, растворившись в вечном дне, препятствуя наступлению ночи. В такие моменты, кажется, что смерть, единственное избавление от столь невыносимой пытки. На пике отчаянья я ударил ладонью об оконную раму, гладкая поверхность стекла отдалась эхом мелкого тремора. Никогда не был склонен к саможалению. Я привык единолично бороться с любыми трудностями, перешагивая через свои желания и переживания. Сейчас же настал такой максимум эмоционального напряжения, когда уткнуться в плечо, зарыться лицом в подмышку, вдыхая покойный человеческий запах, обрушить плотину образа стойкого мужчины, упиваясь объятьями того, кто окажется сильнее, кто сможет согреть и исцелить моё изможденное тело и душу, единственное четкое и искреннее желание. Но, увы, нет никого хоть отдаленно, приближенно подходящего для этой роли. Наверное, я совсем очерствел, сводя отношения, по большей своей части, к удовлетворению низменных, животных инстинктов, хотя нельзя не подчеркнуть, что таким меня сделали женщины, считая подобное поведение самым верным путем к моему сердцу. А в прочем, хороший секс мне бы сейчас не повредил, быть может, он бы смог подействовать, как снотворное. Нужно подумать об этом позже, когда освобожусь от своих текущих обязанностей. Раздавив бычок в пепельнице, сделав несколько шагов назад, я упал на кровать, утонув в мягкости пушистого ворса пледа. Стянув с тумбочки мобильный, вызвал номер, через некоторое количество непродолжительных гудков, услышав заспанный голос стаффа. -Да, Гакто-сан, доброе утро. Что-то произошло? Почему вы звоните так рано? Еще же едва рассвело,… который хоть сейчас час? -Не спится,— где-то глубоко внутри, во мне проскользнула едкая, черная зависть,— я звоню, чтобы узнать какой у меня на сегодня распорядок дня. -Ах да, конечно, подождите секундочку, я сейчас, пришлю вам ваш график, но могу заверить, что на утро у нас точно ничего нет, так что вы можете продолжить отдыхать. -Позволь это мне решать, я уже достаточно отдохнул,— моё раздражение не нашло ничего лучше, как излиться на ни в чем неповинном ассистенте,— если у меня возникает свободное время ты же знаешь, где я предпочитаю его проводить? -В спортивном зале…,— грустно, с изрядной долей обреченности, выдохнул стафф. -Молодец, стало быть, жду тебя через полчаса у себя и прошу не опаздывать. -Хорошо, я скоро буду,— видимо, чтобы ненароком не высказать все то, что он обо мне думает, ассистент поспешно отключился. Самодовольно ухмыльнувшись, я чиркнул зажигалкой, прикуривая очередную сигарету. Все-таки никуда не деться от подлой человеческой натуры, если плохо тебе, то во что бы то не стало, нужно испортить жизнь и всем тебя окружающим. Приглушенно сработала вибрация, предвещая появление изображения конверта, коснувшись экрана, я раскрыл пришедшее сообщение. В первой половине дня ничего значимого и существенного: несколько встреч с компаньонами, договориться насчет предстоящей записи на студии, просмотреть эскиз нового фотобука и т.д. и т.п., последним пунктом у нас следует интервью на TV ASAHI , посвященное предстоящему j-rock фестивалю. Быть может день не так уж и плох?!