Project GD

В стекло постучали, и Джиён вскинул голову, дав понять, что слышит. - Доброе утро, Джиён-а. Ты хорошо спал? Голос Создателя-Сынхёна звучал глухо сквозь плотную питательную среду. Джиёну приходилось прислушиваться, чтобы разобрать его слова. А разобрав, он улыбнулся. Ему хотелось верить, что Создатель улыбается тоже. Кожей он почувствовал тепло и понял, что Сынхён касается стекла ладонью. Ослабший спросонья звериный слух запоздало просыпался, и Джиён начал улавливать биение крови в пальцах Создателя. Осторожно, стараясь не открыть случайно глаза и не вдохнуть, он пошевелился. Несмотря на то, что кислород доставлялся ему через кожу самой средой, в последнее время ему очень хотелось открыть рот и вдохнуть полной грудью. А ещё ему хотелось отвечать на вопросы словами, а не кивками и мимикой. Создатель засмеялся, и тепла вдруг стало больше. Джиён затаил дыхание, слушая стук сердца человека по ту сторону стекла. - Иди сюда. Приблизившись к источнику тепла и звуку голоса, Джиён прижался к стеклу. - Ты обнимаешься с резервуаром? – Второй голос, насмешливый. – Ты вконец спятил. - Завидуй молча, - спокойно отвечал Создатель, и его тепло отдалилось от Джиёна. Некоторое время Джиён ещё чувствовал его, но вскоре рядом с ним остались лишь холод стекла и покалывание среды. Он решил, что стоит выразить своё недовольство, и поскрёб ногтями стекло. И надул губы, надеясь, что на него смотрят. - Видишь, Джиён тебя осуждает, - сказал Сынхён, и пальцев Джиёна коснулось тепло. - Давно хотел спросить, почему «Джиён»? Третий голос раздался по ту сторону стекла. Джиён обернулся на звук и, неосторожно приоткрыв глаза, зашипел и зажмурился от острой рези. Он уже просто мечтал о том моменте, когда может дышать без помощи среды, и эту вязкую дрянь вокруг него уберут. - Ну, у него же должно быть имя, - резонно заметил Создатель. – Мне просто пришло в голову имя Джиён. - А почему не это? - G-Dragon – это название проекта. Человека нельзя так называть. Ему нравится, он отзывается на имя. Джиён, почувствовав, что боль в глазах ослабла, снова прильнул к стеклу. - Как настоящий! – восхищённо выдохнул четвёртый голос. К теплу Сынхёна присоединилось ещё одно. Скривившись, Джиён подвинулся подальше от малознакомого человека и поближе к Создателю. Что значит «как настоящий» вообще? А какой же он тогда? - Не сердись, Джи. Лучше послушай меня внимательно. Завтра я дам тебе кислородную маску. Будешь учиться дышать лёгкими. Если хорошо получится, завтра ты сможешь выйти. Джиён просиял, стараясь, чтобы жидкость не попадала в рот. Однажды он уже наглотался... Он и подумать не мог, что Сынхён может так громко кричать. На какое-то время Джиёна даже пересадили в другую среду, и очень долго он не мог и пальцем пошевелить от боли. - О господи, его улыбка просто нечто! – продолжал восторженно всё тот же четвёртый голос не-Создателя. – Хён, ты гений! - Это не проект, а произведение искусства. Джиёну нравились все эти похвалы. По участившемуся сердцебиению Создателя он понял, что тому тоже приятно. - Да, в этот раз ты превзошёл самого себя - Спасибо. Я слежу за его фенотипом. Джиён-а, ты нас слышишь? Ты очень красивый. И он снова широко улыбается, прижимаясь к стеклу. - Не жалко будет, когда он умрёт? Сердце Сынхёна вдруг пропускает удар. Джиён чувствует необъяснимый страх. - Джиён не умрёт, - после долгой паузы, наконец, отвечает Создатель. И ему сразу становится гораздо спокойнее. *** - Ты вообще думаешь, что ты говоришь?! Сынхён толкнул Дэсона в грудь, и тот примирительно поднял руки. - Он же всё, всё слышит! - Извини. Просто мне непривычно слушать, как