Забота

За окном лило как из ведра. Коноху планомерно затапливало уже вторые сутки. Не помогали ни техники, ни специальные печати на плащах. Пожалуй, лишь суитонщики чувствовали себя более-менее нормально. Ну, этим только подавай сырость. Сакура с какой-то мстительной, злорадной радостью проводила взглядом бегущего мимо ее дома Учиха и припомнила, насколько мрачными выглядели остальные из клана, вынужденные в такую погоду патрулировать улицы круглыми сутками. Наверное, ей не стоило радоваться чужим неприятностям. Непорядочно, не по этикету, и вообще "ты же девочка". Но это как раз тот случай, когда впечатление от одного накладывается на впечатление от большинства. Саске Учиха был редкостным говнюком. Сакура не могла понять, как подобное могло родиться у доброй Микото-сан и порядочного во всех отношениях Фугаку-сана. В дверь постучали, нерешительно и тихо. Кто бы это мог быть? Гостей она сегодня не ждала, в такую погоду даже собаки Инузука оккупировали теплые гостиные домов клана, предпочитая не соваться на улицу. Родители по уши заняты расширением магазина. Оставались только пациенты. Смена в госпитале закончилась всего пару часов назад, чакры сохранилось мало, и тратить ее не хотелось, но даже если так, Сакура никогда бы не отказала в помощи пришедшему к ней человеку. Другое дело, что с некоторых она предпочитала брать плату за свои услуги. На пороге, в отсветах молнии, стояла мокрая, как мышь, Наруто Узумаки. Светлые волосы облепили лицо и плечи, тяжелым плащом спускались до самых икр, одежду можно было выжимать хоть сейчас. Сакура мысленно ахнула и втянула подругу за руку в дом, почти швырнула к стене коридора, захлопнув дверь, отрезая тем самым бушующий на улице шторм. Про себя порадовалась, что сняла отдельную квартиру и теперь живет одна - мама начала бы причитать и суетиться вокруг промокшей гостьи. - Прости, - у Наруто зуб на зуб не попадал, девушка обхватила себя руками. - С-с... - Раздевайся, бросай вещи здесь, - Сакура махнула рукой на пол. - А я пока приготовлю тебе ванну. Не хватало еще, чтобы Узумаки заболела. У нее не имелось хвостатого в животе, как у ее матери, легендарная клановая живучесть обошла стороной. Сакура прихватила из шкафа второе полотенце, апельсинового цвета, терпеливо дожидающееся своего часа, прикинула, что из ее вещей придется впору грудастой Узумаки. Выходило, что только махровый халат. За дверью раздалось шлепанье босых ножек, голая и по-прежнему дрожащая Наруто бочком протиснулась в ванную комнату. Сакуру охватила безграничная нежность при виде округлых коленок и ладной фигурки, тут же сменившаяся яростью, стоило взгляду упасть на неровные, расплывчатые пятна синяков, россыпью украшавших тонкие руки, плечи, бедра, бока и даже пышные груди. Ирьенин выдохнула, напоминая себе, что сейчас важнее отогреть подругу, а уж разбираться с причиной ее появления она будет после. Гладкие, холодные пряди волос тяжело ложились на ладони, завивались, падали до пола, не помещаясь в руках. Сакура тщательно промывала их, согревая, ромашковый шампунь постепенно убирал запах дождя. Когда-то Наруто носила короткую стрижку, но начала отращивать волосы по просьбе Сакуры, чтобы сделать приятное подруге. Харуно обожала зарываться носом в шелковое богатство, ласкать их губами, прикусывая нежные ушки, срывая с полных губ красноречивые стоны. Не жалея воды, ирьенин поливала подругу, омывала округлые плечи, легко, нежно и ласково, касалась пышных грудей, приподнимала их, убирая ужасные отметины. Груди Наруто - отдельная история. Идеально ровные и гладкие, пахнущие сладким медом