Офицерская дочь-2

Моя работа с курсантами и солдатами продолжалась. Несколько раз в неделю я занималась с будущими миротворцами, а когда их обучал майор Мафонин, то обучала основным приемам каратэ вторую роту. И если при работе с солдатами у меня не возникало никаких проблем. Всем им нравилось заниматься. Даже ребята, которым до дембеля оставалось совсем немного, с удовольствием стремились научиться чему-то новому. А вот с курсантами у меня возникла одна небольшая проблема — старший сержант Исаев. То ли потому, что он не хотел, чтобы его обучала женщина, то ли потому, что считал уроки каратэ пустой тратой времени, но на моих занятиях он вел себя соответствующе. Напрасно Гуня пытался с ним поговорить. Ни его дружеский совет, ни мои постоянные замечания не имели никакого действия. Кроме того, Исаев по-прежнему не давал прохода единственной девушке среди курсантов — Кузе. Задирал он ее и на моих занятиях, но девушка не обращала на него никакого внимания. Один раз мои нервы не выдержали. На том занятии я проводила тренировочные бои. Невольно желая отомстить Исаеву, я поставила его в пару с Кузей. Свой бой старший сержант с позором проиграл, но на этом его мучения не закончились. Когда все тренировочные бои закончились, я сказала: — Спасибо. Могу сказать, что сегодня все проявили себя на отлично. Даже проигравшие сражались из последних сил, кроме старшего сержанта Исаева. — А что я? — тут же возмутился Исаев. — Как я могу драться с девкой? — Во-первых, не с девкой, а с младшим сержантом Кузьминой. А во-вторых, в бою нет мужчин и женщин. В бою есть противники и не важно какого они пола. Так как сегодня вы один из худших на занятии, я на вашем примере покажу приемы самообороны. Старший сержант Исаев, встаньте рядом со мной, — приказала ему я. Исаев послушно встал рядом со мной. — Схватите меня, словно хотите взять меня в заложники, — вновь приказала я. — А остальные внимательно смотрят, как можно вырваться из хватки. С тяжелым вздохом курсант схватил меня, но я, взявшись за его руку, перекрутила ее и тут же повалила курсанта. Исаев тут же крикнул от боли, а я спокойно спросила: — Все запомнили? — Так точно! — крикнули курсанты. — Вставайте, старший сержант Исаев, — сказала я. — Я провожу вас в санчасть. Всю дорогу мы шли, молча, а Исаев только злобно косился на меня. На следующий день мои занятия со второй ротой были назначены во второй половине дня, поэтому я пришла в часть уже после обеда. Хоть я сегодня и не должна была обучать миротворцев, но не могла проведать Гуню. Мне повезло, и я застала мужа в ту редкую минуту, когда у него не было занятий. Увидев меня, Гуня тут же подбежал ко мне, обнял меня и поцеловал. — Привет, Саш. Ты не представляешь, как я соскучился по тебе, — сказал он после поцелуя. — А если бы ты не пошел в миротворцы, то тебе не пришлось бы скучать, — ворчливо заметила я. — это еще повезло, что Мафонин взял меня инструктором по каратэ. — Саш, ну мы же договорились, — попытался успокоить меня Гуня. — Ладно, прости. Лучше расскажи, что у вас было, пока меня не было, — попросила я. — Исаев до сих пор на меня сердится? — У нас сегодня было занятие по освобождению заложников. Кстати, насчет Исаева можешь не переживать. Он отчислен, — рассказал Гуня. — Это из-за меня? — спросила я, почувствовав небольшой укол совести. — Вы с Кузей сговорились? Она спросила то же самое, когда Мафонин нам рассказал. Нет, вы двое здесь не при чем. Просто он провалил занятие, и Мафонин отчислил его за профнепригодность. Извини, мне пора. Мафонин отпустил меня всего на пару минут. У нас сейчас будет очередное задание, сказал Гуня, поцеловал меня и вернулся к остальным курсантам. До моего занятия у второй роты оставался целый