1.
Многие родители, узнав, как питается Наруто, пришли бы в ужас... Если бы этим многим было дело до маленького джинчуурики. Но Наруто его рацион устраивал: он терпеть не мог овощи, такие полезные, по словам взрослых, на мясо его скромного пособия сироты хватало редко, зато он любил молоко и пил его вдоволь. Когда-то услышанное выражение, что оно содержит «много кальция», а потому «укрепляет кости и помогает расти», ему очень понравилось. Наруто хотел стать большим и сильным. Поэтому стакан молока с горячими румяными тостами был ему завтраком всё детство.
Заварные макароны в пластмассовой коробке с гордым званием «рамэн» ни в какое сравнение не шли со стряпнёй старика Теучи, но вполне удовлетворяли неприхотливый вкус ребёнка. «Рамэн — он и в Суне рамэн», — утверждал Наруто, но разницу между заводским полуфабрикатом и блюдами частной лапшичной ощущал, а потому каждый поход в Ичираку был праздником. Готовить же Наруто не любил. Готовка и «нормальный ужин» ассоциировались у него с семейными обедами. У Наруто семьи не было.
Зато в Ичираку Рамэн он всегда чувствовал себя хорошо. Туда не заглядывали те, кто смотрел бы и говорил с ним презрительно или с ненавистью. Там можно было забыть, что он никому не нужный мальчишка, и вдоволь насладиться вкусной едой, теплым приёмом и приятной компанией, смело предаваясь мечтам, которые никто не осмеёт…
2.
Всё детство Наруто окружали люди, отчаянно боящиеся его.
Из этого страха росла их ненависть, и дети этих людей – сверстники Наруто — ненавидели его, беря пример с родителей. Ужас, злоба, презрение… Замкнутый круг, из которого не вырваться маленькому ребёнку.
Были и те, кто не выказывал к нему неприязни. Третий Хокаге, Ирука-сенсей, старик из раменной. Не все ребята-ровесники насмехались над Наруто. Но терпимых было слишком мало, чтобы изжить чужие взгляды, переполненные враждебностью. Эти люди не верили в Наруто, в осуществление его мечты.
Если это всё, что получаешь от жизни, недолго решить, что ты монстр. Или ожесточиться и возненавидеть всех в ответ.
Есть такая поговорка: «Что не делается — всё к лучшему». Даже измена порой может обратиться во благо. Так произошло и с предательством Мизуки. Не случись оно, могло сложиться и так, что Наруто не окончил бы в том же году Академию и не попал бы в команду Какаши. Неизвестно, сумел бы тогда Узумаки Наруто найти своё место под солнцем к шестнадцати годам. Но в двенадцать в парнишку поверил и принял его первый учитель, не дав сгинуть всему хорошему, что было в нем от рождения; потом ещё несколько человек стали для него опорой, а дальше Наруто сам открыл миру своё сердце. Не сказать, что ему больше не приходилось бороться с чужой неприязнью и презрением, но стало легче: двигаться вперёд, стремиться к мечте. Справляться с теми неприятными вещами и событиями, проблемами в жизни, которые встают и перед гражданскими, и перед шиноби.
Но в самых страшных детских кошмарах Наруто и подумать не мог, что наступит час, когда он начнёт бояться
себя.
Четыре хвоста.
Пять.
Восемь…
3.
Неразрывное
Джинчуурики девятихвостого сидел на краю обрыва и смотрел, как солнце опускается в море. Этот остров, на котором тренировался Би, а теперь он — Узумаки Наруто — перезапечатал Кьюби, стал местом множества откровений: радостных, грустных, заставляющих задуматься. Сейчас, собрав всё ему раскрывшееся воедино, Наруто отдавал свои мысли-чувства солнцу, которое вскоре взойдёт на другом конце мира и, возможно, увидит Саске, а лучи-мысли дотянутся до его души.
Опрокинувшись на землю, Наруто заложил руки за голову и широко улыбнулся. Бред, конечно же, а не «лучи-мысли», но… Сейчас, после событий в пещере, где он встретился с мамой и справился с ненавистью Кьюби, это казалось возможным.
Устроившись на нагретом камне, Ямато задумчиво разглядывал профиль своего ученика. Наруто ощущался по-новому, неуловимо иначе, и в голове вертелась странная мысль… Вспоминая рассказ Мадары в стране Железа и зная, что Наруто не отступится от Саске, пойдёт до конца… исход этой истории страшил.
Рядом материализовалась пожилая жаба и чуть певуче произнесла:
— Без света не бывает тени. Без тени свет теряет свою ясность и силу. Наруто — свет, а Саске — тьма. И оба — потомки Рикудо Сенина.
— И, получается, десятихвостого?
— Да, — спокойно подтвердил Старый Мудрец и добавил уже дребезжащим голосом: — Два сына первого джинчуурики, с которых пошёл раздор. Возможно, им двоим придётся стать единым целым, каким были Рикудо и Джуби, чтобы прекратить многовековую вражду.
— Звучит ужасно, — медленно проговорил Ямато, — но ведь дело не в звучании, а в сути?
Старый Мудрец молча кивнул.
Сделав сальто назад, Наруто выпрямился и с удовольствием потянулся:
— Ямато-семпай, я хочу есть и спать! А затем в путь, тебайо!
Ямато хмыкнул, тоже поднимаясь, а пожилая жаба мудро и тепло улыбнулась, глядя на них.
Наруто обернулся к заходящему солнцу и мысленно крикнул сквозь пространство:
«Дождись меня, Саске!»
Братишка…
2010
