.
— Ну и где она? — выкуривая очередную сигарету, спросил Космос. Вопрос, кажется, провалился в пустоту утреннего перрона. — Да успокойся ты, Космосила. Приедет твоя Настя, никуда не денется, — запоздало послышался в ответ замученный голос. Пчёлкин не был рад раннему подъёму и крайне противился ехать на вокзал с утра пораньше, но против косовских железных аргументов деваться было некуда — Настя ведь приезжает, сестра! И сейчас, стоя второй час на Ленинградском вокзале, Витя в который раз пытался загнать под кепку непослушный светлый ворох волос, на свету отдающих медью. Холмогоров переминался с мыска на пятку, то и дело поворачивая голову в сторону железнодорожных путей в надежде наконец-то увидеть нос приближающегося поезда. Парень был весьма возбуждён и воодушевлён скорым приездом подруги, посему не чувствовал даже сонливости от столь раннего подъёма. — Вот скажи мне честно, Кос, — вновь завёл шарманку Пчёла, — ты надо мной поиздеваться решил? — Да сдался ты мне, — фыркнул в ответ Холмогоров и потушил сигарету о край столба. — Тогда какого хера вообще? Мы стоим тут уже час, а я спать в это время мог, спать, Кос! — Так и жизнь свою проспишь, Пчёла! — Я, между прочим, ночь не просто так провёл! — Да знаю я, — Космос махнул рукой на друга, — Пыхтел над Танькой с третьим размером. — С четвёртым, — с усмешкой поправил Витя и повернул кепку наоборот, козырьком назад. Ночь у него и вправду выдалась тяжёлая — Танька была ненасытна, да и сигареты кончились в самый неподходящий момент. Подул ветер, загудели рельсы. Через пару минут поезд Ленинград-Москва остановился, и из вагонов посыпались люди. Космос отчаянно старался разглядеть среди разноликой толпы знакомые черты, попутно пытаясь вспомнить номер вагона. Говорила же вчера, перед отъездом! Парень хлопнул себя по карманам в поисках бумажки, на которой были записаны время и вагон. Время-то он запомнил, а про второе как-то забыл, замотавшись с утра с одним жуком. — Вон, — Пчёла дёрнул друга за рукав серого пиджака и кивнул вперёд, — Пропажа нашлась. И впрямь, впереди шла Настя, отчаянно вытягивающая шею в попытке разглядеть друга, что клятву вчера дал встретить её этим утром. Парни переглянулись между собой и разделились, чтобы в следующую минуту подкрасться к подруге с разных сторон и испугать её детским «Бу!». — Придурки! — вскрикнула испуганная Максакова, с крайне недовольным выражением лица пихая Пчёлкина в плечо. — Совсем мозгов лишились?! — И совести! — весело добавил Витя, и потянулся было к подруге, чтобы заключить в крепкие приветственные объятия, как Холмогоров опередил его. — Раздавишь! — сдавленно промычала Настя в мужское крепкое плечо, но в голосе её не было ни единой нотки недовольства. Родной запах импортного одеколона и Мальборо окутал с головой и заставил наконец-то поверить, что она дома. Девушка обняла друга в ответ за шею, чувствуя, как её стиснули ещё сильнее. — А меня кто обнимет, эй! — Пчёла, отвали, тебе тут не рады! — вместо Насти ответил Космос и с трудом выпустил её из объятий. Он не видел подругу полгода и с уверенностью мог сказать, что она похорошела за прошедшее время. То ли это чудодейственная Ленинградская атмосфера, то ли ситцевое платье добавили ей обаяния... А может, Космос просто сильно соскучился по своей названной сестре. Он счастливо улыбнулся, когда увидел блеск её ярких янтарных глаз, отливающих на свету золотом. Максакова же в это время ютилась в объятиях Вити, а потом, оторвавшись от него, взялась за козырёк кепки, перевернула его и опустила вниз, закрыв обзор на происходящее. — Вот же ж заноза! — Не заноза, а совесть твоя, Пчёлкин! Я тебе вчера дозвониться не могла, ты где был?! Работал или как обычно? — Работал не покладая рук! Зуб даю, Настя! — Тогда давай сюда свой зуб, жучара! — Космос махнул в сторону друга кулаком, но его выпад Витя быстро отразил, шлёпнув на чужую ладонь свою и отведя шутливый удар в сторону. Настя весело засмеялась. Сколько лет прошло, а эти двое так и не меняются. И она безумно соскучилась по всем дружеским подколам, проводя время в компании Паши Хрящёва, да Машки Сорокиной — ленинградских лучших друзей, которым она пообещала не терять и не теряться. Их компания была куда спокойнее, но там водилась уйма подводных чертей, что немного, но омрачали восприятие всяческих гулянок. О которых, к слову, Космос не ведал — это, пожалуй, было единственным, что Настя наотрез отказалась ему говорить, боясь праведного космического гнева. Зато знал Филатов, которому Настя безгранично доверяла, и чьей реакции опасаться не было причин. Валера на неё голоса никогда не поднимал и в целом был рассудительным и миролюбивым парнем. — А где вы Валеру потеряли? — Фил-то? Отсыпается после вчерашней тренировки. Говорит, учил младшее поколение настоящему боксу! — Тоже мне Майк Тайсон, — усмехнулся Космос и принял багаж из девичьих рук. Они неспеша двинулись по направлению к выходу из вокзала, не переставая разговаривать. Настя засыпала их кучей вопросов разного характера, а парни только и успевали отвечать по переменке, взахлёб делясь весёлыми моментами за прошедшее время. Москва встретила