учёный говорит с гомункулом, - попытался объяснить Дэсон. – И я впервые вижу, чтобы кто-то так далеко продвинулся по этому направлению. Знаешь, когда я смотрю на твоего G-Dragon’a, мне начинает казаться, что он и впрямь выживет. - Конечно, выживет, - буркнул Сынхён, падая в кресло. Каждый его визит в лабораторию радовал его всё больше и больше. В последнее время он частенько даже не поднимался в спальню, ночевал в лаборатории, желая подольше наблюдать за прекрасным результатом своего эксперимента. Он мог подолгу говорить с Джиёном, немыслимым образом угадывая ответы в улыбках, нахмуренных бровях, жестах, которые Джиён непонятно откуда перенял. Сынхён и не помнил даже, из чьего генотипа он вырастил Джиёна, но ДНК прижился отлично – конечному результату удалось сохранить все человеческие навыки исходного образца. Несомненно, в огромной пробирке сидел не зверь и не очередная человекоподобная кукла. Он вырастил человека! Другой вопрос – сколько этот человек проживёт? Дэсон прав, статистика пока что не на его стороне. Все они, все четверо, исследовали возможность создания полноценного человека искусственным путём. Сначала погибали даже зародыши. Но постепенно результаты проживали дольше и дольше, пока, наконец, Тэяну не удалось выпустить свой образец из резервуара. И дальше между коллегами-аспирантами началось соревнование – чей гомункул протянет дольше. В конце концов, Сынхён добился практически идеальной идентичности человеку. Созданный им организм не показывал никаких признаков распада. Наоборот, проявлял явное желание выбраться из пробирки и жить, жить! Может, от природной закрытости, а может, из чувства здоровой конкуренции, но Сынхён не рассказывал коллегам, как он собирается кормить свой результат. Выросший и развившийся за несколько месяцев, вместо положенных двадцати с лишним лет, Джиён, как и все искусственно созданные люди, будет нуждаться в чём-то, что восстановит неизбежно распадающиеся клетки, которые привыкли в резервуаре множиться и отмирать очень быстро. Отмирать они продолжат, а вот питательной среды больше не будет, когда Джиён выйдет из пробирки. Ему понадобится другой источник питания. Единственный, который удалось найти в процессе исследований всё тому же везучему и донельзя увлечённому Тэяну, - человеческая плоть и кровь. Звучит жутковато и клишировано, как из фильма про вампиров, но так оно и было. Организму, неконтролируемо терявшему собственные клетки, необходимо было пожирать чужие, чтобы выжить. А теперь ещё один источник был открыт Сынхёном. Собственно говоря, именно это открытие и было причиной того, что Сынхён так много внимания уделил фенотипу Джиёна. - Ты ведь уже что-то придумал, да, хён? – с интересом спросил Тэ. Сынхён кивнул, но ничего не ответил. Где-то раздобывший банку пива Сынри приложил её к щеке Сынхёна и взъерошил его волосы. - Краситься в этот бред когда перестанешь? - Это не я, это реактивы. - Почини вентиляцию! Сейчас у тебя зеленеют брови и синеют волосы, а завтра ты весь станешь зелёным или синим! Нельзя так долго сидеть над пробирками! - Я постараюсь, - довольно неискренне пообещал Сынхён. Конечно, трое коллег ему не поверили. Они посидели ещё немного, выпили по пиву, распределили доклады на следующий семинар по микробиологии и на этом разошлись. Всё же было довольно поздно, а завтрашний день в университете обещал быть не из лёгких. Они зашли к Сынхёну исключительно по дружбе, потому что тот заявлял, что его Джиёну нужно как можно больше образцов поведения для скорейшего прохождения процесса социализации. Сынхён вернулся в лабораторию. Джиён уже уснул. Он вообще много