и персиком, с крохотными бусинками сосков в центре обширных ореолов. В минуты возбуждения ореолы сжимались, морщились, превращаясь в сладкую, чувствительную ягоду. Тяжелые, они не помещались в ладонь, и от этого хотелось сжимать их сильнее, обхватывать пальцами, упиваясь собственной безнаказанностью и вседозволенностью. Сакура невесомо поцеловала расслабившееся плечо, не обращая внимания на то, как сильно намокла ее блузка. Плевать. - Тебе не хватает чакры? - Наруто, подставлявшаяся под ласкающие прикосновения, повернула голову и потянулась к губам ирьенина. Сакура послушно раскрыла рот, поймала свежее дыхание и облачко чакры. Энергия влилась в каналы легко, без проблем, какие обычно возникают при донорстве. Родственница Наруто, Карин, была способна делиться нейтральной чакрой через укусы. Сама Наруто - через вот такие недо-поцелуи. Поэтому Сакура просила хранить втайне этот секрет. Ее разрывало пополам от ревности, стоило только представить, как подруга делится чакрой с тем же Саске. Не заслуживает, говнюк! Ладонь прошлась по округлым бедрам, скользким от мыла, нырнула в ложбинку, к мягкой поросли золотистых волос. Наруто слегка раздвинула ноги и откинулась на плечо Сакуры, прикрывая глаза. Сердце билось за преградой ребер сильно, мощно и равномерно. Сейчас в ее теле не было ни грамма напряженности или волнения, лишь расслабленность и покой. Она полностью доверяла подруге. Наруто почти засыпала, когда Сакура перенесла ее в ванную и оставила, чтобы развесить мокрое белье, сваленное кучей у двери, приготовить что-нибудь на ужин. С появлением Наруто квартира неуловимо менялась. Будучи одна, Сакура не раз ловила себя на мысли, что слишком много свободного места между диваном и книжной стеной, слишком длинный стол - для одного человека. Наруто стирала пространство, заполняла собой без остатка, заставляя задыхаться от жгучей нежности. Сакура на короткий миг зарылась носом во влажную одежду, а затем выпрыгнула в окно. Прачечная находилась в подвале дома и была общей. Постиранные вещи она развесила на специальной сушилке, придвинула ту к стене. Проверка показала, что Наруто не спит, а расслабляется - синий глаз сонно приоткрылся. Неизвестно, хватит ли у Узумаки сил поесть, но на всякий случай стоит приготовить. Сакура разогрела рис, добавила к нему яйцо, свинину и остатки грибов. Посетовала, что с внеплановыми дежурствами совершенно не успевает в магазин, перекусывая на ходу. Если бы они с Наруто жили вместе... Но Узумаки упрямо не желала оставлять родителей. Все еще на что-то надеялась. Порой Сакура ненавидела их. Даже накрытый на одного стол перестал казаться громадным, внезапно Сакура осознала, что он совсем маленький, и можно сидеть, переплетаясь ногами с соседом. Рассыпчатый рис - зернышко к зернышку - блестящая жирком свинина, яичко, сочетавшее в себе белизну и идеально ровную округлость желтка. Сакура налила соус, достала палочки. Накрывала стол на одного человека, так как планировала смотреть, как ест Узумаки. Наруто делала это со вкусом, полностью отдаваясь процессу, смакуя каждый кусочек. Когда закипел чайник, Сакура пошла проверить русалочку. И тихонько засмеялась на пороге в ванную: Наруто заснула, привалившись к бортику, запрокинув голову, открыла беззащитное горло. Между влажными губами виднелся ровный ряд зубов, острых, как успела заметить Сакура. Ну, что ж, кажется, сегодня ужин придется доедать ей. Ирьенин хихикнула и вынула подругу из ванной, обтерла полотенцем. Наруто что-то пробурчала, сонно отмахиваясь, но Сакура, несмотря на "жестокое" сопротивление, сумела замотать