Максакову как никогда тепло. От сочной зелени рябило в глазах, а солнце набирало свои обороты, нагревая сухую землю. Шум машин и гул голосов отчего-то ещё больше убеждали Настю в том, что она дома. Словно все прохожие были ей знакомы, а каждую машину она видела в своём дворе. Абсолютно всё сейчас казалось таким родным и заставляло сердце трепетать от счастья. Она наконец-то дома, и никто насильно не собирается увозить её обратно в Ленинград! При всей своей любви к городу поэтов, Максакова не могла отделаться от мысли, что именно в Москве сможет почувствовать долгожданное спокойствие и удовлетворение. Да, она любила бабушку, у которой жила последние пять лет, любила школу и своих друзей, но первый дом и озорные мальчишки манили куда больше красивых памятных мест и разводных мостов. — Такси? — удивилась девушка. Она надеялась, что прежде чем попасть домой, сможет всласть наобщаться с друзьями и нагуляться по золотой Москве. — Всё для вас и даже больше! — Витя учтиво открыл заднюю дверь, галантно пропуская даму вперёд. Настя же на показательные манеры лишь фыркнула и пролезла внутрь. Через пару минут после того, как они тронулись, Настя вспомнила кое-что очень важное. Она спохватилась и полезла в сумку, чтобы вынуть из неё горсть конфет, которую взяла ещё в поездке у щедрой и добродушной соседки. — Вить, держи, — парень повернулся на зов подруги, наклонился вперёд между сидениями и перенял своих любимых «Мишек косолапых», которые, правда, немного подтаяли, находясь всё это время в сумке. — Что, специально для меня украла? — Для тебя, родной, ничего не жалко! — А мне ты чего-нибудь привезла? — шутливо возмутился Космос и метнул в сторону Максаковой хмурый взгляд. Не дело это, оставлять друзей без презентов. — А тебя мама накормит! — Ну, что есть, то есть, — не стал возражать Космос. Тётя Света действительно не оставит голодным ни Космоса, ни Пчёлу, если тот не улетит до того момента, пока Холмогоров лично не передаст Настю в руки Андрею Юрьевичу, как и обещал..
Квартира семьи Максаковых встретила тепло не только родную кровь, но и её непутёвых друзей, которых стены этого дома помнили ещё мальчишками. Андрей Юрьевич крепко сжал дочь в своих объятиях и оставил тёплый поцелуй на её виске. Настя разомлела в объятиях отца и скрепила пальцы в замок на его боку, нисколько не желая отрываться от крепкого родного плеча. В последний раз, когда она приезжала на зимние каникулы, Андрей Юрьевич был слишком занят рабочими делами и третьего января уже вернулся к своим обязанностям, когда вся страна отдыхала ещё с неделю, поэтому она тосковала по нему куда больше, чем по остальным. — Ну, чего застыли, как не родные? Входите! — Андрей Юрьевич кивнул парням, миролюбиво улыбаясь и протягивая сухую большую ладонь для приветственного рукопожатия. Космос ответил с привычной улыбкой, Витя последовал его примеру. Полковник Максаков любил гостей, а уж когда дело касалось сына его лучшего друга, то и подавно. Космос был ему практически родным племянником, учить уму разуму которого приходилось с заядлой периодичностью. А сколько бедная голова профессорского сына стерпела нравоучительных речей и подзатыльников! — Космос, ты бы хоть зашёл к нам! А то пропал и ни слуху ни духу. Где ты, что с тобой, чем живёшь... — Да-а, — пристыженно протянул Холмогоров, сминая мясистые губы, — Дядь Андрей, завертелся совсем, забыл! — О дядьке родном забыл?! Насти нет, так и к нам уже неинтересно заходить, да, Космос? — Дядь Андрей, да что ты в самом деле... Ну, работаю я потихоньку, кручусь. — Знаю я эту вашу работу, — недовольно фыркнул мужчина и отпустил дочь. Андрей Юрьевич представлял, чем сейчас занимается молодёжь, включая Космоса и Витю, но глубоко в это дело не лез, будучи обременённым и другими важными рабочими делами. Да и к тому же его младшая дочь слишком долго дружила с необузданной четвёркой, чтобы Андрей Юрьевич сейчас переживал по поводу её сохранности. Он знал, что Космос, да и остальные ребята, в обиду Настю не дадут, ну а в случае чего он самолично надерёт каждому уши. — Космос, Витя! — из кухни выплыла фигура Светланы Николаевны, которая придерживала за руку повиснувшую на её плечах дочь. Тёплые голубые глаза женщины светились, а дружелюбная улыбка расслабляла. Космос и Витя по очереди обняли её. — Мам, а где Катька? — Ну, а ты как думаешь? С Костей своим гуляет, где же она ещё может быть. Витя, Космос, давайте, проходите на кухню. — Да ладно, тёть Свет, я не голодный, — возразил Пчёла, ероша пальцами свои волосы. Кепку пришлось оставить в прихожей, чтобы не схлопотать тяжёлого подзатыльника за отсутствие манер. — Ой, вот прям засмущался, — Настя заняла отцовское место и кивнула по правую руку от себя, — Давай, садись уже. Пчёла будто ждал этого приглашения и в один момент оказался рядом. Светлана Николаевна принялась хлопотать на кухне, накрывая на стол и всячески отказываясь от помощи дочери и Космоса, приговаривая, что поухаживать за ней у них ещё будет время. Витя же, уже по-домашнему усевшись на стуле, только и ждал, когда тётя Света поставит перед ним тарелку с нарезанной краковской колбасой.