Без свидетелей

Девушка украдкой поглядывала в сторону полусонного Валеева. Усталость сделала своё дело, сняв с него маску вечного балагура и весельчака. И теперь перед ней сидел настоящий, отчаянно борющийся со сном, Костя. Впрочем, она давно увидела его настоящего. С их самого первого дела, когда, не раздумывая ни секунды, он положил на стол Громову свой рапорт. Один из всех. Один… — Пашунь, — Валеев, которому явно было лень передвигаться на своих двоих, подкатился на кресле, — пробей-ка мне ещё раз гражданина Чердакова. Девушка окинула его сочувствующим взглядом. Надо же, еле глаза открытыми держит, а все туда же — этого пробей, того проверь, третьего найди, четвертого на «прослушку» поставь. И не то, чтобы Прасковья была против (иначе она давно бы слиняла, аргументировав тем, что ее рабочий день закончился), но ей чисто по-человечески было жалко вымотанного майора. Ему бы поспать часиков эдак двадцать за все эти смены, а он упрямо изводит себя. — Может завтра утром? — как можно мягче улыбнулась Орлова, — за это время вряд ли что изменится. — Неа, — упрямо мотнул головой Константин, — давай сейчас. Вздохнув так тяжело, словно ей предстояло сейчас поднять штангу весом больше нее самой, Паша взялась за клавиатуру и тут же вздрогнула, когда ее ладошки коснулись тёплые губы. — Спасибо. Ты — мой ангел. Слова, произнесенные сонным бархатным голосом, отозвались странной дрожью в кончиках пальцев, что абсолютно не понравилось Прасковье. Не должны дружеские прикосновения и фразы вызывать столь неоднозначных эмоций. Валеев ведь не в первый раз целует ее просто так, безо всяких на то причин. Он запросто может подойти и коснуться губами ее волос, вызвав тем самым недовольное покашливание Васильева, или, получив долгожданную информацию сжать в объятиях так, что затрещат ребра. И никогда до этого Паша почему-то не испытывала ничего подобного, что происходило с ее непослушным телом сейчас. Чтобы хоть как-то избавиться от наваждения, пришлось моргнуть и для верности мотнуть головой. — Как хорошо, что вы с Викулей такие разные, — молодой человек опирался на согнутую в локте руку и внимательно рассматривал девушку из-под полуопущенных ресниц. — Твоя сестрёнка давно бы послала меня с моим энтузиазмом. Орлова хмыкнула: — И правильно бы сделала. Да, отношения у ее сестры с майором Валеевым складывались так, что порой дрожало все управление. Все, кроме самого Константина. Он словно не замечал ни глаз, мечущих молнии, ни плотно сжатые губы, ни возмущенное сопение. А Паша все никак не могла понять, с чего вдруг Вика так взъелась на весельчака Валеева. Разве что причиной послужил развод, после которого она стала относиться так практически ко всем мужчинам. А вот самой Паше Костя нравился. Не в плане, как мужчина, а просто как человек. Надёжный, сильный, с чувством юмора и довольно-таки привлекательный. — Ну, так ты ж ее шоколадками не задабриваешь как меня. Девушка развернулась к своему собеседнику, ожидая, что он либо улыбнется в ответ, либо отшутится в привычной для него манере, но… Валеев спал, уронив голову на руку, лежащую на столе. От неудобной позы наутро наверняка будет ломить все тело, но найти в себе силы разбудить мужчину Паша так и не нашла. Он выглядел таким расслабленным, таким безмятежным и беззащитным во сне, что девушка невольно залюбовалась. А потом, неуверенно протянув руку, едва касаясь его волос кончиками пальцев, погладила мужчину по голове. Он вопреки ее опасениям не то, чтобы не подумал просыпаться, но даже не поморщился. И тогда Орлова осмелела. Слишком осмелела по ее собственному мнению. Подрагивающие пальчики робко двинулись чуть ниже. Едва коснулись лба, очертили скулы, покрытые двухдневной щетиной, и вдруг замерли у чувственных губ. Остатки здравого смысла буквально умоляли девушку одуматься и не делать глупостей, которых на сегодня уже и без того достаточно. Все, что сейчас ей следовало сделать, так это тихо, стараясь не потревожить сон майора, встать со своего места, выключить компьютер и неслышно, на цыпочках, покинуть кабинет. Но вместо этого она наклонилась еще ближе к его лицу. Если верить словам Вики, как-то раз наградившей напарника кошачьим носиком и усиками, спит он очень крепко. Ее губы едва коснулись его, и девушка тут же испуганно отстранилась. Если это и можно было назвать поцелуем, то с большой натяжкой. И, если опираться на сказки народов мира, сейчас прекрасный принц должен был открыть очи и удивлено на нее уставится. Потому как найти объяснение ее поступку очень трудно. Но вместо этого Валеев лишь улыбнулся во сне, поудобнее устраивая голову. Рисковать второй раз Паша не стала. — Надо же! — Вика снисходительно улыбнулась, глядя на то, как напарник сонно потягивается и потирает глаза, — ничему тебя жизнь не учит, Валеев. Костя несколько раз пожал плечами, покрутил головой, пытаясь размять затекшие после сна мышцы, и язвительно улыбнулся в ответ. — Так рядом Пашуня была, а не ты. Чего мне бояться? Виктория саркастично хмыкнула. Да, знал бы, на что способна Прасковья, он бы и бодрствовал рядом с ней с опаской. Но вслух произносить капитан ничего так и не стала, уж больно заинтересовал ее тот факт, что сестрёнка при упоминании о ней вдруг пошла красными пятнами. Но это можно будет выяснить тогда, когда они останутся с ней вдвоем наедине. — Красавицы, — Костя протиснулся между сестрами и, обняв их за плечи, притянул обеих ближе. Вика недовольно фыркнула, но не подумала выворачиваться. Паша же замерла, чувствуя, как сердечко в груди начинает стучать быстрее. — Вы не знаете, к чему снится, что тебя целует ангел?