Фриск в Хогвартсе

— Эм… Ты должна… — Папс кашлянул и, потерев нос, продолжил. — Рассказать всё, что между тобой и Сансом! Несмотря на то, что он протараторил эти слова так, будто боялся забыть, что хотел сказать, это прозвучало довольно чётко и серьёзно, что у Фриск побежали мурашки. Такого развития событий она явно не ожидала. — А, э-э-э… Что ты имеешь ввиду? Мы просто друзья и… ничего больше… — неуверенно, тихонько заливаясь краской, говорила гриффиндорка. Однако, её сокурсник был не так прост, он не собирался отступать. Он продолжал: — Не прикидывайся и ответь честно, Фриск. Помнишь правила? Карта дёргается, значит, ты врёшь, — Папс достал последнюю карту колоды, завершающую кон и угрожающее покрутил ею у самого лица подруги. Она дёргалась и вырывалась, пытаясь приблизиться ко лгунье и наказать ту за враньё, но Скелетон-младший крепко держал её своими длинными, костлявыми и бледными, как смерть пальцами. Лицо того же мёртвого оттенка говорило за себя. На нём застыло хмурое выражение, которое безумно напоминало Санса в ярости. Девочке стало не по себе, по спине пробежала дрожь. Передернувшись, она нехотя начала: — Ладно, хорошо, скажу… Но только поклянись, что никто об этом не узнает!.. Внимая подруге, Папс выпрямился и гордо кинул: — Клянусь торжественно своей любимой пастой, Что буду жутко страшным и кривым. Лобастым, и щекастым, и мордастым, Коль расскажу я твой секрет другим… … Так что? Не было времени даже удивиться внезапной торжественной клятве, кажется, придуманной лично Папирусом. Фриск глубоко вдохнула и сказала: — Ладно… Он мне нравится. Но совсем немно… — тихий конец потонул в радостных визгах Папса, который сразу подпрыгнул вверх и захлопал в ладоши. — Я знал, я знал, я знал! Ты и мой брат. Это же лучше не придумаешь! Прошлая девушка Санса была ужасной грубиянкой и стервой, но ты просто идеал для моего братишки! Боже, я так рад! — схватив за руки изумлённую гриффиндорку, Папс начал прыгать и громко восклицать о том, что у Санса будет новая крутая девушка по имени Фриск. — Тише, Папс! Ты же обещал! — испуганно зашипела девочка, пытаясь унять этот буйный всплеск эмоций. — Ах да!.. — спохватился младший. В это время, всё ещё находящаяся в руке Папса бешеная карта непонятным образом выбралась на свободу и кинулась на ту, которой загадывали желание. Она взлетела вверх, приземлилась на каштановую макушку и начала рваться на мелкие кусочки. Вскоре голова Фриск оказалась полностью засыпана белыми бумажными обрывками и мельчайшими крошками. — Что это значит? — удивлённо посмотрела атакованная на этот милый бугорок на своей причёске. — Это значит, что ты ответила верно. Карта должна уничтожиться, ведь на ней записано желание, — пояснил Папс. — Ох, понятно.

