Брак по расчету

      Он… он очнулся…       — Нацу, дружище! — кинулся к нему Грей, стал обнимать его, смеялся, не мог поверить, а Нацу лишь в полном непонимании хлопал глазами.       Я так и стояла на месте, словно превратилась в статую. Он, наконец, пришел в себя, так почему я не бросилась к нему, как Грей? Я так счастлива, безмерно счастлива, до безумия, но… мне страшно. Что будет, когда он узнает, что я заняла его место, нарушив обещание. Простит ли он меня? А что если нет? Что мне тогда делать?       — Грей, Грей, успокойся, — Нацу пытается отодвинуть его от себя, — я тебя не понимаю. И кстати, почему у меня все тело так болит? Сколько я спал? Пару суток, наверное?       Его друг немного отстранился по просьбе и замолчал.       — Грей, в чем дело? И, кстати, Люси, почему ты в такой официальной одежде? — он нахмурился. — Только не говори мне, что нарушила свое слово.       Мы с Греем продолжаем молча смотреть на Нацу.       — Отомрите уже и объяснитесь.       — Нацу, — заговорил Фуллбастер, после того, как посмотрел на онемевшую меня, — в общем… ты был в коме. Ты спал пять месяцев.       — Чего? — Нацу усмехнулся. — Шутка такая? Не смешно, — он посмотрел на меня. — Люси, а ты чего молчишь?       — Друг, это правда, — ответили за меня.       Муж лег на кровать и уставился в потолок.       — Я пойду, позову врача. Они должны тебя еще осмотреть, проверить полностью состояние, — сказал Грей и вышел.       Повисла тишина. На лице Нацу смятение, непонимание, удивление. Он внутренне борется сам с собой, и эта борьба начинает потихоньку давить на него. Мне нельзя молчать и стоять в стороне. В такой момент именно я, его жена, должна быть рядом, помочь справиться со всем. Я нарушила обещание, он будет недоволен, пусть даже возненавидит меня, но главное, что он жив, пришел в себя. Главное, что Нацу снова с нами.       Отбросив страхи и сомнения, я присела на край его кровати и взяла за руку. Он продолжает смотреть в потолок.       — Люси… меня не было пять месяцев?       — Да.       — Господи… — он высвободил свою руку из-под моей, закрыл ладонями лицо.       — Нацу, — мой голос предательски дрожит, — я понимаю, ты себя ужасно чувствуешь, поэтому не волнуйся ни о чем, я буду рядом, все расскажу, помогу, поддержу.       — Люси, я думаю, тебе было намного хуже все это время, чем мне сейчас, — он опустил руки и стал всматриваться в мое лицо. — Как ты справлялась? Хотя, судя по небольшим мешкам под глазами и легкой бледности, было… просто ужасно. Прости меня.       — Не говори глупостей, ты ни в чем не виноват. Не переживай, главное, что ты очнулся, а остальное — мелочи жизни. Мы это преодолеем. Вместе.       — Но ты столько времени была одна. Я бы так не смог. Я бы либо сошел с ума, либо отключил эмоции, чтобы не чувствовать боли.       Я замолчала.       — Люси, только не говори, что ты пошла по второму пути?       — Было бы лучше, если бы я сошла с ума?       — Это моя вина. Я всегда считал себя таким умным и дальновидным, я должен был это предвидеть и избежать такого исхода.       — Я думала точно так же, только о себе.       — А ты тут при чем?       — Ты помнишь, тогда, пять месяцев назад, в день аварии у меня с утра было плохое предчувствие. Я винила себя, что не остановила тебя, не задержала, не убедила как-нибудь, хоть как-нибудь, и тогда этого бы не было.       — Нет, ты не права. В конце концов, это была случайность, аварии же постоянно происходят.       — Это было подстроено.       — Что? Кем?       — Дело в том…       — Простите, — нас прервал вошедший в комнату врач, за которым следовали медсестра и Грей, — пациента нужно осмотреть, сделать несколько анализов. От долгих разговоров и волнения может стать хуже. С этим придется повременить. Миссис Драгнил, приходите завтра. Вашему мужу нужен покой и отдых.       — Конечно, я понимаю.       — Нет, — вдруг возразил Нацу и взял меня за руку, когда я уже встала и хотела отойти, — нет, я хочу, чтобы моя жена осталась.       — Мистер Драгнил, у вас еще будет время. Сейчас нужен осмотр, а после отдых, чтобы восстановиться.       — Я хочу, чтобы она осталась.       — Нацу, — сказала я, положив свою руку на его, которой он меня удерживал, — все хорошо. Я приду завтра. Отдохни пока.       — Но Люси…       — Я приду завтра. Глазом моргнуть не успеешь. Не заставляй меня уговаривать тебя как маленького.       — Ладно.       Мы с Греем ушли. В какой-то момент, когда мы шли по коридору больницы, я пошатнулась и едва не упала, но Грей меня поймал.       — Что, перенервничала?       — А ты догадлив.       — Тут и голову ломать-то особо не надо, — он посадил меня на ближайший стул, — отдых нужен не только Нацу, но и тебе.       — Это мелочи.       — Неужели? Все эти месяцы так не казалось.       — Слушай, Грей, можно тебя попросить?..       — Не рассказывать ему?       Я потупила взгляд.       — Я понимаю, в общем-то и не собирался, это только ваше дело.       — Спасибо.       — Не за что меня благодарить. Вы сейчас нужны друг другу. Ты поможешь ему наверстать упущенное, а он вернет прежнюю тебя. Я надеюсь, — Грей тепло мне улыбнулся.       — Спасибо.       — Сказал же, не за что.        — Нет, есть. Ты постоянно был рядом, хотя я и прогоняла тебя порой, была так сурова, не всегда слушала, а ты не прекращал меня выручать. Я рада, что ты не только друг Нацу, но и мой тоже.       — Друзья для этого и нужны. Но есть вещи, которые может сделать только любимый человек.       — Любимый человек? О ком это ты?       — О Нацу, конечно же. Ну и о тебе.       — Нет, Грей, ты ошибаешься. Все совсем не так.       — Говори что хочешь. Я могу понять, почему ты была такой без него, но сейчас он снова с нами. Разве тебя что-то держит?       — У нас с ним не такие отношения.       — И тебя это устраивает?       — Грей…       — Тебе этого достаточно?       — Это сложно. К тому же, он меня не любит.       — Все в твоих руках, — он взял мои руки, развернул ладонями вверх, — таких маленьких, но невероятно сильных.       — Спасибо, Грей.       Он отвез меня домой. Я предлагала ему задержаться и выпить чаю (или чего-нибудь покрепче), но он отказался, объяснив это тем, что хочет скорее порадовать наших общих друзей.       Я сообщила прислуге об отличной новости, они все восприняли ее крайне положительно и даже убедили меня отметить это. Я достала пару бутылок вина, мы выпили за здоровье Нацу, за его скорейшее возвращение домой.       После душа я легла в кровать, но, разумеется, уснуть совершенно не могла. Столько мыслей. Я изменилась, стала более сухой и безразличной и боюсь, что это будет еще больше сбивать Нацу с толку. Для него не было этих мучительных месяцев ожидания и неизвестности, хотя ему предстоят теперь другие трудности. Я, конечно, расскажу ему все последние события, постараюсь все описать в таких деталях, чтобы он сам словно пережил все это и не чувствовал пустоты, не ощущал себя потерянным во времени и реальности. Я сделаю это, само собой, но… мне страшно. Что он подумает обо мне? Вдруг не простит того, что нарушила обещание? Как он отреагирует? Разозлится? Разочаруется? Больше не будет мне доверять? Или вовсе потребует развода? Хотя… что скрывать, я понимала, на что иду и чем это грозит, но мне хотелось сберечь его дело. Надеюсь, он поймет и сможет меня простить.       Я ворочалась в постели, переворачивалась с боку на бок, обнимала подушки, сжимала их в своих руках, отпускала, отталкивала, снова притягивала, утыкалась в них носом. Сон все не приходил. В конце концов, мне надоело, я встала, надела халат и вышла из комнаты. Уже около четырех часов утра. Я немного побродила по дому, потом решила выпить чая. Заварила себе чашечку и пошла с ней в гостиную с камином. На дворе лето, разумеется, мы его не разжигаем, но здесь я последний раз разговаривала с Нацу перед аварией. На самом деле, все эти месяцы я избегала этой комнаты, ни разу сюда не заходила, а теперь, наконец, решилась.       Открыв дверь, увидела, что все как и раньше, как и в тот злополучный день, не хватает только огня и… мужа. Я устроилась в том кресле, где тогда сидел он. Вспомнила его прикосновения, ту нежность, заботу, теплоту его тела, стук сердца, действующий как снотворное. И я снова здесь уснула, почти свернувшись клубочком.       — Миссис Драгнил, миссис Драгнил… — услышала я голос Амели, которая к тому же легонько трясла меня за плечо. Я открыла глаза, — миссис Драгнил, что вы здесь делаете? Я уже вас обыскалась. Почему вы спите в таком месте?       — Ммм… Амели… В чем дело? — я сонная стала смотреть вокруг себя и в этот момент почувствовала, что у меня немного затекла шея.       Амели с беспокойством смотрела на меня.       — Я ворочалась ночью, потом встала, попила чаю и уснула тут.       — С вами точно все в порядке?       — Да, просто немного не выспалась.       — Может, позвонить врачу?       — Нет, все хорошо, Амели, спасибо. Я пойду приму душ, пусть подают завтрак через двадцать минут.       Только я вышла из ванной, как мне позвонил Грей. Он сказал, чтобы я с утра отправлялась в больницу к Нацу и была с ним, а он сам на работе за всем проследит. К тому же, пару дней назад вернулся из Италии мой отец, так что, думаю, сегодня я могу взять выходной и провести его с мужем. Правда, в больнице. Но уж лучше так, чем кома.       Я зашла к нему в палату, он смотрел телевизор.       — Люси, привет. Ты видела как доллар скаканул?       — Привет. Это все, что тебя сейчас волнует?       — Но это важно.       — Не волнуйся. Меня тайно предупредили о скачке цены, и я предприняла соответствующие действия, так что тебе не о чем волноваться. Мы еще и остались в выигрыше.       Нацу нахмурился.       Черт! Я забыла, что еще не рассказывала ему, что на время возглавила компанию вместо него.       — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — попыталась я перевести тему и немного отвлечь его.       — Хорошо. Меня как только уже не осматривали. Никаких проблем нет, нужно только восстановиться.       — Отлично, слава богу.       Я села рядом с ним и стала пристально смотреть на него.       — Ты чего, Люси?       — Прости… просто не нарадуюсь. Ты… снова разговариваешь со мной, ухмыляешься в своей обычной манере, смотришь мне в глаза, произносишь мое имя… Мне так этого не хватало.       Нацу немного подвинулся на кровати.       — Иди сюда, ложись рядом. Мне страшно представить, что ты чувствовала все это время. Иди ко мне.       Он протянул руки, и я последовала его просьбе. Аккуратно устроившись рядом, легла боком, положив голову около его груди. Я прикоснулась рукой, чувствуя под ней биение сердца.       Мы молчали. Поговорить надо о многом и еще больше предстоит рассказать новостей, но это все подождет. Еще немного подождет.       Нацу выключил телевизор. Тишина. На стене тихо тикают часы, я слушаю размеренное дыхание мужа, он старается неслышно вдыхать аромат моего шампуня, я делаю вид, что не замечаю этого, стук сердца слегка участился. Я немного сильнее обняла Нацу, но так, чтобы не навредить ему. Скольких усилий мне сейчас стоит не расплакаться. Подавлять слезы от боли, ненависти, печали, обиды гораздо проще, чем сдерживать слезы счастья. Казалось бы, их как раз можно не скрывать, но я уже по привычке стала все держать в себе.       Не знаю, сколько так прошло времени. Нас прервал доктор, который пришел провести очередной осмотр, а меня отправили пообедать.       Через час я вернулась к Нацу и застала в палате Грея, Джувию и Эльзу. Они увлеченно разговаривали, я тихо вошла, меня не заметили. Я стояла в стороне, слушала их дружескую беседу, не отрывала взгляда от супруга. Он смеялся. Это чувство облегчения, словно с души упал даже не камень, а целая гора, которая долго давила; это чувство искренней детской радости, будто ты смотришь на того, кого и не мечтал увидеть в этой жизни; это чувство счастья.       — Люси, ты чего там стоишь? — я так задумалась, засмотрелась, что не сразу поняла, что обращаются ко мне.       — А? Нет, все в порядке.       — Люси, тебя не об этом спрашивали, — ребята засмеялись.       — Ладно, Драгнил, — обратился к мужу Грей, — мы еще завтра зайдем.       — Поправляйся, Нацу, — добавила Джувия, беря своего парня за руку.       — Нацу, не смей слишком расслабляться! Ты должен как можно скорее встать в строй.       — Эльза, мы не в армии.       Все ушли, оставляя нас наедине.       — Они такие шумные, — заметил Нацу.       — Может, мне тоже уйти, чтобы ты отдохнул?       — Нет. С тобой я отдохну даже лучше.       — Как пожелаешь.       — Люси, ты же понимаешь, что не сможешь вечно оттягивать неизбежное. Ты должна мне все рассказать.       — Знаю, но…       — Никаких «но». Я отлично себя чувствую. Думаю, самое время.       — Хорошо, — я тяжело выдохнула, сжала руки в кулачки, готовясь к худшей его реакции.       Начав свой рассказ с подстроенной аварии, постепенно продвигалась вперед по времени происшествия тех или иных событий. Их было не так уж много, почти все касались компании. Нацу молча меня слушал, порой хмурил брови, отворачивался, поднимал глаза к небу, но ни разу меня не прерывал и не вставлял свое слово.       — Ты делала это ради меня, — заговорил он после того, как я закончила, и комната ненадолго погрузилась в тишину, — я понимаю. Правда, понимаю, и очень тебе благодарен. Но мне нужно время, чтобы уложить все в голове.       — Конечно, — я ожидала худшей реакции, но что-то подсказывает, что это еще не все. — Прости, что мне пришлось так поступить.       — Не надо, не извиняйся.       — Нацу…       — Дай мне немного побыть одному.       — Хорошо, — я встала, закинула сумку на плечо и уже хотела выйти, как Нацу продолжил говорить.       — Сегодня и завтра… а после приходи.       Я кивнула и закрыла за собой дверь, немного задержавшись за ней с мыслями, что он меня не простит.       Уже почти четыре часа, на работу смысла ехать нет, поэтому отправилась домой. Я упала на свою кровать и закрыла глаза. Теперь остается только ждать, что скажет Нацу. Я ждала его пробуждения пять месяцев, подожду еще немного его реакции.       На следующий день я поехала на работу. Грей удивленно посмотрел, явно не ожидая моего появления в ближайшее время. Я объяснила ему ситуацию.       — Ты будешь просто сидеть?       — Мне больше ничего не остается.       — Вы меня поражаете, миссис Драгнил. У вас завтра годовщина. Придумайте что-нибудь, — он улыбнулся и вернулся к делам. Между прочим, это хорошая идея.       Я пыталась работать, но слова Грея не выходили из головы. Что я могу сделать? Уместно ли будет сейчас празднование годовщины? Вдруг врачи запретят? Надо сперва проконсультироваться с ними. Хотя, нет, сначала придумаю, как отметить, потом спрошу, возможно ли это. Да, так будет лучше.       Уйдя с работы пораньше, я решила немного побродить по вечерним улицам города: вдруг что-то придет в голову. И это было правильным решением. Я немедленно позвонила лечащему врачу Нацу, он оказался еще в больнице, поэтому я поспешила туда. Мою идею он одобрил, даже сказал, что немного поможет. Я отблагодарила его и отправилась за покупками для оформления палаты, чтобы придать ей праздничный вид.       С утра занялась украшением одной свободной палаты, любезно предоставленной мне на весь день. Я потратила несколько часов на это, а после обсудила с врачом, как нам доставить сюда Нацу, чтобы он ничего не заподозрил. План был отработан.       Зайдя к мужу, снова обнаружила его за просмотром телевизора. Он такой серьезный и хмурый.       — Привет, — заговорила я робко.       — Привет.       — Как самочувствие?       — Отлично. Как у тебя дела?       — Тоже хорошо.       Он вздохнул, жестом пригласил сесть в кресло рядом с ним. Я так и сделала. Нацу немного напряжен.       — Послушай, Люси…       — Мистер Драгнил, — прервал его вошедший врач, — извините, но нам необходимо сделать срочный анализ.       — Простите, а нельзя чуть позже?       — Нет.       — Миссис Драгнил, не могли бы выйти?       — Конечно.       Медсестра помогла мужу сесть в инвалидное кресло, чтобы доставить его к подготовленной мною комнате. Я вышла и побежала туда. Врач закатил его в палату и удалился, улыбнувшись мне напоследок. Я кивнула ему.       — Люси? — обратился ко мне Нацу с непониманием происходящего. — Это что такое?       Нацу удивленно осматривает помещение. Я закрыла окна плотными шторами, которые почти не пропускали солнечный свет, благодаря этому комната погрузилась в полумрак, освещали ее только маленькие свечи, расставленные повсюду, даже на полу (нет, лепестков роз нет, это уже излишества). В центре накрыт небольшой обеденный стол, посередине которого стоит канделябр с зажженными свечами. Я согласовала меню с врачом, исключив из него то, что Нацу сейчас крайне вредно. Мне даже разрешили приготовить ему винное желе, но только из красного сладкого вина и в небольшом количестве. В качестве уступки со стороны доктора были также аромолампы.       