— Фриск, вставай, вставай, солнышко.
— А ну, мерзкая девчонка, поднимайся быстрее сюда!
— Ну что же ты, пора вставать.
— Сколько уже можно кричать?! Я со стенкой что-ли разговариваю??!
Обливаясь холодным потом, Фриск вскочила на кровати, пока в голове роились внезапно нахлынувшие воспоминания. Голосок мачехи сейчас звучал очень правдоподобно, будто она лично заявилась в комнату к подопечной и начала кричать на ту, чтобы та быстрее проснулась и начала делать работу по дому. Только услышав этот визг, оставивший иллюзорные шрамы и вечный отпечаток на барабанных перепонках, Фриск молила всевозможные высшие силы, чтобы те помогли ей проснуться и ощутить себя не в маленькой комнате маленького дома, где живут самые ужасные на свете люди, а в настолько родной и знакомой школе. Школе магии.
Первым делом, лицезрев освещённую утренними серыми небесами комнату женского крыла, привычный белый балдахин, висевший над кроватью и милое лицо Догарессы, гриффиндорка будто сбросила с души огромный камень, теперь стремительно идущий к мутному дну колодца темного прошлого.
— О, ты наконец проснулась, я так рада! — улыбнулась Догаресса. — Фриск, ты же помнишь, какой сегодня день?
— Какой? — непонимающе уставилась та на собеседницу, пытаясь вспомнить, что было вчера. — Вчера четверг... сегодня пятница.
— Ну и это. Сегодня же Хеллоуин!
— Хеллоуин?? — соня сразу подорвалась с постели и принялась разыскивать свою одежду, оказавшуюся разбросанной в пределах её кровати после долгого трудового дня.
— Да ладно, можешь не торопиться. Извини, но я рано разбудила тебя. Подумала, что ты захочешь встать пораньше и больше увидеть, ведь Хеллоуин в Хогвартсе - поистине знаменательное событие!
— Насколько пораньше? Сколько времени до завтрака? — поинтересовалась Фриск, натягивая поверх рубашки полосатый жилет.
— Ещё час. Я же не слишком рано тебя разбудила?.. Вчера было много уроков, ты, должно быть, устала... — поникла девушка.
— Да нет, всё в порядке! — улыбнулась шатенка.
Одевшись и собрав сумку на скорую руку, они спустились в общую комнату. Как и ожидалось, Догами уже сидел в одном из мягких красных пуфиков и читал вчерашнюю "Капризу".
— Догами, я разбудила Фриск! — сообщила загонщица, подходя к своему возлюбленному. — Кстати, я забыла, кто в этом году?
— Папирус, — чуть зло ухмыльнулся парень. — В прошлом году все шишки мне достались, настало время мстить!
— С чего ты начал?
— Повесил над его кроватью резинового паучка из того магазина в Хогсдине. Когда он проснется, его будет ждать сюрприз... — эти двое хихикнули.
— Погодите, ребята, о чем вы? — искренне недоумевая, спросила Фриск, присаживаясь на диванчик.
— А, точно же, ты ведь не знаешь... — смутился Догами. — В общем, у Гриффиндора... Хотя, может и у остальных факультетов, я не проверял... В общем, у Гриффиндора есть традиция - каждый год на праздники постоянно шутить над одним из студентов. Последний праздник был в прошлом году - день рождения Ресс в июне. Как ни странно, шутили надо мной, — надулся парень.
— В этом году на Хеллоуин - первый праздник, будем шутить над Папсом. Готовься Фриск, в этой школе много крупных и мелких традиций, они могут поджидать тебя за каждым углом! — зловещим голосом сообщила Догаресса. — Поэтому, если за завтраком в день твоего рождения я вывалю тебе на голову пирог и полью чаем, не обижайся!
— Ресс, у нас нет такой традиции, — сухо добавил Догами.
— Я просто привела пример.
Пока ребята читали статью про новинку в сфере сладостей, - шоколадные медведи, которые рычат, когда их жуёшь, - из мужского крыла послышался истошный вопль, будто кто-то первый раз в жизни увидел привидение (хотя в Хогвартсе видеть привидений - обычное дело).
— Упс, кому-то пора сваливать... — пробубнил Догами, откладывая журнал. Он взял свою сумку и быстрым шагом начал двигаться в сторону выхода.
— Почему? Папс же не знает, что паука повесил ты.
— Ага, — нервно усмехнулся парень. — Зато он знает, что его повесила ты. Я прикрепил к пауку записку от имени тебя!.. — громкий крик гриффиндорца отразился эхом и потонул в коридоре, по которому он сейчас изо всех сил бежал от Догарессы, явно не оценившей эту замечательную шутку. Теперь в гостиной Фриск осталась одна.
— Паук над кроватью?? Серьезно??! Неужели в этом году на Хеллоуин я???! Честное слово, думал - Догами, никак не ожидал такого от Догарессы!! — спустя две минуты громко возмущался вывалившийся в общую комнату Папс, который, кажется, своим криком должен был разбудить всю башню.
— Папс, привет! Знаешь, какой сегодня день?
— У кого ты уже успела подхватить это крылатое выражение? — подошел он к подруге. — В те дни, когда праздники, к тебе то и дело подходят люди и спрашивают, какой сегодня день. Я теперь все праздники мира кажется знаю, даже магловские! Кстати, ты знаешь, чем хорош Хеллоуин.
— Это вопрос?
— Это утверждение.
— Ну... Еда?
— Именно! — воскликнул Папирус. — Сегодня весь день будут кормить едой под тематику, будут ещё какие-то интересные нововведения, о которых сообщит директор, а та-а-акже... Будет традиционный бал!
— Серьёзно? — чуть не подпрыгнула на месте девочка, округлив глаза.
Богатое воображение сразу рисовало пёстрые картины, в которых фигурировали средневековые замки, принцессы и королевы в шикарных платьях, принцы и короли в элегантных богатых одеждах, большие залы, длинные столы с целой горой еды на них, песни, пляски до самого утра... Будучи маленькой девочкой, и читая волшебные сказки о подобных балах, Фриск даже думать не могла о небольшой домашней вечеринке на день рождения, чего уж говорить о роскошных пирах в окружении призраков, волшебников и добрых и отзывчивых людей, в конце концов. Неужели в Хогвартсе это считается обычным делом?
— Серьёзно. В каждом году придумывают что-то новенькое, и мне уже интересно, какие будут угощения. Побежали скорее!
Ребята помчались в холл из общей комнаты, куда уже начинали сползаться сонные студенты Гриффиндора. Привычным путем они выбежали в коридор, ведущий в большой зал. Его огромные дубовые двери как всегда были широко распахнуты, поэтому друзья сразу услышали веселые крики и звон столовых приборов. Они рванули ещё быстрее, чтобы поскорей набить животы долгожданными вкусняшками.
— БУ!!! — выкрикнуло в лицо непонятное размытое нечто, выпрыгнувшее прямо на дорогу.
Испугавшийся Папирус сразу споткнулся и с громким криком повалился на пол, в то время как Фриск просто затормозила и была так напугана, что в ней даже не нашлось сил среагировать на это странное явление должным образом.
Запоздало она развернулась и протянула руки сокурснику. Бледный как смерть Папс, чуть дрожа, встал и, кажется, пытался что-то сказать, но не мог. Фриск нахмурилась и всё же решила взглянуть на того, кто решил так их напугать но, развернувшись, ненадолго впала в ступор.
Перед ней стояла девушка в черном корсете с полупрозрачной черной юбкой в пол, невысокими каблуками и сетчатыми перчатками. Сзади равномерно, будто маятник в старых часах, качался тонкий, как плеть хвост, а из коротких шоколадных волос торчала пара милых, заострённых кверху рожек. Чара Дриимурр собственной персоной!
— Скелетон, тебе двенадцать ставлю за испуг, а вот ты, дорогуша, меня подводишь, всего два, — задумчиво протянула Чара, доставая откуда-то блокнотик и карандаш. Она раскрыла его на чистом листочке и записала имена своих "жертв", поставив рядом с ними сказанные ею циферки.
— Что это сейчас было??! — вскрикнула Фриск, отчего Папс снова чуть не грохнулся.
— А что не так, дорогуша? — ухмыльнулась Дриимурр, облокотившись о нашу героиню. Честно признать - костюмчик ей как нельзя к лицу.
— Всё не так! Что ты тут устроила?! Папс чуть не умер!!
— В-вот им-менно... — заикаясь, добавил младший, всё ещё пребывая в состоянии шока.
— Если бы он умер, то я даже не знаю, меня бы посадили или дали главный приз за испуг... Скорее всего, он бы остался жив.
Глядя на хитро ухмыляющуюся и откровенно кокетничающую Чару, Фриск хотелось ударить себя по лицу, очнуться в своей кровати и забыть о том, как мир перевернулся с ног на голову, однако, она прекрасно понимала, что все это - реальность, и совершая вышеупомянутые действия, она бы выглядела как минимум глупо.
— Ах да, ты же новенькая, тебе наверняка неизвестно...
— Что неизвестно? — чуть успокоилась гриффиндорка, просто удивляясь тому, что она так спокойно беседует со своей главной соперницей.
— В нашей школе каждый год проходят несколько праздников: Хеллоуин, Рождество, День всех влюбленных и другие. И на каждый праздник есть свои традиции. Например, конкретно на Хеллоуин какой-то гений придумал, что старосты факультетов должны наряжаться в костюмы, целый день ходить по школе, как дурачки и всех пугать, переводя уровень испуга в цифры и суммируя их. У меня уже шестьдесят шесть баллов, а ведь ещё не все на завтрак подтянулись! — похвасталась слизеринка.