***

После этого все легли спать. Санс ушёл в свою комнату, хотя Фриск думала, что он будет спать на полу, как и в прошлый раз. Немного эгоистично, ведь на улице зима, там должно быть жутко холодно и одиноко. Вообще, Папс говорил, что Санс редко спит у себя, но довольно часто там зависает, при этом всё время твердя, что ему лучше спать в гостиной, на диванчике. На этот раз его место вновь заняла Фриск. Она постелила простыню, как следует взбила подушку и улеглась, сразу забравшись под толстое одеялко. Сон никак не мог добраться до головы, в которую лезли разные мысли о том, что она сказала Папсу, и том, что же он попросил сделать брата. Должно быть, это что-то неприятное, иначе, отчего он был таким недовольным и разозлённым? Фриск долго смотрела в потолок, раздумывая над этим делом. Пока она изучала каждую трещинку и каждое пятнышко на штукатурке, за окном поднялась сильная метель, где-то в другой комнате свистел жуткий сквозняк. Наверняка, Санс спит с открытым окном. Вдруг девушка начала чувствовать холод. Одеяло, которым она укрывалась будто стало бумажным и совсем перестало греть. Быстро пришедший озноб был очень некстати. Фриск свернулась в максимально компактный комочек, при этом поплотнее подоткнув одеяло, однако, мороз продолжал бежать по коже, пробирая до самых костей. Внезапно, в комнате послышалось тихое шуршание. Девушка напряглась, дрожь и невыносимый холод тут же ушли на второй план. Перевернувшись на бок и закрыв глаза, Фриск решила сделать вид, что спит, и происходящее в окружающем мире её абсолютно не волнует. От души отлегло, когда совсем близко послышалось мелодичное урчание. Мысленно девочка уже смеялась над собой, показывала на саму себя пальцем, мол, смотрите, какая трусиха, испугалась собственного кота! Открывая глаза, гриффиндорка ожидала увидеть висящие в темноте кусочки янтаря, которые всегда были рядом с ней и днём и ночью, никогда не покидали в трудных ситуациях. Она остолбенела ещё больше, увидев, что прямо перед носом, здесь, на холодном полу сидит белый кот с чёрной кисточкой на хвосте. Казалось, будто в лунном свете, проникающем через окно, жемчужная шерсть слегка сияла, а отражавшие полумесяц сапфиры лазурных глазок действительно выглядели завораживающе. Махнув хвостиком, кот запрыгнул на диван и начал приближаться к мордашке подруги. Та улыбнулась, как-то машинально высунула руку из-под одеяла и начала гладить существо по головке. Анимаг тянул голову навстречу руке, пытаясь получить как можно больше такой любимой котами человеческой ласки. Фриск почувствовала какую-то вибрацию. Это мурчал Санс. — Ну что? Тебе тоже не спится? — хрипло прошептала гриффиндорка, присев на своём помятом ложе. Кажется, уже начинает болеть горло, как бы не простудиться. Вдруг волшебница почувствовала тяжесть на ноге. Котик стремительно увеличился и стал человеком. Это выглядело так странно со стороны. Санс сидел в ногах у подруги, как пригретый бездомный котёнок. Теперь они были ещё ближе, да и ситуация другая, не такая невинная. Фриск уже неоднократно благодарила ночь, за то, что она такая тёмная. Во тьме можно отдохнуть от дневной суеты, прокрасться на кухню к запретному холодильнику с заветными пирожными внутри, а также скрыть алеющий багрянец на щеках. — Я замёрз, — жалобно протянул ночной гость голосом, в котором всё же проскакивали нотки удовлетворения и просто наслаждения этой непонятной ситуацией. — Я тоже… — зачарованно глядя в глаза парню, прошептала девушка. — Так может, вместе мы согреемся? — вздёрнул брови когтевранец. — Н-нет, мне как-то не холодно совсем… — смущённо бубнила гриффиндорка, полностью противореча своим предыдущим словам. — Да ладно, ты вся дрожишь, — убеждал хитрец, садясь на край родного дивана. А ведь он наследник престола, не гостья! — А вот и нет, — отнекивалась она. — Чёрт, значит карта Папса завтра меня покромсает… — вздохнул старший, допуская иронию. Он медленно встал, делая вид, что собирается уходить. — Постой, тебе это Папс загадал? Парень остановился и с улыбкой кивнул. — Ну… хорошо, только для начала обернись обратно, — выставила свои условия наша героиня. — Зачем? — задал довольно странный вопрос Скелетон, подняв одну бровь вверх. — Потому, что иначе ты и дальше пойдёшь мёрзнуть в свою комнату. А потом будешь искромсан маленькой карточкой, — фыркнула Фриск. — Хорошо, — показательно щёлкнув пальцами, бледнолицый светловолосый парень начал меняться. Через пару мгновений на его месте стоял белый котёнок с чёрной кисточкой на хвосте. Он прыгнул на диван, потянулся и улёгся рядом с подругой. Фриск, преодолевая смущение и убеждая себя в том, что это просто кот, прижалась к нему, обхватив тельце руками. Закрыв глаза, волшебница почувствовала неиссякаемое, хлыщущее фонтаном из пушистого создания тепло. Довольно логичные мысли о хитром вранье отошли на второй план. Чувство холода тут же покинуло её и дало умиротворённой душе спокойно заснуть.