Сколько же времени прошло с тех пор, когда Юкино пришла домой после того вечера с Уолкером? День? Два? Неделя? Девушка и сама не знала... Она знала только то, что у неё больше нет сил плакать, нет сил бороться, нет сил даже для того, чтобы встать с кровати. Больно. Слишком больно... Будто кто-то живьём вырвал из груди сердце, а на его месте осталась зиять лишь чёрная пустота, которую уже нечем было заполнить. Лишь одна мысль о красноволосом, будто заточенный кол, пронзала насквозь темноволосую, больно впиваясь своими занозами в душу. И как бы ни старалась Юки вырвать этот кол из груди, всё, что случалось позже, это тихие всхлипы и дрожь по всему телу...
Сквозь плотные занавески пробивался всего один лучик света и падал чуть дальше кровати темноволосой. Под этим светом в грациозном танце порхала пыль, то и дело исчезая во тьме комнаты девушки. Тяжёлый воздух, что переполняла танцующая пыль, запах дождя и какой-то свойственный только Арии аромат. Где-то в этой непроглядной темноте, в гробовой тишине на кровати лежала Юкино, чьи чёрные, как смоль, волосы растеклись по кровати, строя причудливые узоры. Это единственное, что хоть немного выделяло девушку на белых пр
остынях, ведь теперь кожа её была скорее как у мертвеца — белая. Под глазами были большие, насыщенно-синие с оттенком фиолетового, синяки. Бледные руки сжимали часть простыни, будто это могло спасти её.
Тёмные ресницы дрогнули, и веки медленно поднялись, открывая потухший взгляд уже совсем не тех глаз, что были раньше... Уставшим, обречённым, полным боли и страданий взглядом девушка обвела комнату, в которой за пару часов, что она спала, ничего не поменялось; только Анжел теперь спала не внизу рядом с кроватью, а рядом с Юки чуть выше ног. Собака чувствовала, что её хозяйка не просто так не выходит уже который день из комнаты. Любимица темноволосой лежала рядом с девушкой, начиная с того момента, как Ария вошла в эту комнату и рухнула на кровать.
Закрывая глаза, девушка вновь вспоминала всё, что тогда произошло, она помнила каждое слово, запах, звук, даже тепло и холод. Это навсегда осталось в памяти, и стоило ей хоть немного задуматься, на глаза вновь наворачивались слёзы, а к горлу подступал горький ком, что не давал вздохнуть полной грудью. И вновь плачь, и вновь боль, что разрывает когтями сердце...
И, хотя Юкино каждый раз думала, что она больше не сможет плакать, с каждым новым разом всё отчаяннее и отчаяннее были те слёзы, мольбы, всхлипы.
Никто из нас не может понять боль разбитого сердца, если не почувствует её сам — только в том случае вы окунётесь в то отчаяние, в котором некоторые живут всю жизнь. Не стоит отмахиваться и говорить, что ты слишком молод или он/она были тебе не парой, всего лишь временным увлечением. Нет. Не познав всего, всей любви, всех чувств, вы не можете сказать кому-то такие слова. Ведь, пусть они были самой ужасной парой или ещё что, любовь, она одна для всех. Она не имеет возраста, пола... Любовь чиста с того момента, как она появилась в наших душах, и только мы сами оскверняем её, делая чем-то другим, но всё-таки очень похожим на любовь.
Время не лечит нас, оно лишь даёт нам шанс вылечиться самим, а вот кто как использует этот шанс — другой вопрос...
Немного сбитое дыхание, стук сердца и пустой взгляд... Ария приняла сидячее положение, глаза опухли и ныли, голова болела и кружилась, девушка совсем ослабла. В голове была полная пустота, единственное, чего хотелось, так это просто стереть себе память и забыть всё. Всё, что связано с ним, чтобы не мучиться больше, не страдать и не переживать у себя в голове вновь и вновь тот чёртов вечер. Забыть наконец-то то, что Кастиэль ей сказал...
Но, увы, всё, что сейчас могла делать темноволосая, так это просто отдаться тьме, что царила вокруг.
Юкино перевела взгляд на сумку, которую швырнула по приходу домой; вынув из неё телефон, Ария поняла, что он уже давно разряжен.
— Чёрт... — выдавила из себя Юки, будто проверяя, не онемела ли она.
Встав с кровати и пошатываясь, девушка побрела в гостиную, где должна была лежать зарядка от мобильного. Голова кружилась, в глазах иногда темнело, Ария ничего не соображала. Темноволосая остановилась и, положив ладонь на стену, опёрлась на неё; сил не было, хотя откуда им вообще взяться, если она совсем ничего не ела? Переведя дыхание, Юкино вошла в холодную гостиную, босые ноги коснулись холодного паркета, от чего девушка невольно вздрогнула.
Тихие звуки шагов разрывали тишину, которая уже давно была здесь правительницей. Юки подошла к столу, где лежало уже подключённое к сети зарядное устройство. Включив телефон, темноволосая поняла первым делом, что мимо неё прошла целая неделя. Целая неделя будто в бреду, плаче и мольбах...
— Роза не звонила, странно даже... Она бы давно была здесь, если бы я не брала трубку, —тихо и хрипло проговорила девушка и решила зайти в их переписку, что датировалась следующим днём после событий с Касом.
Быстро пробежавшись глазами по последним смс, Ария вспомнила, что соврала Розе о том, что заболела и в школу не будет ходить и, чтобы не заразить и её, Розе запрещено приходить.
Как ни странно, Роза согласилась и, кажется, ни разу не пришла к Юкино.
Оно и к лучшему... Наверное... Кроме Розалии, была ещё куча не прочитанных смс от Алекси, Прии, Ирис, Армина, Лизанда, даже Нат ей писал, как ни странно, все желали скорейшего выздоровления, но как можно вылечить разбитое сердце всего за неделю?
Даже спустя неделю Ария не чувствовала себя лучше, нет, наоборот, депрессия поглотила её целиком...
В последний раз ей было так плохо, когда умер её отец; именно тогда Юки было так же плохо, так же больно и она всё так же была одна. Сейчас девушка не хотела никого видеть, она не хотела никого слышать, она переживёт это так, как пережила это тогда...
Одиночество не панацея от всех бед, ведь иногда нужно не плакать в одиночестве, а обнимая друга, рассказать о своих проблемах. Родной человек всегда поддержит несмотря ни на что, он не осудит и не причинит ещё большую боль, а наоборот, постарается помочь, "вылечить" вас. Пусть, как бы сложно ни было, рядом всегда будет тот, кто поможет, стоит просто оглянуться вокруг, и вы поймёте, что далеко не одиноки.
Не стоит брать всё только на себя, это слишком сложно...
Юкино села на диван, а затем легла на спину и посмотрела на белый потолок.
