Брак по расчету

      Я уехала в аэропорт, где взяла билет на первый рейс домой, которого ждать еще около часа. Спрятав лицо за большой шляпой и очками, я недовольно потирала все еще болевшие запястья. Не могу сказать, что не злилась на Нацу, не была подавлена и шокирована, однако, я гораздо сильнее злилась на себя. Он же предупреждал меня, столько раз просил, останавливал, сдерживался, а я сама своими собственными руками все разрушила. Он наверняка сейчас сидит и винит себя, ведь мой муж всегда так трепетно ко мне относился, даже это путешествие затеял для того, чтобы вернуть прежнюю меня и заставить снова улыбаться, а я все испортила.       Сделав глубокий вдох и выдох, я встала и направилась к выходу из аэропорта, по пути разорвав и выбросив билет в мусорку. Я заварила эту кашу, мне ее и расхлебывать. Сбегать нельзя.       Сев в такси, вернулась на виллу. Я вошла: стоит полная тишина, ни звука, ни шороха, ни движения. Осмотрела каждую комнату, но не обнаружила мужа. Я уже испугалась, что он сам решил уехать. Не проверила еще задний двор, выбежала туда и увидела его. Он сидел спиной ко мне за барной стойкой у бассейна, положив перед собой на столешницу руки и опустив на них голову, рядом бутылка виски, от которой он отпил почти половину. Я тихо подошла к нему и коснулась рукой его спины.       — Думал, ты уехала, — сказал он, не поднимая головы.       — На первых эмоциях я так и хотела, но потом остыла, подумала и вернулась.       Супруг молчит. Я подняла свою руку к его волосам и легонько их коснулась. Муж не реагировал.       — Нацу, я… прости меня.       Мои руки дрожат от волнения. Мне страшно, что я безвозвратно все испортила и не смогу вернуть наши прежние отношения.       — Не тебе нужно извиняться.       — Нет, именно мне. Ты предупреждал меня, а я не послушала. Прости.       Он поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах столько боли. Грудь сдавило. Я чувствую его эмоции, кажется, даже с двойной силой. Не выдержав, обвиваю его шею руками и крепко обнимаю.       — Прости меня, прости, прости, прости… умоляю, Нацу, прости меня… — задрожали теперь не только руки, а все тело, сердцебиение было бешеным.       — Люси, прекрати, — низкий голос полон страданий. Он попытался отодвинуть меня, но я вцепилась мертвой хваткой, — Я больше не имею права к тебе прикасаться. Люси… я же изнасиловал тебя. Я… все испортил…       — Нет, Нацу… это только моя вина… — я обнимала, судорожно водила руками, которые муж безуспешно пытался убрать, — прости меня, Нацу, пожалуйста, прости меня…       — Люси…       — Прости меня… прости… — продолжала повторять снова и снова, отчаянно надеясь, что все это окажется просто сном, кошмаром, который утром развеется и забудется.       — Люси… это ты меня прости…       Муж притянул меня к себе, обнял меня за талию, уткнулся носом в волосы, аккуратно водил рукой по спине, словно успокаивал маленького ребенка.       — Нацу… а ты знаешь… я люблю тебя… — покраснев, прошептала я.       Он замер, мне даже показалось, что перестал дышать. Вдруг муж убрал мои руки со своей шеи и попытался посмотреть на меня, но я отворачивалась.       — Нет, не хочу, чтобы ты видел меня такой.       Но Нацу не послушал, взял мое лицо в свои ладони и приподнял. На лице полное непонимание, ему, видимо, показалось, что он ослышался, его губы приоткрываются, пытаясь что-то сказать, но безуспешно, он словно потерял способность говорить.       