Незначительная фигура

      Я прожил уже немало дней в Вестеросе и почти утратил первоначальный восторг и любопытство. В первые дни я интересовался каждым встреченным персонажем книги и порой испытывал восторг, от того что могу посмотреть на настоящего Эддарда Старка и его дочерей, на Серсею, Вариса и многих других.       Но все же меня тянуло к знакомым персонажам, хотелось взглянуть на них и сравнить с впечатлением из книг и сериалов. С Мелисандрой я не удержался и решил навести визит. Но я пришел к ней не только из праздного любопытства — сейчас она одна из ключевых фигур в Семи королевствах, от неё зависело многое, и я обязан знать как можно больше о ней, и личная беседа и впечатления от общения очень мне пригодятся.       Разумеется, я подумал и о риске. Но что мне грозило? Вряд ли Мелисандра кидается с заклятьями на первого встречного. Подойду, расспрошу о её религии — пусть думает, что я решил сделать карьеру, примкнув к «людям королевы» - кучке новообращенных в веру в Владыку света, группирующуюся вокруг Селиссы Флорент. На всякий случай я сделал несколько домашних заготовок для беседы, но лучше бы к ним не прибегать. Впрочем, что может случиться?       Я ошибался.       Попасть к Мелисандре оказалось несложно, к ней был абсолютно свободный доступ. Я просто поднялся на холм Рейнис, зашел в руины Драконьего логова и стал ждать, смотря, как она творит молитву у костров.       Яркое пламя, неожиданно меняющее цвет, неровные, мечущиеся туда-сюда тени, загадочные слова на незнакомых языках пробирали до печенок. Пробирали и слова молитвы на языке Вестероса.       Прежде я любил использовать красивые цитаты из фильмов и книг, вворачивая их к месту и не к месту. Не стала исключением и фраза из молитв Рглору. «Дорогая, не возражай, я тебя провожу до подъезда, ибо ночь темна и полна ужасов». «Поехали домой, завтра рано вставать, а ночь темна и полна ужасов».       Только теперь, стоя у молитвенного костра, я ощутил, что это на самом деле значит. Здесь чувствовалось, что ночь темна, и я понимал, что имеется ввиду не время суток, а Долгая ночь, время Иных. Ад на Земле. И лишь свет Рглора, Владыки Света, способен развеять эту тьму.       Я смотрел в пламя и видел картины. Образы, расплывчатые образы рождались в меняющемся пламени и исчезали, в искрах возносясь ввысь. Немного прошлого, настоящего, будущего. Казалось, в ушах звучал чей-то голос, красивый низкий голос.       «Всю историю мира, от самого его сотворения идет борьба между светом и тьмой, между Рглором и Великим Иным. Рглор есть свет, он озаряет собой всю вселенную, и каждый тянется к нему, каждая частичка мира. Некоторые отвергают Рглора и свет, но что есть отсутствие света? Тьма. Они сами выбирают тьму. Люди без света — Иные, только еще живые. Они служат Великому Иному, они его воины, цель их жизни — гасить свет в чужих душах. Они могут отрицать это, иметь самые благие намерения, но без света нельзя получить благо, во всех делах их направляет Великий иной. Все зло и несправедливость от тех, кто отринул свет в себе.       Есть только один путь в этой жизни. Принять в себя свет Рглора, его огонь, стать его верным рыцарем и паладином. И когда внутри тебя пылает свет, не страшна никакая тьма, ибо самая густая тьма беспомощна перед искрой света.       Бог огня — щедрый бог. Он дает великие силы своим последователям. Ты, Янос, видел капельку силы, искру его пламени — магию, сразившую Джоффри. Красные жрецы могут многое. Видеть, что было и что будет, исцелять раны, творить великие чудеса и даже воскрешать умерших. Рглор дает нам великую силу и великую награду.       Склонись, Янос, перед Владыкой Света, приблизься к нему, и ты получишь все. В твоей душе великие амбиции и великие желания, и он видит это. Склонись, и все богатства мирские падут к твоим ногам. Поклонись, назови Рглора своим богом, и твои мечты и желания осуществятся…»       На какой-то миг я почти увидел реализацию моих планов и желаний. Я видел, как возвращаюсь домой, в мой родной, настоящий дом на Земле. Видел его порог и входную дверь, слышал голоса родных. Еще шаг — и я смогу их обнять, взгляну в их лица… Родители, брат…       Видел и другое. Люди в форме, которую я еще не нарисовал, маршируют по улицам Королевской гавани. Видел, как преобразуется столица, исчезают трущобы и грязь с улиц, город покрывается фонарями, по нему едут машины… и на вершине холма Рейнис на месте Септы Бейелора пылает огромный неугасимый огонь, в который бросают всех мерзавцев и подонков, недостойных светлого будущего, принося их в жертву великому Владыке Света.       