***
Сторибрук Два мальчика стояли на краю проклятого города, глядя на него пустыми, безжизненными глазами. Они составили довольно странную пару: невысокий брюнет, одетый в джинсы, клетчатую рубашку на пуговицах и тёмно-синее пальто, и более высокий — в грязном чёрном плаще и трико. Это было почти как если бы они участвовали в исследовании по контрасту. — Заклятие? — скептически протянул блондин, когда его спутник развернул маленький свиток в руках. — Нет, Феликс, проклятие, — поправил его другой. — Проклятие, которое вырвало всех из Зачарованного Леса и забросило сюда. Феликс бросил на него сухой взгляд через плечо. — Ты вернул меня с того света, чтобы рассказать, как все попали в этот город? — съязвил он, выгнув одну из своих грязно-светлых бровей. — Я вернул тебя с того света, потому что это проклятие даст нам всё то, чего мы всегда хотели, — заявил темноволосый мальчик со злорадством, которое противоречило его юным чертам. Он повернулся к Феликсу: — Все забудут, кто они. Время остановится. И, Феликс, мы будем ответственными за это. — За это место, — заявил Феликс с жестокой ухмылкой. Его спутник склонил голову. — Да, — подтвердил он, — и когда мы закончим, это будет Новый Неверленд. Пэн снова оказался в том же самом месте. Только на этот раз он был один — и вместо того, чтобы смотреть на город, он смотрел вниз на пустошь. Тёмное проклятие сделало всё, что он от него и ожидал — за исключением того, чего он действительно хотел. Его не было рядом, чтобы пожинать плоды, так что последствия были неуместны. Но теперь у него был ещё один шанс — ещё одна возможность заставить бывших жителей Сторибрука заплатить за то, что они посмели бросить ему вызов. У него было новое Тёмное проклятие, созданное специально для него — и его нельзя было остановить. Конечно, это будет нелегко, но Питер Пэн никогда раньше не позволял трудностям остановить его. Он пережил рану от единственного оружия, которое, как предполагалось, могло убить его — так что он наверняка мог добиться и этого. Он объяснил Феликсу детали, необходимые для приведения проклятия в действие, но опустил все тонкости. В данный момент ему нужно было только сосредоточиться на условиях. Почерневшее сердце Истинно Верующего. Благородный человек, проливающий кровь на человеческой земле. Возвращение души из Страны Мёртвых. И, пожалуй, самое страшное из всех — смерть величайшего из светлых. Холодная улыбка искривила розовые губы мальчика-демона. Он не собирался позволить чему-то столь тривиальному, как трудность задачи, помешать ему взяться за неё. Он ждал этого очень долго и мог подождать ещё немного. У него уже было выполнено одно из условий, а также достаточно времени, чтобы выполнить остальные. В конце концов, его игра только начиналась: последние фигуры ещё предстояло расставить по своим местам. Он знал, что делать дальше.* * *
Зачарованный лес Потерянные Мальчики отвели своих пленников в знакомое место: камеру Румпельштильцхена под развалинами дворца Чармингов. Их провели внутрь в полной темноте, и ворота с щелчком захлопнулись за ними. Принцесса, Королева и их спутники отважно сражались, но безрезультатно. Новые Потерянные мальчики оказались достаточно сильными, чтобы противостоять даже магии Реджины — ни одно из её заклинаний не оказывало на них ни малейшего воздействия. — Приятного пребывания, — ехидно прокомментировал их командир — Феликс — с едкой ухмылкой вытащив ключ из заколдованного замка. Дэвид бросился к мерцающим решеткам, намереваясь дать язвительный ответ, но насмешливый женский голос оборвал его, едва он открыл рот. — О, я позабочусь об этом, Феликс. Два факела, которые Потерянные Мальчики оставили по обе стороны темницы, мгновенно погасли, когда от дальней стены отделилась тень и медленно направилась к пленникам. Вполне очевидно, что это была женщина. Но во внезапно наступившей темноте она была практически невидима. Единственными различимыми чертами её фигуры были объёмный изумрудный плащ и крылатая обсидиановая маска, которая окружала её глаза и почти полностью закрывала нос. В совокупности эти две вещи представляли собой не очень обнадеживающую картину. Принц медленно попятился, а женщина продолжала двигаться вперёд, остановившись только тогда, когда оказалась достаточно близко, чтобы обхватить рукой в чёрной перчатке один из железных прутьев, окружавших камеру. Дэвид попытался разглядеть её