Найди моего убийцу

      03:12 Макар Макаров: «Хорошо. Я пойду спать».       Текст уходит девушке. Парень отрешённо смотрит в окно, думая о чём-то своём. Звук приходящего сообщения вырывает его из дрёмы.       03:13 Виктория Ситарская: «Ладно. Завтра встретимся и поговорим».       Макару уже хочется, чтобы настало это завтра. Чтобы эти 10 часов пролетели незаметно. И они смогли, наконец, увидеться. Он опять будет сидеть с ней в одном классе, ненароком смотреть за тем, как она рисует, как сменяется выражение ее лица, как она поправляет свои непослушные локоны, и отрешённо мечтать о том, чтобы когда-нибудь смело дотронуться до неё, о том, чтобы когда-то гордо назвать её «своей девушкой». А пока он притворяется почти безразличным. Потому что Макар — ужасный трус, потому что он не знает, что делать со своими чувствами и просто потому, что очень боится отказа.       03:13 Макар Макаров: «Ага».       Он отправил сообщение и заблокировал телефон. Экран погас, и комната осталась без источника света. Юноша погрузился в приятную темноту и потёр глаза. Несмотря на кажущуюся усталость, сон не шёл. У него было странное предчувствие, казалось, что что-то не так. Парень какое-то время лежал, испытывая такой странный и ничем не обоснованный страх перед неизвестностью, но скоро он поборол странные ощущения и заснул, не ведая о том, что происходит в квартире его любимой…

***

      Утро было не очень приятным. В дверь квартиры кто-то настойчиво стучался. Это определённо не радовало Макара. Парень взглянул на часы — 11:24. Надев на себя потрёпанную домашнюю футболку, он направился к двери. Посмотрев в глазок, юноша увидел то, чего совсем не ожидал, а именно: двоих полицейских. Молодой человек, предчувствуя неладное, открыл дверь.       — Гражданин Макаров? — строго спросил один из них.       Внезапно двадцатитрёхлетний парень почувствовал себя нашкодившим мальчишкой под тяжёлым взглядом незнакомца. Напряжение чувствовалось в воздухе. Сам Макар был руфером со стажем. На секунду он подумал, что его могли застукать за прогулкой по чужой собственности, но быстро отмёл эти мысли. За этой ерундой к нему бы не пришли.       — Д-да, — голос предательски дрогнул. — Что-то случилось?       Его вопрос был проигнорирован, а один из полицейских взял планшет, на котором были прикреплены бумаги и стал что-то записывать.       — Пройдёмте с нами в участок, — приказал офицер, смотря ледяным взглядом на парнишку. А ему, в свою очередь, ничего не оставалось, кроме того, как повиноваться.       Соседи откровенно пялились на парня, когда его под белы рученьки вели стражи закона. Бабушки перешёптывались, а мамочки убирали подальше детей. И только Макар никак не мог понять, в чём он виноват. На душе было тревожно. Из вещей у него с собой были только ключи от его квартиры, так как ему не разрешили собираться особо долго.       Напряжение росло по мере пребывания в участок. Серые стены учреждения сливались в одно большое пятно, коридоры, похожие один на другой казались настоящим лабиринтом Минотавра. Макар и не пытался запоминать дорогу, он был погружён в свои мысли и очнулся только тогда, когда его завели в кабинет следователя.       Следователем был мужчина с жёсткими чертами лица. В его морщинах давно залегла усталость, а мешки под глазами говорили о хроническом недосыпе. Но сам взгляд оставался ясным и пронзительным. Он будто видел людей насквозь. Макар поёжился под взглядом следователя. В комнате витал запах кофе и дешёвого табака.       — Присаживайтесь, — мужчина указал на потёртый стул.       Входная дверь со скрипом закрылась, и парень почувствовал себя в ловушке.       — Зачем вы меня вызвали? Я ничего не сделал, — сразу перешёл к делу парень, не желая фамильярничать.       В глазах государственного служащего промелькнула искра веселья.       — Расслабьтесь гражданин… — он глянул на многочисленные бумаги на своём столе, ища нужные, — Макаров, — прочёл он. — Вы здесь для того, чтобы давать показания по делу.       — Какому ещё делу? — недоумевал молодой человек, смотря на неторопливого работника.       — По делу об убийстве, конечно. Хотя, мы больше склоняемся к версии о самоубийстве, — сказал он будничным тоном, будто они обсуждали погоду за окном.       Макаров занервничал ещё больше, сжав подлокотники старого стула. Убийство — это было серьёзно. Но парень по-прежнему не понимал, как он мог быть причастным к чему-то подобному. К его горлу подкатила тошнота.       — Если вы намекаете, что я… — начал юноша.       — Я ни на что не намекаю, — отрезал следователь. — Это расследование, а не детская игра, — резкий ответ пристыдил парня, но Макар старался не подавать виду.       — А теперь будьте добры ответить мне на пару вопросов, — прелюдия закончилась, и начался допрос. В глазах следователя ничего не осталось кроме профессионального холода. Под проницательным взглядом хотелось сжаться в комок, чтобы тебя никто не трогал, спрятаться от всего.       — Скажите, в каких отношениях вы были с жертвой, гражданкой Ситарской Викторией?       В его голове её имя отражалось эхом. Время стало медленно течь, словно патока. Его Вика? Которая буквально вчера разговаривала с ним, с которой он переписывался несколько часов назад. Неужели она мертва? Что-то надорвалось внутри него. И всё будто остановилось для Макара в тот момент. «Полный бред», — заключил он, отказываясь верить.       — Вика? Вы уверены? — голос его дрогнул, но сквозил искренней надеждой. — Вы ничего не перепутали?       Следователь строго посмотрел на растерянного парня, который сейчас выглядел подавленным, почти сломленным.       — Прошу прощения, но нет. Ситарская Виктория Игоревна. Двадцать один год. Обучалась в университете имени Витте на экономиста. Всё верно? — переспросил он, глядя в досье.       Взгляд молодого человека упал на бумаги, лежащие на столе. Ошибки быть не могло. Её фото было прикреплено к уголку страницы. На нём она улыбалась, хоть это и было фото на паспорт. Юноша вдруг заметил абсурдную вещь, он никогда не видел, как она плачет и не увидит уже никогда. Макар отвернулся, пытаясь не смотреть на это фото больше, так как в животе у него было странное чувство, а глаза начинало щипать от мысли, что её больше нет.       — Гражданин Макаров? — позвал его полицейский, возвращая в реальность.       — Да. Это она, — его голос звучал странно низко даже для него самого.       — Вы не знали о том, что произошло?       Парень помотал головой в знак отрицания. Офицер что-то опять записал в своём блокноте.       — Вернёмся к делу. Так в каких отношениях вы были?       — Приятельских, я думаю, — чуть помолчав, ответил он, пытаясь переварить неожиданную новость.       — Когда вы видели гражданку Ситарскую, какой она была? — следователь внимательно смотрел за реакцией парня на его вопросы.       Макар тем временем стал ворошить в голове воспоминания прошлого дня. Ведь это было так недавно. Он пытался вспомнить хоть что-то, что могло бы показаться подозрительным, но тщетно.       — Вчера мы с ней разговаривали. Это было в художественном классе. Всё было как всегда. Она была в хорошем настроении.       — И больше вы не общались? — уточнил офицер.       — Нет, — уверено ответил парень, всё ещё копаясь в своих воспоминаниях.       — Зачем вы врёте, гражданин Макаров? — с хитрым прищуром сказал следователь. — Нам известно, что вы были последним человеком, с которым разговаривала Ситарская. Вы переписывались с ней за несколько часов до её смерти.       По коже Макара пробежал холодок. Получается, недаром у него было плохое предчувствие.       — Раз вы всё знаете, зачем я вам? — взорвался парень, вскочив со стула. — Вы нагрянули ко мне домой! Затем, чтобы обвинить меня во всём? — горечь утраты, смешанная со злостью, даёт опасный коктейль.       — Успокойтесь. Мы просто собираем показания.       — Я не делал этого, ясно?! — Макар резко плюхнулся на стул. — Чтобы вы там себе не думали, мы дружили с ней! — зло выплюнул он.       — Я ни в коем случае так не думаю, — примирительно ответил мужчина. — О чём вы говорили в последний раз? — продолжил допрос он.       Макар фыркнул.       — Ни о чём особенном. О музыке. Слали друг другу видео, — парень снова задумался.       — Мы к этому вернёмся позже, — кивнул офицер. — Были ли у неё враги? Она состояла с кем-то в конфликтах?       