***
Плюсы проживания со взрослым сыном омегой Серёга прочувствовал на себе практически сразу. Во-первых, его трёхкомнатная квартира из холостяцкой берлоги превратилась в уютное место, где каждая мелочь дополняла друг друга. Во-вторых, на работу он стал носить лоточки с домашней едой. Что ни говори, а его сынишка потрясающе готовил. Ведь закончил ПТУ по специальности повар. В-третьих, Арин с каждой неделей всё больше раздавался в районе талии и был похож на неповоротливого медвежонка. На это было забавно смотреть. Ну, ничего, с воспитанием Арина у генерала не вышло, получится воспитать внука. Сам Серёга давно забыл о том, что Арин хотел сделать тест на ДНК, но сын упорно повторял, что хочет всё-таки убедиться, что они с Сергеем Петровичем родные. А Серёга не понимал Арина. Ну и пусть даже не родные, всё равно он омегу уже не отпустит. И ребёночку даст свою фамилию. Да, так и будет, думал Завольский.***
А между тем, в участке генерал-майора Завольского творилась полная жопа. Ибо Андрей Кравиц, капитан по званию и по совместительству начальник Отдела уголовного розыска, как взбесился. Тридцать шесть лет мужику, а всё туда же. Всегда рассудительный и спокойный Кравиц, превратился в истеричную омежку. И так уже месяца три. Подчинённые не довольны своим капитаном, Сергей не доволен от скатившейся в Тартарары статистики. Ну ничего, волшебные звездюля ещё никому не мешали. Зайчиков, как обычно, по селектору предупредил генерала о том, что прибыл Арин Сергеевич. Сегодня Сергей Петрович всё-таки решился пройти тест ДНК. Чтобы Аришику было спокойнее. Омега же, походкой краба вошёл в кабинет отца. Живот для шестого месяца у Арина был просто огромным. Сергей надеялся, что там растет альфа-богатырь. Ну не может же омега занимать столько пространства? Сергей Петрович уже хотел поехать в институт ДНК, но селектор заговорил вновь и Зайчиков объявил, что к шефу на ковёр пришел Кравиц. — Аринчик, через пять минут пойдем, только Андрюшку отчитаю. Завольский и не заметил как Арин побледнел, услышав имя Кравица. И вот, в кабинет вошёл высокий и накаченный шатен. Чаровник с волевым подбородком и зелёными глазами. Мечта всех омег. Генералу не показалось, Андрей был слегка под шафе. Арин, в свою очередь, буквально вжался в кресло. А вот выражение лица Андрея стало больше похоже на оскал хищника. — Ну ничего себе, встреча! — Прорычал альфач, поднимая из кресла Арина, — а ты, блядь, давалка ебучая, не терялся, да? Уже перед генералом ножки растопырил и решил осчастливить старика под конец жизни. Весь в оми своего пошёл. На эти слова глаза Арина залились слезами, а боль обиды вырвалась наружу. Непонятно откуда в омеге взялось столько сил, но он оттолкнул Андрея и влепил ему оглушительную пощечину. — Это я-то давалка? — Завизжал омега, а Сергей впервые за три месяца увидел злого сына. Генерал понял, что маленького и хрупкого Арина лучше не выводить из себя. — Это ты, Кравиц, изменил мне на вечеринке с этой палкой Олесем. Я видел как ты, урод, завалил его на кровать, — маленький кулачек заехал альфе по солнечному сплетению, — целовал его так, как меня никогда не целовал. И знаешь что, Андрюша, своего ребенка ты никогда не увидишь. Организуешь, пап? После этой реплики Арин развернулся и вылетел из кабинета отца, оставив альф наедине. Сергей улыбался, ведь сегодня Арин впервые назвал его папой. Но феерия быстро прошла. Он посмотрел на Кравица, всё ещё кашлявшего от удара в солнечное сплетение, взглядом «сейчас убью». — В смысле папа? — дошло наконец-то до Андрея. — Так вот что за тварь обрюхатила моего мальчика?! И что чаще случается между альфами? Правильно, экшн. Сергей Петрович от души лупасил Андрея, Андрей пытался отбиваться, стараясь не применять силу. Но всё закончилось