Любовь - техника запретная...

Темари покрутилась перед зеркалом в шикарном вечернем платье. Черный шелк струился по коже, а до бедра доходил откровенный и вызывающий разрез. Дверь комнаты с едва уловимым скрипом отворилась и талию Темари обвили мужские руки. Девушка откинула голову назад, позволяя целовать себя везде, где только пожелает ее мужчина. Сначала поцелуи были нежные, едва ощутимые, но вскоре на шее и ключицах появились красные пятнышки. Легкая ткань была сорвана одним движением, вслед за ней полетели и оставшиеся элементы одежды. Темари в свою очередь пыталась справиться с пуговицами на рубашке своего посетителя, но тот убрал ее ладошку одним ленивым движением, сам справляясь со своей одеждой, взял девушку на руки и отнес к кровати. Занавески, заранее задвинувшие окна, скрывали их ночную жизнь от редких любопытных прохожих. Разгоряченные тела обвивали друг друга, даря неземное наслаждение. — Я люблю тебя, Канкуро — тихо прошептала Темари на ухо родному кукольнику. Давно ли песчаная королева была вместе с братом? Еще со времен окончания великой войны шиноби. Нет, Темари несомненно любила Шикамару… Но было в их отношениях с Канкуро нечто такое, от чего она не могла отказаться. Брат всегда был рядом с ней. Он пытался защитить сестренку от бушующего Шукаку, нес ее раненую на руках после миссий, сторожил ее хрупкий сон после тяжелых тренировок… В их отношениях было много того, что не выносилось напоказ, но грело душу при одном только взгляде любимых глаз. Канкуро (как, впрочем, и сама Темари) держал свои чувства при себе. Но во время войны, когда тут и там гремят взрывы и каждая минута может оказаться последней, он сказал сестре все, что мечтал сказать долгие годы. И изумленно хлопал глазами, узнав, что Темари чувствует к нему то же самое. Темари безумно любила Канкуро. А учитывая тот факт, что ленивый гений Конохи не то чтобы до сих пор не признался в своих чувствах к ней, а вообще дорогу в Суну забыл (видите-ли, важные дела советника Хокаге мешают), Темари без особого труда отодвинула мысли о конохском олене куда подальше. Пусть сам пошевеливается, если она важна для него. (Спустя три года) Гаара вошел в комнату сестры. Темари сидела в мягком кресле, качая на руках ребенка. На ее лице читалась безмерная любовь к своему чаду и легкая грусть… — Темари, — Казекаге приобнял сестру за плечи — ты ведь понимаешь, о чем будет разговор? — Я отправляюсь послом в Коноху? — Темари… — Долгосрочная миссия, которая не оспаривается? — перешла на крик девушка. — Темари… — Ты меня просто выгоняешь? — по лицу куноичи потекли слезы. — Это жестоко — мрачно произнес Канкуро, появившийся в дверном проеме. — Да, Шикамару, безусловно, лучшая партия для экономики Суны, для репутации Казекаге, да и черт побери, согласен, для Темари тоже. А о наших детях ты подумал?! — Подумал — лаконично ответил пятый Казекаге. (Спустя пять лет) — Мам, а почему у нас в доме везде рога нарисованы? — Потому что у тебя папа олень. — Мам, а почему ты накрываешь на стол? — Потому что к нам сейчас гости придут. — Мам, а почему дядя Канкуро сказал, что Шинки, Арая и Йодо мне почти что родные? — А вот дяде Канкуро я сейчас язык оторву! — грозно произнесла куноичи, направляясь открывать гостям двери.