— А, понятно, — улыбнулась Фриск. Постепенно эта улыбка переросла в подозрительно знакомый саркастичный оскал. "Симпатичное зеркало" - сказала бы Чара, будь она из другой вселенной. — А теперь мне интересно, чем же тебе угрожали, чтобы ты нормально общалась с грязнокровками и предателями?
— Хм,
угрожали? Интересная трактовка. Мне обещали очки для факультета и какой угодно приз, если я соберу больше всего баллов испуга, а также буду мила ко всем, — улыбнулась она, а скулы окрасились милым румянцем. — Ты не представляешь, сколько шоколада я могу попросить, если выиграю.
— Безумно огромное количество?
— В точку, — подмигнула алоокая. — Поэтому, если не возражаешь, я отправлюсь собирать баллы испуга. Эту вашу Андайн я точно обгоню, чего уж говорить об Альфис и старосте Пуффендуя... Кстати, как там её... Короче, с Хеллоуином вас!
Наклонившись к Фриск, Чара легонько ткнула ее в нос, при этом издав "Буп", после чего махнула своим дьявольским хвостиком и ускакала на охоту за неведомыми баллами, гарантирующими ей шоколад.
Последний раз глянув на толпу, Фриск пожала плечами и потащила Папса к столу Гриффиндора, усадив его рядом с собой и поспешно придвинув тому паучьи пончики с сахарной паутинкой и изюмными жучками. Ждать долго не пришлось - тот сразу оклемался и набросился на долгожданное угощение. Похоже, он пришел в чувство быстрее, чем мог бы - всё, что он ел или пил было соленым, хотя та же еда для Фриск была абсолютно нормальной. Ещё одна шуточка от кого-то с факультета? Что ж, это зачётно, умертвить своего однокурсника огромным количеством воображаемой соли в пище.
Пока Фриск пила паучий сидр, зал оказался переполнен, из-за чего как всегда было очень шумно и громко. Внезапно, гул резко стих и все обратили свои взгляды к учительскому столу, где вставший директор Дриимурр поднял руки, призывая сохранять тишину.
— Итак! — громогласно начал он. — Дорогие ученики и учителя! Как вам известно, время летит очень быстро. Почти подошел к концу первый семестр, не за горами Рождество, однако, есть кандидат поближе Нового года. Это замечательный праздник Хеллоуин, канун Дня Всех Святых, единственный день в году, когда души умерших могут вернуться на землю! Наши старожилы знают, как прекрасен, очарователен и интересен Хеллоуин в Хогвартсе, поэтому мы хотим, чтобы новички тоже смогли окунуться в невероятную атмосферу праздника и запомнить на всю жизнь этот день, а возможно, даже ночь! — Азгор ухмыльнулся, старшекурсники начали посвистывать.
— Да-да, мои дорогие, все правильно. Сейчас я объясню вам план праздника на этот год. Первое - все ваши уроки так или иначе будут связаны с Хеллоуином и подготовкой к нему.
Теперь все ученики от второго курса до седьмого радостно зашушукались и начали выдвигать теории, что же ждёт их на уроках в этом году.
— Второе - традиция со сбором баллов испуга до сих пор остаётся в силе. Напомню - старосты факультетов наряжаются в хеллоуинские костюмы и пугают учеников, переводя уровень испуга в баллы, и записывая их в волшебный блокнот, который даёт вам штраф и убавляет баллы, если вы пытаетесь сжульничать и присвоить себе больше, чем есть на самом деле. Староста, собравший больше всего баллов объявляется победителем. Его факультету присваивается двести пятьдесят очков, самому старосте дается право на любое желание, в пределах разумного и специальный приз. В этом году всем ученикам факультета победителя разрешается неделю ходить на уроки в пижаме!
Весь зал радостно загалдел, ведь кто не мечтал с утра пораньше поэкономить время на подборе одежды и поспать подольше? Кажется, даже деканы факультетов хлопали и смеялись. Интересно, на них это распространяется? Забавно будет с утра пораньше прийти на трансфигурацию, а потом всё занятие круглыми глазами лицезреть ухмыляющуюся Ториель в ночнушке с таким лицом, мол, завидуйте
сучки. Хотя, она же декан Гриффиндора, если наша героиня её увидит, они обе будут в пижамах.
Хм, Фриск и Папс забавно бы выглядели в одинаковых штанах и огромных кофтах с костями, если бы Гриффиндор победил. Да нет, точно победит, ведь Андайн боятся даже её близкие знакомые, чего уж говорить о тех же когтевранцах или пуффендуйцах. Кстати, где она?
Спустя несколько бурных всплесков восторга среди учеников, всё наконец утихло, и Азгор продолжил:
— Но самая главная изюминка этого дня в нашем традиционном бале! Большинство волшебников, впервые пропавших в Хогвартс восхищаются тем, как тут хорошо кормят, но я вам скажу, что рядом с пиршествами в честь праздников обычные ежедневные приемы пищи и рядом не стояли. Умопомрачительный ужин, прекрасный праздник, волшебное великолепие данного мероприятия! Приходим все, а кто не хочет, будет жалеть до самой своей смерти... или, по-крайней мере, до следующего года.
— Также напоминаю, что каждый человек на балу должен быть с парой. Не важно, брат это ваш, друг или враг, парень или девушка, зеленый новичок или матерый семикурсник - приходите, с кем хотите! Бал начинается в полдевятого вечера, опаздывать не советую. А теперь можете доесть свой завтрак и идти на уроки.
Вздохнув, директор присел обратно и начал обсуждать что-то с Ториель, в то время, как в зал вернулся привычный шум-гам.
Первым и вторым уроками была защита от тёмных искусств.
Гастер, одетый в смешную чёрную мантию с оранжевыми полосками не говорил открывать учебники или доставать пергаменты. Первым делом он хитро ухмыльнулся и извлёк из ящика стола свою волшебную палочку. Лишь он взмахнул ей и сказал какое-то заклинание, как парты начали двигаться к стенам, освобождая место. Пока все недоумевали, мужчина достал откуда-то граммофон. Потекла приятная умеренная музыка, мелодия была такая складная и великолепная, что казалось, будто её исполняют нимфы, или ангелы, снисходящие с небес (хотя, в этом мире всё может быть).
Он учил учеников танцевать. Танцевать. Вальс!!! В партнёры он взял какую-то когтевранку и с её помощью показывал движения.
Он действительно был хорош.
После шло прорицание. Постоянно заикающаяся профессор Соу`Сорри рассказывала, какие есть Хеллоунские приметы (чаще всего, неблагоприятные), как можно пообщаться с духами умерших, и даже, как понять, что в человека вселились бесы. Фриск не верила во всю эту чепуху, но Папирус верил, из-за чего произошел небольшой казус. Уверенный абсолютно во всех своих действиях, парень не заметил, как сделал несколько грубых ошибок, из-за чего результат гадания показал, что внутри его доброй подруги сидит Демон Похоти. Успокоить Папса удалось с трудом, однако, он как минимум ещё урока два подозрительно оглядывал сокурсницу, пытаясь уловить плохую, демоническую ауру.
Затем шёл урок ухода за магическими существами, на пару с когтевранцами. Герсон знакомил ребят с лесными ведьмочками - маленькими летающими шариками разных цветов, которые неопытный глаз может принять за светлячков. Они считались нечистью, поскольку большая их активность приходилась на осень, период октября, и они могли наслать какую-нибудь порчу на невинного левого грибника. В итоге трёх студентов отправили в медпункт с катастрофически-низким голосом, очень быстро растущими по всему телу волосами и левой рукой, перекрасившейся в серо-буро-малиновый цвет. Одним из них был Папирус, который даже мог не наряжаться - леший в чистом виде. Пришлось быстренько бежать в госпиталь и давать ему специальную настойку, слава богу, быстродействующую.
После этих приключений Фриск и Папс отправились на обед, бывший точь-в-точь таким же, как завтрак. Возможно, на неизвестно где находящейся кухне школы готовится что-то действительно необыкновенное и оригинальное, а это всего лишь разогрев?
— Эх, вот бы поскорее кончились уроки, так хочу увидеть бал! — озвучивала свои грезы Фриск, ковыряясь в желе.
— Фрышк, шнашала пару найды, а потом мештай, — пробубнил Скелетон-младший, прожёвывая, наверное, уже сотый пончик. Он настолько любил эти пончики, что даже ощущение солёности не мешало ему есть их один за одним. Хотя, он каждый день пьёт морской чай без закуси, что ему сделают однодневные солёные сладости?
— Блин, точно, пара! Но с кем мне идти? — Фриск сначала погрустнела, но потом ей в голову стукнула идеальная идея. Или это бумажным самолетиком прилетело? Девочка хитро ухмыльнулась, после чего медленно повернула голову и вперлась взглядом в сокурсника. — Па-а-апс...
— Фто? — спросил тот, не отрываясь от "Капризы".
— Пойдешь со мной на бал?
Девушка хихикнула, потому что друг такого явно не ожидал. Он очень очевидно подавился, поэтому ей пришлось бить его по спине. Когда кусок ненавистного пончика вылетел из глотки, парень сощурил глаза, ухмыльнулся, свалился на одно колено и нараспев произнес:
— О, прекрасная леди, вы спасли мне жизнь! Премного благодарствуя, я принимаю ваше приглашение и иду с вами на бал!