Немой вопрос «Что ты сказала?», немой ответ «Я люблю тебя». Я накрыла его руки своими в подтверждение чувств, коснулась ладонью его лица, провела пальчиками от его красивых скул до губ, перевела на них взгляд, потянулась к ним, но остановилась, сомневаясь, стоит ли его сейчас целовать. Он говорил, что ему не нужна любовь, поэтому, наверное, лучше сдержаться. Я немного отстранилась, но теперь Нацу неуверенно приблизился ко мне и тоже замер.       Пару минут мы молча стояли, глядя друг другу в глаза, иногда отвлекаясь на губы. Я впервые испытала такую сильную нерешительность, впервые увидела ее от Нацу. В конце концов, он притянул меня к себе и нежно поцеловал. Сердце затрепетало, я боялась, что все разрушила, но теперь появился маленький лучик надежды.       — Спасибо, — тихо сказал супруг.       Хоть муж и поцеловал меня в ответ на мое признание, тем не менее, я знаю, что эта ситуация так просто не разрешится.       Нацу отстранился и стал уходить.       — Хотел бы я поверить в твои слова, но не могу.       — То есть? — я подошла и встала перед ним. — Ты считаешь, что я солгала?       — Это просто не может быть правдой, — он обошел меня и вернулся в дом.       Я потрясена. Я ему в любви призналась, а он мне просто не поверил. Нет, ну вообще нормально. Догнав его, я схватила его за руку и развернула к себе.       — Что значит, не может быть правдой? Я люблю тебя!       — Невозможно.       — Нацу, ты в своем уме? Я говорю, что люблю тебя.       — Люси, — он схватил меня за плечи, — посмотри внимательно на человека перед собой. Я изнасиловал тебя, а ты говоришь, что любишь? Это у тебя не все в порядке с головой, а не у меня.       — Ты издеваешься, Драгнил?        — Я?! Это я издеваюсь?! То ли ты глупая, то ли слишком наивная, то ли чрезмерно доверяешь мне, я не знаю. Но, Люси, где твоя гордость?       — Я хочу сохранить наши нормальные отношения. Разве это не важнее гордости?       — Не могу поверить, что слышу это от своей гордой королевы, просто не могу… — он отвернулся, отошел на пару шагов и взъерошил волосы. — Господи, это все шутка какая-то. Вот бы все это забыть…       — Не надо забывать. Лучше давай погорим об этом, обсудим, вынесем уроки на будущее.       Нацу удивленно посмотрел на меня.       — Уроки?! Хотя… да, в чем-то ты права, — он подошел ко мне с серьезным видом. — Ты должна раз и навсегда уяснить, что нельзя меня провоцировать. Каким бы сдержанным я не был, я не железный, Люси. Надеюсь, ты поняла.       Я закипала от злости, во мне извергались вулканы, накрывая все лавой ярости, а в глубине кратера появлялось нечто, что было спрятано когда-то очень давно от людских глаз.       Он уже было хотел уйти, но мои слова заставили его остановиться.       — А что если нет?       — Тогда ты сумасшедшая мазохистка и тебе надо к врачу.       — Ах вот значит как!       Я схватила его, с силой потянула за собой и толкнула на тот самый злополучный диван. Нацу удивленно посмотрел на него, а после на меня, но то, что произошло дальше, и вовсе отняло у него дар речи. Раздвинув ноги, я села к нему на колени, между нашими телами не более десяти сантиметров. Я с вызовом посмотрела ему в глаза.       — А теперь заткнись, Драгнил, и слушай меня: я сказала, что люблю тебя, и это правда, однако, если ты думаешь, что я теперь нацепила дурацкие розовые очки и буду прощать тебе все подряд, то ты глубоко заблуждаешься. Ты спрашивал о гордости? Я о ней не забыла, — я усмехнулась, — и в качестве доказательства, вот тебе мое предупреждение, — приблизилась к его лицу, — пока я работала на твоем месте в компании, некоторых увольняла, нанимая на их места других. Так вот, имей в виду, теперь у меня повсюду есть глаза и уши, причем не только на работе. Если я когда-нибудь узнаю, что ты опять с кем-то трахаешься, — я незаметно опустила одну свою руку к его паху и сжала его половой орган так, что лицо Нацу исказилось шоком и болью, он опустил голову, но я другой рукой насильно ее подняла — я тебе яйца оторву… Я люблю тебя, мой дорогой муж, — якобы сладко прошептала ему на ухо, — но больше я тебя ни с кем делить не собираюсь. Надеюсь, ты понял, — передразнила его в конце, разжала руку и встала.       