В мире, где две луны

Рубака скорее почувствовал, чем увидел движение. Знакомый запах, звук, походка. Глаза Звездочета блеснули озорным огоньком: — Пошли. Песок под ногами остывал после жаркого дня. Где-то в стороне деревни догорали огни, барханы переливались в лунном свете, как гладь огромного озера. Ночная тишина пугала. Ни птиц, ни шелеста ветра, только чуть шипит песок. Звездочет лег на спину и восхищенно замер: — Смотри. Звезды никогда не завораживали Рубаку. Они просто были, как есть солнце, лес и вода. «Смотри» — прозвучал в его голове шепот Звездочета, и Рубаку затопило восторгом и трепетом от бесконечного, вечного неба. Что-то древнее и очень знакомое было в мерцании звезд, что-то, что старше Рубаки, старше его народа и, может быть, бессмертных Высших. Волку нет дела до звезд, но он был не только волком. «Долететь бы до них» — и снова волна чужого восторга и ужаса. Вещание говорит лучше слов, чувства — лучше вещания. «Тэм, ты видишь?» — Да, — вслух ответил Рубака, сжимая его ладонь. Звездочет вскинулся и завыл долго и протяжно, прославляя вечность и время. Волки не знают времени и живут моментом, но он — не только волк. Рубака вторил ему, и они пели над замершей пустыней о своей дружбе, об этой ночи и о черной звездной вечности над головой. Звездочет крепче стискивал ему ладонь — до боли — обнимал, прижимал к себе, и они сидели рядом, затерявшись в бескрайних песках, и не было ничего прекрасней.