Moon lovers.

Конец лета всегда заставлял меня грустить. Мне было жаль, что я не смогу повторить столько прекрасных моментов осенью. Вставать в час дня, пропускать семейный завтрак, играть в футбол или баскетбол до шести, ужинать в своей комнате, хоть папа и злиться, кататься на скейте, рвать персики в соседском дворе, а потом убегать от злой соседки, купаться в реке вечером и слушать страшные истории у костра, идти домой в 11, потому что мама уже сильно злиться, а потом до двух часов ночи смотреть смешные видео из Интернета, а около трех прокрасться на кухню, чтобы съесть бутерброд собственного приготовления, и, возможно, получить от мамы, которая услышала, как из рук у меня выпадет чашка, и уснуть в 3 с улыбкой и мыслями о том, что это был лучший день. 　 　 – И ты грустишь сейчас? - спрашивает у меня Чевон, когда мы вместе провожаем последний летний закат на берегу реки. 　 　 – Да, потому что не хочу, чтобы это заканчивалось, - ответил я, рассматривая переливы солнца в воде. 　 　 – Глупый! Если тебе есть из-за чего грусть, то это делает тебя человеком. Понимаешь? Значит, ты до этого был по-настоящему счастлив, и тебе нужно пережить грусть так же, как ты пережил радость. 　 　 – Это ты глупая! - парировал я, дергая девушку за хвостик, от чего она вскрикнула. Чевон что-то бубнила себе под нос, поправляя хвостик, из которого выбилось несколько прядок, пока я лишь весело смеялся, откидываясь на траву. Я подставил руки под голову, чтобы было удобнее, и рассматривал небо, по которому проплывали сахарные облака. Чевон тоже последовала моему примеру, поэтому мы вместе смотрели вверх и не говорили ни слова. Понимает ли Чевон то, что чувствую я? Наверное, нет, она просто глупый ребенок. 　 　 – Ладно, мне пора, – я поднялся на ноги и протер шорты от прилипшей травы. Чевон растерянно посмотрела на меня, так же поднимаясь на ноги. Она нервно сжимала в руках кончик своей футболки, наблюдая за моими действиями. Солнце полностью опустилось за горизонт, и завтра оно снова поднимется, но уже в осеннем наряде. Ночи и так стали холодными, нет уже прежнего тепла. Мне хотелось ухватиться за него и укрыться, как пледом, но тепло выскользало из мои рук, сколько раз бы я не пробовал. 　 　 – Что ж, – как-то слишком грустно начал я, – я пойду? Спросил так, словно это вопрос. Чевон растерялась еще больше, отпуская, наконец, измученный конец ткани. Она опустила глаза, и я увидел, как дрогнула ее нижняя губа. Мне казалось, что Чевон хотел что-то сказать, и я дал ей несколько минут. Но она молчала. Наверное, действительно показалось. Я улыбнулся и помахал Чевон на прощание, а потом развернулся и пошел домой. Она ничего не сказала мне вслед, но я подумал, что было бы, если бы я сейчас вернулся? Чевон бы сказала то, что хотела? Мои губы почему-то тоже стали дрожать, и я ускорил шаг, чтобы случайно не обернуться и не вернуться назад. Успокоился только тогда, когда увидел часть своего дома и машину папы с открытым багажником. Мама заносила еще какие-то вещи, которые мы не успели собрать, а папа прощался с соседом, который иногда подстригал наш газон. 　 　 – Она бы не сказала ничего, – успокаивал себя я всеми силами. – Она бы точно ничего не сказала. Может быть мы снова встретимся когда-то, когда я буду старше и сильнее, выше и шире в плечах. И тогда мне хватит смелости, чтобы вернуться и сказать то, что я боялся сказать сегодня. Ты тоже будешь старше, твои волосы станут светлее, а каблуки повыше. И может, ты скажешь то, что побоялась сказать сегодня и остановишь меня, не давая уйти. И может тогда я не буду грустить в конце лета, потому что все хорошее еще впереди. А завтра наступила бы... о с е н ь. *** Иллюстрации - https://vk.cc/5CGGtP.