подругу в халат, да еще и поясом подвязала. А потом переправила в спальню, где закутала еще и в одеяло. Конечно, предпочтительнее было бы напоить травяным сбором, чтобы предотвратить возможную простуду, но будить Узумаки попросту жестоко. Сакура доела поздний ужин и выключила свет, квартира вновь наполнилась тишиной и тенями, отбрасываемыми электрическими разрядами. Обыденные действия, но сегодня в них был смысл. Наруто свернулась в клубочек, пушистые ресницы подрагивали, глазные яблоки двигались под веками - ей снова снился кошмар. Влажные волосы полотном раскинулись по одеялу и соседней подушке, вьющиеся концы свисали занятной бахромой. Если не расчесать, завтра великолепие превратится в колтун, наподобие перекати-поля из пустынных районов Суны. Харуно опустилась на свободный край кровати и достала расческу. Ей нравилось смотреть, как спит подруга, тем более, та вне миссий никогда не просыпалась от пристального взгляда. Наруто не разбудишь колокольным звоном и барабанным стуком. Зато если использовать чакру, можно нарваться на расенган или теневое клонирование. Причем сделано это будет в полусне, не приходя в сознание. Сакура сгребла мокрую гриву и положила себе на колени. На подоконнике дрожал трепетно огонек ароматической свечки, и золото волос Наруто мерцало таинственно и привлекательно. Хотелось гладить, ласкать эту шелковую нежность. Природа щедро одарила Узумаки. Глядя на Наруто, становилось понятно, почему она выбивалась из канонов красоты: в ней всего было чересчур. Пышные бедра, высокая, упругая грудь, сравниться по размерам с которой могла лишь Хината, тонкая талия, красивые ноги и аккуратные, маленькие стопы. Все такое соразмерное, ладное. Наруто не сравнить с аристократками, только не с румянцем во всю щеку и плотным золотистым загаром, громким, задорным хохотом. Но к крестьянам ее не отнести - красивые черты лица, манеры - все выдавало выходца из древнего клана. Много жизни, много солнца, много света - всего много. И всего в меру. Шелковые нити волос скользили между пальцев, под рассасывающимся синяком еле заметно в полумраке пульсировала жилка, ресницы трепетали. Сакура вздохнула. Она до сих пор помнила, как впервые увидела Наруто Узумаки. На церемонии принятия в Академию. Дочка Хокаге сидела с его семьей, пока отец зачитывал речь на трибуне, но казалась отделенной от них. В то время Сакура мало смотрела по сторонам. Она была возбуждена перспективой стать однажды шиноби и, возможно, войти в одну команду с Учиха Саске. Самый красивый мальчик в Конохе, загадочный и неприступный. Сакура восхищалась им и украдкой вздыхала, когда видела, как красиво он откидывает прядь блестящих черных волос. Из-за него она даже поссорилась с закадычной подругой Ино. Наруто являлась чем-то вроде классного привидения. Все знали, что Четвертый не любит среднюю дочь. В ночь ее рождения девятихвостый попытался вырваться из Кушины-сан, супруги Йондайме. Минато-сан запечатал лиса обратно, но буйная, ядовитая энергия демона нанесла непоправимый урон чакре младенца. Очаг чакры Наруто был даже меньше, чем у не-клановых, а каналы настолько тонкие, что могли порваться от перенапряжения. Медики запрещали ей использовать что-то сильнее замены. Но задатки у нее имелись, теорию она знала, поэтому не принять в Академию не могли. А так как она все же оставалась дочерью Хокаге, с ней предпочитали не связываться. В пример ставили старшего брата Наруто, Менму, окончившего Академию за полтора года, младшую сестру, Асами, которая мастерски разбиралась в фуиндзюцу. Наруто же как будто не существовало. Лишь