Я возьму с собой мяч

      Четвертая кружка кофе за последние три часа была уже почти полностью пуста, а кофейная гуща наконец благополучно осела на дно. Напиток отдавал гораздо более горьким вкусом, чем вначале, из-за того, что успело остыть, пока ты слишком сильно была увлечена переносом своих фантазий на лист бумаги, поэтому, делая последний глоток, ты невольно сморщила физиономию, облизывая губы.       За окном начало уже светать, но всё равно было ещё слишком темно для того, чтобы можно было выключить настольную лампу, которая стояла на тумбочке около кровати и услужливо освещала тебе тот небольшой уголок, где ты весьма уютно устроилась, ощутив неожиданный прилив вдохновения прямо посреди ночи. Но ты уже привыкла к бессонным часам, ибо участь творческих людей неизбежна. И в противном случае, если ты вдруг проигнорируешь нагрянувшее ни свет, ни заря, вдохновение, оно непременно помахает тебе ручкой и уйдёт в запой на долгие месяцы. Конкретно с этим шутить не хотелось, ведь ты уже в подробностях знала все последствия содеянного, и сейчас, как, в общем-то, почти каждую ночь, поборола свою лень и предпочла карандаш и ластик занимательному процессу разглядывания потолка. ㅤㅤТри часа пролетели незаметно, как это обычно случается, если занимаешься любимым делом, и вот, на циферблате ярко-синим мигает четверть пятого утра. Твою идиллию нарушает стук в окно, хотя тебе это больше напомнило звук ударяющегося камешка об стекло. Ты опустила скетчбук на колени и подняла голову, всматриваясь в верхушки деревьев за окном. Не прошло и минуты, как раздавшийся стук повторился, и твои предположения оказались верны: кто-то бросал мелкие камни в окно твоей комнаты на втором этаже. Ты отложила всё в сторону, ближе к скомканному на кровати одеялу, и встала с постели, соприкасаясь босыми ногами с холодным деревянным полом. Окно уже было открыто на проветривание, поэтому ты закрыла его и тут же открыла вновь, только уже нараспашку, выглядывая за пределы подоконника. Увидев внизу Чимина, по-идиотски улыбающегося тебе и махая рукой, ты почему-то не удивилась. Ведь кто, как не он, может так бесстрашно играть на нервишках твоих родителей, и без того поехавших из-за идиотской «правильной» жизни. Мазохист. — Если тебя кто-нибудь увидит, будешь сам выкручиваться, — ты тяжело вздохнула, поправляя волосы. — Через черный ход войдешь? — В окно романтичнее, — Пак тут же подошел ближе к стене, начиная взбираться наверх по удачно выступающим кирпичикам. — Я же говорю: дурак, — отойдя от окна, ты приземлилась обратно на свою постель и продолжила рисовать, пока Чимин, как истинный романтик, забирался к своей принцессе прямо в окно. — Почему не спишь? — уже оказавшись в комнате, парень облокотился на подоконник, сложив руки на груди и устремив свой взгляд прямо на тебя. — Ну, со мной-то всё понятно, — ты кивком указала на свой скетчбук, и в этот момент Чимин присоединился к тебе, сбросив кеды с ног и завалившись рядом. — А ты чего шастаешь? — Бессонница, зараза, уже день третий не отступает. Я уже не знаю, чем себя занять, — твой парень любопытный, жуть просто, поэтому, впихнув в его руки скетчбук, стоит ему заглянуть за твоё плечо, ты снова встала с кровати, чтобы найти резинку для волос. — Что-то этот паренёк подозрительно на меня похож, — Чимин нахмурился, рассматривая рыжие волосы мальчугана на листе бумаге, который, по всей видимости, задорно смеясь, играл в мяч с какой-то девчонкой. Хуманизация нас с тобой в детстве. И не заливай мне про то, что тогда твои волосы были черными, — ты уже успела за это время найти резинку, заплести волосы и снова вернуться к Чимину. Пак тут же обнял тебя за плечи, прижимаясь щекой к твоей голове и возвращая тебе скетчбук. — Да нет, я ведь знаю, что из всех цветов, в которые я красил свои волосы, рыжий — твой любимый. — Да... Ты с ним выглядишь домашним, что ли, — на губах появилась улыбка, и кистью руки ты снова взмахнула над блокнотом, продолжая творить свой замысел. — Тогда перекрашусь обратно.       В этот момент за дверью раздался какой-то скрип, и вы оба переглянулись: очевидно, кто-то поднимается. И никуда, кроме как твоей комнаты, на втором этаже пойти нельзя. — В шкаф, — первое, что пришло в голову, когда ты столкнула Чимина с кровати, и он тут же пропал за дверцей большого шкафа в углу, оставляя за собой тихий скрип дверцы. Кеды Пака ты как раз вовремя швырнула под кровать, потому что в следующую секунду дверь в комнату открылась, и на пороге появилась твоя мать, заспанная и растрепанная. — Опять ты не спишь, — раздраженно бросила она в твой адрес, наблюдая за тем, как ты невозмутимо затянула резинку на волосах потуже и села обратно на кровать, подтянув к себе скетчбук. — Я рисую. — А вставала зачем? — проснулась твоя мать явно не просто так, поэтому и подозревала сейчас во всех смертных грехах. — Теперь мне ещё и вставать запрещено? Замечательно, — не поднимая глаз, ты продолжала рисовать, никак своим видом не выдавая, что вообще-то у тебя в шкафу сидел твой одноклассник, а по совместительству ещё и парень, о чем твоя мать, конечно же, не знала. И упаси Господи от этого, её же инфаркт хватит, если ей вдруг откроют глаза, что её несовершеннолетняя дочь с кем-то там зажимается по углам, как проститутка. И, думая так, ты не утрируешь. — Хамка, — твоя комната снова оказалась прежней, когда дверь хлопнула, а чужие шаги медленно растаяли в тишине (не)спящего дома. — Думаю, я пойду сейчас, она ведь точно в кровать обратно не отправится, — Чимин выбрался из шкафа, ловя твой одобрительный кивок, а после опасливый взгляд на дверь. Вытащив свои кеды из-под кровати, Пак быстро натянул их на свои ноги и, кротко поцеловав тебя в лоб, подошел к окну. — Увидимся днём в парке, я возьму с собой мяч.