Он свернулся пополам, усиленно дышал, а после со злостью посмотрел на меня.       — Не смей мне угрожать!       — Видит Бог, я хотела по-хорошему.       Он встал и вплотную подошел ко мне.       — Никогда бы не подумал, что в тебе есть такие скрытые стороны.       — Ты думал, я могу быть только милой, всепонимающей и всепрощающей? Обломись, Драгнил, — я усмехнулась и хотела победно уйти к себе, но… не судьба. Нацу схватил меня, прижал к себе, рассматривал мое лицо так, словно видел его впервые.       — Не ожидал, не ожидал… — заговорил он после недолгой паузы.       — Что, возбуждает? — в моих глазах пляшут черти.       — Еще как.       Я состроила простое милое личико, надула губки и сделала голос более писклявым.       — Но На-ацу, ты же меня изнаси-иловал, так винишь себя-я, сказал, что не имеешь права ко мне прикаса-аться.       — Не делай такой противный голос.       — Но На-ацу… — протянула я, продолжая игру.       — Опять провоцируешь? Ничему тебя жизнь не учит.       — Научи меня жизни сам.       — Это приглашение?       — Это требование.       — Я думал, тебе было больно и неприятно.       — Да, было. Но ты всерьез разозлил меня своими словами.       — Значит, тебя лучше не злить? — он лукаво посмотрел на меня, приподняв одну бровь.       — Именно, — подняла руку с обручальным кольцом, — Видишь? — указала на второе кольцо рядом, подаренное мне Нацу, — Я ведь гордая королева, — победно улыбалась, но после стала серьезной. — Я призналась себе и тебе, что люблю тебя, а моя любовь отличается от стереотипов. Особенно, если меня разозлить, — снова игривая улыбка.       Я провела рукой по его накаченной груди, он молча посмотрел на меня как на совершенно другого человека, все еще не веря своим глазам.       — Почему ты раньше себя такую не показывала?       — Меня трудно так сильно взбесить, но тебе удалось… — я потянулась к его губам, но поцелуя так и не было, поскольку резко его оттолкнула.       — То есть, когда ты заставала меня с очередной шлюхой, то не злилась?       — Блин, Драгнил, все тебе разжевывать надо.       — Не хами.       — Разумеется, злилась, но гораздо сильнее взбесило то, что ты не поверил, что я люблю тебя. Вот за это вообще убить хотелось.       — Неужели? — с игривым настроением он снова притянул меня к себе.       — Но На-ацу, ты же меня изнаси-иловал, мне надо отдохну-уть, прийти в себя-я.       — Ой, да ну тебя, — он отстранился, — от такого противного голоса все желание пропало.       — Вот и хорошо.       — Так ты это специально?       — Кто знает.       — Люси…       — Сладких снов, Драгнил.       Не дожидаясь ответа, хихикая, я ушла к себе. Зайдя в ванную комнату, я заметила на себе укусы Нацу, вспомнила, как после изнасилования сидела тут и плакала. Нет, больше такое не повторится. Мне не пятнадцать лет, я не буду страдать, реветь, пускать сопли и думать «Ой-е-ей, ну как же так? За что мне это? Я же была хорошей, а он такой подлец…». К черту всю эту чушь! Я взрослая девушка, а так рассуждают только дети.       Приняв душ, спокойно легла спать.       