T w i l i g h t

[полнейший стёб] Мертвенно-бледный, красноглазый, манерно сложивший руки и застывший на настоящем позолоченном троне мраморным изваянием, Аро производил жутковатое впечатление. Добавляло пикантности и то, что действие происходило где-то глубоко под землей, а в соседней комнате кого-то пытали и дикие возгласы боли то и дело разрывали тишину подземелий. Пленница выглядела совершенно обычной — разве что весьма хорошенькая, но что в этом толку? Хорошенькие уже давно набили оскомину. — Что это? — брезгливо осведомился Аро, кончиком пальца указывая на девчонку, которая замерла перед ним, словно лань перед хищником, и распостраняла невыносимейший смрад животного страха. Пришлось даже вынуть кружевной платочек и прижать его к носу, чтобы заглушить эту вонь — платочек был с монограммой, конечно же. — Это? — Джейн, милая и верная Джейн, настоящее дитя тьмы под личиной светлого ангела, весьма грубо подтолкнула пленницу вперед и, с нескрываемым волнением, пояснила: — Это ваш праздничный ужин, мой господин. — Правда? — язвительно скривился Аро. — А я-то думал, что в Рождество меня ждет что-то особенное, а не просто какая-то туристка, которая… — Нет-нет, мой господин! — поторопилась переубедить его Джейн, заблистав алыми глазами. — Это не просто туристка! Я отправилась за ней в другую страну, и там мне пришлось искать ее несколько дней, поскольку ее скрывала магия… — М-м-м, то-то я думаю, где тебя носило почти две недели, — недовольно проворчал Аро. Джейн же вдохновенно продолжала: — Я хотела преподнести вам особенный подарок, мой господин, в знак моей вечной и необъятной любви и покорности вам. И я нашла то, что не может не удовлетворить ваш взыскательный вкус. Перед вами двойник — Елена Гилберт. Торжественно представив пленницу, Джейн далеким от изящества жестом отвесила девчонке пинок, так что так упала на колени почти у самого трона, на котором восседал Аро, со скептицизмом разглядывающий свой подарок и обдумывающий, счастлив он, или все же нет. С губ пленницы сорвался испуганный крик, когда древнейший вампир внезапно и молниеносно вскочил с трона и ринулся к ней, возбужденно блистая красными глазами с поволокой (выглядело не очень, если честно) и от избытка чувств прижимая к груди руки, увенчанные опасными острыми ногтями. Он этими ногтями вскрыл немало глоток — о чем свидетельствовала потемневшая красная канва под ними. Маникюром Аро себя не утруждал. — Двойник! — вампир замер в нескольких дюймах от бедняжки Елены Гилберт, которая побледнела, словно полотно, но храбро вздернула подбородок перед лицом опасности и неминуемой смерти. — Ах, Джейн, моя милая Джейн, ты настоящее сокровище! Знаешь, чем побаловать своего владыку! — О, я знала, что вам понравится, мой господин! — если б малышка Джейн могла зардеться, то она бы непременно сделала это. — Вы что, все здесь сумасшедшие? — подала голос Елена Гилберт, слегка отправившись от шока после всего, что ей пришлось увидеть. — Что здесь происходит? Вы… Вы что, от Клауса?.. Это предположение заставило Аро громко и визгливо расхохотаться, он захлопал в ладоши, демонстрируя, что подарок Джейн ну просто уморителен, а затем в одно мгновенье смех сменился злобной гримасой и вампир приблизил свое лицо к лицу двойника: — Мы? От Клауса? Какое унижение, меня поставили даже не в один ряд с этим жалким ублюдком, а низвели в ранг его прислуги! — Разделать ее для вас, мой господин? — услужливо предложила Джейн. — Нет, не стоит, — небрежно отмахнулся Аро, вновь принимая меланхоличный вид. — Я сделаю это сам. Что там у нас с гирляндами, Феликс? — повысил он голос. — Эдвард сопротивляется, мой господин, — сообщил громадный, похожий на чудовище Франкенштейна вампир, появляясь в комнате и волоча следом за горло еще одного вампира, куда как более щуплого. — Может, возьмем чьи-нибудь другие кишки для гирлянд? — Нет, я хочу кишки Эдварда! — капризно топнул ногой Аро. — Джейн, помоги Феликсу. Только тебе я и могу доверять, моя девочка! — Будет сделано, мой господин! — Джейн с ликующей улыбкой ринулась терзать несчастного Эдварда, а Елена даже закричать от страха не смогла: жуткий Аро с пергаментной кожей тянул к ней свои когти, счастливо мурлыкая при этом себе под нос «All I Want For Christmas Is You» с таким видом, словно у них сейчас будут дружеские обнимашки. Для кого-то это Рождество стало кошмаром, бесспорно, но для Вольтури это был милый вечерок, а уж праздничный ужин выдался особенно удачным!