Ирука-сенсей жалел ее. Сакура тоже жалела. Совсем немного. Потому что Узумаки не являлась соперницей за сердце Саске-куна. А потом Саске избил ее во время тренировочного поединка. Сакура не могла поверить своим глазам. Все знали, что нельзя трогать Узумаки, так как тело у нее не подкреплено чакрой, она не пробудила очаг, а Учиха гоняют с детства. Так как мог добрый, благородный Саске-кун так поступить с одноклассницей? Его улыбка, мерзкая, довольная, лживые слова сочувствия, которые заставил сказать Ирука-сенсей... Сакуре стало не по себе. Поэтому после уроков она подошла к Узумаки. Та не спешила покидать Академию, сидела на заднем дворе и что-то лениво чертила в земле кончиком куная. Сакура не сразу поняла, что это печать. Что она тогда говорила, Сакура не помнила. Кажется, угостила бенто - одноклассница не имела собственного обеда. В ответ Наруто улыбнулась. Ослепительно и... искренне. Сакура ощутила, как внутри перевернулось сердце, подскочило и забилось сильнее, еще сильнее, загнанной пташкой рванувшись из груди. С Саске-куном такого никогда не было. А Наруто еще обеспокоилась бледным видом одноклассницы, встревожилась, предложила сходить в госпиталь. Сакура отказалась. Предложила потренироваться вместо этого. Разве могла Наруто улыбнуться еще ослепительней? Сакура не умела заботиться о ком-то, но Наруто ей хотелось защищать, помогать. Потому что это приятно - когда на твои усилия отвечают теплой благодарностью, а не отворачиваются, высокомерно вздернув нос. Ирьенин улыбнулась, прижала расчесанную прядку к губам. Дивно пахло ромашкой и персиками - сладкий запах самой Наруто. Она как плод, дивный и чудесный. Волшебный. Доставшийся только ей, Харуно Сакуре. К концу первого года обучения она не понимала, как могут одноклассники - будущие шиноби - быть настолько слепы. Не видеть прекрасных синих глаз из-под рваной, пушистой челки. Волосы коротковаты, неровно обрезаны, блеклые и жесткие, как солома - какая разница! Все это поправимо! Зато кожа - как бархат, гладкий, мягкий, ласкающий пальцы одним прикосновением. И на нем так легко проступают синяки. Сакуре хотелось закричать, ударить Йондайме, когда она видела, как Наруто, кусая губы, снова и снова мажет ссадины и шишки, а после заматывает неаккуратно бинтами. Она плакала, тихо, печально, как будто не имела на это права, и Сакура неловкими пальцами помогала подруге, а после обнимала и гладила по голове, желая всей семейке Узумаки сдохнуть в муках. Как деревня может не замечать лживости семейного счастья своего Хокаге? Нет, Минато не избивал свою дочь, Менма и Асами, под предлогом тренировок для любимой сестрички, делали это за него. Наруто никогда не торопилась домой, как можно дольше оставалась либо в Академии, либо в библиотеке. Или у Сакуры. Мама лишь поджимала губы, когда видела синяки девочки, и шепотом советовала пригласить ее с ночевкой. Наруто всегда отказывалась. Она любила свою семью и надеялась, что однажды мама и папа заметят, оценят, поймут... Сакура записалась на курсы ирьенинов, готовила, смешивала, экспериментировала с травами, а после мыла голову Наруто. Ей нравилось купать подругу самой. Как будто получила в подарок живую куклу в полный рост. Только это не кукла, это... гораздо лучше. Сакура не могла объяснить порывов своей души. Знала только, что Наруто важна для нее. А когда, после выпуска из Академии, заметила, что Наруто, благодаря мазям и тренировкам с Ли, похорошела, испугалась, что это увидит кто-нибудь еще. И уведет у нее Наруто. Ведь у них появилось много друзей: Ли, Гай-сенсей, Тен-Тен, Ино "вернулась", когда