Я постаралась сделать все так, чтобы Нацу ненадолго забыл, что он в больнице, что пострадал после аварии и выпал из времени на несколько месяцев.       — Люси, что это?       — Наша годовщина. Сегодня двадцать первое июля.       — Точно. Я и забыл, что уже июль, — он немного погрустнел.       — Не волнуйся, все в порядке. Теперь точно все будет в порядке. Ведь ты здесь, со мной.       Мы пообедали, легли на кровать, вспоминали нашу свадьбу и множество других совместных событий. Мне удалось сделать так, что он расслабился, порой даже немного улыбался. Он приобнял меня и ненадолго замолчал.       — Я так рад, что ты у меня есть, — сказал он после непродолжительной тишины. — Не думаю, что кто-то еще на этой земле сделал бы для меня то же самое, что сделала ты. Спасибо.       — Нацу, ты же мой муж.       — Ты наверняка волновалась по поводу нарушенного обещания. Я тебя прощаю. Ты делала это ради меня, хотела как лучше. Пока оставайся на моем посту, но только до моего полного выздоровления. После ты уйдешь с работы. Хорошо?       — Конечно. Прости, что мне пришлось так поступить.       — Забудем об этом. И не будем о грустном, сегодня ведь наша годовщина. Да-а, не так я себе ее представлял.       — А как?       Он усмехнулся.       — Точно не в больнице.       — А поподробнее?       — Это уже не важно. То, что сделала ты — гораздо лучше. Но есть кое-что, что меня все же беспокоит.       — Что же? — я приподнялась на локтях и посмотрела на супруга.       — Ты еще ни разу не улыбнулась, — он нежно коснулся моей щеки, но я лишь закрыла глаза и отвернулась.       — Я понимала, что ты не можешь не заметить изменений во мне, но не скрою, что все же надеялась.       — Не отворачивайся, Люси. Не ты ли говорила, что мы пройдем через это вместе?       — Но я теперь…       — Ты — это ты: моя прекрасная жена в милом фартуке и гордая королева в вечернем платье. Я знаю, ты все та же, просто спряталась внутри, — он поцеловал два моих кольца на безымянном пальце.       Мы были вместе до вечера. Врач сказал, что Нацу очень быстро поправляется, реабилитация займет только около двух недель, а после он сможет вернуться домой, но еще на две недели будет прописан покой.       На работе я стала немного мягче, хотя сотрудники по-прежнему обходили меня стороной. В некоторых вопросах советовалась с Нацу, мы находили общие решения, он одобрял мои предложения, хотя в душе все еще явно был недоволен, что я вернулась в бизнес.       Две недели пролетели незаметно. Нацу снова дома. Его встречала вся прислуга, поздравляла с выздоровлением. Они как-то давно рассказывали мне, что муж никогда не был особо близок с ними (кроме, конечно, горничных, с которыми он переспал), но его уважали, ценили как хозяина, он редко был недоволен их работой, не придирался к мелочам, не кричал, не заставлял их чувствовать себя муравьями под его обувью. Нацу всегда снисходителен и добр к окружающим, но сам к себе он относится строже, поэтому явно не ожидал такого приветствия.       Еще две недели он оставался дома. Я работала короткие дни, стала торопиться домой, поскольку теперь мой муж вернулся ко мне. Я готовила ему, мы стали чаще разговаривать, не только по воскресеньям в зимнем саду, а каждый день. Мы смотрели фильмы, играли в бильярд, где он открыл для себя меня в качестве равного по силе игрока, проводили время вместе в зимнем саду и в библиотеке. В такое время я безмерно рада, что наш дом столь огромен и тут всегда можно найти себе занятие.       Нацу стал чаще посещать спортзал. Поначалу занимался немного, но с каждым днем постепенно увеличивал нагрузки. Вскоре под одеждой снова стало заметно его идеальное тело.       До выхода Нацу на работу оставалось четыре дня.       После ужина, когда мы собирались попить чая в гостиной, супруг неожиданно положил передо мной два билета на самолет.