В голове всплывали лишь вспоминая о парне и вновь из глаз потекли слёзы... Девушка прикрыла лицо руками стараясь успокоиться. Сцепив зубы, Ария пыталась дышать ровно, сейчас нельзя вновь впадать в отчаяние... Нужно постараться быть сильной... Но как же может она сейчас быть сильной, если от одной мысли о нем на Юки накатывает истерика...
Тихие всхлипы вновь заполонили гостиную Арии, слёзы градом посыпались из глаз, не давая возможности посмотреть хоть на что-то. Юкино ненавидела себя за то что влюбилась так сильно в такого человека, как Кастиэль. Верно Роза говорила, он ей не пара, он никогда не полюбит её, а она будет только страдать. Это и произошло... Ведь сейчас девушке было крайне плохо.
— Господи, что мне делать... — тихо прошептала девушка, стараясь вновь успокоиться и перестать плакать. Вдруг темноволосая почувствовала, как холодный и мокрый нос Анжел уткнулся в её плечо; убрав руки от своего лица, Юки увидела поникшую мордочку своей любимицы. — Прости, Анжел... Я... Я забыла о тебе... — всхлипнула Юкино и сползла на пол, а затем обняла свою собаку.
Эта неделя была одной из самых трудных в жизни девушки, и это было лишь начало того урагана, который продолжал бушевать в жизни Арии. Совсем скоро всё утихнет, но пока нужно терпеть адскую боль, разрывающую душу на куски.
Так прошла ещё неделя, неделя, полная слёз, боли, ненависти и одиночества. В холодную квартиру так и не попало тепло, она будто навсегда стала холодной обителью одиночества и тьмы, что накрыла своей мантией маленький мирок Юкино и даже не собиралась отступать.
Утонуть в своём же мире, в котором раньше ты чувствовал себя счасливым, наверное, это самое ужасное, что может быть. Счастье человека такое же хрупкое, как и стекло, стоит дать там трещину, как оно рушится на глазах. Именно поэтому мы так яростно его защищаем, не позволяет другим прикасаться к нему, ведь не хотим его терять, не хотим всё начинать с начала... Не хотим склеивать кусочки воедино, ведь можем пораниться.
Это утро было таким же, как и все остальные, оно было пустым, как и всё, что теперь делала темноволосая; ничего не чувствуя и просто смотря в пустоту, девушка только иногда плакала. Уже не было сил бороться с болью, что разрывала душу, поэтому она сдалась и отчасти отдалась отчаянию и тьме, что своими противными щупальцами обвила сердце Юкино и не собиралась его отпускать.
В очередной раз открывая болящие и красные глаза, девушка со вздохом встала с кровати и поплелась в гостиную.
Сегодня её разбудила не Анжел, а телефон; кажется, он уже давно не подавал признаки жизни, всё стоял на зарядке и молчал. Но вот мелодия звонка разорвала гробовую тишину, заставляя Арию встать с кровати и, если не ответить на звонок, так просто заткнуть этот проклятый шум, что будто молотком бил по и так ноющей голове.
— Кому, интересно, я ещё нужна? — тихим и хриплым голосом задала вопрос девушка и подошла к тумбочке. Рука машинально потянулась к телефону, но...
— Почему... Почему ты мне звонишь? — Юки промедлила всего несколько секунд, прежде чем ответить на звонок.
— Алло, здравствуй, мама, — стараясь сделать как можно более обычный голос, сказала Юкино.
В трубке послышался шорох, кто-то явно не ожидал настолько быстрого ответа, но после этого из трубки послышался голос Джустине.
— Доброе утро, Юкино, — как ни в чём не бывало сказала женщина.
— Если его можно назвать добрым, — Ария села на диван.
— Как твоя учёба? — Джустине задавала весьма глупые и странные для себя вопросы.
— Нормально. Ты обычно не звонишь по пустякам, выкладывай, что хотела, у меня есть дела, — Юкино, конечно же, врала, дел у неё не было, и, может, где-то в глубине души, девушка и была рада, что ей позвонила мама, но вот признавать она того не хотела: обида была слишком большой и всё ещё разъедала её мозг и сердце, не давая и шанса на прощение Джустине.
— Ох... Так и знала, что нормального разговора не будет, — послышался вздох, а затем голос женщины изменился на более осторожный и слегка взволнованный. — Завтра ведь годовщина смерти твоего отца.... Мы должны поехать к нему и проведать, — тихо сказала Джустине.
Внутри Арии что-то ёкнуло: как она могла забыть? Как? Как она могла забыть о таком из-за того, что ей просто разбили сердце? Забыть того, кто поддерживал её во всём и дарил ей любовь не смотря ни на что. Это просто не укладывалось в голове девушки, сейчас слова матери были как удар по самому больному, из-за чего, если бы девушка стояла, уже давно бы сидела на полу, ведь колени подкосились бы.
— Конечно... Я не забыла... — голос темноволосой вновь был таким же пустым и разочарованным.
— Тогда давай встретимся, возле кафе у твоей школы в шесть вечера. Я буду ждать, не грусти, дочка, — после этих слов послышались гудки и вызов был завершён.
Слова поддержки от матери были лишь пустым звуком.
Они звучали будто так и нужно, не неся любви и заботы, они такие же пустые, как и тот кому они принадлежат. Слова, что должны ободрить, причиняют ещё большую боль, всем своим видом просто крича, что ей просто плевать и это лишь формальность, маска идеальной матери для других, но вот мало кто знает, что же на самом деле прячется за ней, какой монстр...
Юкино отложила телефон и, пялясь в пустоту, понемногоу начиная понимать, что вообще с ней происходит и что она чувствует...
Грусть? Боль? Нет... Злость, ярость, ненависть — именно это она сейчас чувствовала, всё из-за слов этой лицемерной мамаши. Она хочет казаться идеальной только для окружающих и своего нового мужа, но где же была эта идеальность и материнский инстинкт, когда в день смерти отца темноволосой, Джустине говорила столько отвратительных, пропитанных злобой слов?..
— "Не грусти"... Твои слова такие же пустые, как и ты, — Ария подошла к окну и посмотрела на улицу, где то и дело ходили люди. Такие беззаботные, не ощущающие того, что чувствует она. Они счастливые.
Невольно Юки закусила нижнюю, бледную, как у трупа, губу и сжала руки в кулаки. Всё. Всё вспомнилось, весь тот день вернулся в память так, будто это было всего пару дней назад. Как ни пыталась девушка забыть тот кошмар, что ощущала тогда, вся эта история с Касом немного вернула её туда, ведь в тот день она тоже лишилась единственного, кого любила и кем дорожила...