глаза, как только она приблизилась, но без света всё, что он увидел, было клубящейся чернотой. Женщина молча наблюдала за ними в течение целой минуты, а её глаза злобно заблестели, когда она сосредоточилась на Злой Королеве и вынужденном отсутствии страха на её бледном лице. Потом она снова заговорила: — И это та самая женщина, которая сумела сорвать план Пэна завладеть сердцем Истинно Верующего? — презрительно съязвила незнакомка, не потрудившись скрыть отвращение. Она укоризненно прищёлкнула языком, — Он мог бы выбрать и что-нибудь получше. Настала очередь Реджины броситься на решетку в тщетной попытке запугать посетителя. — Кто ты? — выплюнула Королева, протягивая руку, чтобы схватить незнакомку за горло, что, очевидно, должно было означать угрозу. Другая женщина холодно рассмеялась, легко поймав запястье Реджины, прежде чем её рука достигла цели — словно просто прихлопнула муху. — Ты больше не королева ни здесь, ни где-либо ещё, Реджина, — незнакомка сделала ударение на её имени так, что оно прозвучало как оскорбление. — Ты никому не приказываешь, и уж тем более мне. Бывшая королева притворилась равнодушной к нескрываемому веселью, с которым были произнесены эти слова. Она сделала вид, что не испугалась холодной, жестокой правды. — Хорошо, ты не скажешь нам, кто ты. Есть причина, по которой ты здесь? Или ты просто пришла поболтать? — парировала она самым спокойным тоном, на который была способна, изображая скуку. Девушка в маске издала второй — и, если возможно, более холодный — смешок в ответ на сухую шутку, забавляясь плохо скрываемым любопытством. — Я пришла сюда, чтобы посмотреть, кого ещё мне придется наказать за поражение Пэна, кроме Спасительницы, — лаконично ответила она. — Злая Королева, Белоснежка и Прекрасный Принц, — её тон придавал их титулам звучание уничижительных имен, вместо имен, которых следовало бояться и которым поклонялись. Она покачала головой: — Должна сказать, я разочарована. Я ожидала увидеть, по крайней мере, группу бесстрашных воинов и колдунов, но вместо этого я нахожу опозоренную принцессу, бывшего фермера с холмов и свергнутую, бессильную женщину, играющую с магией. Пэну действительно не помешал бы урок выбора более подходящих противников. — Что ты знаешь о нас с Пэном? — настороженно спросила Снежка, крепко сжав руку мужа для поддержки. Кто была эта женщина, которая, казалось, знала о них всё, и которая так явно ненавидела их и всё, чем они были? Она едва заметила тёмную улыбку, искривившую гладкие, загорелые губы незнакомки. — О, я знаю гораздо больше, чем вы думаете, — загадочно ответила та. — То есть, я знаю всё о вас и о мальчике-демоне. На самом деле, я осмелюсь сказать, что знаю о Питере Пэне кое-что, чего не знаете вы. — Ты знаешь, что он мёртв? — принц наконец набрался храбрости, чтобы снова заговорить, безуспешно пытаясь скрыть лёгкую дрожь в голосе. — Мы избавились от него как раз перед тем, как его проклятие вышвырнуло нас всех из Сторибрука. Женщина в маске покачала головой во второй раз, широко улыбаясь, как будто её позабавило заявление Чарминга. — По-видимому, тебе не помешал бы собственный урок, — мягко заметила она, к большому огорчению Дэвида. — Хотя этот урок ты уже должен был выучить: Питер Пэн никогда… — Никогда не подводит, — сухо закончила Реджина, закатив глаза, как будто эта тема была старой шляпой. — Да, мы это уже слышали. Много раз. И я до сих пор не видела доказательств того, что это даже отдалённо может быть правдой. Мне кажется, что всё, что он когда-либо делал — это терпел неудачи… — О? — снова перебила её другая женщина. — А почему ты так уверена, что всё это — не совсем то, чего он хотел с самого начала? Что заставляет вас думать, что факт того, что все вы уверены в его смерти — не просто часть его плана? Нахмурившись, Бейлфайр присоединился к разговору и встал перед группой, чтобы лучше рассмотреть женщину, которая говорила столь ядовитые фразы. — Так ты хочешь сказать, что он позволил моему отцу убить себя? — спросил сын Тёмного, внезапно осознав, что это вполне возможно. Он почувствовал, как холодная длань беспокойства коснулась его спины, когда незнакомка посмотрела на него своими чёрными глазами без зрачков, а жестокая улыбка всё ещё искривляла её губы. — Я говорю, что все находятся именно там, где хочет Пэн, — объявила она зловещим шёпотом. — Игра ещё не закончена. И твой сын, и Спасительница определённо всё ещё в игре — даже если они ещё не знают об этом. — Она сделала паузу, словно ей в голову пришла новая идея, и, повернувшись на каблуках, бросила через плечо: — Возможно, пришло время сообщить им об этом. — Нет! — яростно крикнул ей вслед Нил, когда она уже собралась уходить. — Держись от них подальше! Эй! — Он храбро потряс прутья решётки, словно они могли сломаться, если бы он приложил достаточно силы. Излишне говорить, что это не сработало. Однако его крики упали в пустоту, потому что женщина давно ушла. В конце концов, она сделала то, для чего пришла. На доске появился новый игрок.***