— Спасибо, сэр, я так польщена! — выдавила из себя Фриск, после чего оба засмеялись. Замечательно, теперь у нашей волшебницы есть пара!
Когда с обедом было покончено, гриффиндорцы собрали вещи и отправились на заклинания, однако кто-то их остановил.
— Хей, ребят, привет! — появился сзади Санс. — Ну что, как у вас уроки?
— Уже были защита, уход и прорицание, — на последнем слове девочка скривилась. — Сейчас у нас заклинания.
— А у нас нумерология, жуткий предмет. Хорошо хоть Ал подтягивает, иначе не быть мне круглым отличником.
— Я вообще удивляюсь, как ты умудряешься быть отличником с твоими-то прогулами! — возмутился младший, перекинув на спину свой алый шарф. Когда они продолжили движение, то...
— Кстати, Фриск...
— Чего?
— Я тут хотел спросить кое-что... — старший нервно улыбнулся, чуть-чуть покраснел и подозрительно начал теребить ворот своего одеяния. — Кое-что важное... Не согласишься ли ты пойти...
Не успел он закончить, как мимо него пролетел целый рой очень шумных бумажных самолетиков, чьей целью явно был Папс. Птицы оригами начали виться над парнем, кружиться, тыкаться ему в лицо, что сопровождалось громкой руганью атакованного. Хихикнув, Санс достал из своего кармана палочку, прошептал какое-то заклинание и бумажки мигом безжизненно свалились на пол. Надо скорее бежать, пока Ториель это не увидела и не сделала козлом отпущения мистера Скелетона.
— Чёрт побери эти розыгрыши! — возмущался по дороге Папирус. — Они испортили мою невероятную укладку!
— Укладку?.. Что-о-о...
— Да! Я так долго пыхтел над ней вчера в преддверии сегодняшнего бала! Фриск, ты же не возразишь, если твой партнер будет лохматым и неухоженным, как
некоторые личности?
— Нет, не возражу, — ухмыльнулась девочка, поняв, о ком идет речь. Кстати о нём. — А, Санс? Ты кажется что-то спросить хотел...
— Уже ничего, — сухо и безэмоционально ответил когтевранец постным голосом.
— Фриск, Фриск! — вдруг донеслось откуда-то из толпы. Сквозь кучу людей еле-еле пробивался Азриель, всем своим видом выражавший счастье. Казалось, будто он буквально излучает радость и с удовольствием делится ею с окружающими. Возможно, это из-за того, что Чара сегодня добрая? А, кстати и о ней.
Она только что выпрыгнула на брата и тот вскрикнул, чуть не упав. Присвоив ему семь баллов испуга, девушка записала всё в блокнот, подмигнула нашим героям и удалилась.
— Фух, уже седьмой раз, что же такое... Фриск! — снова крикнул мальчик, подбегающий к сдерживающей смех подруге. — Я тут хотел спросить у тебя... Кое-что важное...
— Чувак, — Санс окинул вмиг задрожавшего паренька понимающим отцовским взглядом, потрепал того по плечу и просто сказал. — Уже занято.
Непонимающе переглянувшись на Санса, Фриск и Папса, отчаянно пытающегося пригладить волосы, по пути бормоча о том, что на балу он будет как чучело, Дриимурр всё понял и мигом сник.
— Дружище, у меня тут есть неплохой запас кетчупа... — издалека начал старший, поворачивая в сторону кабинета нумерологии, и всё ещё ведя за собой товарища по несчастью. Фриск оставалось только удивляться и удивляться. По дороге на урок она очень много думала о случившемся, а когда наконец поняла, что произошло, то зарделась, как никогда.
На заклинаниях с теми же когтевранцами у студентов был зачёт по заклятию управления неодушевленными предметами. Оно могло заставить любой неодушевленный предмет делать то, что ты хочешь, и, в какой-то мере, это было одно из важнейших заклинаний, которые все должны знать. На данном занятии ученики должны были заставить маленький перочинный ножичек достать из большой тыквы мякоть, а потом вырезать какую-нибудь рожицу. Почти у всего класса всё получилось достаточно быстро, результаты были весьма неплохие, но когда профессор Маффет спросила, хотят ли дети, чтобы их творения висели как украшения в большом зале, все дружно крикнули "Нет!".
Затем было сдвоенное с пуффендуйцами зельеварение. Профессор рассказывал, что сегодня они будут готовить особое зелье, которое проходят только на пятом курсе, но в качестве исключения можно и четверокурсников научить его готовить. Азриель был мрачный и поникший, поэтому Фриск села рядом с ним и всячески пыталась того подбодрить и развеселить.
Зелье, которое они готовили действительно было очень интересное - оно позволяло вырастить себе новые части тела, которые у людей никогда не встречаются, и действие его длилось аж целые сутки! Как пример учитель приводил хвост и рожки Чары Дриимурр, которая специально сделала их себе при помощи такого зелья, ради полноценного и натурального костюма черта (опять же, очень ей подходящего). Чтобы вырастить себе определённые части тела определённого существа, нужно было сварить стандартное зелье, при этом добавляя туда именно те части, которые требовалось (всё очень запущенно).
Сразу же начался галдёж, ярое перелистывание учебников и переговоры о том, какое зелье сварить. Тем, кто учился плохо учитель давал доступ к самому простому (что не жалко испортить) - корнуэльские пикси, гриндилоу, Темми... Умным и прилежным ученикам открывался доступ к менее распространённым и более редким ингредиентам - волосы из гривы или хвоста единорога, рога высокоуровневых чертов (те, что использовала Чара) и даже осколки нимбов падших святых. Ха, чего только не найдется в волшебном мире.
Доступ к ингредиентам первым открылся Азриелю - как ни странно, лучшему ученику не только среди пуффендуйцев, но даже среди всего четвертого курса. Естественно, весь класс очень громко советовал ему осколок нимба и перья райской птицы, ведь чёрт возьми, такой шанс! Смущённый мальчик выбрал осколок и перо, после чего пустил вперед других учеников, по очереди бравших подходящие им по уровню ингредиенты. Когда все ученики обзавелись собственным составляющим снадобья, то сразу уселись возле котлов и очень старательно начали резать, выдавливать, смешивать части растений и животных по рецепту на четыреста тринадцатой странице гигантского "Путеводителя по зельям, зелькам и зельяшечкам".
К концу урока, когда все зелья были готовы, профессор сказал, что теперь нужно это выпить. Не чокаться, не пить на посошок, не тянуться за добавкой как можно скорее, а просто выпить!
Зелье Фриск было холодно-белым, зелье Папса - алым, а варево Дриимурра буквально светилось золотом. Попробовав его раньше всех, под напряженную тишину среди студентов, парень сказал, что оно очень даже ничего, но потом вдруг начал хрипеть и корчиться, будто от сильной боли. Все уже испугались, что он ошибся, сделал что-то не так, но все время сохранявший спокойствие учитель сообщил, что ничего не бывает просто так. Когда он повелел испытателю раздеться по пояс, все девчонки, только увидевшие бледную тонкую кожу, голый торс и выпирающие ребра инстинктивно отвернулись, закрывая руками красные лица, а вот мальчики продолжали наблюдать за метаморфозами. Через пару минут, с негромким хрустом из лопаток пуффендуйца вылезли два достаточно крупных крыла белоснежной астрапии, а над головой появился сияющий нимб.
Пробившие спину перья окропились красным, место стыковки уже попросту было серьёзной раной, кровь лилась ручьем, вроде как, кого-то даже начало тошнить. Профессор мигом принес мальчику какое-то ядовито-зелёное зелье, очень тщательно растёр по спине, и всё, рваных мышц и висящих кусков кожи будто не было! Кое-как нацепив рубашку и спустив её по плечи, чтобы новоприобретённым конечностям было удобно и свободно снаружи, Азриель начал любоваться крыльями, трогать их, гладить, ведь это действительно было очень необычно. До нимба же дотронуться он не решался.
Лицезрев довольно спокойного, радостного и, главное, невредимого зельевара, все завосхищались и побыстрее выпили свои снадобья, в то время, как Дриимурр озвучивал нашей героине свои предположения о том, что если Чара опять потащит на бал его, а не Санса, с которым была там всего один раз, то они будут весьма колоритной парочкой.
Сама Фриск решила не переусердствовать, поэтому добавила себе на голову небольшие рожки демона среднего уровня, подозрительно смахивающие на видоизменённые овечьи, а вот Папс - клыки вампира, очень неплохо сочетавшиеся со своим носителем.
Естественно, изменения все претерпели плохо, но надежду давала таинственная исцеляющая сыворотка, вмиг снимающая боль. У Фриск из-за рожек жутко болела голова, череп будто раскалывался на части, но, сняв боль зельем, она поняла, что не ошиблась, ведь действительно выглядела очень милой, сама даже немного краснела при одном взгляде на зеркало. У Папса очень ныла челюсть, зубы болели невероятно, но, как оказалось, по непредвиденным обстоятельствам у него однажды такое уже было, поэтому он даже чуть-чуть привык. Однако, и Фриск, и Папс, и Азриель, да и остальные ученики, увидев себя в зеркало, поняли, что боль того стоила. До конца урока Скелетон-младший хвастался и хвалился своими вампирьими клычками, которыми так удобно подцеплять спагетти с тарелки, даже не используя вилки!
