***
Бронн только вошел в палатку, как Тирион почувствовал божественный аромат жареного мяса. — Держите, лорд Тирион, — Бронн протянул Тириону вертел с большим аппетитным куском, с которого капал жир. После двух штурмов Королевской Гавани многие чурались жареного мяса, сторонился и Тирион, но, посидев несколько дней на овощах и вареной пище, вернулся к прежней еде. Конечно, жилистое и жесткое мясо боевого коня не то, что нежная, сочная свинина с Речных земель, телятина из Простора или даже баранина с Железных островов, не говоря уже о прекрасной дичи — но в войске Ланнистеров была лишь конина из лучших, отборных лошадей Западных земель. Тирион вгрызся в кусок мяса, предаваясь печальным размышлениям. Они отступили от неприступных стен Королевской Гавани, но положение в войске не улучшалось. Куда бы ни шли фуражиры, они находили лишь пепелища или смерть. Самое обидное, что большую часть деревень и замков сожгли они же по приказу Тайвина. План был неплох. Против Ланнистеров весь мир? Надо атаковать и не дать врагам объединиться. Когда-то именно так Тайвин победил Рейнов и Тарбеков — ударил быстрее, чем те собрали войска, и перемолол их по частям. Речные земли пали, кое-кого удалось даже переманить на свою сторону. Самые нетерпеливые лорды Простора получили урок. Войско Севера и Долины разбито. Северяне отступают домой, Долина после королевского суда расколота и еще не скоро объединится. Некоторые лорды опять же усилили войско Ланнистеров. Оставалось немного — взять столицу, выиграть сражение с войском Ренли Баратеона, и можно диктовать мир, требовать, чтобы Простор и новый лорд Штормовых земель склонились перед Джоффри. Остался бы Север и Дорн — но они далеко и слабы. Кто же знал, что недалекий Янос Слинт найдет где-то хороших советников и превратит Королевскую Гавань в неприступную крепость? Тирион восхищался хитроумием и поразительной жестокостью этого человека, которому, казалось, шептал в ухо сам Неведомый. Кто же знал, что юный Робб Старк, у которого еще молоко на губах не обсохло, сплотит вассалов отца, вернется на юг и не будет давать высунуть голову из лагеря! Робба и его северян боялись даже больше, чем дикого огня. «Ночной волк», — шептали в ужасе солдаты и отказывались идти в разведку или за продовольствием, как они отказывались идти на приступ Королевской Гавани. Сердце Тириона сжалось, когда он вспомнил о Роббе и Джейме. Брат, как и многие до него, вышел из лагеря и не вернулся. Он надеялся найти лагерь Робба Старка, а нашел лишь смерть. Обезглавленное тело Джейме и тела всего его отряда потом нашли в богороще — северяне повесили их за ноги. Отец постарел на много лет, казнил перебежчиков, сообщивших Джейме где прячется Робб, и торжественно поклялся истребить весь род Старков и всю их родню до седьмого колена, но толку-то? Робб Старк по-прежнему был где-то рядом и совершенно неуловим, а фуражиры снова и снова пропадали. Враг не брал пленных, и только поэтому большая часть армии Ланнистеров еще не разбежалась. — Солдаты много говорят, — произнес Бронн, доев свою порцию. — Они шепчутся, что Джоффри — сын Джейме и проклят богами за кровосмешение. — Нельзя вырвать все языки, — заметил Тирион. — Не говори больше таких слов, Бронн, мне нравится с тобой беседовать. — А мне-то как нравится мой язык! Милорд, держите поближе к себе оставшихся горцев. Солдаты могут взбунтоваться. — Только если мы заблудимся и опять придем к Королевской Гавани, — сказал Тирион и с горечью подумал, что рядом с горцами стоит держаться по другой причине. Если Ланнистеры проиграют, почему бы не скрыться в Лунных горах? Когда-то в них спряталась от королевы Рейениры драконья всадница вместе со своим драконом, найдется там место и для одного карлика. — Солдаты боятся Старков, а их животы бурчат от голода. Может начаться бунт. — Зачем бунтовать? Они прекрасно знают, что отец ведет их домой. В Западных землях они отдохнут, отъедятся, зальют свой страх вином и… — Нас не пропустят, если враги не дураки. — Значит, дадим сражение и решим все в одном бою, — Тирион вздохнул. У него было очень плохое предчувствие. Голодные солдаты и рыцари на истощенных лошадях или без них — плохие бойцы. Надежда лишь на полководческий дар отца, молодость и горячность Ренли. Плохая надежда. Но род Ланнистеров знал и худшие времена. Интересно, сколько еще будет верен Бронн?***