спал. Ему пока что было трудно долгое время оставаться в сознании. Это беспокоило Сынхёна. Он не мог спросить, засыпает ли Джиён от того, что ему скучно, от недостатка движения или же от того, что даже час жизнедеятельности его утомляет. Спящий Джиён был захватывающим зрелищем. Позор на репутацию учёного – Сынхён начал привязываться к своему проекту. Он уже не воспринимал G-Dragon как лабораторный образец. Эта мысль была ему утешением – теперь у него было гораздо больше мотивации к дальнейшим исследованиям, чтобы G-Dragon выжил. *** Питательная среда ходуном ходила. Прижимая к лицу кислородную маску, Джиён дышал изо всех сил, стараясь убедить Создателя, что у него это хорошо получается. У него уже начала болеть грудь, перед закрытыми веками всё вертелось в цветном вихре, и кружилась голова. Но он не переставал. Ему хотелось выбраться поскорей. - Джиён-а, я верю, что ты научился дышать через лёгкие, не пыхти. У меня показатели скачут так, будто бы у тебя тахикардия. Джиён вздрогнул, икнул в маску и задержал дыхание. Подождал пару секунд и стал дышать спокойней. Так, как ему было удобно. Ровно столько кислорода, сколько требовало его тело после извлечения дыхательного компонента из среды. - Да, именно так, продолжай. Теперь, спустя бесчисленное количество вдохов и выдохов (Создатель сообщил, что прошло 40 минут), он не понимал, почему первые попытки были такими тяжёлыми, едва выполнимыми. Приходилось думать о каждом вдохе, отвоёвывать каждый глоток кислорода у гадко пахнущей маски. Ещё ему вдруг стало очень интересно услышать собственный голос. Он уже слышал четыре разных голоса и очень полюбил голос Сынхёна. Он так хотел окликнуть его по имени. Господи, и как он хотел его увидеть! - С тобой всё в порядке? Тебя что-то беспокоит? Не зная, поймут ли его, Джиён сильно ударяет кулаками в стекло. - Стоп-стоп! Нельзя так сразу наружу! Джиён состроил умоляющую мордочку, но не смог не улыбнуться, когда услышал смех Сынхёна. Шаги, и Джиён снова жмётся всем телом к стеклу, млея в человеческом тепле по ту сторону. - Завтра, всё завтра, - обещает Сынхён, и Джиён кивает, потому что верит. – Чёртово стекло! Я бы выпустил тебя прямо сейчас, но я не могу рисковать твоей жизнью. Завтра. Нам надо подождать до завтра. Сынхён замолкает на какое-то время. Терпеливо ожидая, Джиён гладит стекло на уровне своей груди. - Джиён-а, постарайся ответить мне так, чтобы я понял. Завтра, когда ты выйдешь, ты хочешь, чтобы здесь был только я или кто-то ещё? Он всерьёз задумался. Вообще, он не имеет ничего против друзей Создателя. Иногда они говорят что-то непонятное и раздражающее его, но ещё он точно знает, что Сынхён гордится им как результатом своей работы и, наверняка, хочет показать всему миру, какой он гений, как называют его друзья. И всё же он не хочет, чтобы что-то вмешивалось в их первую встречу с Создателем. Ему хотелось внимания Создателя только для себя. Джиён касается пальцем стекла, предполагая, что указывает на Сынхёна. - Хорошо, - негромко произнёс тот, и Джиён ощутил странную дрожь и забыл сделать очередной вдох. Его сердце отчего-то застучало слишком быстро. Сынхён отошёл и вернулся к оборудованию, чтобы проверить, что не так. *** Питательная среда медленно уходила из резервуара. Джиён, затаив дыхание, ждал. Его лица, шеи, груди касалось непривычное ощущение прохладного воздуха. Он пока не решался открыть глаза или рот. Да и Сынхён не велел ему. Остатки среды всё ещё были на его веках и губах. Стоять на ногах становилось всё сложнее по мере того, как среда переставала поддерживать его. К счастью, это происходило достаточно