Отражение.

На первом этаже в медленном танце под живую музыку, которая исполняется молоденьким парнем на чёрном фортепиано, танцуют гости, которые даже не заметили пропажу троих людей. Их головы затуманены алкоголем и развратом, поэтому им это совершенно не важно. Сейчас им очень хорошо, и усатые мужчины пристают к стройненьким девицам с лёгким поведением, но которые днём считаются неприступными дамами. Все они веселятся и даже не подозревают в чьем доме находятся. Столы завалены едой и бутылками с разными напитками от вина до крепкого коньяка. Все эти люди возможно и не доживут до утра. Кого-то скрутит невыносимая тошнота от выпитого алкоголя, кто-то уйдёт с молоденькой барышней, а кому-то повезёт меньше, и они вовсе не вернутся домой. Те трое человек, которые тихо пропали под громкий говор, были хозяева дома и одна девушка из гостей. Хозяевами являлись два ослепительных молодых человека, каждому из которых можно дать двадцать два года. Они хороши собой и успешны в бизнесе, их хотят в партнёры, а девушки хотят в постель. И вы не подумайте, что одной, как раз таки той, которая ушла вместе с ними, повезло. Вряд ли можно сказать, что ей в чем-то повезло. Она была хороша собой, с глубоким декольте и тоненькой фигурой. Что именно привлекло парней к её персоне понятно только им. В огромной комнате они остались вдвоем. Плотно зашторенные тёмные занавески не пропускали лунного света, комната освещалась несколькими свечами. Большая кровать занимала половину комнаты, а перед ней стояли два мягких кресла. Это покои Тэхена, и сейчас с Чонгуком они допивают бутылку одного из своих напитков, которые делают сами. Им наскучил шум внизу, именно поэтому они ушли сюда, прихватив с собой ту вкусно пахнущую девушку. Чонгук, сидя в одном из кресел, допивает остатки из своего бокала и осматривает комнату. Он не часто заходит в гости к Тэхену, только по пьяни. Но каждый раз осматривает комнату, как будто впервые здесь находится. — Закончилось, — переворачивая бутылку верх дном, с сожалением говорит Тэ и смотрит на Чона. — Сейчас ещё принесу. Чонгук выходит из комнаты и идёт прямо по коридору пока не упирается в стенку. На полке находит нужную книгу и тянет на себя будто это рычаг. Механизм за стенкой двигается, и преграда исчезает перед парнем. Далее короткая лестница, которая ведёт в небольшое помещение. Здесь с потолка свисают цепи, а ближе к стенке подвешенная за кожу на крюках висит та самая девушка. Теперь вы можете сказать, что ей повезло? Из руки её виднеется медицинская игла, которая с хирургической точностью воткнута в вену. Из иглы протянута прозрачная трубка, направленная в один из кувшинов. Слышно, как сосуд медленно наполняется кровью этой девушки. Она ещё жива, смерть её будет долгой и мучительной. Пару раз она придёт в сознание и почувствует боль от крюков, которые на сквозь пронзили её нежную кожу, увидит, как из руки её вытекает кровь и опять уйдёт в небытие. Это будет продолжаться до того, пока вся её вкусная кровь не вытечет из её тела, пока ненасытные вампиры не найдут новую жертву. Да-да, вы не ошиблись: Тэхен и Чонгук — вампиры. И им далеко не двадцать два года, как многие считают, им больше ста пятидесяти лет, за которые они повидали не мало. Они видели своими глазами целый век, наблюдали, как шёл прогресс. Вспомнить, какая была их встреча слишком сложно, ведь столько времени прошло. Единственное, что они помнили, так это то, что на протяжении всего времени они всегда были рядом с друг другом. Пусть они этого не признают, но связывает их далеко не столетняя дружба. Чонгук берет кувшин и ставит вместо него пустой. Подходит к столу и берет бутылку с зелёной жидкостью. Это абсент, который содержит восемьдесят шесть процентов алкоголя. Чонгук выливает его полностью