Золотая шерсть/A Coat of Gold

      В горах солнце поднималось рано — ярким жёлтым пятном высоко среди скопления облаков. Медовый солнечный свет покрыл всю Долину, но у Лунных Врат всё равно было прохладно. Как ни странно, здесь Алейна сильнее чувствовала холод, чем в Орлином Гнезде. В воздухе витала неизвестность, вызывая у неё необъяснимое напряжение.       Холодный ветер со свистом ворвался в её спальню, когда она открыла ставни. На подоконнике собрались сосульки, а когда она прижалась тёплыми губами к окну, на стекле остался свежий отпечаток. «Зима близко, — подумала Алейна. — Скоро снег покроет весь мир, словно замки, которые я строила». На самой высокой горе находилось приземистое, но величественное Орлиное Гнездо, и, если сильно приглядеться, можно было различить, как высоко-высоко в небесах растворяются семь его башен. Дорога к Копью Гиганта теперь была полностью перекрыта, и всё, что находилось дальше Врат, было непроходимо. Все и каждый сбегали в низины.       Войско лорда Белмора прибыло по дороге из Суровой Песни днём ранее — последний из лордов Хартии, явившихся в замок. Чтобы отпраздновать его прибытие на турнир лорда Роберта, был устроен большой праздник. Уже третий за многие недели.       За стенами было тихо. «Слишком тихо», — заметила Алейна. Лорды Долины пили с раннего утра и должны были проснуться с жутким похмельем. Хотя она избежала этой участи, ведь лорд Петир позволил ей осушить лишь два кубка, и выдержанное вино было таким крепким, что она больше и не смогла бы выпить, даже если бы ей очень хотелось.       Её покои в Орлином Гнезде за долгие месяцы, проведённые там, стали уже родными, как старый друг, но здесь, у подножия горы, её комната была незнакомым местом с тусклыми бело-голубыми стенами, кроватью, заваленной грубыми чёрными, коричневыми и серыми шкурами. Одна из шкур жутко напоминала ей лютоволка, поэтому она скинула её с кровати, но ночью, когда стало невыносимо холодно, шкуру пришлось вернуть на место.       Алейна закрыла ставни, оставляя морозное утро позади, и вернулась в постель. Часть её хотела зарыться в шкуры и спрятаться ото всех, но каким-то образом она смогла противостоять соблазнительной перспективе и отправилась в соседнюю комнату. Кажется, Гретчель была здесь немногим ранее, сумев войти и выйти без лишних звуков. Это расстроило Алейну больше, чем должно было.       Однако она была здесь не так давно, потому что над ванной всё ещё поднимался пар, а в воде плавала пена со слабым запахом фиалок. Но совсем немного, ведь если переборщить с запахом, ей сразу вспоминалась Королевская Гавань и гнусные улыбки Серсеи Ланнистер.       Скинув одежду и опустившись в воду, Алейна осознала, как сильно она выросла. Девочка в отражении больше не была неловкой худышкой, но высокой и стройной, цветущей красотой с полными бёдрами и грудью, просматриваемой через густой серый пар. Длинные чёрные волосы отросли и спускались блестящими прядями по спине, если не закалывать их сзади. Долгое время она нежилась в воде, смакуя запахи замка и бездумно глядя в потолок.       Врата были больше Орлиного Гнезда, а вместо отвесных белых стен были холодные серые каменные крепостные валы. Если бы не чужие лица, она могла бы перепутать замок с Винтерфеллом. Дом. Когда она впервые путешествовала на юг в Королевскую Гавань и увидела величественные башни Красного замка, её посетила робкая мысль о её семейной оплоте, вызвавшая беспокойство и даже стыд.       — Что, если я не понравлюсь принцу? — спросила она свою мать. — Что, если он выберет девушку из другого дома?       — Послушай, — сказала леди Кейтилин, — если принц откажется от тебя, значит, он глупец и не стоит твоего внимания. Старки — один из самых почитаемых и древних домов во всех Семи Королевствах, а в твоих венах течёт ещё и кровь Талли. И вместе они более чем в состоянии составить мальчишке Ланнистеру подходящую партию.       «Но она ошибалась, — подумала Алейна. — В конце концов Джоффри выбрал бедняжку Маргери Тирелл. Девушку из Хайгардена». А Винтерфелл, неважно, каким бы скромным и холодным он ни казался снаружи, был твёрдой опорой в её мире, тёплым местом, местом, где её любили, в отличие от Королевской Гавани, которая погрязла в дыме, крови, вероломстве и нечистотах.       Лунные Врата были слабой копией её дома, но, по крайней мере, они пытались.       По ту сторону двери послышался приглушённый голос Гретчель.       — Миледи, ваш лорд отец и маленький лорд Аррен разделят с вами свой завтрак, и прошу прощения, но ваш отец сказал поторопиться. Я оставила платье на вашей постели, миледи, если вам будет угодно.       — Спасибо, Гретчель, — ответила Алейна.       Платья, которые она носила в Долине, были не такими изысканными, как в столице, но за это они ей нравились всё больше и больше. Ей не нужны были напоминания о том, что было в прошлом.       После того, как она оделась, Алейна вышла на крепостную стену, что извивалась вокруг двора. Внизу она заметила «ранних пташек», практикующихся с соломенным чучелом — сир Лин Корбрей поражал его тренировочным мечом снова и снова с такой прытью, что казалось, будто чучело сейчас распадётся на части. Поблизости от него находились старшие сыновья лорда Редфорта — сир Джаспер и сир Крейтон, устроившие дуэль во дворе замка. Она увидела сира Саймонда Темплтона, Рыцаря Девяти Звёзд. Он сосредоточенно хмурил кустистые брови, отражая атаки рыцаря Уэйнвудов щитом с изображением звёзд. И наконец, тот, кого Алейна не ожидала увидеть, — сир Гаррольд Хардинг. Гарри не выглядел как любитель встать пораньше, но вот он здесь — загорелый и, как всегда, улыбающийся.       Она взмолилась, чтобы он не поднял голову и не увидел её.       — Доброе утро, милая, — послышался голос из соседней комнаты. Лорд-протектор Долины сидел за дубовым столом, а перед ним стояла тарелка с завтраком: толстые ломти хлеба с маслом, большой кусок янтарного сыра, приправленного сушёными абрикосами, лопающаяся во рту ежевика, куски того странного подсоленного мяса, которое Алейна не могла переварить, хрустящие и, в то же время, сладкие соты и поджаренный почти до черноты бекон. — Проходи и садись, — сказал Петир, указывая на стул напротив себя. Когда она приблизилась, он встал и легко поцеловал её в щёку. «Так мог бы сделать отец», — напомнила себе Алейна, но её собственный отец никогда не смотрел на неё таким взглядом. — Ты растёшь, — сказал Петир.       — Да, — ответила она. — Расту.       — Хорошо, — кивнул он. — Тебе придётся выглядеть лучше всех. А сейчас, у меня есть для тебя некоторые новости. — Он наклонился над столом, чтобы убрать выбившийся из пучка локон Алейны. Это было лёгкое касание, но оно продлилось немного дольше положенного. «Он был добр ко мне, — подумала Алейна. — Когда тётя Лиза попыталась сбросить меня в Лунную дверь, он спас меня. Он спас меня от Джоффри и Серсеи, когда они захотели отрубить мне голову. Он был добр ко мне». Или она просто хотела убедить себя в этом. Он улыбнулся. — Это насчёт Беса, милая Санса, и…       — Разве вы не должны…       — О, — Петир с улыбкой покачал головой, — никто здесь не слушает наш разговор, миледи. Пожалуй, будет лучше, если мы не будем всё время играть в этот маскарад, чтобы не потерять самих себя во всей этой драме, — он тихо хихикнул. Алейна кивнула, пусть и не была с ним согласна: она никогда не забудет, кем является. — В любом случае, — продолжил Петир, — у меня есть новости о Бесе. Кажется, ведомостей, отправленных мною Серсее, недостаточно, чтобы убедить суд. Не думаю, что он хоть что-нибудь знает, но нельзя быть слишком осторожным.       — Что вы сделали? — спросила Алейна.       — Ничего, — ответил лорд Петир с улыбкой, которая предполагала далеко не «ничего». — Ничего, что бы ни было необходимым. И всё равно совсем немного. Но тем не менее… результат был не совсем… м-м… желательным. Видишь ли, я надеялся, что Серсею обуяет ярость, и тогда она разрешит нашу… — он подавил улыбку, — маленькую проблему, прости за каламбур. Тайвин и Тирион вместе — сила, с которой приходится считаться, миледи. С моей стороны будет неправильным их игнорировать.       Алейна кивнула. Ей удалось услышать обрывки новостей из Королевской Гавани, но ничего из того, что следовало бы принять во внимание, поэтому она подозревала, что происходило намного больше, чем Петир позволил ей узнать.       — Увы, я должен ненадолго тебя покинуть, — неожиданно произнёс Петир. — Лорд Тайвин просит моего присутствия в Королевской Гавани, поэтому завтра я должен отправиться в Солеварни. Уверен, у королевского Десницы есть свои причины, но с его стороны кажется ужасно странным вызывать меня в столицу. И также он просит о присутствии лорда Роберта, а значит, это будет то ещё путешествие. Боюсь, мы пропустим свадьбу, но мне кажется, это даже к лучшему.       — Кто будет править Долиной? — выпалила Алейна.       — Как кто? Лорд Роберт, конечно, — ответил Петир. — Ну, косвенным путём. У меня есть друзья, и Нестор Ройс — один из них. Ты можешь остаться и помогать лорду Нестору в управлении делами Долины, что означает, что турнир будет отложен… снова. Но лорд Ройс будет рад помощи внебрачной дочери лорда Бейлиша, а ты сможешь научиться у него нескольким вещам. Мне хотелось бы, чтобы ты смогла вернуться в Королевскую Гавань со мной, дабы продолжить наше небольшое выступление, чтобы держать тебя рядом с собой, но, увы, опасность слишком велика, — он слегка улыбнулся. — Могу предположить, что лорд Тирион узнает свою леди-жену независимо от того, рыжие у неё волосы, или чёрные, — он наклонился и положил свою руку поверх её.       Лорд Ройс вполне нравился Алейне, а его дочь Миранда была хорошей подругой, но она не знала, стоит ли ему верить. «Так мало людей в этом мире, кому можно доверять, — подумала она, — но Петир… он всегда был добр ко мне».       — Я… я не могу… — запнулась она. — Я не знаю. Это безопасно?       — Без сомнений, это намного безопасней, чем было бы в столице, — мягко сказал он. — Ты же знаешь, что я не могу взять тебя с собой, милая.       — Вы можете спрятать меня, — сказала она. — Подальше от столицы. В одном из маленьких городков. В Сумеречном Доле, или Росби, или…       — У меня нет друзей в Королевских землях, — осторожно заметил Петир, но Алейна не особо ему поверила. У него были друзья повсюду. — Мне так же больно от этого, но нам придётся разделиться. Многие из нас должны ехать, и столько всего нужно подготовить: юные рыцари, старые солдаты, прислуга маленького лорда. Но я назначил сира Гаррольда, сира Марика и сира Лина защищать тебя здесь. Не бойся.       Остаток его слов она уже не слышала. Ей не нравилось то, с каким вожделением на неё смотрит сир Лин, даже несмотря на то, что всем было известно, что он предпочитает девушкам мальчиков, а сир Марик Колдуотер был даже хуже. Он был настолько высоким, что ему приходилось сутулиться, длинные конечности навевали мысли о том, что он поджидает её в тёмном углу, чтобы наброситься, как паук набрасывается на свою жертву. Он пугал её почти так же сильно, как Пёс или Илин Пейн.       — Спой мне, пташка, — раздавался хриплый голос Пса в её снах. — Песня, поцелуй и, может быть, нечто большее.       