Боль от потери тяжела как ничто другое, и мы не можем смириться с тем, что кого-то теряем, именно по этому мы хотим забыться, но вот кто как это будет делать — уже другой вопрос. Кто-то начнёт пить, кто-то спать со всеми подряд, кто-то с головой уйдёт в работу, кто-то и вовсе попробует найти замену, жаль только, что это будет лишь болванка, не имеющая ни малейшего шанса повторить оригинал...
Юкино вновь после стольких лет смогла открыться для любви, и эта же любовь сделала ей так же больно, как и первая. Её отец, Роланд, единственный в мире заботился о ней и дарил свою любовь бескорыстно, но и его не стало... Именно тогда в жизни и появилось отчаяние...
Flashback
Нежное дуновение ветра несло с собой лёгкий запах только распустившихся весенних цветов. Яркие лучи солнца освещали каждую улочку Мокона и заставляли мягкое пение птиц стать идеальным проводником по столь прекрасному городу. Этот день то, что называют идеалом, день, когда ничего плохого не может априори случиться, но ещё такие безмятежные дни называют затишьем перед бурей.
Девушка с волосами цвета смоли и неплохими формами для своих четырнадцати лет, злясь, шла домой в компании своих друзей. Характер её был далёк от идеала, наверное, поэтому учителю математики сегодня досталась порция лучших оскорблений, из-за чего родителей девушки вызвали в школу. Вообще, это был не первый раз, так что девушка не особо волновалась по этому поводу, её злил тот факт, что эта бесхребетная тварь пожаловалась, ведь раньше она всё терпела.
— Чтоб её, наверняка бесится из-за того, что это правда, — фыркнула темноволосая.
— Ну да, у неё и правда недотрах, из-за которого она так резко реагирует на твои шутки, — рассмеялся парень со светлыми волосами и обнял темноволосую за плечи.
Имя этой темноволосой особы — Юкино, а парень, что обнимал её — Мако, и эти двое были одной из самых популярных пар всей школы. Отношения их были довольно странными и даже временами бесили девушку, но ради популярности... Да и Мако был красавчиком... В общем, Юки была готова потерпеть такое наказание в виде светловолосого парня ради популярности. Отвратительный поступок? Вы просто не знаете мотивы Мако, ведь он тоже не просто так с Арией и как только выполнит поставленную перед ним задачу, сразу же выбросит девушку, как использованную салфетку.
Компания остановилась возле перекрёстка и большинство из этой компании разошлось по домам, а Мако и Юкино пошли по направлению дома темноволосой. Юки шла по улице, мельком слушая, как ей что-то говорил Макото. Этот болван своей болтовнёй бесил девушку как никто другой, и иногда темноволосая была готова отдать всё, лишь бы побыть в тишине и не слышать этот идиотский голос. Светловолосый обнял девушку за плечи, тем самым вытащив её из мыслей и заставив в очередной раз мысленно выругаться. Юки незаметно вздохнула и перевела взгляд от дороги на парня.
— Знаешь, тебе не обязательно провожать меня до дома, я бы и сама дошла, — Юкино скинула руку парня со своего плеча и пошла вперёд.
— Конечно, нужно, мало ли кто здесь ходит, извращенцы всякие, воры. Вдруг они тебе навредят? Я, как благородный мужчина, не могу подвергать свою даму опасности, — догнав девушку, сказал Рей с ухмылкой на лице.
— Во-первых, с каких пор ты благородный мужчина? Во-вторых, единственный извращенец здесь это ты, и, в-третьих, мой район самый безопасный из всех в этом городе, так что вали домой, — темноволосая, не смотря на парня, достала телефон и начала писать кому-то смс.
В характер Мако не входили такие качества как: тактичность и сдержанность. Этот светловолосый придурок говорил сладкие речи в лицо, но в тоже время оставался лицемерной мразью и поливал грязью за спиной. Этакий шакал, который родную мать продаст ради выгоды и, что самое страшное, ему всего пятнадцать, а вот что будет дальше? Каким ужасным человеком он станет — просто загадка. Красивая обёртка не гарант, так сказать, качественного продукта, жаль только, что многие девушки на это велись и буквально вешались ему на шею. И, как ни странно, в их число не входила Юкино, девушка, наоборот, испытывала лишь отвращение к таким личностям и даже не собиралась с ним встречаться, если бы не его внешность. Парень-то был красивым, а чтобы продвигать себя как певицу и музыканта, нужно быть популярной, и Макото был ключом к победе. Но в итоге вместо того, чтобы быть певицей и музыкантом и только потом девушкой этого светловолосого, Ария стала просто девушкой великого Рея, его грёбаной тенью. Именно с этого момента Юкино стало плевать на парня и она делала всё, лишь бы избегать его, но этот парень бы слишком настырный.
Юки сама по себе классная девушка, красивая, с чувством юмора, музыкант; правда, жаль, очень недоступная. Всех парней отшивает только так, вот в головах тупых подростков и появился план: Мако должен соблазнить Юкино и, переспав с ней, бросить при всей школе во время баскетбольного матча. Но как-то сейчас план пошел по пиз… в общем, не очень всё хорошо с планом, и Макото это понимал и старался исправить ситуацию, но, кажется, делал ещё хуже.
Мако незаметно фыркнул, ведь его уже порядком достал характер Арии, парень в очередной раз сдержанно вздохнул и взял Юкино за руку. Юки отвлеклась от своего телефона и посмотрела на парня.
— Ну хватит, не бурчи, я всё равно тебя провожу, что бы ты там ни говорила, — Мако улыбнулся своей милой улыбкой и повёл девушку домой.
Сказать, что темноволосая опешила, ничего не сказать: Макото обычно себя так не вёл, парень был далёк от романтики и всего, что этим связано, а сейчас ведёт себя галантно да ещё и мило улыбается. Это явно не Мако, или, пока она строчила смс, его пришельцы похитили и прислали замену в виде этого…
— Мако у тебя, случайно, не горячка? — Ария остановила парня и приложила свою ладонь ко лбу парня.
Макото только улыбнулся и, взяв руку Юкино, поцеловал её ладонь и произнёс:
— Со мной всё хорошо, я ведь могу сделать приятно моей девушке и побыть её идеалом, — гладя девушку по щеке и наслаждаясь её реакцией, сказал светловолосый. Парень пошёл в атаку, ведь баскетбольный матч уже не за горами и ему нужно переспать с темноволосой и чем быстрее, тем лучше, а поскольку она всё ещё не настроена пускать его к себе близко, тогда нужно изменить тактику с брутального парня на милого, галантного душку-очаровашку — и всё, наша милая крошка Юки в его плену.
— Эм… Ну да… Наверное… — пребывая всё ещё в шоке, сказала девушка и слегка покраснела от действий Макото.
Светловолосый ухмыльнулся про себя: план работает. Ну ничего, Ария, держись ещё немного, и твой характер усмирят, а гордость втопчут в землю…
— Вот и чудесно, — Мако взял Юкино за руку и повёл к её дому, Юки последовала за парнем, пытаясь всё ещё найти подвох в его действиях.