Знамена, знамена, знамена. Целое море знамен. Мейстер Лювин когда-то учил с Роббом гербы домов. На Севере, в Речных Землях и Долине он знал все, но далекий Простор выучил не полностью и сейчас жалел об этом. Робб видел знамена Тиреллов, Редвинов, Хайтауэров, и много других незнакомых стягов. По пути сюда он даже видел небольшой отряд с солнцем, пронзенным копьем на знамени — Мартеллы пришли с юга. И, конечно же, черный олень Баратеонов на золоченом фоне, бывший повсюду. Королевское войско казалось бескрайним, словно море. Робб видел не всю армию, огромное войско в шестьдесят тысяч человек разделилось на три лагеря, чтобы удобнее осаждать Риверран, и потому, что в одном месте столь большая армия не могла прокормиться. Требюшеты, сложенные на траве лестницы и две огромные осадные башни заставляли вспомнить осаду Королевской гавани и неудачный штурм. Бросив взгляд на стены крепости через мирийскую трубу, Робб понял, что они гораздо толще и выше укреплений Королевской Гавани. Мало этого, у Риверрана башни стояли в три раза ближе друг другу, чем в столице. Но на них не было дикого огня и хитроумного лорда Слинта. Отец не раз говорил Роббу — размышляй о старых битвах, изучай, как одни проиграли, а другие победили, и думай, почему так вышло. Когда вырастешь — вспоминай свои битвы, думай, как бы действовал ты сам на месте противника и как ты мог бы действовать лучше. Робб размышлял, представляя себя на месте лорда Слинта, представляя себя на месте Тайвина, изобретая один хитроумный ход за другим — и придумывая, чем можно парировать их. Он не был уверен, что справился бы на месте Тайвина или Слинта, но твердо знал: Риверран можно взять, и даже знал как. Шатер короля возвышался в самом центре южного войска. Он был огромен — под ним можно было пировать с половиной лордов Севера — и сделан из ткани, невиданной на Севере. «Сансе бы понравилось, — неожиданно подумал Робб. — Тысячи доблестных рыцарей идут в бой за правое дело, словно в песнях». Покой короля стерегли сразу двое гвардейцев. Один седой и бодрый старик, легендарный сир Барристан, при виде которого у Робба что-то трепетало внутри. Второй — незнакомец, некрасивый молодой мужчина со сломанным дважды носом и немного женскими чертами лица. Робб подъехал ближе и спешился с коня. Серый Ветер тут же подошел и ткнулся влажным носом в ладонь хозяина. — Лорд Старк, я не сомневаюсь в вашей чести, но долг вынуждает меня просить вас отдать оружие, — обратился к нему сир Барристан после обмена приветствиями. — Ваш волк… — Серый Ветер полностью меня слушается, — Робб сделал знак рукой, и лютоволк покорно сел на землю. Он первым подал пример, сняв меч и оставив его на специальной деревянной стойке у входа в палатку. Когда северяне разоружились, сир Барристан отдал приказ второму гвардейцу, и тот скрылся в шатре. Вскоре король вышел наружу. Робб подумал, что, наверное, таким был король Роберт во время восстания — высокий красивый черноволосый мужчина Только Ренли носил меч, а не молот. Вместе с ним вышел другой гвардеец, в броне, украшенной цветочными узорами, он держал за руку королеву. Робб посмотрел на Маргери Тирелл, почувствовал, что краснеет, и с трудом отвел взгляд от её неожиданно красивого для южанки лица и большого выреза платья. — Ваше величество! — Робб и его вассалы склонили колена. — Север пришел. — И принес с собой зиму в дом Ланнистеров. Встаньте, мой друг, — Ренли широко улыбнулся и протянул руку Роббу, помогая встать. — Я вижу, у вас новое знамя? — Да, ваше величество, — Робб приказал, и Рикард Карстарк склонил копье. Король, королева и гвардейцы с интересом рассмотрели покрытый серебром череп, прикрепленный к вершине длинного копья прямо над знаменем с лютоволком Старков. Впервые увидев его, Робб пожалел было об отданном