Неверленд Он никогда не думал, что когда-нибудь окажется настолько глуп, чтобы ступить на этот остров, снова вернуться сюда. После того, что случилось в первый раз, он не должен был возвращаться сюда даже один раз, не говоря уже о двух. Пик Мертвеца. Это было место двух самых незабываемых моментов в его жизни: здесь умер его брат от мор-шиповника и здесь он принял решение спасти Прекрасного Принца от той же участи. Пират не мог не заметить, что скалы выглядели точно так же, как и в первый раз, когда он их видел, хотя чёрные шипы со свисающими с них каплями действительно казались гораздо более зловещими в ночной тени. Он также не мог не заметить, что страх, который он когда-то испытывал перед Неверлендом и этим местом в частности, медленно начал отступать. Стоя на краю самой высокой скалы, Крюк закрыл глаза и задумался о том, что именно заставило его вернуться сюда в третий раз, даже после того, как он однажды поклялся никогда больше этого не делать. Порыв ветра пробежал по его коротким медным волосам, взъерошил их на макушке и прижал свои холодные пальцы к затылку. Ветерок принес с собой вспышки воспоминаний о вещах, которые он предпочёл бы похоронить. Его любовь к Эмме была настоящей, но, если посмотреть на неё по-настоящему, на самом деле это была не любовь. Это была всего лишь попытка вернуть себе некое подобие человека, которым он когда-то был — человека, которым он был до того, как Румпельштильцхен убил свою жену прямо у него на глазах. Человека, которым он был до встречи с Пэном. Дело в том, что именно Пэн дал ему возможность убить Тёмного. Он превратил Киллиана в злодея, каким его, очевидно, считали все смертные. И Крюку это нравилось. Поэтому, когда он привёл Принца сюда, чтобы дать ему воду, тем самым спася его жизнь, и Пэн предложил ему шанс возродить старое соглашение, он солгал, сказав, что не упустил его. Он даже думал об этом; то, что демон вторгся в его личное пространство и напоминал обо всех этих коварных вещах из их прошлого, только подпитывало его желание попробовать эту силу ещё раз. Он действительно преуспевал во многих своих целях, только когда слушал Пэна — и демону это было известно. Он всё ещё чувствовал горячее дыхание на своей щеке и слышал, как тёмный мелодичный голос шептал ему на ухо, напоминая о его неудаче. Помнишь, когда ты в последний раз меня ослушался? Пэн хотел, чтобы он убил Принца, сделав прямо противоположное тому, ради чего он пошёл туда. Он хотел, чтобы Крюк стал тем монстром, которого он так тщательно выращивал — инструментом, который он так тщательно оттачивал и затачивал не один раз. Я хочу увидеть твой крюк в его теле. Теперь пират, хоть убей, не мог вспомнить, что заставило его отказаться от сделки с Пэном. Он знал, что это было как-то связано с тем, что он чувствовал к Эмме, но теперь эти причины казались очевидными. Эмма больше не казалась стоящей всех этих усилий. Всё, что они разделили — это поцелуй, и ему потребовалось чудесным образом спасти её отца, чтобы она наградила его столь малым; что бы ему пришлось сделать, чтобы она дала ему реальный шанс? Эмма действительно была катализатором всего этого, но не была настоящим спусковым крючком для его внезапного возвращения к старым привычкам. Нет, истинная причина была в чём-то гораздо более тёмном. Ему снова хотелось этой силы, этого чувства непобедимости, и он знал, что Пэн — единственный, кто может дать ему это. Но больше всего ему хотелось увидеть, как отвращение на лицах его бывших товарищей по несчастью сменится ужасом, когда он снова станет их врагом. И на этот раз он не собирался подчиняться столь слабому и жалкому человеку, как Принц. — Я думал, Вы ненавидите это место, Капитан, — знакомый издевательский британский акцент ворвался в его