Спустя всего пару минут пара дошла до конца улицы, где и жила Ария. Девушка перевела взгляд со спины парня на свой дом. Это был двухэтажный дом, отделанный светлым камнем, крыша из тёмного шифера, большие окна с белыми рамами, за которыми виднелись кремовые шторы и часть мебели, к входной двери из тёмного дерева вела маленькая тропинка, выложенная светло серым камнем, а недалеко от двери был въезд в гараж, где стояла машина Роланда – отца девушки. Рядом с домом был идеальный газон и какие-то редкие деревья, за которыми ухаживала Джустине.
Юкино перевела взгляд от дома снова на Мако и притормозила его, девушке не очень хотелось, чтобы родители видели его, а особенно отец, которым так дорожила Юки. Рей остановился и, повернувшись к Арии, вопросительно посмотрел на Юкино и, будто услышав немой вопрос парня, темноволосая вздохнула и сказала:
— Тебе пора, Мако, не хочу, чтобы ты столкнулся с моей мамой.
— Ладно, но давай сегодня вечером погуляем? Будет круто, — Мако улыбнулся, смотря на девушку.
— Если как в прошлый раз, тогда нет,— заправив прядь тёмных волос за ухо, сказала Юкино и немного поморщилась, вспомнив прошлое их «свидание».
— Да ладно, было же весело… Ну, встретили мы пару моих друзей, ну поболтали, а что здесь такого? — светловолосый искренне не понимал, что было не так.
— У нас было свидание, а ты уделил своё время всем, кроме меня. Так что прости, но я пас, — девушка направилась к входной двери.
— Ладно-ладно, я обещаю, что этот вечер будет лучшим в твоей жизни, крошка. Приходи в центральный парк в шесть вечера и всё увидишь, — Мако улыбнулся, но Ария только кивнула, будто говоря: «Да-да, я услышала, а теперь свали с моего газона, пока моя мама из тебя фарш за это не сделала».
Девушка вошла в дом и, закрыв дверь, услышала, как со второго этажа послышался топот маленьких лап и милейший лай, а затем по лестнице пронёсся белый вихрь и побежал к своей хозяйке. Юкино улыбнулась и взяла щенка на руки, принимая кучу ласки, которую он будто копил весь день и, как только услышал, как пришла темноволосая, решил выплеснуть все на неё. Щеночек лизнул девушку в нос и весело залаял, от такого лицо Юки озарилось счастливой улыбкой и она принялась тискать его.
— Привет, Анжел, я тоже очень соскучилась по тебе, — обнимая свою любимицу, сказала Ария и поцеловала её в макушку.
— Значит, по Анжи соскучилась, а по мне нет, я сейчас буду плакать, принцесса, — в дверях стоял мужчина с такими же прекрасными медовыми глазами и мягкой улыбкой. Он был довольно высокий, с широкими плечами и подкачанным телом, волосы тёмные, убранные в маленький пучок из-за своей длины, что немного не доходила до плеч, одна непослушная прядь вечно торчала из собранных или же распущенных волос мужчины. Когда он хмурился, можно было подумать, что это какой-нибудь босс мафии или ещё чего, но вряд ли кто знал, какой он добрый и хороший человек. Да, на работе он был очень строгим, но всегда мог найти компромисс и понимание со своими подчинёнными, за что его все и уважали, а вот дома он был любящим мужем и отцом, что дарил спокойствие семье и заставлял всех невольно улыбаться. Такой идеал мужчины, сильный, добрый, любящий, готовый на всё, лишь бы его дорогие Юки и Джустине были счастливы, и имя его было Роланд де Марк Ария.
Юкино быстро опустила щенка на пол и, подбежав к отцу, обняла его и улыбнулась, смотря в такие родные и добрые глаза.
— Ничего подобного, я очень соскучилась по тебе, папа, — девушка прижалась к отцу, а затем почувствовала как Роланд обнял её в ответ.
— С возвращением, дорогая, — мужчина погладил дочь по волосам.
Отношения Арии и её отца были слишком хорошими, у других даже складывалось впечатление, что это всего лишь игра на публику, но это и правда были искренние чувства, просто они были слишком сильными, чтобы в них поверить. Роланд очень любил свою дочь и был готов преподнести к её ногам весь мир без исключения. Они проводили много времени вместе, и именно отец научил её играть на фортепиано и петь, ведь, в отличие от матери девушки, чья работа несла в себе не так много креатива, Роланд был музыкальным критиком и композитором, что и положило начало музыкальной жилки в темноволосой. В детстве Юкино и Роланд по много часов сидели за фортепиано и играли вечерами напролёт самую разную музыку. И хотя сейчас они это делают не так часто, но всё же их посиделки никто не отменял, и время от времени Роланд и его милая дочь садились за фортепиано и играли…Играли долго, сладко пели и придумывали историю каждой новой песне. Так рождались нежные и мягкие, словно белые облака, сказки, что рассказывали о жизни мифических драконов и прекрасных принцев, хотя темноволосой всегда нравились не так принцы, как сами драконы.
Для Юкино её отец был целым миром… Миром, в объятиях которого она чувствовала себя в безопасности и могла быть собой, не боясь, что её осудят. Именно этот человек дарил ей родительскую любовь и заботу, в которой девушка так сильно иногда нуждалась. Вместе с Роландом Ария никогда не могла сдержать улыбку на лице и никогда не унывала, наверное, если дать ей волю, она бы часами рассказывала о том, какой он прекрасный человек и как она ним гордится.
— Как провела день моя любимая дочь? — Роланд немного отстранил от себя темноволосую, чтобы посмотреть в её лицо, на котором всё ещё сияла улыбка.
Ария немного помялась, всё же ей было неловко говорить отцу о том, что она оскорбила учителя математики и ещё так изощрённо, ведь в глазах отца она всегда была приличной и милой девочкой, а тут такое… Но вот единственное, что Юки никогда не делала отцу, так это враньё — она никогда ему не лгала. Даже если всё было слишком плохо, темноволосая всё равно расскажет ему всё, что сочтёт уместным.
- Ну я… — начала было говорить Ария, как из гостиной послышался стук каблуков и в коридоре появилась Джустине, что явно была злой и не собиралась молчать. Темноволосая сразу поняла, что директор позвонил именно ей, а не отцу и что сейчас она услышит много лестных слов от матери.
— Мне звонил директор и вызвал к себе, — скрестив руки на груди, сказала женщина и строго посмотрела сначала на дочь, а затем на мужа.
Роланд непонимающе посмотрел на Юкино, что прятала от него взгляд, а затем посмотрел на Джустине и вздохнул.