медленно, и ноги Джиёна постепенно привыкали к нагрузке. - Джи, что-то не так? Он покачал головой, улыбаясь. Среда, наконец, вся вытекла из пробирки, и Джиён устало опустился на колени. - Тяжело? – спросил Сынхён. Вообще, да, ему нужно было ещё немного времени. Хотелось ополоснуться от липкой, засыхающей на его коже дряни. И ещё, наверное, одеться. Раздался мерный гул. Все звуки лаборатории – писк датчиков, треск электричества – вдруг стали ещё отчётливей. Стекло опустилось, понял Джиён. Когда гул утих, Джиён услышал шаги и как никогда остро ощутил присутствие человека рядом. Влажная тёплая ткань протирала его закрытые веки от липкой субстанции. Создатель кончиками пальцев легонько ощупывал его лицо. - Попробуй открыть глаза, - предложил Сынхён. Джи кивнул и, помедлив ещё пару секунд, поднял веки. И не смог сдержать улыбки. - Что это за хрень?! – засмеялся он, запуская пальцы в голубые волосы сидящего перед ним на корточках человека. – Что ты с собой сделал? Зачем? - Реактивы испарялись. Из твоей, между прочим, среды. Наморщив нос, Джиён скосил глаза и с облегчением понял, что его собственные волосы нормального чёрного цвета. - Тебе это нравится? – спросил Джиён, проводя ладонями по длинным влажным прядям. - Да, - ответил Сынхён, касаясь ладонью щеки Джи, и тот наклонил голову вслед за неожиданной лаской. - Ты так много надо мной работал, над фенотипом. – Джиён не сразу смог вспомнить термин, который часто употреблял Создатель. – Это значит внешность, да? Тебе нравится то, что у тебя получилось? Сынхён едва заметно улыбнулся: - Конечно. Ты и представить себе не можешь, как я счастлив. Учащённое сердцебиение опять беспокоило Джиёна. Он привык чувствовать тепло снаружи, но внутри, где-то глубоко в груди это чувство было ему незнакомо и тревожило его. Он понял, что покраснел. - Я хочу помыться и одеться, а потом уже слушать и думать, - заявил Джиён, стараясь хоть как-то скрыть своё смущение. - А, да, конечно, извини, - опомнился Сынхён, отдёргивая руку от лица Джи. – Ты не против, если я присоединюсь? Джиён, не задумываясь, кивнул. Он и сам хотел предложить это Создателю. Тот, наверняка, устал, он давно не спал. Когда бы Джиён не очнулся за последние двое суток, Сынхён был рядом – что-то замерял, что-то считал. Ему нужен был отдых. Одной рукой обняв Сынхёна за пояс, другой Джи расстёгивал пуговицы на его рубашке, пока тот вёл его в ванную. - Ты уверен, что ты этого хочешь? – всё же спросил Сынхён, вжимая его в холодную кафельную стену. Ведь Джиён пока не должен был понять, что рано или поздно у него всё равно не будет выбора. - Конечно! Чего ещё я могу хотеть? Чего, кроме тебя? – Джиён никак не мог привыкнуть к странному ощущению в своём теле всякий раз, когда он прикасался к Создателю. – Я больше ничего не видел и ничего не знаю. И ничего больше не хочу. Их губы были слишком близко, чтобы Джиён мог вынести это хоть сколько-то дольше. Он сам не понимал, откуда взялось это желание, и почему оно совершенно непреодолимое. Он приподнялся на носки и, сразу размыкая губы Сынхёна языком, впился в них поцелуем. Его тело прошил разряд во стократ более сильный, чем те, которым подвергал его Создатель. Прижавшись к его обнажённой груди, Джиён практически повис на его шее. Руки Сынхёна до боли стиснули его талию, когда тот перехватил инициативу, врываясь языком в рот Джиёна так яростно, что тот забывал, как дышать. Джи отчаянно вцепился в его плечи, краем сознания едва отмечая, как стаскивает с него рубашку и она выскальзывает из его пальцев, когда Сынхён, отпустив его ненадолго, выворачивается из рукавов. Ещё мгновение, и он снова