в кувшин с кровью, последние капли слизывая языком с горлышка. Немного помешав напиток, он удостоверяется, что кожа девушки от крюков не порвется, уходит обратно, где Тэхен стоит уже у открытого окна. Обернувшись на шум, Тэ увидел в руках у Чона новую порцию и поспешил отлить себе в бокал. Он припал к бокалу и пил с такой жадностью, будто его мучила неутолимая жажда. Чонгук с упоением наблюдал, как с уголка Тэхена стекает бардовая смесь. Тэ допивает до последней капли и облизывает губы. Абсент растекается по телу с башенной скоростью, и Тэ чувствует, как тяжелеет его тело. От этого он валится на свою кровать и роняет бокал на пол. Чонгук вновь садиться на кресло и, не спеша, пьёт своё месиво. Тэхен трет глаза и смотрит в потолок, потом его взор привлекает зеркало, которое стояло сбоку от кровати. Само зеркало было в полный рост, его рамка была выгравирована из дуба и покрыта золотом. На самом деле эта вещь считается самой ненужной, лишь по тому, что вампиры не отражаются в зеркалах. В любых поверхностях, который могут отразить картинку, вампиры не проявляются в них. Во всем доме это зеркало единственное. Чонгук не понимал, зачем Тэхен хранит его у себя в комнате. А Тэхену оно очень нравилось, поэтому он его и поставил у себя. — Чонгук? — Да, Тэхен. — Чонгук, как я выгляжу? На самом деле они оба не видели своего собственного лица. Даже если и видели, то давно уже забыли. Своё описание они немного слышали от людей. Все как один говорят о том, что оба они очень красивые, что свет таких и не видывал. Но этого описания было довольно таки мало, чтобы выстроить свой образ в голове. Только сейчас до Чонгука дошло зачем Тэхен держит у себя это зеркало. Ему просто хочется увидеть себя. — Почему ты спрашиваешь? — Разве тебе не интересно? Мы столько времени живём и даже не знаем собственных лиц. Это неправильно! — Тэхен, ты пьян. Ты прекрасно знаешь, что вампиры не отражаются в зеркалах, — наливая новую порцию, говорит Чонгук. — Я даже не помню какого цвета у меня глаза, что уже и не говорить о губах и о всем лице, — через короткое молчание. — Чонгук? — М? — Ты можешь подойти ко мне? Чонгук посмотрел на Тэхена, который так же лежал на кровати, смотря в сторону зеркала. Он допил свой бокал, чувствуя как абсент растекается внутри него, и всё-таки встаёт, чтобы подойти к Тэхену. Пока Чон шёл к кровати, Тэ принял сидячее положение и указал Гуку на место перед собой на полу. Чонгук недовольно сел на указанное место, опираясь руками на кровать по обе стороны от бедер Тэхена. Сам Тэхен, немного мешкая, слегка дотронулся до волос вампира, которого он знал вдоль и поперёк. Они впервые так близко находятся к друг другу. До этого они держали дистанцию, не признавали того, что витало в воздухе уже столько времени. Просто игнорировали это, продолжая быть обычными друзьями. Можно предположить, что оба чувствовали одно и то же, пусть и отрицая. Когда Тэхен чуть не погиб под палящим солнцем, Чонгук места себе не находил. Он с болью в груди наблюдал, как ожоги на мягкой и бледной коже долго затягивались, причиняя хозяину боль. Не смотря на долгое восстановление, на спине Тэхена остались два больших шрама в форме будто следы от отломанных крыльев. Как переживал Тэхен, когда пропал Чонгук, и нашёл его замурованным в гробу, в стене. Тогда он с яростью бил по кирпичам, чтобы сломать преграду. Они столько всего пережили, лишь потому что люди предавали их. Именно из-за этого они никому не доверяли, считая их всех обычным обедом. Вампиры только играют дружелюбных хозяев, которые якобы рады видеть гостей. Но это было совсем не так, и девушка на цепях тому доказательство. Чонгук смирно сидел на полу, пока Тэхен медленно перебирал пряди его волос через тонкие пальцы. Чонгук всегда считал их изящными, бывало