— Я не думаю, что там что-то страшное, Юки ведь не может сделать что-то ужасное, тем более она ещё подросток. Мы ведь тоже были такими, — снисходительно улыбнулся мужчина своей жене.
Джустине фыркнула, она явно была недовольна столь снисходительным поведением Роланда и настроена была довольно решительно. Женщина вздохнула:
— Роланд, это не первая её выходка, и ты должен наконец-то с этим что-то сделать. Угомони её пыл, в конце концов!
— И как, интересно, мне это сделать. Я не собираюсь её ограничивать, это её жизнь и пусть она делает то, что считает нужным. Я могу только поддержать то, что она сделала, она ведь не человека убила. Нагрубила учителю или вылила ведро воды на одноклассника? Это бред. Учитывая тот факт, что вспыльчивость у неё от тебя, — Роланд выпустил дочь из объятий.
— Что значит «вспыльчивость у неё от тебя»??? — возмутилась Джустине.
После ещё нескольких фраз Роланд отправил Юкино в комнату, а сам стал спорить со своей женой по поводу воспитания их дочери. Ария же просто сидела в своей комнате на кровати и смотрела на качающиеся занавески и думала о том, что именно из-за неё отец злится. Спустя ещё несколько минут в комнату девушки постучались, а потом в дверях, на уровне обычного человека, появилась мордочка Анжел.
— Простите, можно войти? — состроив предполагаемый милый голос щенка, в дверях вновь появился Роланд и, войдя в комнату, закрыл дверь. — Дорогая, всё в порядке, — мужчина сел рядом с дочерью и посадил щенка ей на колени.
— Прости, я опять тебя разочаровала… — тихо сказала девушка и перевела взгляд на отца, который, увидев сожалеющий взгляд дочери, обнял её за плечи.
— Принцесса, ты не можешь меня разочаровать. Что бы ты ни сделала, ты всегда будешь для меня самой лучшей, — мужчина улыбнулся.
— Я просто… кажется, я запуталась… И, наверное, из-за этого говорю столь отвратительные вещи… — вздохнув, сказала Юки.
— Знаешь, моя дорогая, я дам тебе один совет, который поможет тебе всегда. Прислушайся к своему сердцу, оно тебя никогда не обманет, как бы ты того ни хотела, оно всегда укажет тебе правильный путь. И пусть для других он будет глупым или странным и лишь для тебя одной верным, слушай только сердце, и ты найдёшь выход из любого лабиринта. Поверь мне, именно так я выбрал свою любовь. Да, твоя мать иногда бывает слишком строгой и вспыльчивой, но это только потому, что она любит нас, — Роланд перевёл взгляд на телефон Юкино, который то и дело трезвонил из-за смс, которые на него приходили. Это был Мако, и он явно был не вовремя… Хотя тут ничего нового. – Друзья? – кивнув на мигающий телефон дочери, спросил мужчина.
Юки, всё ещё заворожённо смотря на отца, проморгавшись, кивнула; вообще, сейчас у неё не возникало желания куда-то идти, сейчас Ария не отказалась бы сыграть на фортепиано в компании Роланда, а затем в очередной раз выпить кофе, приготовленный мамой и погулять в одиночестве с Анжел по парку, а не идти к Макото, который в очередной раз её киданёт…
— Можно и так сказать, но я не очень хочу идти, тем более мама явно дала понять, что я наказана и надолго, — темноволосая взяла телефон в руки и, посмотрев, кто писал, закатила глаза, ведь это и правда был Мако…
— Вот лично я не слышал ни о каком наказании, — улыбнулся Роланд и погладил дочь по тёмным волосам. – Ты можешь идти.
— Но ведь… — не успев договорить, Ария оказалась в объятиях отца с его мягкой улыбкой на лице.
— Это не бесплатно: когда ты вернёшься, домой мы с тобой будем играть весь вечер на фортепиано, — строго сказал Роланд и с серьёзны видом протянул Юки свой мизинчик.
— Конечно, сэр! – Юкино переплела свой мизинчик с мизинцем отца и улыбнулась. – Я люблю тебя, папочка, — девушка обняла отца и прижалась к нему.
Спустя полчаса Роланд уже садился в машину и ехал к школе Юки, а девушка тем временем шла в парк, где её ждал Рей, который всё это время не переставал слать ей смс с текстом по типу: «Ты где?», «Не забыла, мы встречаемся в парке», «Алло, я не молодею!», «Тебя там мама сожрала ?», «Аууу!» и т.д. Конечно же, девушка игнорировала все сообщения и просто шла к парку в надежде, что всё не будет так, как в прошлый раз. Совсем скоро Ария подошла со спины к светловолосому, который рьяно писал новое смс и, кажется, начинал злиться…
— Ну вот где её носит??? — фыркнул парень, не заметив девушку. – И зачем я вообще согласился на этот спор, — вздохнул Мако и закатил глаза, ведь Юкино его уже порядком достала за всё время.
— Меня нигде не носит, вообще-то, и позволь спросить, что ещё за спор? — темноволосая скрестила руки на груди и смотрела в глаза парня, который от испуга резко повернулся.
Девушке совсем не хотелось верить, что Макото её решил вот так использовать, но факты говорили сами за себя. Его манера поведения, отношение к ней, улыбка, объятия и поцелуи — всё это было ложью, и, хотя Юки было плевать на него, всё равно обида вышла из темноволосой вместе с гневом. Девушка сцепила зубы и всего за одно мгновение Мако услышал буквально всё, что думала о нём Ария; в заключение Рей получил пощёчину, и, развернувшись, Юкино шла домой, стараясь навсегда вычеркнуть из своей памяти этого гада.
Привязанность бывает разной: мы привязываемся к вещам, животным, людям. Иногда эта привязанность не слишком сильная и расставание с этой вещью или человеком не приносят дискомфорта, вам просто плевать… Был человек в жизни — и нет... Но бывают и такие случаи, когда потеря всего одного человека заставляет землю уйти из-под ног, а мир вокруг тебя разрушится, забирая с собой душу и сердце в тёмную пучину, из которой выбраться уже почти невозможно… Это случается так неожиданно, что порой не верится, что такое вообще происходит. Всё скорее похоже на кошмар, от которого ты вот-вот проснёшься в холодном поту и забудешь о нём, как только первые лучи солнца появятся на горизонте.
Юкино, уже немного успокоившись, шла к своему дому; теперь её мысли занимал далеко не Макото и его тупая рожа, а обещание отца сыграть с ней: сегодня именно это заставляло девушку забыть об этой ситуации. Темноволосая подняла голову и посмотрела на чистое небо, усеянное сотнями тысяч звёзд. Ария любила на них смотреть: это даровало спокойствие, забирало все заботы куда-то туда, далеко-далеко. Ролан научил девушку находить созвездия, отчего каждый взгляд на звёздное небо становился ещё интереснее.