поняла, что Саске уже не волнует Сакуру. Действительно, она как-то о нем подзабыла в тот период. Сакура фыркнула. Тогда, увлеченная "спасением Узумаки", она ясно увидела, каким засранцем является Учиха-младший. Как он высокомерен, нетерпелив, избалован. Считает себя лучше всех, пуп Земли, да и только. Кажется, Ино тоже это поняла, ничем другим ее помолвку с Шикамару Сакура объяснить не могла. От воспоминаний о собственной глупости - влюбленности до сердечек из ушей - становилось дурно. Ничего, справилась, пережила. Переболела, как зловредным вирусом. А в ту пору мечтала заклеймить Наруто, чтобы та была только для нее. Ревниво зыркала на окружающих, скрывала свои чувства, боялась, что подруге понравится мальчик. Но Наруто оставалась рядом. Дружила со всеми, но сбегать из дома предпочитала именно в магазинчик Харуно. Как Сакура была счастлива! И как боялась, что подруга узнает о тайных, стыдных желаниях. Во снах уже давно ее губы заменили губы Саске, ее лицо стало желанным, ее рука в руке Сакуры - предел мечтаний. Ирьенин наклонилась и поцеловала сгиб локтя. Наруто вздохнула и легла на спину, разворачиваясь, как куколка. Согретые одеялом соски немедленно встали торчком в распахнувшемся вороте халата, когда их коснулся прохладный воздух. Сакура закончила с последней прядью, отложила расческу. Теперь Наруто лежала на золотистом облаке. Такая сильная - для всех. Такая слабая - для нее. Никто не знает, каких усилий стоит Наруто улыбаться открыто, притворяться счастливой, когда дома творится не пойми что. Брат стал джонином, капитаном АНБУ, сестра получила звание мастера печатей, а Наруто... так и осталась ирьенином. Хотя Цунаде-сама пророчила ей свое место, и Сакура была абсолютно согласна: подруга, не спавшая ночами, рвавшая себе жилы ради достижения необходимой планки, как никто заслужил повышения. Пусть все поймут, на что способна Наруто Узумаки. Дома с Сакурой она снимала улыбку, как плащ, вешала на крючок и забывала об образе счастливой дурочки. Вместо этого улыбались только уголки губ, смеялись только глаза, но это было гораздо более искреннее, чем видела Коноха. Дома с Сакурой Наруто становилась собой. Сакура столько раз предлагала переехать к ней. В конце концов, коллеги могут жить вместе, а об остальном знать окружающим не обязательно. Орочимару с Кабуто тоже своих отношений не выставляют. Наруто вздохнула, во сне потянулась к теплу, и Сакура легла сверху, обнимая собой, как одеялом. Уткнулась носом в чувствительное местечко между плечом и шеей, переплела ноги. Груди упруго примялись под ней, приятно, сильно. В этот раз произошло что-то... более страшное. Глаза Наруто покраснели, веки опухли. Сакура провела кончиком пальца по искусанным губам и вздохнула: придется ждать до утра, чтобы узнать наверняка. Утром Наруто не оказалось в постели. Сакура подскочила, не зная, куда бежать, что делать. Звуки с кухни мигом ее успокоили. Гремела посуда, шипело масло на сковороде. Харуно успокоенно вздохнула и пошла умываться. Наруто стояла у плиты, залитая солнечным светом. Золотой водопад волос стекал по спине из высокого хвоста, она притоптывала босой ножкой и что-то напевала, одетая лишь в растянутую, старенькую футболку Сакуры. Ткань натянулась на груди, угрожая порваться от слишком резкого вздоха. Сакура мечтательно улыбнулась. Если бы было возможно, она купила бы несколько таких футболок. - Что у нас тут вкусненького? Наруто не вздрогнула, когда сильные руки обхватили ее за талию, а острый подбородок уколол плечо. Девушка ласково чмокнула подругу в висок и вернулась к готовке. Лопаткой она