даже иногда засматривался, когда Тэхен играл на пианино или саксофоне. А сейчас эти самые пальцы капаются в его волосах, заставляя расслабиться. — Твои волосы цвета крепкого кофе, которое ты делаешь для меня по вечерам, — тихо начинает Тэхен, — Они очень мягкие, и мне хочется продолжать перебирать их между пальцами. У тебя светлая кожа, и ты расписан множеством родинок, раскиданных по всему телу. А на лице у тебя их две: одна прямо под губой, а другая на левой щеке, почти возле уха. Они завораживают меня, особенно та, которая под губой. Твои глаза карие, они блестят, как яркие звезды на небе, а когда ты злишься они становятся голубыми. У тебя красивый кадык, а вены на шее просто сводят с ума! Ещё одна родинка на шее слева, и так по всему телу. Нос твой маленький и аккуратный, как у фарфоровой куклы. А губы… Как мне следует их описать? Они розоватые, и была бы моя воля, я бы целовал их часами на пролет. Чонгук, ты правда очень красивый. Чонгук смотрел на Тэхена снизу вверх, замечая, как он увлёкся его описанием. Вампир, сам того не замечая, пока описывал внешность Чона, бродил пальцами по тем самым родинкам и шее. Чон схватил его руку и потянул на себя, падая на мягкий ковёр. Тэхена руки не держат, и он всем весом наваливается на Гука. Чонгук переворачивает Тэхена под себя и нависает сверху. — Теперь моя очередь. Тэхен упирается ладонями ему в грудь и позволяет Чону занять удобное положение между его ног. Внизу, на первом этаже, гости продолжают распивать напитки, а абсент в крови вампиров бьёт по голове. Чонгук пытается расстегнуть пуговицы на рубашке Тэ, но те не слушаются и путаются под пальцами, поэтому он их просто отрывает. Тэхен хочет закрыться рубашкой обратно, но Чон перехватывает его руку и несильно сжимает. А потом нежно целует тыльную сторону ладони и смотрит в глаза. — Мне очень нравятся твои красивые руки, за столько лет жизни я не видел прекраснее их ничего. Я всегда воображал себе, как буду нежно целовать их перед сном, каждый день. Тэхен перестал пытаться что-то сделать и смирно наблюдал, как Чонгук снимает с него одежду, переходя от каждой вещи поэтапно. Чонгук, закончив с одеждой, вновь навис над Тэ, всматриваясь в черты лица, чтобы описать его, хотя сам может по памяти написать его точный портрет. — У тебя светлые волосы, будто пшеница, в которую хочется окунуться с головой. Они пахнут мятой и приятны на ощупь. В твоём лице мне нравится все, а в особенности губы. Закончив на этих словах, Чонгук наклонился ближе и осторожно поцеловал эти самые губы. Глаза Тэхена сначала раскрылись от неожиданности, но потом от наслаждения сами закрылись. Руки Чонгука беспрерывно бродили по телу вампира, доставляя новые ощущения. — Твои глаза, — оторвавшись от поцелуя, — Карие, но не как мои, а светлее, как молочный шоколад, который ты так любишь. А когда ты задумчив, они становятся зелеными. Тэхен притянул его вновь к губам, позволяя прочитать свои мысли. А Чонгук просто чувствовал это. Медленно, давая привыкнуть Тэхену к новым ощущениям. Наблюдая, как тот изгибается в спине. Они вновь встретились в поцелуе, но из Тэхена вырывались тихие сладкие стоны под плавными движениями Чонгука. От переизбытка наслаждения у Кима закружилась голова, он хватается пальцами за широкие плечи, делая глубокие красные полосы на них. Спускаясь поцелуями вниз, Чонгук дошёл до шеи, не сдерживая свои звериные инстинкты. Белые острые клыки медленно впиваются в шею Тэхена, и по комнате разносится его громкий крик. Его разом накрывает эйфория, и он продолжительно изливается себе на живот. Из оставленного укуса вытекают струйки крови, и Чонгук с упоением слизывает их языком, пробуя на вкус. Потом целует Тэхена, делится с ощущениями, продолжая двигаться на встречу. Чон закусывает