Темноволосая вздохнула и подошла к своему дому; сейчас ей придётся выслушать просто тучу нравоучений от матери, а отец как всегда её защитит, обнимет, и они весь вечер будут играть на фортепиано и петь новые песни, которые написал Роланд, иногда прерываясь на смешки. Но этому вечеру не суждено было стать таким же обыденным, как много вечеров до него…
Темноволосая открыла дверь и, войдя в дом, приготовилась слушать мать, но её не было видно. Юки не снимая обувь прошла в гостиную, где сидела бледная, как призрак, Джустине. Что-то подсказывало, что тут явно что-то не так. Ария робко обратилась к матери:
— Мама? Всё хорошо? Ты выглядишь… Ну мягко говоря, не очень…
Женщина перевела взгляд на дочь — в её взгляде была пустота и боль… Будто проглотив ком, что стоял в горле, Джустине на одном дыхании, будто из последних сил выпалила:
— Роланд умер…
Какой будет ваша реакция после услышанного? Конечно, человек, который дорожит своим отцом больше всего на свете, никогда не примет тот факт, что его уже больше никогда не увидит. Юки стояла в шоке и не шевелилась…
— Ха… это… Это… Это не смешная шутка, мама… — темноволосая сглотнула: понимание того, что её мать никогда так бы не стала шутить, приходило мучительно больно.
Джустине опустила голову так, что её лицо закрыли волосы.
— Похоже на то, что я шучу? – каждое слово было пропитано болью и злобой.
— Не верю… Я тебе не верю! Ты лжёшь! Папа не мог… Он обещал мне… — из глаз Юкино потекли слёзы, а ноги стали ватными.
Никто из нас не может принять тот факт, что мир в один момент… с одной фразой просто разлетелся на миллиарды осколков и больше никогда не станет таким, как прежде. Боль, злость, отчаяние, пустота — единственное, что сейчас сопровождает тебя, не давая ни малейшего шанса свету проникнуть в твой мир. Будто маленький ребёнок, чей замок из песка разрушили, мы сидим и не можем ничего поделать, ведь единственный, кто мог помочь, больше никогда не вернётся…
— Он умер, Юкино! Это была авария, в которой никто не выжил! – Джустине в мгновение ока оказалась рядом с дочерью и, держа её за плечи, трясла, будто куклу. – Ты… Это… ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! — Джустине трясла темноволосую и кричала ей в лицо. Будто в прострации, Юки была похожа скорее на пустую болванку, а не на живого человека. – Это произошло рядом с твоей школой, если бы не ты, он там бы никогда не появился! Слышишь! Ты… Ты… Ты… Ты… Ты его убила! Ничтожество, которое забрало жизнь моего дорого Роланда! – Джустине отпустила дочь, у которой подкосились ноги — она просто опустилась на пол, смотря в пустоту…
— Нет… Почему… НЕТ! – будто воздушный шарик, вся пустота и апатия, что только что была, вмиг исчезла, и на замену ей пришла адская боль, рвавшая своими когтями душу на куски, оставляя кровавые пятна, от которых невозможно отмыться…
— Почему он… Почему мой Роланд?! Почему не кто-то другой! Почему не ты?! – Джустине, стоявшая спиной к Юкино, что роняла горячие слёзы на пол, повернулась и схватила стоявшую под рукой вазу и швырнула её в дочь. Осколки разлетелись во все стороны, задев лишь ногу девушки. – Ненавижу тебя! Отродье! Лучше бы тебя не было!!!
Темноволосая дрожа всем телом и вставая с пола, подняла на свою мать взгляд, полный ненависти и боли. Девушка, наступая на осколки и сцепив зубы, подошла к Джустине и ударила её по лицу, от чего та отошла на пару шагов назад и перестала кричать. Дрожащим, пустым голосом Юкино буквально прошипела:
— Лучше бы умерла ты…
Ария, развернувшись, просто убежала, будто это поможет, будто это освободит от боли, будто это вообще хоть что-то исправит. Одиночество — единственное, чего сейчас хотелось, просто остаться в одной и больше не слушать голоса этих лживых людей, которые причиняют такую жгучую боль.
Все, как бумажная фотография, горело ярким алым пламенем, забирая с собой всю радость, все счастливые воспоминая, всю терпимость, всю любовь и оставляя лишь пепел, который делает только больнее, ведь от одного дуновения ветра всё разлетится и больше никогда не вернётся, оставив всё в далёком и таком сладком прошлом…
<center>***
</center>
После смерти Роланда прошло всего ничего, и Джустине вышла второй раз замуж, чем ещё больше настроила против себя свою дочь. Женщина всего лишь пыталась убить боль в своём сердце, но такого способа Юкино не понимала и презирала мать как никого другого. Единственное, что делала девушка каждый день на протяжении этого времени, это сидела рядом с могилой отца и плакала, очень долго плакала, моля его вернуться и защитить её от всего мира, что теперь потерял яркие краски и причинял только боль…
Спустя ещё немного времени Юкино вышла из своей депрессии и переехала в Париж со строгой установкой от матери и найдя новый смысл в своей жизни, и вновь поверив в любовь, позабыв обо всём и начиная новую жизнь.
End Flashback
Резко открыв глаза девушка поняла, что задумалась и уснула… На улице уже темно, а с занавесками играл лёгкий, пропитанный дождём ветерок. Комнату заполнил сумрак, который пробивал лишь мягкий свет от фонаря с улицы... Девушка вытерла выступившие слёзы и, вздохнув, посмотрела на потолок, на котором танцевали тени от веток деревьев.
Юкино, тихо вздохнула и встав с дивана, подошла к окну и, отдёрнув занавеску, открыла его. В лицо подул прохладный вечерний ветер; Ария подняла взгляд на небо, что было таким же чистым и с такими же прекрасными звёздами, как и в тот страшный день.
— Почему вы так похожи? – тихо спросила сама себя темноволосая, прикрыв глаза и представив Роланда и Кастиэля.
В наших жизнях бывают тёмные и светлые полосы, и, как только начинается тёмная, нужно не отчаиваться, а всего лишь вспомнить, что пройдёт всего ничего и придёт светлая. Нужно всего лишь набраться терпения и не предаваться отчаянию, которое так и норовит нас забрать в свои объятия, никуда не отпуская.
Юкино вдохнула прохладный воздух и отошла от окна: как же она устала терять тех, кем дорожит, тех, кого так сильно любит, тех, без кого жизнь теряет свои краски.