Только они вышли из кабинета с наступлением перемены, как вокруг столпилась кучка младшекурсников, восторженно оглядывающих нечеловеческие признаки у своих товарищей по школе. Больше всего внимания, конечно, досталось Дриимурру.
Потом ребята пожелали другу удачи, гриффиндорцы отправились на урок со слизеринцами, как вдруг во всех коридорах школы эхом пронёсся усиленный в несколько раз голос Ториель. Она сообщила, что в программу внесены внезапные, но довольно приятные и будоражащие мозг изменения. На балу появился конкурс на лучший хеллоуинский костюм, а также, на лучшую пару! По этой причине профессор сообщила, что уроки заканчиваются раньше, давая ученикам аж три с половиной часа на подготовку!
Обрадовавшиеся друзья со всех ног понеслись в башню Гриффиндора, чтобы успеть придумать и сделать себе костюмы, ведь им очень хотелось выиграть, ну или хотя бы поучаствовать.
— Лакрима! — крикнул Папс коту на картине, которая сразу отодвинулась и освободила проход.
Только парень пересек порог, как не него выпрыгнуло размытое нечто номер два, громогласно кричащее традиционное "Бу!!!". От обморока его спасла наша героиня, как ни странно, к этому уже привыкшая.
— Чара, опять ты? Вот честно, что... А, привет, Андайн.
Напугавшей их оказалась староста Гриффиндора, которая до этого почему-то была очень скрытной и незаметной. Мало того, по непонятным причинам Фриск видела её первый раз за этот день, что было очень странно, ведь та вставала раньше всех и практически никогда не пропускала уроки!
— Дриимурр? Эта... эта...
чертовка уже и до вас добралась? — проскрежетала красноволосая, убирая назад распущенные локоны, из которых торчали синие рыбьи плавники. Повязка старосты приобрела форму пузатой рыбки, а по полу стелилось в меру роскошное чешуйчатое платье, чья юбка подозрительно напоминала хвост русалки.
— Ещё перед завтраком, — сообщила девочка, обмахивая бледного Папса рукой, как веером. — У неё тогда шестьдесят шесть баллов было.
— ЧТОО??! — подпрыгнула Андайн. — Какой позор настигнет меня, если эта дурацкая слизеринка меня обойдет!!!
Девушка подорвалась с места, и со всех ног (или плавников) побежала в коридор, видимо, в поисках новых жертв. Интересно, она хочет выиграть ради факультета, себя, или просто из принципа? Скорее всего, всё вместе.
— О, уже то самое зелье проходите? Помню, как сделала себе собачьи уши, вот умора была! — послышался голос.
Девушка оглянулась, чтобы найти источник звука и заметила Догарессу, сидящую на диванчике возле камина. Рядом с ней сидел веселый Догами, но с синяком под глазом. Думаю, причина его возникновения очевидна.
— Привет! — поздоровалась наша волшебница, садясь рядом с подругой. Папс сел рядом с ней и, кажется, уже пришёл в себя.
— Ты уже нашла себе пару на бал?
— Да. Я иду с...
— Нет, стой, стой, дай я угадаю! — сверкнула глазами девушка.
— Ну ладно... — немного озадаченно пробубнила девочка. Она полезла в сумку, достала листочек и магловские карандаши, припасённые на всякий случай. Она собиралась нарисовать себе эскиз костюма на торжество, параллельно слушая догадки Догарессы. Рисовала она отвратительно, ведь большую часть времени проводила за готовкой, уборкой и стиркой, а за карандаш вообще бралась раз в год, но тем не менее, была очень решительно настроена.
— Эм, дай подумаю... Тот мальчик с Пуффендуя, Азриель!
На этом моменте Фриск поперхнулась собственной слюной, а парни на заднем плане начали загадочно хихикать. Особенно Папс, лучше всех знавший, с кем идет его партнёрша.
— С чего ты это взяла?
— Ну... Вы же дружите. Значит идете вместе! — Догами еле сдержался, чтобы не захохотать, слушая от своей второй половинки такие логичные доводы.
Жар от раскалённых углей в камине плавил воздух, вода в аквариуме Андайн легонько плескалась из-за гуляющего по помещению сквозняка, на улице становилось все темнее и темнее, сгущались пушистые рваные тучи - сегодня точно будет дождь.
Сначала Фриск хотела стать привидением, но потом решила, что это слишком банально и просто. Было выбрано не менее банальное, но более сложное - костюм ведьмы. Пока она рисовала юбку и сапожки, Догаресса предположила, что партнером будет Санс, на что её возлюбленный энергично закивал, а Папс хитро прищурился. Тщетно пытаясь доказать, что это не он, девочка все больше и больше краснела. Рисуя накидку и шляпу, она мысленно била себя по лицу, когда сокурсница предположила, что её пара - кто-то с Гриффиндора. Когда Фриск уже доделала набросок, девушка предположила, что это Великий Папирус Скелетон, на что он сам восторженно захлопал и начал хвастаться, а его подруга с облегчением выдохнула, понимая, что уменьшился шанс того, что её начнут шипперить с кем-то не тем, кем-то очень абсурдным и маловероятным (с Чарой, например (Соавтер плачет)).
Решив показать Догарессе свой набросок, Фриск всё же это сделала, но потом приуныла. Несмотря на кривые линии и явное отсутствие таланта в сфере изображения чего-либо на бумаге, эскиз всем очень понравился, но где девочка за три часа найдет нужные материалы и умудрится все это сделать? Вот эти сапожки с лентами, полосатые вдоль чулки, пышная черная юбка с неземной драпировкой, белая накидка поверх блузки и большая ведьминская шляпа с бантом и красным сердцем в его середине - это ведь очень много затрат. Будто угадав, о чём думает однокурсница, Догаресса убежала в женское крыло, напоследок кинув "Сейчас вернусь".
Прошло ни мало ни много - сорок семь минут. За это время Папс, Фриск и Догами успели провести два шахматных турнира и успешно обо всем забыть, пока не вернулась запыхавшаяся кареглазая и не вывалила на диван огромную кучу каких-то разноцветных штук. Именно штук, только так.
На изумлённые лица друзей она радостно пояснила, что облазила весь свой чемодан и обежала два раза всех студенток Гриффиндора, попросив у каждой что-нибудь подходящее. И как ни странно, ведь тут было всё, что требовалось!
Оранжевая ткань, чёрная, белая, даже пара готовых, очень подходящих вещей, вроде юбки и сапог, на которые осталось добавить только немного тематического декора, и готово. У нашей героини, невероятно обрадовавшейся, загорелись глаза, и та мигом выбрала из кучи всё, что ей приглянулось, попутно раздумывая, с чего ей начать. Папс тоже заразился этим интересом и они вместе начали обсуждать, что может получиться из этих внезапных материалов, даже не заметив того, как ушёл Догами, после того, как его вторая половинка что-то ему шепнула.
Вернулся он через десять минут, когда Догаресса и Фриск так и сяк корячились с нитками и иголками, уже вовсю создавая последней идеальным костюм ведьмочки. Первым делом он подкрался к Папирусу, баловавшемуся пончиками и вылил на него ведро воды. Только младший собирался кого-то умертвить, как уже вовсю хохочущий сокурсник протянул ему какой-то таинственный свёрток, сказал идти помыться, а потом заглянуть в свёрток. Фыркнув, Скелетон удалился в душевую. На вопросы нашей волшебницы эти двое лишь хихикали и говорили, мол, узнаешь
Как оказалось, Догаресса и Фриск были неплохими швеями, а в дуэте работали быстро и слаженно. Четверокурсница провела в подобных делах почти всю свою жизнь, а пятикурсница увлекалась целой кучей всяких хобби, интересных, в основном, её родителям маглам. Девушка коллекционировала монеты и фантики, любила шить, вышивать крестиком и печь печенья в форме косточек.
За это время Фриск могла потренироваться в использовании заклинания управления (заставить иголку приметать жемчужную ленту к черной шляпе, купленной еще в Косом переулке, например), а Догаресса - с искренней радостью помочь своей подруге, к которой явно испытывала гораздо большие чувства, чем казалось на первый взгляд.
Как-то раз она сказала:
"Догами, слушай, а правда мы с Фриск похожи на мать и дочь?"
На что тот ответил:
"Хм, а действительно, ты ведь так о ней заботишься, помогаешь во всем... Из тебя выйдет отличная мать"
А она ему так ехидно:
"Хм, нашим детям очень повезет не только с матерью, но и с отцом".
Ему потребовалось тридцать секунд, чтобы понять смысл сказанных слов и упасть в обморок.
Работа действительно шла неприлично быстро, через каких-то полчаса все было готово. Фриск удалилась в спальню, чтобы примерить обновки, а когда вернулась, то все присутствовавшие в общей комнате просто упали. Одежда сидела на ней просто замечательно, огромная шляпа чуть съезжала набок, открывая всем один из её белоснежных рожек, а чистые и искренние глаза так и лучились счастьем, затмевая все остальное. Все гриффиндорцы: те, кто участвовал в конкурсе на костюм и кто не участвовал - были просто поражены. Они сразу подбежали к однокурснице, начали так и сяк крутить её, просить вставать в разные позы, рассматривать каждую детальку костюма, будто девочка ещё утром была просто девочкой, а к вечеру стала какой-нибудь достопримечательностью.