нижнюю губу Тэхена и кончает внутрь, а Тэхена настигает двойная нирвана. Чон валится рядом на мягкий ковёр и пытается восстановить дыхание. Рядом с ним лежит Тэхен с закрытыми от удовольствия глазами. На его шее красуется свежий укус, а спина Чонгука красиво украшена яркими царапинами. Их руки встречаются вместе и сковываются в замок. На улице месяц все так же светит на звездном небе, а гости на первом этаже продолжают веселье. Кто-то сумел увильнуть из толпы и уже направляется домой, где его ждёт разъяренная жена. Этому мужчине не повезёт, потому что утром будет сильно болеть голова, не только от большого количества выпитого алкоголя, а так же от сильного удара поварешкой жены. Некоторые гости ещё могут стоять на ногах и отплясывать чечетку, таких называют прошаренными алкоголиками, которых ничего не берет. А некоторые устало сидят на мягких креслах и наблюдают за веселыми танцорами. Между ними есть и влюбленные парочки, которые только ради любопытства зашли на званный ужин. Они познакомились с новыми людьми, выпили немного вина. А сейчас они уединились на широком балконе и, обнимаясь и держась за руки, смотрят на звезды. Собственно, как и наши вампиры. Они пролежали так минут пять, не проронив ни слова. Каждый думал о чем-то своем, но тема была одна и та же. Они думали о друг друге. Затянувшуюся тишину прервал Тэхен. — И почему мы раньше этим не занимались? — серьёзно спросил он. Чонгук только громко рассмеялся. — Ты чего? — опять спрашивает Тэ. — Я обещаю, что теперь мы будем чаще этим заниматься, — приподнимаясь на локте, отвечает Чонгук. — И что это значит? — Это значит, что я люблю тебя, Тэхен, — целуя в красные губы, серьёзно говорит Чонгук. — Я тебя тоже люблю, — улыбается в поцелуй Тэ. Кто-то яро начал стучать им в запертую дверь. Чонгук закатил глаза и посмотрел на Тэ, который от этого засмеялся. — Наверное, пора заканчивать этот притон, — говорит Чонгук, отыскивая глазами, куда он откинул свою одежду. — Ты прав, пора. Только давай оставим того молодого парнишку. Я заприметил его, когда он играл на фортепиано. Чудно у него это получается, так хорошо играет! — Знаешь, я уже ревную. — Не бубни, я попрошу сыграть мне мотет «Exsultate, jubilate»* Моцарта, а потом делай с ним, что хочешь. — Хорошо, моя принцесса. — Не называй меня так! — Хорошо, моя королева! Чонгук успел увернуться от подушки, которая целенаправленно летела прямо ему в лицо. Инстинкты, что поделаешь. Чонгук живо надел свою одежду, а вот Тэхен не торопился накинуть на себя хотя бы рубашку, уже без пуговиц. Он стоял напротив зеркала и всматривался в его отражение, в котором его нет. Чонгук подошёл сзади него и плавно обхватил руками талию, укладывая голову на плечо Тэхена. На самом зеркале и его красивой раме покоилась пыль: зеркало давно не протирали. Пальцы Тэхена потянулись вперёд к гладкой поверхности. В отражении будто призрак писал ровные буквы, из которых вышло следующее: « Ты должен жить дальше»**. — Ты должен жить дальше, — медленно за движениями пальцев повторил Чонгук. Тэхен сдул с пальца пыль и посмотрел на свою надпись. Руки Чонгука приятно грели живот, а его дыхание мягко щекотало шею. Он дотронулся до укуса, который оставил Чон. Он немного болел, но в то же время в том месте приятно пекло кожу. — Он красиво смотрится на твоей шее, — замечает Чон. — Жаль я не могу увидеть его в отражении, — с печалью говорит Тэхен. — Я буду твоим отражением, — целуя в укус, обещает Чонгук. Они оба являются откликом друг друга, им не нужно отражаться в зеркале, чтобы увидеть себя. Им достаточно посмотреть в глаза, как в них проявится собственное лицо, без капли приукраски и лжи. В глазах любимого мы всегда будем настоящими. * «Празднуйте и торжествуйте!» ** Строчка из клипа BTS — on stage epilogue