— Почему вы двое причиняете мне столько боли? — прошептала Ария и ушла к себе в спальню…
<center>***
</center>
Ночь отступила, и на её замену пришло утро, которое решило поднять темноволосую красавицу пораньше. Лучи солнца пробивали тяжёлый пыльный воздух и падали прямо на милое и бледное личико Юкино, отчего та поморщила носик и открыла глаза. Рядом тихо сопела Анжел, что была её пушистым буйком в море депрессии, из которого Ария только выбралась и вновь падала… Девушка вздохнула и ушла в ванную; сегодня перед ней стояла непосильная задача — выйти на улицу вместо того, чтобы сидеть в своём мирке и никого к себе не подпускать, встретиться лицом к лицу со своей матерью, которую хочется голыми руками задушить и наконец-таки увидеть своего отца.
Юки не особо заморачивалась со своим внешним видом: оставив волосы распущенными и надев чёрное платье, девушка ушла в коридор. Сейчас её путь лежал к магазинчику с цветами, где темноволосая хотела купить букет белых лилий для Роланда. Это были его любимые цветы, и Юкино об этом знала как никто другой; девушка раньше практически каждый день приносила ему на могилу лилии, но после переезда в Париж это стало практически невозможно сделать…
Ария остановилась рядом с дверью и, закусив нижнюю губу, открыла дверь и сделала шаг наружу. Ноги обдало прохладным воздухом, а тёмные, аккуратно уложенные волосы вновь приняли свой немного потрёпанный в художественном беспорядке вид. Девушка вздохнула и, закрыв дверь, пошла к цветочному магазину, моля всех богов, чтобы по дороге никого из своих одноклассников не встретить. Сейчас её внешний вид напоминал зомби, которого немного припудрили, а не ту Юкино, которую все знали и любили. Слава небесам, никого по дороге она так и не встретила: сейчас лишние вопросы ей были ни к чему. Ворошить свою душу девушка не хотела, она ничего не хотела…
— Добрый день, — милый улыбчивый мужчина посмотрел на Юкино, которая вошла в магазинчик и выбирала букет лилий.
— Я хочу взять этот, и перевяжите его чёрной лентой… пожалуйста, — темноволосая указала на нужный букет, и мужчина выполнил всё, что просила Ария.
— Простите, но у меня не будет сдачи, подождите здесь, — мужчина ушёл в подсобку, оставив Юкино одну в окружении прохлады и приятного аромата роз. Темноволосая стояла рядом с прилавком, как услышала колокольчик, который оповещал о новых посетителях.
— Я так и знала, что это ты, — на плечо темноволосой опустилась рука женщины.
Юкино обернулась и увидела свою мать; немного опешив и не совсем ожидая её здесь увидеть, девушка просто смотрела на Джустине. Женщина заправила прядь за ухо, в котором были бриллиантовые серьги, и улыбнулась своей дочери.
— Ох, ты не рада меня видеть? – Джустине смотрела на Юкино, будто сегодня ничего не случилось, от этого Ария пришла в себя.
— Как ты можешь так спокойно говорить, когда сегодня годовщина смерти отца? — Юкино отпихнула от себя женщину с презрением во взгляде.
После смерти Роланда пропасть между Джустине и Юкино стала ещё больше. Теперь они будто стояли на краю пропасти, но по разные стороны, отчего одна не понимала другую или просто не хотела понимать. Всё же очень сложно принять и поддержать того, кого считаешь своим врагом: это больно, это злит, для этого нужно переступить свою обиду и боль, чтобы протянуть руку… Ведь по сути эта пропасть намного меньше, чем кажется, просто нужно это увидеть.
— Юки, нельзя себя так загонять в депрессию,— женщина посмотрела на внешний вид дочери, который был далёк от того, что она видела на дне открытых дверей в школе.
— Какая тебе разница? Тебе всегда было плевать на меня, с чего это ты сейчас строишь из себя прилежную мать? — прошипела темноволосая, забрав сдачу от продавца и букет лилий, и пошла к выходу из магазинчика.
Поджав губы и роняя из глаз искры, женщина купила букет цветов и выбежала за Арией. Джустине всегда хотела сделать из своей дочери идеальную девушку, с манерами как у королевы Великобритании, с красотой и уникальностью снежинки, но Роланд не желал делать из своего ребёнка куклу и контролировать каждый её шаг, дёргая за ниточки. Именно поэтому вместо того, чтобы получить прекрасную снежинку, Джустине получила необузданный огонь с таким же характером, как и у неё.
Вы когда-нибудь пробовали приручить пламя? Нет? А всё потому, что это просто жалкие потуги. Огонь не приручить, он может стать другом и греть, не обжигая, а может испепелить всё, к чему прикасается. Это тонкая грань, и её нужно уметь придерживаться.
— Юкино, стой, я не хочу устраивать скандалы, — Джустине подбежала к дочери, громко цокая каблуками, и схватила её за руку. – Смерть человека это не повод убивать свою же душу.
Темноволосая обернулась и посмотрела на мать, во взгляде не было ни капли любви и трепета к этой особе, только пустота и презрение.
— Я не устраиваю скандалы, я говорю так, как оно есть, — девушка посмотрела на слегка удивлённое лицо матери и, развернувшись, сказала:
— Я «всего лишь» оплакиваю смерь единственного человека, который любил меня и по-настоящему заботился обо мне… И твоя глупая улыбка говорит лишь о том, что тебе искренне плевать и ты идёшь дальше, забыв об отце, хотя ты это уже доказала, — Юкино бросила взгляд на обручальное кольцо, подаренное Стефаном Джустине.
Юкино никак не могла простить мать за её второй брак, ей казалось, будто Джустине просто забыла о Роланде, будто она совсем не скорбит и ей совсем не больно, а наоборот, радуется, что его нет. Наши мысли порой бывают совсем не логичными, но мы этого совсем не замечаем и просто идём с этим самым убеждением по жизни, не думая, что оно ложное…
— Юкино… я не… я… Никогда не забывала Роланда… — слова дочери будто ведро холодной воды окатили женщину с ног до головы и привели в чувство. Единственный родной человек, единственная ниточка, связывающая её с любимым мужем, единственный, кто может разделить её боль, настолько её ненавидит и презирает, что даже за мать не считает и скорее станет сиротой при живой матери, нежели полюбит её вновь, как мать, как друга и как самого родного человека.
Последний взгляд этих медовых глаз, в которых было столько боли и одиночества, заставили Джустине наконец-то прийти в чувство, ведь она теряет свою дочь…
— Хватит врать… — темноволосая остановилась и сжала кулаки.
— Я не вру… Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала твоего отца и события того дня… Те слова, что я сказала четырнадцатилетней девочке… Своей единственной и любимой дочери… Были такими отвратительными… и лживыми, — Джустине подошла к Арии и взяла её за руку.