впечатан в стену, зажат между ледяным кафелем и обжигающе горячей кожей Сынхёна, под которой так сладко и часто бьётся пульс. От избытка ощущений у него подкашиваются колени, и он едва не соскользнул вниз по стене, но Сынхён поймал его. Чувствуя его ладони на своих ягодицах, Джиён хотел только обхватить его ногами за пояс, и чтобы Сынхён также уверенно и крепко держал его бедра, и губы ни на секунду не оставляли бы его кожу. Сынхён сжал зубами его ключицу, и он вскрикнул, ударившись затылком об кафель. На ощупь, отыскивая еле слушающимися пальцами пряжку ремня Сынхёна, Джи всё же сумел расстегнуть его джинсы, но затем Сынхён схватил его запястья, сильно сжал одной рукой и завёл ему за голову. Джиён скрипнул зубами, но подчинился, и остался в таком положении, пока Сынхён избавлялся от обуви, носков, штанов, нижнего белья – всего того, что Джи считал на нём совершенно лишним. Наконец, его Создатель выпрямился, встал в полный рост в каком-то полуметре от него. Джиён осознал, насколько тот выше, сильнее, восхищённым взглядом смотрел, как напрягаются мышцы – грудь, пресс, руки... Джи сглотнул слюну и поднял взгляд, чтобы увидеть усмешку Сынхёна: - Не передумал? – спросил Создатель, и Джиён улыбнулся, сделав к нему шаг. - Вот ещё, - отвечал он, собираясь снова прижаться к Сынхёну, но тот остановил его. - Иди, включай душ, - Сынхён развернул его за плечо и подтолкнул. Джи обернулся, надувшись: - Тебе же самому не терпится! – буркнул он, вкладывая в свою реплику отнюдь не прозрачный намёк на вставший член Сынхёна, тёмный от прилившей крови. Боги, как ему хотелось ощутить этот член своим телом: ртом, руками, да неважно чем! Джиён торопливо вывернул краны. Горячая вода ударила по его плечам. Он не выдержал и с глухим стоном сквозь стиснутые зубы провёл ладонью по собственному члену, чтобы хоть как-то облегчить напряжение. Бесполезно. Унять неумолимо растущее желание мог только Сынхён. Развернувшись под тугими струями воды, Джиён откинул волосы с лица и, встретившись взглядом с Сынхёном, молча, протянул к нему руки. Тот со своей странной полуулыбкой-полуусмешкой, когда приподнимается лишь один уголок губ, приблизился и вступил в душевую кабину. Джиёну пришлось опять поднять голову, чтобы не потерять зрительный контакт. Сынхён шагнул к нему, и Джи невольно отступил, ударившись лопатками о матовое стекло. Последний шаг навстречу он сделал сам, притянув Сынхёна к себе за пояс, закидывая ногу ему на бедро, и резко и глубоко вдохнул, когда их эрекции соприкоснулись. - О, Боже!.. – сдавленно прошептал он. Сынхён, сминая кожу его бёдер, чуть приподнимал и опускал его, и Джи негромко постанывал, кусая губы, наслаждаясь ощущением возбуждённой плоти Создателя, скользящей по его стволу. Теряя голову в этом удовольствии, Джиён едва успевал отвечать на короткие, но глубокие и чувственные поцелуи. Язык Сынхёна на доли секунд касался его языка. От каждого жаркого и влажного прикосновения у Джиёна перехватывало дыхание. Развернув его и вытолкнув из-под воды, Сынхён впился губами в нежную кожу около его лопатки. Зубы Создателя сжали его кожу, и от этого места по всей его спине побежал покалывающий жар. Бёдра Сынхёна прижались к его собственным – Джиён ощутил его возбуждение и нетерпеливо подался назад. - Тш-ш, не торопись, - прошипели ему на ухо. – Стой смирно. Джиён вздрогнул, когда контакт с телом Создателя исчез, но послушно остался на месте. Только опустил руку к своей эрекции. Тут же его руку перехватили и прижали к стеклу. - Тебя ни на секунду нельзя оставить? – риторически поинтересовался Сынхён, кусая мочку его уха. По телу Джиёна