Утренние действа

— Ш-ш, моё счастье, доброе утро, — мягко шепчет отец-омега проснувшемуся сыночку, который, уже как пятнадцать минут назад открыв глазки, не издал ни единого звука, словно понимая, что папочкам, хоть ненадолго, а покой нужен. Заккари родился совсем недавно — пару недель назад. К слову сказать, малыш был желанен, малыша ждали, поэтому Януш был привязан к нему настолько сильно, что просыпался в седьмом часу и подскакивал к младенцу, принимаясь массировать сладостный животик и целовать пяточки. Это, конечно, если Закк проснулся, а если нет, то омега просто-напросто смотрел, рассматривал, любовался и восхищался этим карапузиком. Сам Януш стеснялся признаться, но каждый день, да фотография Заккари красовалась на новом фотоаппарате. — Янушик?.. — Тихо зовёт Кристофер, отец-альфа. — Иди ещё чуточку поспи. Или… Ах, Заккари! — Столь же тихо восклицает мужчина и мягко принимает малыша на ручки. — Доброе утро, сонный мой карапузик. Кристофер принимается заботливо протирать глазки малыша, после — уложив Заккари между обоими — Янушем и Кристофером. Это была… Некая привычка-традиция. И действительно, получается так, что все трое засыпают, засыпают… Но ненадолго. Заккари плачет. Януш подскакивает и корит себя, но концентрируется на ребёночке, ласково улыбаясь, даря всю нежность этому крохотному созданию. — Тихо-тихо, моя радость… Прости своих папочек… Сейчас, сейчас будем кушать, ш-ш, моя любовь… Януш садится на постели и снимает свою сорочку, оголяет тело и заставляет малыша бережно прильнуть к груди. Омега вновь расплывается в тёплой улыбке, а Кристофер, усевшись чуточку ближе к своим чудесным, прекрасным людям, лишь начинает фотографировать сие нежную, утреннюю картину. Луч солнца скользит по коже Яна, занавесь чуть трепещет от лёгких, летних порывов ветра; позади — расстеленная постель, рядом — колыбелька Заккари, мягкая, уютная… Закк пах сном и молоком, а сам Януш — молоком и собой, чем-то персиково-медовым. Так всегда казалось Кристоферу. Альфа с благоговением закусил губу и мягко прижался со спины Януша, чуть поддерживая ребёночка и всякий раз упиваясь сладкими причмокиваниями Заккари, который так умиротворённо умостился на руках у своего отца. — Он такой красивый, господи… — Крис улыбнулся умиленно, мягко поглаживая щечку малыша кончиками пальцев. — Такой же красивый, как ты, любовь моя, — шепчет альфа, нежно целуя своего мужчину; он обнимает Яна сбоку и нежно целует в шею, пока тот продолжает кормить малыша. Мужчина ласково гладит ладонями бока, живот, целует в теплую шею своего омегу. — М-м-м, ты так пахнешь молоком… Янушик же принимается мягко покачивать сыночка и улыбаться от тихого шёпота любимого Кристофера. — Любимый… Он очень похож на тебя. Говорят, а-ах, что так трудно что-либо сказать… Имею в виду в такой срок, но это вовсе не правда. Я ощущаю эту… Твою силу в нём. Он будет потрясающим. Он уже невероятен… Наш сыночек, Заккари… Ян чуть откидывает голову в сторону, открывая больший доступ к шее и прикусывая губу. Он ласково касается ладони альфы, но ненадолго: неудобно поддерживать малышика одной рукой. — Как хорошо, Кристофер… — Выдыхает омега и блаженно улыбается. — Я все еще не могу поверить, что это мы с тобой сделали такое маленькое чудо, а потом ты его так долго вынашивал, старался… И вот он уже с нами, — альфа нежно шепчет, мягко лаская своего любимого, даря ему в каждом касании свои любовь и заботу. — Мне так нравится… как… какой ты сейчас… — негромко признается Крис и мягко касается второй груди Януша, поглаживая. — Такой папочка… От нежности у Януша кружится голова. Так оно приятно… Ощущать любимого человека, слышать такие откровения. — Ой-й, Кристофер… Это, правда, невероятно. Наш маленький… Наше чудо, — он сладко и тихо выдыхает, отзываясь на прикосновения своего мужчины, мужа… — Правда, нравлюсь?.. Я стал крайне чувствителен, — шепчет Янушик и чуть поворачивает голову для поцелуя. — Спасибо, мой дорогой. Кристофер целует Яна нежно и глубоко, ласково гладит его руки, помогая поддерживать Заккари, покачивать. — Очень нравишься, любимый. Я так тебя люблю, счастье мое, — шепчет альфа искренне на ушко мужу и мягко чмокает за ним, вдыхая тёплый молочный запах. — Так пахнешь… У Януша сводит низ живота от столь глубокого поцелуя, отчего он лишь прошептал слова благодарности своему любимому Кристоферу за поддержку малыша; руки поистине дрожали. — Да… Не думал, что запах будет таким насыщенным. Значит, меж нами та невероятно прочная связь, — вновь шепчет Ян и мягко улыбается снова. — Хочется в это верить. И… Подожди, пожалуйста. Заккари уснул… Наше счастье, наше маленькое чудо, сокровище. Янушик приподнимается и идёт к кроватке, бережно укладывая тельце, вновь, по привычке, промассажировав ласковый животик, после — укрыв сыночка одеяльцем. Кристофер же помог подняться любимому, со стороны наблюдая прекрасные, тёплые и домашние действия своего Янушика. — Спи, спи, мой ангел. — Януш касается лобика маленького и разворачивается, вмиг натягивая на себя длинную футболку, всякий раз одёргивая ткань. — По-прежнему смущаешь. — И это после всего, что между нами было? — альфа улыбается и притягивает Януша в объятия, забираясь под футболку ладонями. Он гладит теплую кожу, нежит со всей любовью, целует любимое лицо, губки. — Я тебя так люблю, Янушик. Так сильно… — урчит мужчина и трется носом о нос, нежно-нежно. — Ты моё сокровище. Такой милый, когда смущаешься, так бы всего тебя затискал. — Я вовсе не стесняюсь тебя, Кристофер, — он заглядывает в глаза напротив и поддаётся к губам, торсом соприкасаясь с торсом возлюбленного, интимно дыша. — Просто… Это было так неожиданно. Я чувствовал себя очень неуклюже в последнее время, а тут… Такой взгляд, твои прикосновения, шёпот… Меня пробирает мурашками, — Ян коснулся скул мужа и вновь прижался к губам. — Я тебя тоже люблю. Я так сильно люблю тебя, так крепко, Кристофер. И с каждой секундой много сильнее и крепче. И… От этой любви так хорошо. Так меня окрыляет это ощущение, чувство… Я весь твой. Абсолютно.