Тем не менее, ажурная стрелка на старинных часах все близилась к восьми, а Папс не появлялся. Фриск планировала прийти за тридцать минут до начала бала, чтобы всё изучить и хотя бы капельку быть в курсе. Только она собиралась отправиться на его поиски, как картина в проходе отъехала в сторону, и оттуда выскочила громко хохочущая сенсация всея факультета.
— Ах, Догами, старый чёрт, как же я тебя люблю!
— Какой старый, мне всего пятнадцать... — прохрипел парень, оказавшись в очень крепких дружеских объятиях.
— Как же я мог забыть, в чём ты был на Хеллоуин в прошлом году? Повезло же мне выбрать клыки!
Теперь одежда Папса сменилась на что-то более тёмное и мрачное - просто идеальное классическое одеяние юного наследника Цепеша! Белая рубашка с кружевными манжетами, блеклая черная жилетка, такого же цвета ботинки и штаны, ну и длинный и невероятно огромный черный плащ с красной подкладкой и стоячим рваным воротником.
— Да, повезло! — ухмыльнулась Догаресса. — Я просто увидела твои клыки и вспомнила, какой у Догами был костюм. Ох не зря Андайн вбила нам в головы, что надо каждый год носить с собой свою старую форму и костюмы, вдруг пригодятся.
— Да, Андайн просто спаситель, — улыбнулась Фриск. — Но в чём пойдет Догами?
— Пф, ты думала, я каждый год буду ходить в одном и том же? — возмутился упомянутый. — У нас с Ресс новые костюмы, мы их ещё в том апреле придумали.
— И может они не очень хеллоуинские, но воистину классные.
— Да, вы уже можете идти, а мы пойдем попозже.
Выходя через портретный проём, наша парочка ещё раз поблагодарила внезапных благодетелей и, не спеша, пошла к большому залу. В коридорах было не так много учеников, как могло показаться на первый взгляд. Наверное, кто-то уже в большом зале, кто-то пойдет попозже, кто-то ещё ищет, во что бы принарядиться. Привидений, ведьм, скелетов и монстров Франкенштейна было просто немереное количество, но все они были разные, оригинальные и пёстрые. По пути Папс умудрился несколько раз споткнуться на ровном месте, при этом всё время чувствуя какую-то странную волну, заставляющую ноги подкашиваться.
И вот, знакомый коридор, полностью заполненный многочисленными учащимися. Сквозь толпу ничего не было видно, особенно низенькой Фриск, которая пыталась подпрыгнуть повыше и увидеть, что происходит, но какой-то массивный старшекурсник загородил ей обзор.
— Чёрт, что же там... Вуа! — девочка чуть-чуть вскрикнула, когда знакомые костлявые руки бережно ухватили её за талию и подняли вверх хрупкое тельце. Взору открывалась целая солянка из разноцветной толпы учеников, немного расходящейся у дверей в зал. Ториель с грозным видом загораживала проход и никого не пускала, двери были закрыты.
— Папс, Ториель никого не пускает!
— Так не началось же ещё. По идее, директор должен объявить о начале и нас пустят. Хей, человек, не подскажешь...
— Восемь двадцать семь! — разлился серебряной ртутью звонкий голос из толпы.
Фриск вернулась на прежнее место рядом с партнером и очень старательно начала рассматривать спину громилы перед собой, будто на ней вдруг могли начать проецировать кино или мультики, которые можно посмотреть, пока ждёшь.
Когда послышался громкий скрип ворот в мир празднества, гул утих.
— Здравствуйте, ученики! Как вижу, пришли очень многие. Испугались моих предупреждений, ха-ха? — судя по голосу, директор ухмылялся лучезарной лыбой, которую могли узреть лишь люди с самого первого ряда. — Ну ладно, я вижу, как вам не терпится поскорее начать. Заходим!
Возбуждённый переговаривающийся народ рассортировался на пары и построился в очередь, протянувшуюся аж до лестницы, а может и дальше. Когда очередь всё же дошла до наших друзей, то при взгляде на Ториель Папирус сжался в миниатюрный компактный комочек.
— Здравствуйте, профессор Ториель! — взяла на себя инициативу решительная Фриск, пока партнёр пытался спрятаться за неё, с его-то ростом не очень удачно.
— Здравствуй, Фриск. Хм, ты в паре с мистером Скелетоном?
— Да, мы вместе.
— Хорошо, проходите, — улыбнулась учительница. — Папирус, отлично выглядишь, смотри, клыки не потеряй.
Зная о розыгрышах, испуганный Папс начал как-то аккуратнее двигаться и постоянно оглядываться. Если профессор Ториель что-то говорит или советует, то это всегда обоснованно, не стоит пропускать мимо ушей её замечания.
Теперь помещение выглядело куда фантастичнее и праздничнее, чем утром. Потолок, копирующий вечернее осеннее небо был весь в свинцовых тучах, среди которых изредка белёсыми змейками проскальзывали молнии. Факелы не горели, однако повсюду парили белые свечки, совсем чуть-чуть освещающие тёмное помещение охристым пламенем, придавая ему какую-то атмосферу таинственности и загадочности. Неприлично пустые и голые столы факультетов были сдвинуты к стенам, скамеек или стульев не наблюдалось. Легкий запах воска и духов парил вокруг, и Фриск, благоговея, вдыхала его и чуть щурилась, пытаясь разглядеть среди тёмных мантий и пёстрых платьев хоть одно знакомое лицо, услышать знакомый голос.
Все студенты немного покопошились, а потом выстроились вдоль стен, с нетерпением глядя на подиум, тоже пустой. Стол учителей неприметно припрятался в нише у окон. Азгор взошёл на подиум.
— Хм, какие вы все сегодня нарядные! Думаю, мне тоже пора принарядиться, — мужчина щелкнул пальцами и привычная фиолетовая мантия сменилась на солнечные, расписанные орнаментом доспехи, окутанные чёрным плащом. Из золотистых волос вздымались массивные белые рога и небольшая корона с лиловым аметистом. — Ну теперь и я красивый! Думаю, что нет смысла слишком много с вами разговаривать. Давайте лучше выпьем чаю. Или что-то покрепче? В общем, выходи, я не умею вести мероприятия.
Под недоумевающий шёпот директор развернулся и начал спускаться по лестнице. Только он сошел вниз, как что-то зашипело, затрещало, помещение наполнилось валящим отовсюду матовым, почти не просвечивающим серым дымком, а на заднем плане заиграла интригующая ухо музыка. Хм, гитара?
— О-о-о-о-о да!
Вслед за бархатным низким голосом, чьё звонков эхо еще долго терроризировало стены послышалась очень гламурная приятная мелодия, едва слышимая за вздохами, стонами и вскриками восторга. Откуда-то с потолка несколько белых лучей света ударили прямо на теперешнюю сцену. Теперь там стоял силуэт. Высокий, стройный, с пышными волосами и экстремально высокими каблуками.
— Здравствуйте, красавицы и джентлькрасавицы!..
— Меттатон!
— Профессор, какая разница? Ну джентльмены, джентльмены.
— О боже, Фриск, Меттатон, Меттатон! — радостно шипел Папс, очень энергично подпрыгивая на месте от нетерпения.
— Ну так что? Приветствую вас всех на сегодняшнем балу! — томным голосом произнесла звезда. Все начали аплодировать, кричать, свистеть, Меттатон лишь взирал на это с каким-то привычным удовлетворением во взгляде. — Как вы только что узнали, сам директор Дриимурр попросил провести меня сегодняшнее мероприятие, а вы знаете, что гламурные тусовки...
— Балы, Меттатон!
— Да, профессор Ториель, да, балы. А вы знаете, что балы - моя стихия. Я как рыба в воде на этой сцене, и мне уже не терпится начать шоу, но... Для начала, традиционный флешмо-
— Меттатон!!!
— Профессор! — возмутился черноволосый. Прокашлявшись, он деловито поправил галстук-бабочку и продолжил. — Традиционный вальс. Все же знают, как танцевать вальс?
— Да!!! — пронеслось волной от стены до стены. Все знали, теперь.
— Тогда, это время для шоу, детка!
В этот момент ведущий грациозно отскочил в сторону, туман за его спиной рассеялся, и там оказался целый оркестр! Скрипки, виолончели, рояль... Как ни странно, за инструментами сидели Бобы.
Маленький очаровательно-серьёзный дирижер поправил бархатную прическу, поднял пушистую лапку, облачённую в рукав фрака, грациозно взмахнул своей палочкой, и грянула музыка.
— Леди, вы готовы? — ухмыльнулся Папс, протянув партнёрше руку.
— Разумеется.
Смуглая ладошка погрузилась в горячие объятия мертвенно-бледной, другая с огромнейшим трудом легла на плечо, и они закружились в танце.
Ноты текли и журчали, шуршали юбки по полу, стук каблуков по его зеркальной поверхности доносился со всех сторон, звенели голоса и переливался смех. Пары из парней и девушек кружились по залу в заранее отработанном порядке, узоры и орнаменты, будто картинки в гигантском калейдоскопе складывались в свой бесконечный водоворот из пестрых красок и их длинных хвостов. Наша парочка кружилась по залу, изредка зацепляя взглядом знакомые лица... Но сейчас будет самое интересное.
И вот идёт движение, когда пары расцепляются и, кружась, расходятся в разные стороны, в объятия новых партнёров. Это не просто часть завораживающе-красивого вальса, это интересное правило, придуманное тем же гением, кому на ум пришла система баллов испуга. Сначала ты выбираешь себе партнера, с которым хочешь быть, а танец в процессе откидывает вас всё дальше друг от друга. И вся соль в том, что ты не знаешь, кто тебе попадется!