прошла дрожь, ноги вдруг стали совсем ватными. Сынхён поймал его одной рукой, а скользкие пальцы другой провели между его ягодиц. Положив руку на его бедро, Сынхён потянул его на себя, отступив на пару шагов. Джиён последовал за этой рукой. Его локти со скрипом проехались вниз по стеклу – он оказался согнутым почти пополам. - Раздвинь ноги, - велели ему, и Джиён беспрекословно подчинился. – Не страшно? Джиён обернулся на Создателя, не веря своим ушам. Сынхён довёл его до такого состояния, а теперь собирается сдать назад?! Вот чего Джиён действительно боялся! И надеялся, что его взгляд сообщит Сынхёну об этом лучше всех тех слов, которые он никак не мог подобрать. Сынхён наклонился к нему, облизывая его губы, ловя его вскрик в тот момент, когда первый палец проник в него. - Терпимо? – губы Сынхёна щекотали щёку Джи. Тот зажмурился и помотал головой. Невозможно было терпеть, было нестерпимо мало! Джиён чувствовал, как палец Сынхёна двигается внутри него и вдруг осознал, что Создатель вообще ничего не делает, а это он сам качает бёдрами, насаживается, чтобы ощутить как можно глубже. Сынхён подхватил его ногу под коленом и поднял её, и сразу три пальца глубоко втиснулись в тело Джиёна, задевая его простату так, что он громко застонал и прогнулся до боли в пояснице. Сынхён не стал его долго растягивать, за что Джи был ему несказанно благодарен, особенно, когда снова оказался лицом к нему. Создатель снова толкнул его на стену, подхватывая его ноги и забрасывая себе на талию. Боясь, что теперь-то точно рухнет, Джиён прижался к нему так сильно, как только мог, пытаясь найти хоть какую-то опору. - Готов? - Держаться крепче? – успел съязвить Джиён, прежде чем закричать от острого, болезненного удовольствия, пронзившего его тело. – Это же мой первый раз! – забыв про всё на свете, заорал он. Сынхён рассмеялся в его шею, но смех его сменился глухим рычащим звуком, когда он совсем на чуть-чуть вышел из тела Джи и вбился обратно. Джиён охнул и, чтобы больше не кричать, вцепился зубами в плечо Создателя. Тот вскрикнул и за волосы оттянул его голову. - Ты только сейчас об этом подумал?! – неверяще глядя на него, уточнил Сынхён, продолжая входить в него короткими толчками. - Да, - сумел выдавить Джиён. – До этого всё было нормально. Он не соврал. Мысль о том, что сейчас ему предстоит лишиться девственности, ни разу не посетила его голову. Джиён даже думать не хотел, чьи гены достались его невинному телу... Ну, как невинному. Уже податливо выгибающемуся в руках Создателя, ищущему ласки, приспособившемуся и привыкшему к твёрдой плоти, проникающей в него. В голове Джи мелькнула мысль, что как-то уж больно быстро боль уступила место тянущему внизу живота и сладкому ощущению наполненности. - А-ах, сильнее! Но «сильнее» было едва ли возможно. От воды и мыла Джиён был весь скользкий, и в накрывающих его волнах удовольствия не так-то легко было даже удержаться в таком положении, не то, что двигаться так, как ему хотелось. Выход нашёлся довольно быстро, хотя Сынхён и не мог соображать так резво, как обычно – не со стонами Джи, от каждого из которых член ещё больше твердел внутри хрупкого тела. Джиёна оторвали от стены. Сынхён, не опуская его, развернулся к стене спиной. Едва Джи успел опереться руками, Создатель опустился на пол. - Теперь можно сильнее, - голос, такой низкий, хриплый, не оставлял Джиёну ни малейшего шанса на неподчинение. Только ощутив коленями опору, он начал двигаться быстрее, хватаясь за плечи Сынхёна. То, как сильно его руки сжимали талию Джи, жаркое дыхание, губы, язык – всё это обжигало его кожу, сводило с ума. Хотелось