более чем хорошо. Завольский и Кравиц, сразу же после выяснения отношений, уселись в кабинете генерала и начали пить заначку коньячка из сейфа последнего. — Сергей Петрович, намудил я знатно. Ведь Аришк моего ребенка носит, а я со своей работой и не заметил. Искал его все три месяца, а он, оказывается, был ближе некуда. — Ну ты и козёл, Андрюша. Почему Арин ушел от тебя? — Теперь-то понятно почему, — усмехнулся Андрей, — увидел меня в компании с Олесем. Но я тогда даже не изменил, пьяный был в дугаря. Не смог. — То есть был бы трезвый, изменил бы? — прорычал Сергей. — Нет, не переспал бы. Я вашего сына люблю. Вы же практически не знаете Арина. Он ведь привык всё держать в себе, а я, как мальчишка, решил вызвать его ревность. И вызывал. Флиртовал со всеми омегами, свободными и не очень, прям на глазах Аришки. А он терпел. Всё терпел. А я с ним так. — Ох и натворил же ты делов, Кравиц. — Задумчиво сказал Сергей Петрович, пока по громкой связи не заговорил Зайчиков. — Товарищ генерал-майор, вам тут из больницы звонят. А после была невероятно быстрая, но по ощущениям тягуче-медленная, дорога в больницу. Арин из-за пережитого стресса оказался под угрозой выкидыша. Кравиц, как нашкодивший котёнок, сидел в больнице. К Арину его не пускали и он ждал вестей от Сергея Петровича. Завольский спустился примерно через час. Хмурый и злой. — Что-то с Арином или малышом? — заволновался Андрей. — Не с малышом, а малышами, — громко сказал альфа, — этот чёртов узист не разглядел второго ребенка. А из-за нервов у Арина открылось кровотечение. Андрей сел на неудобный диван и зажал голову руками. — Это я виноват, я. — Конечно, ты. А теперь слушай мой непосредственный приказ, хоть ты тресни, но прощение у сына вымоли. Негоже, чтобы две крохи без отца росли.***
Приказано, выполнено. Как только Андрей не изголялся, чтобы вернуть Арина. Пока омега лежал на сохранении, его палата превратилась в потрясающую своей красотой оранжерею, фруктовую и шоколадную лавку. Арин накормил весь персонал фруктами, задарил всех врачей цветами, а шоколад точил сам. Ведь был неимоверным сладкоежкой. Всё решил случай. В палату к Арину перед самой выпиской зашёл врач омеголог. — Любит ведь он тебя, окоянный, — проговорил пожилой омежьих дел мастер, — а ты всё ерепенишься. — Вот Марьян Павлович, может ли кобель стать хорошим мужем? — Вскипел Арин. — Ох, деточка, он и не кобель у тебя. Тебе и отец доказывает это, и сам Андрей. — ответил улыбаясь доктор. — А меня цветами не купишь, — как воробушек накуклился Арин. — А вот ты подумай, легко тебе было без отца всю жизнь жить? Поразмысли своей головушкой, будет ли тебе легко с двумя детёнышами без альфы? Арин замкнулся ещё сильнее. — Нет, не легко, — продолжил Марьян Павлович, — а по твоему ходоку и сейчас видно, что ему экспериментов больше не надо. Ему уж вон к сорока клонит, а ты молодой, да красивый. Таких омег раньше породистыми называли. Так что живи со своим альфой, и вот увидишь, через год-другой он тебя к каждому столбу ревновать будет. Арин закрыл лицо руками и зарыдал в голос. — Люблю ведь я его, ирода окоянного.***
Всё так и вышло, как предсказывал Марьян Павлович. Арин простил Андрея и через месяц после рождения детей, омега стал замечать, что альфа его одного мало куда отпускает, только с детьми или с Сергеем Петровичем. Сам же Кравиц был похож на клушу на насесте. Так опекал своего мужа. После родов Арин стал ещё более красивым. Генерал говорил, что все омеги в их семье после родов становятся распустившимися цветами. Порода у них такая. Два маленьких альфы Даня и Деня радовали родителей. А Андрей всё чаще задумывался о том, что хочет ещё и омежку, такого же, как Арин. Сдержанного, статного и, как выражался любимый свёкр, породистого…