Почему он?

      Настал тот день, которого Игорь ждал всю неделю. Не то с радостью, не то с грустью.       С одной стороны, наконец-то закончилась эта нудная отработка, занимающая все свободное время, да и копаться в книгах не было лучшим занятием. Ему по горло хватало школьной литературы, которую он терпеть не мог.       Стас наоборот. Говорит, что ему нравится тихая атмосфера, запах книг. Лавров, в свою очередь, вообще не понимал, что тут такого ахуеного, что малой буквально живёт здесь, уходя домой поздно вечером и растягивая часовую работу на весь день, вместо того, чтобы сходить расслабиться?       Конченков же забивался в самый отдаленный тихий уголок, куда почти никогда никто не заглядывал. Доставал свой потрёпанный альбом и рисовал новые эскизы, полностью погружаясь в любимое занятие, вдохновляясь обстановкой.       Кто-то скажет, что книги только пыль собирают, а кому-то они душу греют одним своим потрёпанным видом, как бы напоминая о своей истории.       Стас как раз относился ко вторым, хотя сам никогда об этом не задумывался. Да и никто из его окружения даже догадок не имел, судя по сквернословию парня.       Вообще он создавал двоякое впечатление. Вроде как скромный парень, ни с кем толком не общается, имеет только одного единственного лучшего друга. А спустя час бежит от охраны, когда его компанию спалят за рисованием граффити, тут же видишь его на вписке с девочкой, а вот он уже сидит в библиотеке, после закрытия которой идёт на пизделку.       Как раз это и понравилось Игорю. Людей разносторонних он любит, считает их интересными личностями и, конечно, имеет честь дружить.       До Конченкова, естественно, простая истина не доходит, как Лавров не пытается его разговорить, а тот упёрся и не видит дальше своего носа, все считая, что тот ужасный человек и ему ни в коем случае водится с ним не стоит. Да даже если он и хороший, зачем нужны эти друзья? Ему вроде как и приятелей хватает.       — А знаешь что. — Широкая ладонь Лаврова одобрительно ложится на тонкое плечо Стаса так, что кажется, паренёк не выдержит и согнется пополам, но это только кажется. Он и не такое выстоит.       Большие глаза уставились на собеседника с немым вопросом. И почему он такой молчаливый? Да он и сам не знает, просто слова ему вроде как и не нужны, кому надо, тот поймет.       — Я все равно буду заходить иногда сюда, уж что-то привык к тебе. — Конченков застывает, кажется, даже моргать перестает. Мол, с какого это члена он привык ко мне?       А в голове как бы ненароком всплывают отрывки.       — Ахуенно же. — Игорь просто не понимает, как Стас сдерживается, чтобы не сказать что-то подобное.       Вот они сидят на той самой крыше, работа над их граффити уже закончена. Вот оно — общий интерес, действует безотказно, сближает и больше не отпускает.       Для большинства прохожих — вандализм, для единиц — искусство.       — Блять, простой черный квадрат. Просто квадрат, а продают за ебаную кучу бабла, — в интонации некая досада, а Конченков только плечами пожимает, в очередной раз затягиваясь.       — Каждому своё, — наконец Игорь слышит столь приятный голос, который услышать большая редкость.       В голове проносится: «Ого, ты и говорить умеешь», а на деле лишь довольная улыбка, обращенная к светлеющему небу.       Отвлекаясь от воспоминаний, парень кивает, пожимая протянутую ладонь, которая больше своей в несколько раз.       А широкая улыбка и прокуренный голос уже и не раздражают.       Не суди книгу по обложке.       И в этом Стас убедился, а самому даже стыдно стало за такое ребячество. Лавров тот ещё засранец, но точно не тот, кого следует избегать.       — Эй, ты где? — вместе с хриплым голосом появляется и его хозяин, проходя в служебное помещение, которым являлась маленькая комнатка с аптечкой и железным столом.       — Тут, — тихо отзывается старшеклассник, поворачиваясь и слегка пугая Лаврова, точнее повергая в лёгкий ахуй.       — Что это, блять? — на бледном лице кровоподтёки, губа разбита, к виску прижат пакет со льдом.       — Ничего необычного, — для Стаса дело привычное, а Игорь как человек неконфликтный искренне недоумевает, как это может быть обычным делом.       — Ну и с кем? — Ответа, как и ожидалось, не последовало.       Целый день потом мучает странное чувство. То ли жалость, то ли то, что не было возможности помочь. Неизвестно почему, но Игорь чувствует себя в роли защитника. При одном только виде тощего школьника, вечно в кофтах на несколько размеров больше, видимо, пытается худобу скрыть, возникает желание взять его на руки и спрятать ото всех, пока он смотрит на тебя своими огромными глазками и хлопает чересчур длинными ресницами.       Оба снова расходятся по разным углам, каждый делая свою работу, в который раз погружаясь в свои мысли.       Конченков снова сидит над эскизами, а на столе ваза с цветами, которые Игорь притащил неизвестно откуда.       «На улице постоянно дожди, пусть хоть цветы настроение поднимают.»       Конченков так увлекся, что сам не заметил, как в руках оказалась маленькая гвоздика.       От дела отвлекает довольно громкий смех, заставляя парня поднять голову и недовольно посмотреть в сторону нарушителя спокойствия. Однако, от сурового взгляда тот лишь начал ржать ещё сильнее.       — Вот я и придумал тебе погоняло, — немного успокоившись бормочет Лавров, хватаясь за живот, пока Конченков продолжает недоумевать.       — Цветочек, — наконец-то договаривает Лавров и скрывается среди полок, все так же продолжая смеяться.       Тут-то до Стаса доходит и он с силой хлопает себя по лбу и достает маленькую гвоздику из-за уха.       Воспоминания заставляют обоих расплыться в улыбке, даже не догадываясь, что они делают это синхронно.