приказе, но потом понял — его знамена войдут в легенды, как расправы Теона Голодного Волка, как суд Кригана Старка, и эти легенды заставят врагов дома Старк десять раз подумать, прежде чем действовать. — Таким мне сир Джейме нравится куда больше, — заметил Ренли. — По-прежнему широко улыбается, но не такой заносчивый. Лорд Старк, что вы сделаете с ним и остальными знаменами после войны? — Они будут храниться вечно, чтобы помнить, — торжественно провозгласил Робб. — Север — помнит и не прощает. Лорд Слинт предложил сделать из черепов трон, потом пояснил, что это шутка, но Робб долго размышлял над этой идеей. Все-таки он не король, чтобы возводить подобные троны, да прослужил он бы недолго — кости хрупки и со временем ломаются. — Прекрасно, мой друг! Заверяю вас, мы, южане, помним ничуть не хуже вас! Вы потеряли отца, а я потерял брата. Клянусь, Ланнистеры заплатят за все! Если Тайвин падет от руки моих людей, вы получите его голову. — Благодарю, ваше величество. — Пройдемте, Робб, поговорим за бокалом хорошего вина о наших планах. Доблестные северяне, — король возвысил голос, чтобы слышала вся свита Робба. — Я смотрю на вас и понимаю — слухи о ваших подвигах правдивы и даже преуменьшены! Друзья мои, пройдите в шатер — вам приготовлено мясо и вино, утолите голод. Вечером будет пир в вашу честь. — Давно бы так! — воскликнул Джон Амбер, вызвав тихий вздох у Робба. Иногда вассалы слишком много себе позволяли. Внутри шатер был более роскошен, чем снаружи, и полон множества непонятных вещей. Роббу покраснел, вспомнив, где видел точно такую же роскошь — в заведении Катайи, когда после штурма проводил там время с её дочерью и Коллой. Видимо, королева Маргери очень любила богатство и всякие безделушки. Кушанья оказались выше всех похвал, как и южное вино с удивительным нежным вкусом. На Севере такого не делают, Север не знает подобной роскоши и утонченного изящества — но и не знает южной подлости и коварства. Ренли Баратеон шутил, охотно обсуждал осаду Риверрана, грядущую битву с Ланнистерами, вспоминал столицу. Иногда королева расспрашивала о Севере — и Роббу приходилось прикладывать усилия, чтобы отвести от Маргери взгляд. И, разумеется, и король, и королева интересовались лютоволком. — Мой брат и ваш отец были дружны, — сказал Ренли, когда они насытились. — Они хотели, чтобы два наших великих дома соединились. Увы, у меня не никогда не было сестер и не осталось братьев, но через брак я в родстве с домом Тиррел. — Уиллас, мой старший брат, не женат. Он умен, красив, у него доброе сердце, — сказала Маргери красивым мелодичным голосом. — Я слышала, ваша сестра Санса хороша собой и обладает безупречным воспитанием. — Это… неожиданно для меня, ваше величество, — ответил ошеломленный Робб. Он хотел было сказать, что должен посоветоваться со своей леди-матерью, но вспомнил, что он больше не ребенок, он теперь лорд Винтерфелла и должен решать сам — или показывать всем, что решает сам. — Война закончится не скоро, у вас еще есть время подумать. Но вряд ли вы найдете ей лучшего жениха, чем наследник великого дома... — Спасибо, ваше величество! — Я восхищен вами, лорд Старк, — произнес Ренли. — Мало кто даже из убеленных сединами воинов мог бы повторить сделанное вами. Ваш отец, о потере которого все мы скорбим, по воле вашего деда воспитывался на юге. Позвольте в знак уважения и дружбы взять на воспитание вашего младшего брата. Только представьте, Рикон будет расти и учиться у таких рыцарей, как сир Барристан Отважный или Рыцарь Цветов. Робб вспомнил о Бране, бедном Бране, который мечтал стать рыцарем… Пусть его мечта воплотится хотя бы у Рикона. — Это большая честь для дома Старк, ваше величество. — Мой брат и ваш отец, да упокоят боги их души, были друзьями и звали друг друга по именам, — король широко улыбнулся. — Предлагаю и нам последовать их примеру. Вы не против, Робб? — Не против, ваше… Ренли. Это честь для меня. — На днях я планирую штурм Риверрана, Робб. После заката я приглашаю тебя и сира Бриндена на военный совет, полагаю, нам пригодится ваш опыт.