На следующее утро я проснулась в обычном настроении, «темная королева» снова погрузилась в спячку до лучших времен. Я заметила, что Нацу был немного удивлен возвращению моего привычного характера, но не прокомментировал это.       Сегодня мы отправились в город. Наша гостиница, состоящая из пары многоэтажных зданий и отдельно стоящих домиков, вроде виллы, где мы поселились, находится в небольшом отдалении от населенного пункта. Мы гуляли по нему, бродили по бутикам, где совершили немного покупок, в ювелирном Нацу в качестве напоминания об этом отдыхе подарил кулон на серебряной цепочке с большим сапфиром, который даже имеет название — «солнце океана» из-за его ровной круглой формы. Немного краснея от такого неожиданного подарка, я отблагодарила его. Настаивала, чтобы мы что-нибудь выбрали и ему тоже, но он отказался и вывел меня из магазина, чтобы я больше не приставала к нему с этим. Мы пообедали в ресторане, погуляли в картинной галерее, а после вернулись на виллу. Я думала, что теперь можно отдохнуть перед отлетом домой, до которого еще четыре часа, но Нацу сказал, что впереди последнее развлечение. Он отвел меня на пляж, затем завязал глаза моим легким шарфом и попросил немного подождать. Через несколько минут снял повязку, и я увидела перед собой двух белых лошадей, на одной из которых сидел мужчина, который сразу слез. Муж пожал ему руку, они о чем-то поговорили немного в стороне, пока я гладила лошадь, затем незнакомец протянул поводья Нацу.       Мы скакали по песчаному пляжу как в какой-нибудь мелодраме, где светит солнце, мои волосы развиваются на ветру, я улыбаюсь своему возлюбленному, который отвечает мне нежным взглядом. После этой конной прогулки супруг предложил теперь уже вернуться на виллу и отдохнуть перед отлетом, но я попросила задержаться на пляже. Мы сидели на песке и смотрели на безграничный океан.       — Нацу… о чем ты думаешь? — спросила я, не отрывая взгляда от водной глади.       — О том времени, что мы тут провели, и о тебе, — ответил он, наблюдая за чистым горизонтом.       — Ну, а точнее?       — Я думал… что это был мой лучший отдых, только с тобой, вот так, спокойно и вдвоем, но потом вспомнил… кхм… и понял, что все-таки это не так. Хотя я узнал о тебе кое-что новое.       Боковым зрением я заметила, что он смотрит на меня, и я тоже к нему повернула голову.       — Ты разочарован?       — Нет. Даже наоборот. Я бы сказал… впечатлен и заинтригован.       — Хорошо…       Я легла на песок и закрыла глаза. Не ожидала, что мы сможем вести себя друг с другом как раньше. По крайней мере, пока. Однако я сомневаюсь, что и дальше все будет идти как по маслу. Уверена, что та ситуация, эмоции, какие-то сомнения или опасения будут вылезать еще не раз.       Но сейчас все просто прекрасно, и я наслаждалась этими короткими минутами умиротворения, здесь, под вечерним солнцем на пляже Мексики с любимым мужем.       Мы вернулись домой, где нас ожидал сюрприз: только мы вошли в двери, как с двух сторон выскочили Грей, Джувия, Эльза, Жерар, Леви и даже Гажил. Все были в невероятно приподнятом настроении. Какое-то время мы с Нацу стояли в шоке, но потом заразились их позитивом. Я заметила, что особенно радостная Джувия, она даже прикрывает рот руками. Я хорошо знаю свою подругу: если она так себя ведет, значит, есть, по меньшей мере, мега-грандиозный повод. Она прыгает на месте, ей не терпится рассказать, у нее под боком хихикает Леви, у Эльзы улыбка до ушей, которую я вообще впервые вижу, Грей закинул руку на Нацу, Гажил и Джерар стоят немного в стороне, но тоже крайне довольные.       — Господи, рассказывайте уже, что такое произошло, пока нас не было? — спросила я в нетерпении у наших друзей…