помешивала овощи на сковороде, рядом медленно подходил кофе. - Омлет с овощами, горячие бутерброды. - М-м-м! А где взяла продукты? - озадачилась Сакура. Не могла же Наруто в таком выйти из дома. Да и все магазины закрыты. Узумаки посмотрела снисходительно-тепло. - Хенге и холодильник в моем кабинете в госпитале. - Кабинете? - Угу, - Наруто откинулась на Сакуру, хрюкнула, когда та начала дуть на шею, но от объятий не избавилась. - Вчера подписали приказ, теперь я глава госпиталя Конохи. Цунаде-сан теперь будет вести только курсы и повышение квалификации для одаренных. - Почему не Шизуне? - А Шизуне беременна, - хихикнула Узумаки, выкладывая омлет на тарелки. Брови Сакуры взлетел вверх. - Как беременна? - Глубоко-глубоко беременна, - закивала Наруто, передавая тарелки, пока сама разливала кофе. - Ты этого героя знаешь, он не раз перед Шизуне хвост... сенбоном крутил. Сакура расхохоталась. Как она и предполагала, сидеть за столом вдвоем было веселее и уютнее. Наруто с аппетитом ела, рассказывала, как Цунаде послала всех Старейшин и Хокаге, вознамерившихся припахать ее к заданиям. Клан Сенджу не обеднел, в деньгах наследница не нуждалась. А если будут обижать, пообещала натравить Орочимару. Но за этой веселой беседой Наруто прятала глубокие переживания и вчерашние события. - Что случилось? - Сакура не вытерпела, отставила чашку с кофе. Наруто прикусила губу, взгляд ее заметался, как будто она искала выход. Ее вера и любовь боролись с осторожностью и опасением быть непонятой. Сакура перехватила тревожные, нервные пальцы, сжала, словно передавала частичку своей решительности. Наруто не нуждалась в толчках или пинках, смелости ей было не занимать, но вот когда дело касалось дорогих людей... Ей просто не хотелось разрушать атмосферу уюта кухни, выросшую вместе с утренним солнцем и цветами на подоконнике. - Вчера отец объявил, что нашел мне жениха. Саске Учиха. Получив новую должность, я стала достойной невестой, - тихо выдавила она. Сердце Сакуры сделало кульбит. От своих желаний Харуно отказываться не привыкла, только не после обучения у Цунаде-сама и стажировки у Орочимару-сана. Если понадобится, она отравит Учиха так, чтобы тот думать позабыл про ее Наруто. - А ты? Подруга вскинула решительно голову, взгляд ее сверкал синей сталью. - А я отказалась. Ответила, что буду жить с тобой, - запал закончился, Наруто отвернулась. - В общем... Отец сказал, чтобы я не возвращалась... Мама плакала... - ей было тяжело, очень, очень тяжело. Бедная решительная девочка. Сакура передислоцировалась на стул Узумаки, пересадив подругу к себе на колени. Наруто смешно засопела в плечо. - Мои вещи... Менма и Асами позаботились о них... - Новые купим, - фыркнула Сакура. Как будто вещи являлись проблемой для главы госпиталя и ее заместительницы. Жаль, что Наруто пришлось нелегко, жаль, что ей больно, но с другой стороны... Сакура была счастлива. Наконец-то Узумаки принадлежит только ей. Ну, и чуть-чуть Конохе. Они справятся, обязательно справятся. Станут лучшими медиками, спасут много жизней, сделают какие-нибудь открытия. У них много друзей, есть такие коллеги, как Орочимару и Кабуто. А родные... Что родные? Однажды они вынуждены будут понять и принять, как сделали родители Сакуры. Все это Сакура нашептывала на ухо Узумаки, гладила по спине, по выступающим косточкам позвонков, целовала пушистую челку. Они справятся, обязательно. И Наруто верила, потому что нельзя не верить той, кого любишь с самого детства. Об одном лишь умолчала Сакура: Саске она все же отравит. Чем-нибудь не смертельным, но крайне болезненным.