Фриск знала, что рано или поздно это произойдёт. Нет, она не боялась. Ну, будь, что будет.
Девушка оторвала свои руки от партнёра, и его унесла толпа, а сама зажмурилась, в ожидании того, что её кто-нибудь подхватит и они продолжат вальсировать. Спустя мгновение она наткнулась на кого-то и немедленно распахнула глаза.
Азриель.
— О, привет! — улыбнулся мальчик, кладя подруге руку на талию. — Повезло же мне встретить именно тебя! Хотя, я был бы рад кому угодно, но не ей...
— Чаре?
— Ну а кому ещё?
— Но она же сегодня... Или только на людях? — изумилась Фриск.
— Не, просто она слишком... Слишком... Идеальная слишком, меня это нервирует! — возмущению Азриеля не было предела. А после знакомства с Фриск он становится всё более дерзким. Братик, ты связался с плохой компанией. Предатели и грязнокровки, какой кошмар!
***
— О, Андайн, п-привет! — залился краской Папс, когда из мягких и нежных объятий подруги он перешёл в цепкую и страстную хватку Андайн, только что разлучившейся с Пентсом.
***
По тонкой грани витражей, отделявшей один мир от другого равномерно стучал дождь, среди туч сверкали молнии, а гром сотрясал хмурые небеса.
Нужно сказать, что великий рандом был поистине злым шутником, гениальным злодеем. Одним людям он улыбался и делал приятные сюрпризы, а вот у других было не всё так радужно. Угораздило же Санса откинуть от Альфис и столкнуть именно с ней!
— И не смотри на меня так, — алый глаз задергался. Изящная бледная рука поправила шоколадные волосы и с силой вцепилась в знакомое плечо. — Если мы подерёмся прямо здесь, профессора не одобрят.
— Да я уже понял, — скрип зубов.
Скелетон и Дриимурр сверлили друга друга взглядами, специально отдавливали друг другу ноги, она до хруста сжимала ему плечо, он ей - талию, до багровых синяков, пятнами дегтя расползающихся по коже. Вроде бы ненависть, но у страсти оттуда же ноги растут.
У обоих немного смешались чувства, когда те увидели неподалеку Фриск и Азриеля. И вот момент Х, соперники уже обрадовались, что сейчас их партнерами станут приятные им люди, но что-то пошло не так. Прямо между парочками выскочили Андайн и Папирус (последнему явно было плохо). Он не удержался на ногах у откинулся в сторону мимо пробегающей Альфис, которая чуть не упала. Да, он тощий, как скелет, но огромный, как башня астрономии! Не каждому под силу устоять на лапах, особенно перед обаянием этой очаровательной гигантюры.
По инерции Андайн развернулась и увлекла в танец Санса. Случайно. Когда поняла, что делает, пути назад не было. Хотя, воинственная гриффиндорка не из того сорта людей, которых что-то остановит перед достижением цели. Собрался танцевать на балу вальс - изволь выполнять! Парень же облегчённо выдохнул - хотя бы не Чара.
Какая-то симпатичная девушка со Слизерина, - Чурум, кажется, - унесла Азриеля, заманчиво нашёптывая испуганному мальчику на ушко, что не против поближе познакомиться с сыном директора и братом их старосты, а ещё лучше - бросить эти бесполезные танцы и где-нибудь уединиться. Судя по лицу последнего, лучше бы он вернулся к сестре, которая сейчас была занята некоей шатенкой-первогодкой.
— Хм, ведьма? Как банально.
— Хм, дъявол? Откровенно и вульгарно.
— Ну хотя бы не ведьма, — алоокая хмыкнула. — Ещё бы привидением нарядилась.
— Было бы забавнее, если бы им нарядилась ты, — лицо Фриск перекосила ухмылка. — Сенсация: Чара Дриимурр в простыне!
— Если ты не заметила, последнюю простынь забрал Азриель. Видала его костюм? На небеса намылился, купидончик. Лишь небожители достойны там быть. Всё время танцевать и есть персики.
— Зато отличная альтернатива твоему костюму. Он говорил про Дриимурров, колоритную парочку?
— Четыре раза.
Мелодия, играемая Бобами ускорилась, дело приближалось к кульминации. Заспешили низкие виолончели, заволновались тоненькие скрипочки, ещё быстрее заплясали по лакированным клавишам белые лапки, зачастили ударные, будто подражая взволнованному ритму сердец, что бьются, как одно.
В очередном развороте гриффиндорке и слизеринке пришлось распрощаться. Чару поймал Джимми Айс - вратарь их команды, а вот Фриск даже не знала куда себя деть, пока сзади не подлетел белый кот с черной кисточкой на хвосте. Гигантский кот с гигантской кисточкой. Санс в огромном белом... э-э-э... мешке?
— Кигуруми, — парень будто прочитал мысли своей новой, весьма обескураженной партнёрши, попутно прихватив её за талию. — Все вопросы к Ал.
У Санса сильные руки. В их объятиях девочка чувствовала себя защищённой... и смущённой. У Санса длинные костлявые пальцы, тонкие и чувственные - в самый раз скользить по клавишам пианино. Они всегда казались такими холодными и твёрдыми - будто ледяными, но сейчас были мягкие и заботливые, нежно, но крепко держащие под руку свою подругу... А-а-а-а, это ещё больше смущает!
Чтобы скрыть порозовевшие скулы, волшебница принялась бегать взглядом по залу и спустя секунду чуть не захохотала на весь замок.
— Ты только глянь! Как совпало.
Санс повернул голову туда же и начал судорожно ловить ртом воздух в попытках укротить дикий хохот. Как всегда испуганная и нервничающая Альфис в милом розовом платье с кружевами, бантиками и рюшками отчаянно краснела на руках воинственной коллеги-старосты, размахивавшей во все стороны своей алой шевелюрой, излучавшей самоуверенность. В особенности очень часто она задевала мимо проходящего Папса, который выглядел весьма абсурдно под ручку со смущённым товарищем-пуффендуйцем.
Скелетон-старший без лишних церемоний подхватил Фриск на руки и убежал в неприметный тёмный уголок, чтобы никто не видел, как они отлынивают, а тем более хохочут до потери пульса. В этот момент сошел на нет последний аккорд и весь зал дружно зааплодировал музыкальным собачкам, которые сейчас легонько кланялись, еле сдерживая улыбочки удовлетворения. Нет, Бобы должны быть серьёзными.
— Ну что, — ведущий вернулся на свою сцену, сверкнув белоснежными зубками. — Вам понравилось?
Среди вопящего шума толком ничего нельзя было разобрать, но Меттатон профессионал в своём деле. Он верит, что жесты говорят больше, чем слова, и глядя на эти движения, сияющие лица, улавливая ухом эту смеющуюся доброжелательную интонацию он понимает, что первая часть торжества прошла на ура, впрочем, как и всегда.
— Я вижу, как вы устали. Не против немного отдохнуть? Поесть?
— Да!!!
— Тогда подходим, — парень щёлкнул пальцами и столы оказались уставлены едой. Интересно, сколько стоит научиться такому трюку? Пришёл в лес, щелкнул пальцами и хоп, целая поляна. Оркестр же начал играть какую-то ненавязчивую фоновую мелодию, а Меттатон приступил к пению. Кажется, одна из его лиричных песен про любовь, чей медленный и спокойный темп действительно сойдет за неплохой фон. Как пианино в чёрно-белом кино.
— Фух, это было что-то! — ухмыльнулась Фриск, разминая плечи.
— Да, действительно, — согласился Санс, уже подходя к одному из столов, чем-то приглянувшемся ему больше других. — И вообще, странно это всё. Пришел с Ал, потом столкнулся с Чарой, затем с Андайн... Чем-то я насолил Всевышнему, не особо он меня жалует. Акцио кетчуп!
— А меня любит, вроде как. Папс, Азриель, Чара и ты, странная такая соляночка, но меня устраивает, — наблюдая за причмокивающим от наслаждения другом, пьющим любимый кетчуп, девочке на ум пришла одна мысль. — Ты пришел с Альфис?
— Ага. Кстати, вон она. Ал, иди сюда! — звучно гаркнул он, после чего послышался хрустальный звон бьющегося стакана и быстрое-быстрое цоканье каблучков по начищенному полу.
— Это н-не я, оно само... Это не я, оно с-само... — истерично хихикала блондинка, подбегая к друзьям и поспешно заходя за широкую спину однокурсника. — Санс, прикрой меня...
— Заклинание восстановления, не? Ты ведьма или как?
— Я же г-говорю, оно само, я не в-виновата...
— Привет, Альфис! — поздоровалась гриффиндорка.
— З-здравствуй, Фриск, — отвлёкшись, девушка чуть улыбнулась и слегка махнула рукой в знак приветствия. — Ты с-случайно не видела Папируса?
— Последний раз видела его с Азриелем... Хм, стоят поди где-нибудь в уголке, обжимаются, как вы, — хитрющая ухмылочка перекосила смуглое лицо.
— Не-а, не в ту сторону думаешь, — решил вырулить ситуацию Скелетон-старший, попутно включая свой развязно-похабный акцент "У Гриллби". — Я вообще хотел посидеть в башне, позаниматься своими делами, но Ал так хотела побывать на празднике, что я буквально проникся состраданием и решил предложить ей свою кандидатуру в качестве пропуска. Видела бы ты, как она обрадовалась, — самодовольный позер облокотился о горящую микроскопическим няшным гневом девушку.