Иногда нужно быть очень сильным для того, чтобы признать свою ошибку и попросить прощения за то, что ты сделал, но прощение самого дорогого человека сродни второй жизни, которую любимый человек вдыхает в слова «я тебя прощаю». Каждая секунда ожидания стоит того, чтобы увидеть блеск глаз того, кто вновь будет стоять к тебе лицом, а не спиной. Пусть даже это займёт намного дольше, чем одно мгновение, раны, оставленные тобой, однажды заживут и улыбка вновь будет сиять на лице, даря своё тепло и любовь.
— Юкино… Доченька… Прости меня… Прости за всё… — Джустине сглатывала противный ком в горле, лишь бы не заплакать.
Темноволосая, явно не ожидая подобного, повернулась к матери с опущеной головой. Нет, не сейчас, она не может просто так простить её... И, кажется, женщина это прекрасно понимала…
— Поехали к Роланду, поехали к твоему отцу, Юки, — тихо сказала Джустине и, крепче сжав руку дочери, повела её к своей машине. Впервые Ария покорно пошла за матерью, наверное, просто из-за того, что пребывала в шоке от сказанного матерью всего пару мгновений назад.
Небо затянуло серыми тучами, и сильный порыв ветра буквально пробирая до костей дал понять, что небеса вот-вот расплачутся… Расплачутся так же, как Юкино, так же, как Джустине, так же, как все, кому сейчас очень больно, освобождая от всего отчаяния, ненависти, презрения, печали и горести, ведь всегда после сильного ливня из-за свинцовых туч появляется нежное и ласковое солнце, дающее нам надежду на новое начало. И пусть нужно время, чтобы вновь поверить во что-то, это того стоит, ведь новые чувства, словно водоворот, затянут в свою пучину и не дадут больше прошлому причинять боль.
Всю поездку темноволосая и её мать не перекинулись и словом, напряжение, что витало в воздухе, с каждой секундой становилось всё невыносимее. Дождь так и продолжал лить, будто сами небеса скорбели о потере Роланда. Такой необъятный, недостижимый и величественный, небосвод плакал, прощаясь с таким прекрасным человеком, как Роланд, что навсегда остался в сердцах любящих его людей.
Как только дамы приехали к месту своего назначения, небеса будто отступили, давая возможность воссоединится семье и наконец-то найти ответы на те вопросы, которые не покидают их уже очень давно…
Джустине остановила машину и, тяжело вздохнув, перевела украдкой взгляд на свою темноволосую дочь; от удивления женщина даже приоткрыла рот, ведь Юкино смотрела на мать, но не с тем презрением, как раньше, нет. Теперь во взгляде Арии было что-то другое, девушка будто пыталась понять, врёт ли мать или же искренняя с ней. Кажется, будто Юки колеблется перед тем, как что-то сказать…
— Пойдём, — Ария открыла дверь и сделала шаг из машины.
В нос ударил запах сочной, свежескошенной травы и холодный запах дождя. Уже нежный, ветер развевал тёмные волосы Арии, это был ветер перемен, ведь следом за тёмной полосой в жизни всегда идёт светлая. На глубоких необъятных лазурно-серых небесах отступали тяжёлые тучи, давая свободу лёгким лучам солнца. Джустине подошла к дочери и, положив руку на плечо девушки, протянула ей букет белых лилий, будто говоря, что время увидеться с отцом наконец-то пришло. Юки кивнула, и обе отправились к могиле Роланда.
Пройдя всего ничего, обе остановились рядом с большим надгробием, сделанным из белоснежного мрамора, на котором была сделана прекрасная гравюра — портрет Роланда де Марка Арии. Рядом лежали уже немного завядшие цветы — белые розы, которые всегда дарила ему Джустине.
Дыхание темноволосой перехватило, уже почти год она здесь не была, но всё было таким же чистым и ухоженным, как перед её отъездом из родного города. Девушка повернулась к матери, в глазах был немой вопрос. Женщина подошла к надгробию и, сдерживая слёзы, провела рукой по идеально белому мрамору.
— Роланд… Я совершила слишком много ошибок в своей жизни, — женщина встала на колени рядом с могилой и, опустив голову, продолжала тихо говорить. – Если бы ты знал, что я сделала и что сказала, ты бы меня возненавидел… — Джустине роняла слёзы на землю, стараясь казаться сильной, но именно сейчас она была слабой женщиной, которая так нуждалась в поддержке и любви.
— Папа никогда бы тебя не возненавидел, папа любил нас… И мы… и мы его любили… и любим… я вижу, что ты его всё ещё… всё ещё любишь, несмотря на то что теперь у тебя есть другой муж… — слова давались Юкино с колоссальным трудом. Девушка изо всех сил старалась не заплакать и говорить дальше, ведь она твёрдо решила наконец высказать всё и быть услышанной… — Я всё это время думала, что ты не носишь его… обручальное кольцо, которое подарил тебе папа… Но, когда мы ехали в машине, я заметила, что оно весит у тебя на цепочке… ближе к сердцу…
Джустине подняла голову, на глазах были слёзы, волосы из-за влаги потеряли свою идеальную укладку, одна из серьг куда-то пропала — именно в этот момент Джустине была той самой слабой, беззащитной, но норовливой девушкой, в которую влюбился Роланд: она не была куклой, она была настоящей.
— Я никогда не забывала Роланда… И я никогда не испытывала таких же чувств по отношению к другим мужчинам. Роланд… Мой любимый Роланд был особенным, только он заставлял моё сердце трепетать каждый раз, когда он обнимал меня, — женщина встала с пола и посмотрела на дочь. – Юки… Твои глаза… Они всегда напоминали мне его… наверное, потому, тогда… В тот вечер я сорвалась… Я просто не хотела верить, что его больше нет… Я ужасная мать, прости меня, — прикрыв лило руками, она заплакала, не в силах больше говорить.
Темноволосая, сделав шаг к матери, взяла её за руку и, глубоко вздохнув, будто пытаясь отпустить что-то, посмотрела в глаза женщины.
— Я так запуталась… и у меня больше нет сил бороться… но я постараюсь тебя простить…мама, — тихо прошептала Ария. Джустине обняла дочь и прижала её к себе, смотря на портрет мужа, у которого была всё та же мягкая и любящая улыбка на лице. Взгляд женщины скользнул вниз на надпись, которая была рядом с датой рождения и смерти.
— Следуй шепоту своего сердца — оно никогда не соврёт, — тихо прочитала женщина и, сдержавшись, улыбнулась, искренне улыбнулась… — Он всегда говорил мне это, и, пока я следовала этому совету, я никогда не принимала неверных решений… Так что… Что бы там ни случилось… Всегда помни его слова…
Любовь часто ранит, но так же она даёт нам силы бороться и веру в лучшее, любовь никогда не соврёт, а единственный, кто понимает любовь – сердце. Только оно даст ответы, но вот принимать их или бороться против них — это дело каждого, ведь иногда принять любовь и бороться за неё сложнее, чем просто отпустить.