Макаров снова начал закипать.       — Не знаю. Не со мной точно, — быстро ответил он. — Я не делал этого, — повторил Макар.       — Отвечайте конкретней! Или вы отказываетесь сотрудничать со следствием?       — Ни в коем разе, — холодно ответил парень, сверля следователя взглядом.       Внезапно их прервали. В комнату зашёл стажёр и, подойдя к начальнику, тихо объявил:       — Александр Петрович, ещё один подозреваемый прибыл.       Макаров был рядом и всё расслышал. Слово «подозреваемый» резануло слух. Он бы никогда не причинил вреда его Вике… Парень тут же себя отдёрнул. Она никогда не была и не станет его. Не теперь.       — Сейчас буду, — кивнул подчинённому полицейский.       Стажёр скрылся за дверью, а следователь снова обратил своё внимание на парня.       — Что ж. Я понимаю, что вам тяжело сейчас об этом говорить, так что мы перенесём нашу встречу на пятницу. Я очень рекомендую вам явиться, гражданин Макаров. Иначе у вас будут большие проблемы, — и потом добавил более дружелюбно, — надеюсь, тогда вы будете более… сговорчивым.       Макар больше ни секунды не хотел оставаться в том угнетающем помещении и поспешил выйти. Покидая кабинет следователя, он чувствовал на себе его тяжёлый взгляд, но всё же остановился на пороге. Он должен убедиться, что это она. И если это и вправду Вика, то попрощаться с ней в последний раз.       — Могу я увидеть её? — дрожащим голосом задал вопрос парень. Его спина была напряжена как струна.       — Вам это действительно нужно? — задал вопрос полицейский.       Парень кивнул. Мужчина вздохнул и поднялся со стула.       — Хорошо. Думаю, это не будет проблемой.       Дорога до следственного морга была недолгой. Всё казалось каким-то жутким кошмаром. И парень был бы рад проснуться. Молодой человек до последнего надеялся, что это будет не так. Он сам не знал, зачем попросил следователя об этом и представить не мог, что это будет так больно.       Макар понял, что они на месте, когда почувствовал жуткий холод, который легко пробирался под футболку. Его затрясло.       — Ячейка В7, пожалуйста, — сказал офицер.       Врач нехотя подошёл к огромному холодильному шкафу. С безразличием он открыл ячейку с замороженным телом. Это действительно была она, но всё было таким неправильным. Особенно выделялись швы от вскрытия. В районе ключицы зияла дыра от пулевого ранения. Её светлые волосы больше не блестели. На лице залегли фиолетово-красные круги. Парень больше не хотел смотреть на это, но отвести взгляд не мог. Глаза щипало, и Макар закрыл лицо руками. Он вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Из-под ткани, которая покрывала труп, виднелась её бледная кисть. Юноша, сам не зная зачем, обхватил её холодные пальцы своими. И тогда у него возникла мысль.       — Я найду того, кто убил тебя, Вик, — прошептал он, смотря на то, что осталось от его любимой. В его тихом голосе клокотала решимость. Всё это было таким нечестным. Она не заслужила такой смерти. Никто не заслуживал. Её жизнь только начиналась…       Макар не стал дальше развивать эту мысль. Юноша медленно опустил чужую кисть и, бросив последний взгляд, будто прощаясь, смог отвести глаза.       — Отпустите меня, — попросил он спустя несколько секунд. В горле стоял ком.       Чувство тревоги отступило только тогда, когда парень оказался за стенами участка. В его душе теперь была безграничная печаль.       Оказавшись снова у себя дома, он больше не мог спокойно сидеть на месте. Он всё пересматривал их переписку, пытаясь понять, что же было не так. Что могло произойти. Потом он решил купить себе виски, и остальная часть вечера прошла, как в тумане.       Посреди ночи его разбудил странный звук. Будто кто-то скрёб ногтями по доске. Макар открыл глаза и испуганно стал озираться. Он с трудом поднялся и опёрся плечом о стену. Немного пошарив по ней, он нашёл выключатель. Свет загорелся, тут Макаров заметил на столешнице кривую надпись.       «НАЙДИ УБИЙЦУ», — гласила она.       Парень решил, что это просто последствия выпитого алкоголя и отправился спать. Но утром надпись не исчезла.