— И в-вовсе всё не так было! — "злобно" пропищала она. — Вообще-то я хотела п-пригласить кое-кого, уже с-собиралась идти, как ко мне в спальню, без всякого с-стыда и совести вползает этот котяра, а на нём лица н-нет! Идёт и х-хнычет "А-а-ал, — когтевранка нахлобучила чёлку на левый глаз, сделала грустную моську и понизила голос - настолько влилась в роль, что даже перестала заикаться. — я хотел пригласить Фриск, а она идет с Па-а-апсом, почему жизнь так несправедлива-а-а... Теперь все будут думать, что я неуда-а-ачник...". Я ему и говорю "А т-твои поклонницы? Тот клуб сатанисток, учащихся здесь ради того, чтобы за тобой ухлёстывать?", а он и от-твечает "Всех пятьдесят восьмерых отши-и-ил, а больше я никому не ну-у-ужен...", — герой рассказа краснел всё больше, пока староста всё шире расплывалась в победной ухмылке мести.
— Он был такой бедный и несчастный, как бездомный котенок, сердце кровью обливалось. Вот я и сжалилась.
— Поня-я-ятно... — после услышанного рассказа кареглазой почему-то стало стыдно. Не то, что бы она себя винила, но как-то... всё равно смутилась. Представить Санса в образе бедного бездомного котенка, попавшего под холодный грязный дождь было очень легко, особенно способствовал этому его костюм. Кто догадался нарядить его в мешок, розовые тапки, накладной хвост, очень четко повторяющий его собственный и искусственные кошачьи уши? Стоп, они настоящие! У Альфис такие же... Какого...
— ...чёрт побери! — воскликнула наша волшебница. — Это настоящие уши?!
— Сказала девочка с рогами, — хмуро промычал кот, продолжая посасывать кетчуп.
— Ну д-да, это моё условие, — сказала анимаг. Глаза засияли. — Я с-согласилась пойти с ним, если он оден-нется котом.
— Это, типа, символично?
— Не, смотри.
Когтевранка шепнула партнеру что-то на ушко и его уже побледневшее до привычного оттенка лицо снова стало краснеть. Они начали шептаться, Фриск же слышала только обрывки фраз, как "Только не перед ней!" и "Не ломайся, ты обещал!". С каждой секундой становилось всё интереснее; в конце концов парень сдался.
— Ладно, ладно, только один раз, — закатил он глаза.
— Ур-ра! — писательница захлопала в ладоши. — Фриск, смотри!
Когтевранцы отошли на полметра от подруги и встали рядом друг с другом. Альфис согнула в колене правую ногу, потом руки в локтях и сжала ладони в кулачки. Санс повторял все эти странные движения за ней, и по его лицу было видно, что для него это позор и невероятная мука. Оба чуть наклонили головы, после чего, очень неожиданно, громко вскрикнули "Ня!". Девушка прочирикала это тоненьким жизнерадостным голоском, парень же уныло пробасил.
Это было... мило. Фриск не знала, что за "Ня", откуда это и зачем, но само мироздание и его нерушимые законы бытия заставили её обильно выделять носокровь. Пока она судорожно пыталась вытереть лицо, Санс забрал свой кетчуп и с чувством выполненного долга и невероятного смущения отправился на поиски брата. Альфис прожужжала ему все уши за эти шесть лет совместной учебы, заставляла смотреть вместе с ней свои магловские мультики с мечами и пушками. Уж он-то знает, что такое носокровь.
Блондинка проводила его взглядом. Она повернулась к нашей героине и уже собиралась ей что-то сказать, как сзади кто-то подскочил и закрыл ей глаза руками.
— Угадай кто! — рыкнул женский голос. Обычно всем людям он кажется громким и резким, но для неё он мягкий и приятный, просто услада для ушей.
Девушка не испугалась, но сразу начала багроветь и заикаться вдвое больше, ведь эти большие, вечно мозолящиеся руки так знакомо пахли полиролью для метлы, сухим деревом и русалочьей чешуёй, что миллионами кусочков сложной мозаики переливается на солнце, подобно сапфиру или изумруду. Нет, она не русалка, она куда лучше.
— А, эм... Я- Я- Д-даже не... Н-не д-догад-дываюсь... А-а, Б-бретти?..
— Нет конечно, глупышка! — красноволосая захохотала и развернула Альфис к себе. — Это я!
— О, Ан-ндайн, п-привет!..
— Слушай... — девушка вдруг успокоилась и резко стала серьёзной. Она взяла когтевранку за плечи и наклонилась к ней, чтобы их глаза были на одном уровне. Обескураженная писательница резко выдохнула. Эта близость чертовски близка, что даже тавтологии не хватит, чтобы это как-то описать. Маленькие Ангелочек и Чёртик в блондинистой голове очень громко спорили о состоянии своей владелицы.
— Она очень смущена, пожалуйста, Андайн, не дави так на неё, ей и так нелегко в твоем присутствии! — чуть не плакал Ангел, не находя себе места.
— О да, сбываются мечты! — лукавил Чертенок, в провокационной позе лежа на гигантском рояле. Кажется, одна из поз Меттатона из его "Сборника поз на все случаи жизни и смерти". Он фанатеет по нему так же, как и объект обсуждений. — Она же давно по ней сохнет!
— Прекрати!
— Помнишь, Альфис? Четвертый курс...
— Перестань! — кричал Ангел.
— Новая должность в "Капризе", хождение по окрестностям в поисках интересной информации для статьи, пустое поле для квиддича и единственная там живая душа, тренирующаяся перед матчем до подкашивающихся ног...
— Остановись, Чёрт!
— "Ах, как она летала! Она была так быстра, со звенящим свистом рассекала студёный воздух. Как её волосы развевались на ветру, такие яркие и красивые! Как её сильные руки уверенно держали квоффл, бросали его и ловили, а какой у неё был взгляд! Я сразу... "
— Пре. Кра. Ти!!! — заорал со всех сил Ангелок и влепил своей противоположности мощную пощечину.
— Альфис, Альфис, прием, — взволнованно звала вратарь подругу, которая ушла в прострацию, дабы посмотреть на бой двух своих личностей. — Земля вызывает Альфис.
Вернувшись к реальности, писательница тяжело вздохнула, расслабилась и окончательно решила не бояться, наконец-то посмотреть своим
желаниям страхам в лицо.
— Андайн, т-ты что-то хотела?
— Альфис, надо поговорить. Хочу тебе кое-что сказать. Наедине.
— Н-наедине?.. Л-ладно, х-хорошо...
Андайн чуть улыбнулась и пошла в сторону выхода, коллега-староста последовала за ней.
Когда Фриск окончательно избавилась от носокрови, она подняла голову и заметила, что её друзей нет, и все куда-то пропали. Поозиравшись, невдалеке она заметила Догами и Догарессу в странных черных костюмах с белыми сердечками. Они пили сок, смеялись и выглядели по-настоящему счастливыми. Девушка уже хотела окликнуть подругу, но поняла, что пока делать этого не стоит. Она чуть попятилась назад, чтобы сблизиться с соблазнительными сладкими булочками на огромном белом блюде, но случайно наткнулась на... боже, сколько уже можно?!
— Фриск, ты что, за мной следишь? Я понимаю, что достоин внимания, но прекрати пожалуйста, меня это смущает.
— Уж кто тут и следит, так это ты,
Азриель, — гриффиндорка хмыкнула и всё же взяла булочку. — Стоп, Чара была права? Серьёзно?
Помните, Чара говорила про то, что её брат оделся купидоном и намылился на небеса, к небожителям? У него был лук. И стрелы. С присосками.
— Ах да, я сегодня ангел любви, раз уж на то пошло, — амур ухмыльнулся, достал из самодельного колчана одну стрелу и приготовился стрелять. — Сегодня я управляю чувствами людей, хо-хо-хо ~ Сначала я выстрелю в одного человека, потом в другого, и они станут па-ро-чкой! Смотри, как могу...
Спустя секунду одна стрела присосалась к ключице Фриск, на что та нахмурилась. Ой не нравилось ей это, ой не нравилось...
— Так-так-так, теперь нужен второй... Где у нас... А, вон он, — ухмыльнувшись, пуффендуец натянул тетиву и нацелился куда-то в толпу. При взгляде туда наша героиня обомлела. Прямо на мушке был Санс.
— Раз, два, три-
— Не сме-е-ей!..
Дальше всё происходило, как в каком-нибудь боевике. Погони, перестрелки и невероятный экшн. Происходящее замедлилось в миллионы раз, волшебница налетела на друга, тот начал падать, его прицел сбился, но стрела всё же вылетела и унеслась навстречу своей судьбе. Которой был далеко не Санс.
— О нет... — всё, что смогли выдавить из себя оба, валяясь на полу. Фриск знала, что скорее всего её не зацепит, но товарища было жалко.
— Беги, пока не поздно. Беги...
— ... Азриель!!!
Неудачливый купидон вскочил, захватил свой инвентарь, а потом быстро и загадочно удалился. Шатенка все равно оставалась лежать на полу с невозмутимым видом, пока прямо перед её лицом не остановились черные каблуки.
— Ну-ка, позвольте, мадемуазель... — бледная рука опустилась к девочке на грудь, сорвала с ключицы стрелу, при этом добавив к запасу тот снаряд, что попал в неё. — Настал день, когда любимый братик поплатится за свою беспечность.