час, поэтому я решила немного посидеть в чепке, прежде чем пойти во вторую роту. Когда я пришла в казарму, до занятий оставалось полчаса. Не успела я войти, как в казарму вбежали люди в противогазах и защитных костюмах. Сначала я, как и дежурный по роте Цлав и дневальный Ярошенко была в шоке, но когда меня поднял человек, чей рост и комплекция показались мне знакомыми, то догадалась, что происходит. — Гунь, это ты? — спросила я, когда человек понес меня к выходу. Вместо ответа Гуня кивнул, а когда мы с ним оказались на улице, аккуратно положил меня на расстеленный на асфальте плащ-палатку и убежал «спасать» очередного человека. А мне тут же начал «оказывать первую помощь» другой курсант, уже без защитной амуниции. Не успел Гуня скрыться, как другие курсанты принесли изо всех сил сопротивляющихся Кота и Максименко. Сначала курсанты хотели сделать нам, как условным пострадавшим искусственное дыхание, но к счастью Мафонин напомнил, что оно бесполезно, и надо вкалывать антидот. Вскоре почти все, кто в тот момент находился в казарме, оказались на плащ-палатках. Исключением оказался рядовой Бутонов, который, находившись в бытовке и заметив что-то неладное, спрятался под простыни, где Гуня его не заметил. Позже выяснилось, что и курсанты, и солдаты второй роты стали жертвами недоразумения. Дело в том, что Мафонин, выбирая здание для задания по условному спасению людей из пожара, не знал, какая рота располагается в этой казарме. Поэтому он спросил первого вышедшего из здания солдата, из какой он роты. К несчастью, этим солдатом оказался рядовой Скрипка из пятой роты. Так солдаты второй роты, сами этого не предполагая, были спасены от «пожара», а солдаты пятой роты напрасно целый день прождали курсантов. Когда это недоразумение выяснилось, меня подозвал к себе капитан Приходько, тоже «спасенный из горящего здания» старшим лейтенантом Куренковым, и сказал: — Александра Николаевна, теперь моим солдатам вдвойне нужны ваши уроки. Такой позорной капитуляции я от них не ожидал. — Хорошо, сегодня я позанимаюсь с ними подольше. Но только не будьте к ним так строги, товарищ капитан. Просто ваши солдаты не ожидали такого вероломного нападения, — начала я оправдывать своих подопечных. — Поэтому, помимо уроков каратэ их ждет еще несколько внезапных подъемов по тревоге, — решил Приходько. После того, как капитан пропесочил своих солдат, я наконец-то приступила к занятию. — Итак, дорогие друзья. Тема сегодняшнего занятия — как защититься при внезапном нападении, — сказала я, а затем, вспомнив, как я без всякого сопротивления оказалась у Гуни на руках, добавила: — Помните, мое сегодняшнее поведение при нападении? Вот так делать нельзя. После занятия я вновь встретилась с Гуней, и мы еще раз со смехом вспомнили сегодняшнее занятие. — Мне кажется, я начинаю терять квалификацию. Представляешь, что я чувствовала, когда проводила занятие по защите при внезапном нападении, хотя даже не сопротивлялась, когда ты меня схватил, — с улыбкой рассказала я. — Просто я один из немногих, кто может успеть взять тебя на руки, до того, как ты начнешь защищаться, — объяснил Гуня. — Да, хоть что-то хорошее в том, что ты решил пойти в миротворцы. Ты спустя некоторое время вновь начал носить меня на руках, — с улыбкой заметила я, а затем, увидев, как из штабной палатки вышел Мафонин, сказала: — Ладно. Мне, наверное, пора. У вас, по-моему, завтра — очередное испытание. Удачи тебе. Прежде чем уйти, я поцеловала Гуню, а затем проводила его взглядом до его палатки. На следующий день Мафонин провел у курсантов испытание на выносливость. Оно состояло в том, чтобы как можно дольше пролежать в своем окопе. Гуня стал предпоследним, проиграв только заснувшему Куренкову.