И, наконец, был Гарри-Наследник, который каким-то образом умудрялся быть везде, улыбаясь и смеясь со своими приятелями каждый раз, когда она заворачивала за угол. Поговаривали, что у него были бастарды от половины девушек Долины, и Алейна знала, по крайней мере, о двух. Она была симпатичной девушкой, так почему бы ему не наплодить ещё одного?       — Они так меня пугают, милорд, — произнесла она, стараясь звучать не слишком малодушно, но не в силах скрыть дрожь в своём голосе. — Сир Лин и сир Марик… даже Гарри.       — Не бойся рыцарей и их мечей, — сказал ей Петир, беря её лицо в свои ладони и поворачивая её голову так, чтобы она снова взглянула в его серо-зелёные глаза. «Нет, — подумала Алейна, — есть вещи пострашнее рыцарей». Глаза Петира сверкнули, а уголки рта приподнялись. — В любом случае, сир Лин использует свой меч только чтобы колоть им мальчишек, — сказал он. Но шутка не смогла её убедить.       Однако прежде чем кто-то из них мог сказать что-то ещё, двери в светлицу открылись, и внутрь вошёл лорд Роберт Аррен, Защитник Долины и Хранитель Востока. Он был одет в обшитую белыми нитями небесно-голубую тунику с золотыми пуговицами и соболиный плащ. Выглядящий весьма осунувшимся мейстер Колемон и сир Лотор Брюн следовали прямо за ним.       — Дядя Петир! — закричал Роберт и побежал к лорду Бейлишу, чтобы обнять его вокруг талии, прежде чем оказать такую же услугу Алейне.       — Маленький лорд только что закончил одеваться, — произнёс мейстер. Он звучал куда старше своих лет. — Он всё ещё не завтракал, милорд.       — Не утруждайте себя такими пустяками, — сказал Петир. — Я прослежу, чтобы лорд Роберт был накормлен и готов, а у вас, должно быть, и так сегодня много дел. — Вежливо кивнув, мейстер Колемон побрёл прочь по коридору, что-то бормоча себе под нос. — Сегодня для тебя большой день, — сказал Петир, когда лорд Роберт отбросил свою вилку. — Ты уже выучил все Великие Дома и дома Долины?       — Выучил, дядя Петир, — горячо заверил его двенадцатилетний мальчик.       Алейна знала названия всех Великих Домов к семи годам, а вскоре и вассалов своего отца, но лорд Роберт в это время всё ещё сосал сиську её тётушки. Поэтому и неудивительно, что он отстаёт в развитии, но под опекой своего отчима он показывал успехи.       — Позволь тебя проверить, — сказал Петир, пока Алейна добавляла в тарелку маленького лорда бекон, сыр и медовые соты. — Как насчёт дома Талли? Дома твоей леди-матери.       — Я знаю слова. Я знаю, — засветился от радости Роберт.       — И?       — Семья, долг, честь!       Лорд Петир кивнул.       — Верно. Вижу, ты правда учил. А скажи мне, лорд Роберт, что ты заметил в этих словах? — Роберт на мгновение замешкался, его маленькое личико выглядело сильно сосредоточенным. — Какое слово идёт первым? — спросил Петир.       Юный лорд улыбнулся, и его глаза засветились.       — «Семья» идёт первым.       — Да, так и есть. А как ты думаешь, это правильно? Должна ли семья быть на первом месте?       — Да, — с надеждой протянул лорд Роберт, взглянув на отчима в ожидании одобрения. — Семья должна быть на первом месте.       — Я тоже так считаю, — сказал Петир, кладя кусочек сыра в рот и делая небольшой глоток гипокраса . — Твоя матушка понимала смысл девиза «Семья, долг, честь». Ради тебя она готова была сжигать города дотла, готова была убить всех людей Долины ради тебя, начать войну с другим Королевством ради тебя. Она любила тебя, потому что ты был её дражайшим мальчиком, её единственной семьёй.       Алейна чувствовала, что эти слова могли относиться к любой другой матери, даже к Серсее Ланнистер, но её Зяблик с упоением глотал каждое слово дяди. Он кивнул так, будто уже знал.       — Семья должна быть на первом месте.       — Да, и ты должен делать для семьи всё то же, что бы сделала твоя матушка для тебя. Ты должен начать войну ради них, пожертвовать многим ради них. У тебя нет ни братьев, ни сестёр, но у тебя есть кузены на Севере, кузены в Речных землях, и ты должен сделать для них что угодно. Друзья приходят и уходят, но семья будет всегда. — Зяблик с улыбкой кивнул. — А сейчас беги играть, лорд Роберт, но будь вовремя к ужину. Я пошлю с тобой сира Лотора, но у меня самого есть некоторые дела.       Маленький лорд поднялся со своего места.       — Алейна, поиграешь со мной? — спросил он, дёргая кромку её платья. — Пойдём!       Она взглянула на Петира ради одобрения, он кивнул, и они с Робертом вышли.       Несмотря на несчастное «падение» матери и свою болезненность, лорд Долины оставался очень счастливым и беззаботным мальчишкой, и он мог бы вырасти добрым и милым молодым человеком. Но эти качества были бесполезны в игре престолов, а зима близко. Алейна становилась наблюдательнее и видела, что лорд Роберт ничего не заподозрил, когда в его молодую головушку было посеяно зерно идеи. Однажды она уже пыталась помочь ему понять мир таким, какой он есть на самом деле. Это была дурная затея. Она никогда не будет делать этого снова. Тогда он ударил её, укусил, разорвал её куклы пополам и бился в припадке целый час в своей постели, пока мейстер Колемон не усмирил его «сладким сном».       «Сладкий сон» был ответом на всё, или им так казалось. Алейна знала, что для Зяблика в этом нет ничего хорошего, и пока лорд Петир будет оставаться с мейстером наедине, регулярная доза будет продолжаться…       «А одной дозы и так слишком много… мы оба знаем, что Зяблик вряд ли переживёт зиму», — прозвучал в её голове голос Петира.       Когда они закончили играть в Приди-в-мой-замок, прятки и другие игры, которые нравились лорду Долины, она собралась искать лорда Петира в замке, но вернулся мейстер, держа том в кожаном переплёте в руке.       — Миледи, — произнёс Колемон, — желаю вам хорошего дня. Ненавижу прерывать веселье маленького лорда, но настало время его утренних занятий, а затем его ждёт тренировка с лордом Нестором этим вечером.       Зяблик терпеть не мог сражаться на мечах. Алейна не знала, зачем Петир заставлял его делать это, но должна была быть какая-то причина. У него всегда была причина.       — Не хочу, — захныкал Роберт, и Алейна знала, что ей следовало сказать.       — Это будет приключение, разве нет? Ты можешь быть сиром Артисом Арреном, а я буду твоей прекрасной принцессой.       При упоминании известного Крылатого Рыцаря дома Арренов лорд Роберт выдавил нервную улыбку.       — Тогда ладно, — сказал он.       Она начала убегать.       — Помоги, мой храбрый рыцарь! — воскликнула она своим лучшим голосом девицы в беде.       Будучи Сансой, она видела уязвимость слишком часто. Иногда, но только в редких случаях, её сердце всё ещё разбивалось при воспоминании, что истинных рыцарей в реальном мире не существует. «Только псы, палачи и цареубийцы. Истинные рыцари — карлики и мертвецы». Лорд Роберт долго ловил её, бегая вокруг замка, пока они наконец не вернулись в покои мейстера, где ей удалось ускользнуть, спрятавшись в нише и позволив мейстеру проводить своего ученика внутрь.       — Прячемся, миледи? — мгновение спустя прозвучал чей-то голос.       Подпрыгнув, она с трудом сдержала крик, замаскировав его под кашель, когда сильные руки схватили её за плечи, и обернувшись, она увидела Гарри-Наследника, улыбающегося ей, словно призрак во мраке.       — С-сир, — пробормотала она. — Я н-не заметила вас здесь. Прошу, что вы делаете?       Он выглядел сбитым с толку.       — Это мои покои, миледи. Я слышал, вы были в беде, и мне показалось, что будет по-рыцарски спасти вас от любого чудища, которое вас атаковало.       Оглянувшись, она поняла, что ниша, в которую ей пришлось нырнуть, на самом деле была дверным проёмом, а прямо внутри стоял сир Гаррольд, одетый в свободные красные бриджи и белую рубаху. Алейна зарделась без единой на то причины.       — Прошу меня извинить, сир, — произнесла она. — Я не хотела вторгаться сюда. Мы всего лишь играли с лордом Робертом и оказались так близко к этому месту, где… Простите.       — Всё в порядке, миледи. Хотя мне было бы интересно послушать про игру, в которую вы играли с юным лордом.       — О, — выдавила она, ещё больше краснея, — просто глупость, сир. Детская глупость…       — Вы не ребёнок, — возразил сир Гаррольд. — Вы леди, взрослая женщина. — Она почти не заметила, куда он смотрел при этих словах, и сделала вид, что действительно ничего не видела. — Прекрасная, обворожительная леди, такая красивая, что мне стало интересно, как вы умудрились так долго сохранять своё целомудрие.       — Сир! — с упрёком в голосе воскликнула она. Гарри удивлённо поднял бровь. — Мой… сир, мой лорд-отец научил меня важности целомудрия, и я не позволю детскому капризу разрушить моё будущее. В конце концов, я уже взрослая женщина.       Он рассмеялся.       — Вы и в самом деле дочь Мизинца.       Алейна улыбнулась и при этом снова покраснела. «Боги, что это со мной сегодня, — удивилась она. — Он не красивей Джоффри, а Джофф был червём. Он даже говорит, как Ланнистер».       — Доброго вам дня, сир, — коротко сказала она и повернулась, чтобы уйти.       — Постойте! — неожиданно окликнул он, снова хватаясь за её плечо. — Вы обронили свою брошь, миледи.       Алейна потянулась, чтобы взглянуть на неё прежде, чем вспомнила, что не носит никакой броши. Когда она подняла взгляд, он ступил вперёд и впился в её губы долгим поцелуем, и в этот момент она не совсем понимала, что происходит, и была бессильна его оттолкнуть. Его губы на вкус отдавали вином, гвоздикой и свежим горным воздухом. «Куда лучше, чем это было с Джоффри», — подумала она.       — С-сир Гаррольд, — выпалила Алейна, когда они разорвали поцелуй. — Это было… это было неуместно.       — Я знаю, — сказал он с улыбкой, а его глаза засверкали. — Но даже если дама не должна терять своё целомудрие, она обязана, по крайней мере хотя бы раз в жизни, знать, что такое поцелуй истинного рыцаря.       Тогда он позволил ей уйти. Кровь начала постепенно отливать от её лица, и вскоре она могла прогуливаться так, будто ничего не произошло и ничего не изменилось.       Позже она снова пошла в светлицу Петира и нашла его склонившимся над несколькими гроссбухами, жуя хрустящее зелёное яблоко.       — Как наш дорогой Зяблик? — спросил он.       — Кажется, нормально, — ответила Алейна. — Но ему не очень понравилось, когда я отослала его на занятия.       — Ах, что ж, вряд ли его можно за это винить, — сказал Петир. — Не забывай, что он всего лишь одиннадцатилетний мальчик, и, позволю заметить, игры с тобой куда интереснее уроков с мейстером. Когда я был в его возрасте, мне было скучно на уроках мейстера Вимана — так же, как и твоей матери и тёте Лизе. Помни это, Санса. Тебя стольким вещам ещё предстоит научить и столько всего рассказать. Порой нужно брать инициативу в свои руки и совершать поступки самой. Чем скорее ты поймёшь это, тем лучше.       — Вы хотите, чтобы я осталась в Долине, — произнесла она.       — Да. Но хочешь ли ты остаться в Долине, здесь, с сиром Гаррольдом, сиром Мариком и сиром Лином? Правда?       Пауза.       — Нет, — сказала она.       — Что ж, — произнёс Петир, — тогда, думаю, мы оба знаем, чего ты хочешь.       «Домой, — подумала Алейна. — Я хочу домой».