Очень очевидный персонаж сей истории удалился, и Фриск всё же решила забыть только что произошедшее и пойти нормально потанцевать с друзьями. Пробиваясь через толпу веселящегося народа, которая вё гуще становилась возле подиума, на котором плясал Меттатон, исполняя собственные песни и делая шоу, гриффиндорка обнаружила Папса.
— О, Фриск, я самый счастливый человек на свете! — щебетал парень, смахивая с глаз хрустальные слёзы счастья. — Меттатон. Прямо передо мной. Исполняет мою любимую песню!
Эх, бедный мальчик, влюбился поди... Стоп, погодите-ка минуточку...
"Как бы в обморок не хлопнулся от радости", — думала гриффиндорка, глядя на сокурсника.
Все вокруг танцевали, плясали или просто дрыгались под музыку, поэтому, сама того не замечая, Фриск начала двигаться в такт мелодии, качать головой и чуть-чуть притопывать ножкой. Музыка действительно была хорошей, особенно припев, он был просто великолепен. Когда песня закончилась и стало достаточно тихо, Меттатон крикнул:
— Классно тут, да?
— Да!!!
— Вы ведь любите меня, фанаты?
— ДА!!!
— Я тоже вас люблю, дорогие мои! — парень отправил толпе воздушный поцелуй, и спустя секунду сотни таких же полетели в ответ. — Но я знаю, что есть среди вас один, действительно достойный признания...
— Что? Что он?.. Фриск, что он сказал?? — взволнованно протараторил Папирус, делая вид, что не услышал, хотя ловил своими большими ушами каждый звук, слетающий с губ кумира.
— Конечно все меня очень любят, но я знаю, есть один, самый преданный...
— Фриск, Фриск, неужели?.. — гриффиндорец от нетерпения подпрыгивал на месте, с каждым прыжком становясь всё выше и заметнее.
— Самый мой любимый фанат, который смотрит каждое моё шоу, заслушивает каждую песню до дыр и жить без меня не может! — раскинул руки Меттатон. Фриск фыркнула - это уже слишком, чересчур пафосно и эгоистично.
— И этого фаната зовут...
— Папирус Скелетон! Это я, я! — уже вовсю выдвигал свою кандидатуру упомянутый.
— Альфис, староста Когтеврана!
Вот этого точно никто не ожидал.
От собственного бессилия бедный охотник начал пускать сопли и ныть, что это все ложь и ошибка, бросаться Фриск на плечо и выплакиваться ей в мантию, а той пришлось его успокаивать. Ладно они, но что творилось с залом! Множественные ученицы очень громко и открыто возмущались, почему сам Меттатон избрал в лучшие фанаты не их, ярых болельщиц за его кандидатуру в министры магии, а эту неприметную заикающуюся ботаншу?
— Альфис, дорогуша, подойди ко мне! — пропел черноволосый. Бедная девушка лишь стояла на месте и не шевелилась. Как такое могло произойти? Она? Почему она? Она же вроде песни его слушает очень тихо, да и следит за парнем ради газеты незаметно и скрытно... наверное.
Бедняга всё же осмелилась и сделала шаг, другой, третий и как-то доползла до кумира всея Хогвартса. Нет уж, хватит на неё сегодня неожиданных открытий, Андайн хватило сполна, аж через края полилось. Зажатый нервный организм начал паниковать и решил, что самое лучшее решение сейчас - медленно погрузить себя в обморок. Ноги писательницы подкосились и она было не упала, но черноволосый быстро её поймал.
— Что ж ты, дорогуша, уже падаешь от моей блистательности? Не надо пожалуйста, мне это льстит... — он сделал вид, будто жутко смущён, и скулы покрылись вполне правдоподобным румянцем. — Публика требует! Больше экшна, больше романтики, больше мясорубки! Хотя, давайте пропустим последний пункт, я уже устал. Не может же Альфис быть самой преданной фанаткой просто так, надо отблагодарить её за старательность! Поэтому начнем сразу со второго пункта...
Позер ухмыльнулся, под наступившую в зале тишину медленно притянул обескураженную и шокированную фанатку, уже собрался заключить ту в поцелуй, фонтаном страсти взорвавшийся бы в этом зале и разукрасивший торжественный вечер еще одним незабываемым событием, но...
— Да ты офигел, а ну стоять!!! — грянуло на весь зал. Ничего не понимая, Меттатон остановился, начал осматриваться, но буквально сразу после этого был сбит с ног. Когтевранка уже устала переходить из рук в руки, но что поделать, такая судьба. На этот раз руки, принадлежащие воинственной красноволосой девушке были сильными и желанными, они сразу подхватили её, подняли и прижали к груди. — Я конечно понимаю, что ты знаменитость и бла-бла-бла, но это не значит, что тебе чёрт возьми все дозволено! Ещё раз увижу рядом с Альфис - пальцы переломаю, по одному!!!
— Дорогуша... — прокряхтел упавший, поднимаясь и потирая рукой ушибленное место. — Я конечно упоминал мясорубку, но давай без этого, я же несерьёзно!
— Говорю: ещё раз сунешься к ней, тебе точно несдобровать! Запомни, Альфис моя, и ничья больше!
Это невероятное заявление прозвучало как гром среди ясного неба. Все сразу начали шевелиться, разговаривать, что-то очень активно обсуждать... Андайн чувствовала себя просто замечательно, ведь поставила на место наглого идола и отстояла свои права... на свою девушку. Свою
новую девушку. Этой самой
новой девушке оставалось только краснеть и безуспешно зарываться в кружева своего розового кошачьего косплея.
Андайн знает Альфис давно, и при этом знает очень хорошо. Такой нежной и боязливой натуре, как она, находиться в центре внимания не рекомендуется, а то и нервы могут лопнуть, что обратно не свяжешь. Пусть её имя еще недели полторы точно будет на слуху у всей школы, но сейчас лучше её не перенапрягать, девушка и так натерпелась. Поплотнее прижав её к себе, гриффиндорка махнула алыми волосами и гордо удалилась из зала под рокочущий шепот.
— Что ж, это... кхм... было неожиданно... — даже король вечера выглядел весьма обескураженным. — Эм... Давайте просто продолжим веселиться! Напоминаю, что к концу вечера наше достопочтенное жюри: профессор Маффет, профессор Герсон, профессор Гастер и профессор Ториель подведут итоги и выявят трех победителей в наших конкурсах: "Самый пугающий староста", "Самая лучшая пара" и "Самый лучший костюм"! А, эхем, господа Бобы, давайте "Жесткий диск"...
Музыка продолжалась, Меттатон пел, все танцевали и веселились, пили, ели, радовались жизни в этом небольшом мирке бесконечного празднества. Время лилось, как река, что неудержимо бежит вдаль и не думает останавливаться, даже под действием плотины чистого волшебства. Вскоре было достаточно поздно - часовая стрелка на огромных школьных курантах близилась к двенадцати вечера, колокола уже скоро должны были пробить несколько раз, разнося свой мелодичный звон по округе.
Когда закончилось детское время, к Меттатону вышла профессор Ториель, жестом показала выключить шум и огласила результаты голосований. В конкурсе на баллы испуга победил Слизерин. Чара как маленький ребенок выбегала к матери и, не терпя, подпрыгивала на месте, ожидая момента, когда родному факультету дадут обещанные очки, а также право на любое желание. С одной стороны, возгласы возмущения, крики "Тут всё куплено" должны были разнестись по залу, но не было на то причин - в конкурсе только Дриимурр и участвовала. Вся школа могла положиться на ужасающую Андайн, чья только повязка олицетворяет страх и террор, но та ведь куда-то пропала с утра, а куда - история умалчивает. К середине праздника и вовсе устранила себя и старосту Когтеврана заодно. Староста Пуффендуя же была скрытой в файлах игры школьной пасхалкой: она где-то есть, где-то находится, но её никто не знает и никто не видел.
Довольная алоокая вернулась к своим радостным товарищам из команды по квиддичу, уже предвкушая ту гору сладостей, которая будет поджидать её утром на тумбочке, а вместо неё на сцену вышел...
— Вимсан, мы в тебя верим! — кричали и хлопали члены команды Когтеврана своему единственному и неповторимому вратарю, который хоть и был трусливым беднягой, но его девушка - бойкой и дерзкой особой, которая сразу потащила парня к декану Гриффиндора, чтобы получить обещанный приз за победу в конкурсе "Лучшая пара".
Следующим вылетал Азриель. За его победу точно должны были начать возмущаться - как это так, три конкурса, три победителя, двое из них - дети директора, но не получилось. Костюм у парня действительно был классный, особенно, как эффектно он спустился на подиум откуда-то с потолка, широко расправив свои белоснежные крылья, орошившие учеников потрясающим ливнем из перьев. Кажется, он всё это время зависал там с Напстаблуком, чтобы его не нашла сестра, которая вроде уже успокоилась, поняла и простила, но это не точно. Снисхождение ангела чуть не завершилось провалом, когда тот было не навернулся на лестнице, но слава богу всё обошлось.
Шести- и семикурсники на правах возраста могли остаться на вечеринке подольше, но большинство всё равно очень устало и решило вернуться в родные факультетские общежития - поспать и набраться сил перед следующим учебным днём.
По дороге все смеялись, тихонько разговаривали или просто улыбались, понимая, насколько прекрасным был этот вечер. Также понимая, насколько прекрасным после него будет здоровый семичасовой сон.