ещё больше и ещё быстрей. Чтобы Сынхён стиснул так, чтобы хрустнули кости и стало нечем дышать, и чтобы его член оказался ещё глубже, глубже с каждым толчком, хотя он и так разрывал его. Джиён чувствовал острую боль всякий раз, когда Сынхён сильным рывком натягивал его на свою эрекцию. Сынхён согнул ноги, и Джи откинулся на его колени, не переставая двигаться. Ладонь Создателя накрыла его член. Джиён готов был взвыть. Пальцы сдавливали основание его члена в тот же момент, когда Сынхён задевал его простату, и каждый раз Джи был предельно близок к оргазму, но не получал его. - Посмотри на меня, - вдруг снова услышал он голос Сынхёна. Может, он ещё не отвык от темноты резервуара. Открыть глаза ему было нелегко. Но, когда рука Создателя легла ему на затылок и наклонила его голову, пришлось сделать так, как тот хочет. И то, что он увидел, заставило его затаить дыхание и на пару мгновений даже перестать стонать. Плотно сжатые губы, между бровей залегла складка, глаза прищурены, - кажется, Сынхёну тоже было непросто открыть глаза. Широкие плечи, мускулистая грудь, блестящая от воды, на прессе Джиён видел собственную смазку. Вдруг Сынхён всё же зажмурился, его губы приоткрылись, и с них сорвался давно сдерживаемый низкий стон. И у Джиёна в голове будто грянул выстрел. Биение крови Создателя оглушило его. Не понимая, что делает, он сдавил пальцами грудь Сынхёна там, где в его ладонь бешено колотилось сердце. Джиёну хотелось сжимать его в руке, чтобы каждой клеткой своей кожи вбирать этот живой ток. Он почувствовал сперму внутри себя и рухнул на грудь Сынхёна. Ещё два дёрганых движения его руки, и Джиён тоже кончил, отчаянно прижимаясь губами к губам Сынхёна. Стальная хватка на талии чуть ослабла. Создатель обнял его обеими руками, и они ещё долго сидели так, целуясь. Руки Джиёна блуждали по телу Создателя, изучая подушечками пальцев рельефы мышц, выступающие ключицы, твёрдые соски. Он недовольно наморщил нос, когда Сынхён отстранился от него. - Ещё немного – и пойдём на второй заход, - предупредил его Создатель. - Ты против? – Джиён попытался состроить шокированное лицо, но не преуспел – уголки губ всё равно расползались в улыбке. Сынхён тоже чуть улыбнулся в ответ, но взгляд его оставался внимательным, а прикосновения осторожными, как бы оценивающими. - Я должен следить за твоим состоянием. - Я себя отлично чувствую, - поспешил заверить Джиён, ведь это была чистейшая правда. - Верно, - кивнул Создатель, - Но пока мы не пройдём дедлайн, я не могу быть спокоен. - Дедлайн? – не понял Джиён, но, к его огромному неудовольствию, Сынхён ссадил его с себя и поднялся на ноги. Оберегая свой всё же немного «травмированный» зад, Джиён тоже встал. - Ну, ладно, тогда давай мыться, и вернёмся в лабораторию, да? – предложил он, вооружаясь гелем и мочалкой и плотоядно глядя на Сынхёна. – Разворачивайся, я потру тебе спинку! Сынхён послушно повернулся спиной, и Джи взялся за дело, стараясь то ли расслабить чересчур напряжённые мышцы Создателя, то ли унять собственное беспричинное беспокойство. *** Вечером того же дня, когда Джиён уже уснул в его кровати, Сынхёна вытащили в видеочат, требуя подробностей пробуждения его гомункула. Сынхёну отчего-то не хотелось делиться восторгами, но друзья явно были недовольны его сухими комментариями. - Топ – жадина, - пришёл к выводу Сынри, цокая языком. – Не хочет рассказывать. Между прочим, G-Dragon неплохо держится, как я понимаю. - До дедлайна ещё далеко, - буркнул Сынхён. – Я не могу успокоиться, я постоянно боюсь. - Четыре дня с небольшим. Точнее, сто пять часов, - напомнил Тэян собственный