Пламя.       Люди в нем, кричащие и корчащиеся от боли.       «Нет! — прокричал я, не открывая рта и до боли сжал кулаки. — Нет!».       — Склонись перед волей Владыки Света, и он поможет тебе. Чего ты желаешь?       — Счастья. Счастливого и справедливого общества, чтобы люди забыли всю мерзость, что творится сейчас, — сказал я и лишь потом понял, что произнес это вслух. Сказал совершенно автоматически, не задумываясь, будто мной управлял кто-то другой.       — Ты не лжешь, слова твои путаны, но от чистого сердца. Ты хочешь нести людям свет, значит, ты уже принял Владыку Света своим сердцем. Прими это и разумом. Склонись перед Богом Огня, служи Азор Ахаю и вместе с ним меняй мир, как ты хочешь.       На мгновение я захотел это сделать. Я почти это сделал. Я смотрел в огонь и видел, как все будет, стоит только преклонить колени и нестерпимо хотел это сделать.       На стене каркнул ворон, и наваждение пропало.       Передо мной было лишь затухающее пламя. Люди уже давно разошлись. Я стоял один и смотрел в огонь. Он ждал, алчно трещал и мечтал, когда я склонюсь. Мечтал меня поглотить.       Люди, приносимые в жертву. Магия, основанная на крови. Воскрешение, но не полноценное, какое-то уродливое — я помнил, как изменился Дондаррион после многих оживлений, помню и о леди Бессердечной. Помнил и о тенях, что рожала Мелисандра. Если Владыке Света служат тени, то какой он — Владыка Света?       Рглор… Я чувствовал — он существует. Но я не видел бога, способного любить и прощать. Рглор не бог, он лишь могущественный демон, как и Великий Иной — только несет не мороз, а пламя.       — Нет, эта вера для меня чужда, — произнес я вслух, потом, улыбнувшись, мысленно пропел.       Никто не даст нам избавленья:       Ни бог, ни царь и не герой.       Добьёмся мы освобожденья       Своею собственной рукой.       Виденья ложь. Электрические фонари? Автомобили? На это не хватит и пяти жизней!       Нет, Рглор не та сила, перед которой я склонюсь.       — Лорд Слинт, каждый человек выбирает, кому служить, либо Владыке Света, либо Великому Иному. И вы вольны выбирать — между жизнью, полной свершений и славы, или смертью, а затем — вечной ночью.       Я обернулся, чтобы посмотреть на говорившую.       Высокая женщина в алом. Волосы цвета меди, глаза с неестественными, красными радужками. Она красива, очень красива. На шее алый рубин. Я помню что он скрывает согласно сериалу.       Мелисандра.       — Выбирая, кому служить, вы выбираете свою судьбу.       Сердце мое сжалось от страха.       Сейчас я говорил с ней. Она влезла в мою голову. Значит, это провал. Это конец. Она знает все, абсолютно все. Я проиграл. Зря я ввязался в «Игру престолов», лучше бы спокойно плыл по течению, держался Ланнистеров. Зря я вообразил, будто смогу решить проблему Станниса и его ведьмы, или её решит за меня Варис. Это было слишком самонадеянно. Зря я пришел познакомиться с Мелисандрой, зря решил посмотреть на неё!       — Это бесполезно, Янос, — Мелисандра посмотрела на мою руку, сжимающую рукоять меча. — Без воли Владыки Света не прольется ни одна капля моей крови. Сталь не причинит мне вреда.       Она права. Она может многое. Я сам видел, как она скрутила Джоффри в мгновение ока.       Это конец.       «Быстрее, Саша, возьми себя в руки! — прикрикнул я на самого себя. — Не факт, что она знает все, по крайней мере, обращается она не по тому имени! Надо взять себя в руки и вспомнить домашние заготовки! Соберись!».       — Вы для Владыки Света открытая книга, а он говорит со мной, посылает мне видения, тайны, прочитанные в вашей голове.       «Не факт. Наверняка он читает не все — а ей передает еще меньше! Я помню твою ошибку — предвидела Черноводную, но не поняла, помню, ты спутала Арью и Джейни Пуль в последней книге! У вас явно испорчен телефон, помехи на линии связи! Тебе дано видеть события из будущего — но не их причины!»       — Что ж, тогда вы знаете, что Азор Ахай — не Станнис Баратеон? — выпалил я и тут же вздрогнул от ужаса. Не так я планировал разговор, не так! Я хотел плавно подвести жрицу к мысли, что есть еще целых две неплохих кандидатуры. Это все нервы, расшатанные церемонией и видениями!       — Он принц, что был обещан. Он потомок Эйгона V, как и предсказывали, рожденный меж дыма и соли, он вынул из огня свой клинок…       — Есть еще один. Сын Рейегара Таргариена. Рожденный на краю Дорна, в дыму от пожара войны и в соли от пролитых слез. Он уже на Стене, он скоро станет лордом-командующим Ночного дозора и сразится с Иными. Но затем его предадут, и он умрет… чтобы возродиться в дыму и соли…       Глаза Мелисандры широко распахнулись, она смотрела на меня с изумлением — и сомнением.       Значит, она меня не расколола до конца. «Владыка Света» — или что там вместо него — ретранслировал ей какие-то поверхностные образы, не все, что я знаю.       Добавляю еще одну заготовку. Когда-то я читал теорию, что Мелисандра — это Шира Морская Звезда или её дочь, дожившая благодаря своей магии до этого дня… То есть она сестра или племянница Бриндена Риверса, который вроде бы и есть «трехглазый ворон», чародей, живущий за Стеной. Хрупкая теория… но если это так, то Мелисандру она заинтересует, если нет — просто добавит загадочности, собьет столку.       — За ним следит старый, очень старый чародей. Он намного пережил свой срок. Он следит за Азор Ахаем, у него тысяча и один глаз.       Я вижу это — Мелисандра чуть вздрагивает. Угасшее было пламя на мгновение взмывается вверх, будто кто-то подбросил дров.       Я угадал?       Или случайно попал в цель? Она просто знает, кто такой «трехглазый ворон»?       А вот сейчас все решится. Она поверит мне, вызовет на разговор. Или применит магию, чтобы вытащить из меня все, что я знаю? Или что?       Сейчас решится все.       — Что увидят глаза, если это глаза ложных богов? — спросила Мелисандра и вдруг улыбнулась, а тон её стал снисходительно-покровительственным. — Вам ведомо многое, Янос. Не знаю, кто говорит с вами. Владыка Света, Великий враг или просто наш… друг. Вы слышите многое, Янос, но вы просто не понимаете. Кто такой Азор Ахай, не знает никто, кроме Владыки Света.       — Но… Вы говорили, что…       — Я верю, что Станнис Баратеон — Азор Ахай, и надеюсь на это. Я помогаю ему быть Воином света. Рглор дает мне силы, а значит, в моих трудах есть смысл. Другие жрецы ищут других Воинов света. Кто-то назовет имя Дейенерис и будет помогать ей, кто-то считает, что это сын Рейегара, один мой собрат в Речных землях идет за простым южным лордом.       — Я не понимаю вас!       — Идет великая битва, Янос. Битва Света и Тьмы, сражение Бога Огня и Великого Иного. От Азор Ахая зависит все. Владыка Света дает нам туманные знаки, у которых много толкований. Разве можно в такой борьбе полагаться лишь на одно мнение? Мы поможем всем, кто может быть Азор Ахаем — а Владыка Света укажет, кто из них истинный избранник.       Я по-новому взглянул на алую жрицу. Как все неожиданно рационально… Я-то рассчитывал увлечь Мелисандру, надеялся, что она будет думать о Джоне Сноу и Дейнерис, что она отвлечется от грядущих событий. Маленькая страховка, еще один камушек на другую чашу весов. Возможно камушек, возможно — песчинка.       — Планы Владыки Света трудно понять непосвященному. Вы никогда не думали, почему король Станнис оставил вас в живых? Почему он согласился с помилованием, дарованным тем, кто не имел права миловать, дарованным задним числом? Почему вы еще не на Стене?       Я нервно сглотнул. Неужели…       — Владыка Света показал мне, что вы сыграете важную роль в его планах. Откроете Азор Ахаю глаза на врагов рядом с ним. Поэтому я заступилась за вас. Идите, Янос. У вас еще есть время, чтобы склониться перед волей Владыки Света. Если попробуете встать на пути Станниса Баратеона — умрете и вы, и ваши союзники.       Я вздрогнул. Она знает о наших планах. Варис ошибся.