мысли, как всегда, с каким-то едким замечанием. — Но это понятно, учитывая Ваше прошлое, связанное с этими утёсами. Киллиан неторопливо повернулся к демону с нейтральным выражением лица. У мальчика была его обычная игривая ухмылка — как всегда, с намеком на нескрываемую злобу в его постоянно меняющихся глазах — когда он неспешно сокращал расстояние между ними. — Итак, наша сделка, — ответил Крюк, намеренно игнорируя язвительную колкость Пэна и делая вид, что внезапная близость мальчика нисколько его не смутила. — Что именно ты хочешь, чтобы я сделал? Пэн продолжал улыбаться, явно развлекаясь. — Как я уже сказал в прошлый раз, Киллиан, ты будешь работать на меня. Выполнять мою грязную работу, — сухо сказал ему бессмертный, почти в точности повторив то, что он сказал в прошлый разговор. — Какую именно грязную работу? — спросил Крюк ровным голосом, приподняв одну бровь в ответ на необычайно уклончивую манеру Пэна. Обычно он любил вдаваться во все кровавые подробности того, какую именно задачу он хотел бы, чтобы Крюк выполнил. Розовые губы демона искривились в поистине двуличной улыбке. Он телепортировался за спину пирата, чтобы говорить ему прямо в ухо. — Ну, во-первых, у тебя будет шанс снова увидеть свою драгоценную Эмму, — вкрадчиво промурлыкал он. Его тон пугающе напоминал шипение змеи. Киллиану пришлось заставить себя не отпрянуть, когда он почувствовал знакомое ощущение горячего дыхания на своей чувствительной коже, когда Пэн продолжил. — Ты скажешь ей, что её родители в опасности и что она единственная, кто может их спасти, потому что это правда. — Она не поверит мне, — мягко прервал его Крюк, старательно делая вид, что от присутствия Пэна у него за спиной волосы не встают дыбом. — Она не помнит, кто её родители, благодаря твоему проклятию. Он почти ощутил тихий смешок, который вызвали его слова у мальчика-демона, и по спине у него побежали мурашки. — О, я уверен, ты найдешь способ её убедить, — уверенно выдохнул Пэн, но с оттенком стали, отчего у Крюка создалось впечатление, что в конце этой фразы должно было быть «или иначе». И он мог только представить, что Пэн сделает с ним, если он попытается ослушаться — или, не дай Бог, потерпит неудачу. Он снова обернулся и даже не вздрогнул, когда обнаружил, что их с Пэном носы почти соприкасаются. — А если я это сделаю? — тихо заметил он, метнув взгляд в сторону тёмных дымчатых глаз. Пэн наклонил голову вперёд, пока они не оказались практически щека к щеке. — Ты заберешь её у сына: эмоционально, а не физически. Потому что единственное, что хуже, чем потерять родителей — это иметь их, — загадочно произнес он, а его губы теперь были в нескольких сантиметрах от уха Крюка. Он слегка наклонил голову на бок, прежде чем закончить: — Она оставит маленького Генри и позволит, чтобы он снова попал под моё влияние. Крюк выгнул шею, заметив неприкрытый яд в блестящих глазах Пэна. — А что, если она откажется верить? Мальчик едва не умер, чтобы она разрушила проклятие Злой Королевы. При этих словах с губ Питера сорвался ещё один холодный, невесёлый смешок. — Если дело дойдёт до чего-то подобного, используй свое воображение, — сказал бессмертный, прежде чем снова посмотреть ему в лицо. — И у тебя будет то, чего не было ни у кого из жителей Сторибрука. Его пальцы надавили на вену на шее Крюка, и пират почувствовал, как электрический разряд прошёл сквозь него в ту секунду, когда эти тонкие пальцы коснулись его кожи. Искры заплясали по его телу, когда Пэн провел по тонкой синей линии. Магия… Это была магия, которую Пэн пообещал ему. — Я всегда держу свои обещания, Капитан, — мягко напомнил он, позволив своим пальцам задержаться на секунду после того, как магия закончилась, а затем он просто исчез. Пират дотронулся рукой до того места, где только что были пальцы Пэна, и обнаружил, что участок кожи обжигающе горячий. Он поспешно отдёрнул пальцы, опасаясь обжечься. Тяжелый вздох сорвался с его губ, когда он почувствовал, как сердце стучит в ушах. Что ж, у него была первая задача: пришло время выяснить, действительно ли он может вернуться к образу жизни злодея. Тест номер один: манипулировать женщиной, которую, как он когда-то думал, любил, чтобы заставить её бросить сына. Только после того, как он ушёл, ему пришло в голову, что Пэн даже не сказал ему, куда именно проклятие забросило Эмму и Генри. Видимо, ему нужно было немного поискать.