рекорд. Сынхён неопределённо пожал плечами. Пожалуй, разве что с Тэяном он мог бы поговорить о Джиёне. Ему казалось, что только тот на самом деле понимает весь смысл процесса создания человека. Для Сынри и Дэсона это был лишь научный эксперимент, а рождавшиеся и умиравшие существа – расходным материалом. Поэтому они и погибали, был уверен Сынхён. К ним никогда изначально не относились как к людям, им не оставляли ни малейшего шанса на человеческую жизнь. - Ты уже кормил его? – поинтересовался Дэсон, и Сынхён кивнул. – М-м, и ты жив, поздравляю. Кстати, не покажешь нам его? - Думаешь, я тебя обманываю? – скептически приподнял брови Сынхён. - Когда ты так делаешь бровями, я верю каждому твоему слову, - засмеялся Дэсон. – Но мне действительно сложно поверить, что твой образец выжил на какой-то другой диете, без человеческой плоти. Я твой друг, но и учёный тоже. Уж прости мне мой интерес. - Вот-вот, - подхватил Сынри. – Может, твой образец давно погиб, а ты нам врёшь, чтобы мы тебя не засмеяли. Вопреки словам Сынри, все трое всё же расхохотались. - За словами следи, - прикрикнул Сынхён, постучав пальцем по вебке. – Сейчас покажу, только не ржать и не орать. Джиён спит. - Спит, боже, как мило! – восхитился Дэсон, и на него зашикали со всех сторон. Со вздохом Сынхён потащил ноутбук в спальню. Едва удержался, чтобы не захлопнуть его и никому не показать своего Джиёна. Его чёрные гладкие волосы разметались по подушке, губы капризно надуты, длинные ресницы было видно даже от двери. Джи не утруждал себя такой тривиальной вещью, как одеяло. Сынхён накрывал его, чуть ли не с головой, заматывал, как гусеничку, но во сне Джиён развалился на его кровати звездой, и одеяла ему хватило ровно от левой коленки до пятки. Спасибо и на этом. И на том, что Джиён всё же уступил уговорам Сынхёна и согласился спать одетым. Хоть как-то одетым. - Ну что, убедительно? Или мне его разбудить, чтобы вы поверили, что я не положил труп в постель? - Не буди, ты что! – возмутился Тэ. – Он же спит как ангел! - На нём твоя футболка, - заметил Сынри. - И на шее у него засос, - безапелляционно брякнул Дэсон, подпирая ладонью щёку. Тут уже все трое заткнулись и уставились на Сынхёна уничтожающими взглядами. - Ты что, с ним спишь?! - Как не стыдно, ему же полдня от роду! - Теперь мне ясно, зачем ты его сделал таким красивым... - Извращенец! - Чего и следовало ожидать от Топа. - Да ладно вам, накинулись, - услышал Сынхён хотя бы один голос в свою поддержку, голос Тэяна. – Почему бы и нет вообще? Изнасилованным Джиён явно не выглядит, а если это у них по обоюдному согласию, то всё в порядке. - Ага, ещё скажи, что у них любовь, - хмыкнул Сынри. – Нет, хён, извини, мы это любя. Но ты делай, что хочешь, а пусть твой Джиён изволит пережить дедлайн. «Именно этим я и не занимаюсь», - страдальчески подумал Сынхён. Ещё немного поговорив с парнями и скинув им последние измерения состояния Джиёна, Сынхён отсоединился, оставил ноутбук на кухне и вернулся в спальню. - Джи, подвинься, - велел он, и, хотя Джиён очевидно спал, но послушно подвинул к себе руки и ноги, чтобы Сынхён мог лечь рядом. – Спасибо. Спокойной ночи. Ответом ему была ладонь, скользнувшая вверх по его груди, нога, закинутая на его бедро, и тёплое дыхание на его шее. Не то чтобы Сынхён не любил засыпать в одиночестве. Холостяцкая жизнь ему вообще виделась набором сплошных удовольствий. Но с Джиёном было определённо лучше. Поэтому, Сынхён обнял его за плечи, зарылся носом в ароматные волосы и с удовлетворением осознал, что впервые за почти полгода – всё то время с начала работы над G-Dragon – он выспится.