Вперёд к морю!

— Хината? — Мама заходит в комнату очень внезапно. Если она почувствует что-то неладное, то побег на море накроется. Поэтому, Хината старается вести себя как обычно. Он поднимает бровь и смотрит на неё.  — Что такое, ма? — говорит спокойно, стараясь не выдать своего волнения.  — Всё в порядке, сына? Выглядишь не очень, — спрашивает немного озабоченно. — Ты вообще спал? Хината берёт побольше воздуха и скороговоркой начинает говорить уже хорошо заученную отмазку.  — Я немножко волнуюсь. Две недели без вас—это уже слишком. Но ничего страшного за это время не произойдёт, верно? Маму эта причина волнения растрогала. Она долго подбирает слова.  — Верно, — ласково говорит мама. — Не волнуйся, эти две недели пролетят быстро. Просто сиди дома, если не хочешь неприятностей.  — Да, конечно.  — Но, я знаю, что ты будешь бегать к Юи, — подмигивает. И закрывает дверь в его комнату. Хината ошарашено смотрит на неё. Где же он просчитался? Он лезет проверить сумку. Кошелёк, плед, еда, вода, круг, полотенца. И самое главное—подарок для Юи! Он сам его делал. И он старался. Хочет, чтобы она порадовалась. Хотя, та радуется абсолютно всему, как ребёнок. Солнце взошло—радуется. Птица пролетела—счастлива. Эта черта характера одновременно и бесит Хинату, и радует. Он уже переделал все дела и просто сидит на стуле, тупо смотря на часы. 6:40… Не будь сейчас летние каникулы, Хината сделал бы домашнее задание. А так, приходится убивать время, глядя на часы. Целых двадцать минут просидел Хината. Его старание вознаграждается: уже хлопнула входная дверь. Он бежит к окну и видит, что их машина уезжает. И, напевая простую песенку, мчит в комнату: взять сумку. Дом Юи далеко от его дома, и он поедет на велосипеде. Он помнит дорогу, отец раз десять подбрасывал его туда. Но сначала, надо прикрепить кресло. Кресло старое, для того чтобы возить маленьких детей на велосипеде. Самому ему оно уже мало, но он надеется, что Юи влезет в него. Тридцать минут езды, и Хината уже у огромного поля. Рядом с её домом он бросает свой велик и мчит к ней. Они договорились, что Юи уговорит свою маму открыть окно. Тогда Хината перелезет и возьмёт Юи на спину. Он уверен в своей силе. А ещё она лёгкая, как пушинка. Как они и договаривались, окно открыто. Хината легонько стучит по кирпичу, чтобы Юи поняла, что он пришёл. Юи приоткрывает глаза и чуть улыбается.  — Всё в силе? — шепчет Хината, перелезая.  — Да, — кивает она. — А ты уверен, что донесёшь меня до велосипеда?  — А ты боишься, что ли? — вопросом на вопрос, отвечает он.  — Нет, просто я думаю, что ты не такой сильный как рассказываешь.  — А я думаю, что ты не такая лёгкая как рассказываешь, — бурчит он и берёт её на спину. Она хихикает.  — Слушай, а как ты перелезешь через окно?  — В смысле?  — В корамысле. Ты не сможешь перелезть через окно, держа меня на себе. Хината призадумывается.  — Поэтому, я попросила у мамы ключи, — с издёвкой добавляет она. И пусть он злится на неё, он всё равно благодарит её за усмотрительность, про себя, конечно же.  — Я читал в интернете, что инвалиды все такие наивные и добрые, их даже называют «солнечные».  — И что? — фыркает Юи.  — И такой вопрос, — продолжает Хината. — Где, чёрт возьми, это всё в тебе?!  — Где, где… — дразнит она. — Лучше скажи, куда мы идём?  — Сюрприз, — пыхтит он и закрывает дверь дома Юи. Юи лёгкая. Но, наверное, он переоценил свои силы. Когда он доходит до велосипеда, они одновременно вздыхают.  — Так, — чуть волнуясь, говорит Хината. — Сейчас ты сядешь в это кресло.  — А точнее, ты посадишь меня в это кресло.  — Куда уж точнее, — бурчит он и сажает её в кресло. Застёгивает ремешки и касается её за плечи.  — Мы сможем, — уверенно говорит Хината, и Юи не остаётся ничего, кроме как согласиться.  — Честно говоря, — смущённо говорит Юи, — Мне кажется, что у нас ничего не получится.  — Привыкай, — бросает он и садится. — К тому же, я уже выполнил самую сложную часть плана.  — Вытащил меня из дома?  — Не дал тебе леща за ехидность. До моря от дома Юи не так уж и далеко. Минут десять-пятнадцать езды. Хината дома полностью подготовился и даже взял с собой навигатор. Но, он хорошо запомнил маршрут и думает, что до навигатора дело не дойдёт.  — Юи? — Хинате немного неловко за то, что ввязывает Юи в эту авантюру. Вдруг что-нибудь случится? Поэтому, на восьмой минуте езды он пытается завязать разговор.  — Чего?  — Не молчи, — смущаясь, говорит. — Мне неловко.  — Чего это я должна не молчать? — надувает губы она. — Мы можем поиграть в вопрос-ответ, если тебе так неловко. Хината соглашается.  — Кем хочешь стать? — спрашивает она.  — Бейсболистом, — отвечает. — А ты?  — Певицей.  — Ты ей не станешь, — мотает головой Хината.  — Как и ты бейсболистом. Тут Хината не может не согласиться.  — Моя очередь, — вспоминает она. — Мы едем на море?  — Как ты догадалась?! Юи хихикает.  — Нельзя отвечать вопросом на вопрос. Отвечай: «да» или «нет».  — Да, — обиженно бурчит, минут через пять, Хината. — Приехали. Вот и море. Небо немного розоватое, будто только-только начинает отходить от рассвета. Чаек, как и ветра, нет. Волны хлещут плавно и спокойно. Хината не видит выражение лица Юи, но он уверен, что она просто светится от счастья.  — Моя очередь. Ты была когда-нибудь на море?  — Нет. — И плачет. Хината не пытается её успокоить, нет. Ему часто говорили, что некоторым людям нужно выплакаться в хороших руках. Юи была из разряда некоторых людей, а Хината—хороших рук. Они долго так стоят, наблюдая за красотой моря. Хината осторожно опускает Юи и усаживает её на песок. Достаёт сумку, берёт плед, расстилает его на мягком песке. Поднимает Юи и кладёт её на тёплый плед.  — Потом пойдём на море, — докладывает Хината и принимается рыться в сумке.  — Как? — спрашивает, а у самой глаза монетами.  — Ну ты и дурашка, — закатывает глаза Хината. — Я тебя донесу, брошу на круг и будешь плавать.  — Здорово!  — И ты не боишься утонуть?  — Если утону, то только от радости! — позитивно бросает Юи. Хината раскладывает половину еды, остальное оставляет в сумке, на потом. Он уже берёт бутерброд, но замечает, что Юи ничего не берёт. Потом до него доходит, что она просто не может.  — Что будешь? — Показывает на еду: мол, выбирай.  — Бутерброд с ветчиной, — мямлит Юи, но Хината всё равно слышит.  — Хорошо. — Берёт еду, отламывает кусочек и, чуть смущаясь, кладёт ей в рот. Юи смущена не меньше его, но есть хочется. Поэтому, она терпеливо отводит глаза каждый раз, когда тот кладёт ей кусочек бутерброда в рот. Так она съедает два бутерброда, Хината—тоже.  — Не хочешь воды? — отпив из бутылки, предлагает он.  — Ага. Хината наливает в одноразовый стаканчик воду и протягивает к её губам. Юи жадно пьёт, поглядывая на Хинату, который отводит взгляд. Когда же на неё смотрит он, отводит глаза уже она. В конце концов они всё-таки встречаются взглядами, и оба краснеют. Хината встаёт, забрасывает себе на шею круг и поднимает Юи. Он подтягивается, и они идут—к морю.  — Вперёд к морю, мой верный слуга! — восклицает Юи.  — Знаешь, а я ведь и бросить тебя могу.  — Ты этого не сделаешь, — язвительно говорит. И она права. Хината оставляет шлёпки на песке и идёт к тянущей морской воде.  — Подожди! Хината оборачивается.  — Я же в пижаме…  — Я дам тебе свою майку, если что, — закатывает глаза.  — Но тебе же придётся снять мою сорочку… До Хинаты доходит.  — Не думай пока об этом, — бормочет. — Иначе, ты рискуешь не поплавать в море. Он стягивает круг, бросает его в воду и кладёт на него Юи. Она, видимо, не сразу понимает что произошло. Вертит головой, смотрит в воду, улыбается. И Хината внутри просто умирает. Её улыбка до жути нравится ему. Она так воодушевляет. Он всё отдаст, чтобы она улыбнулась так ещё раз. Юи всё лезет посмотреть под воду. Её голова склоняется ниже и ниже. Смеётся. Пытается поплескаться. И падает. Миг. Всплеск. Падение. Юи.  — ЮИ!!! Хината ныряет прямо за ней. И вытаскивает её. Глаза закрыты, но она дышит.  — Юи, Юи. — Трясёт её за плечи. Он знает, что она жива. Что не задохнулась. Но пусть она побыстрее откроет глаза, пожалуйста. Юи приоткрывает глаз. И прикладывает руку ко рту, кашляет. Хината вне себя от шока и радости обнимает её крепко-крепко.  — Юи, порядок? Не отвечает. Она почему-то смотрит на свои руки как на алмазы. И шевелит ими. Да что с ней?  — Юи, порядок?! — повторяет он и трясёт её за плечи.  — Хина… — шепчет она. — Хина, я двигаюсь… До Хинаты доходит не очень скоро.  — Помнишь, — задыхаясь от понимания произошедшего, шепчет он. — Ты заплакала, когда увидела море? Так вот, сейчас, кажется, самый подходящий момент заплакать. И они плачут, в обнимку, очень долго. А круг Юи так и остался плавать.