_____________________________________________________
Темный полированный Кадиллак сорок шестого года плавно несется по денным солнечным улицам Лос-Анджелеса. В салоне раздается приглушенное шуршание грифеля по жесткой бумаге и пение Ника Лукаса по радио. Звучат аккорды его известной «In a Little Spanish Town», под ритм которой Бековски стучит пальцами по кожаному рулю. Его напарник минорно пялится в свой блокнот и время от времени делает некоторые пометки. Фелпс безуспешно пытается понять, где же он прокололся, допрашивая паршивку Джин Арчер. Ведь было очевидно, что совесть ее нечиста, но вот как и в чем именно Арчер замешана, доказать не удалось из-за недостаточного количества прямых улик. Либо Коул попросту смешался от ее открытого подката к нему, что аж связь меж делом и уликами потерял. — Всем патрулям: кража со взломом, угол шестой и Церес. Ситуация экстренная-- Коул настолько погряз в своих мыслях, что едва не пропустил мимо ушей сигнал об уличном преступлении. — 11-К на связи, продолжайте. — Бековски уже отвечал диспетчеру, проворачивая в голове кратчайший путь к новому пункту назначения. — 11-К, подозреваемый в краже со взломом покинул угол шестой и Церес. Подозреваемый — белый, предположительно находится в том же районе. Код «два», без спецсигналов. Радио заглохло с рявкающим звуком. Припарковав автомобиль, Бековски потянулся к кобуре и смятенно глянул на Фелпса. — Хей, постарайся не лезть на рожон. Быть может, ты… не доволен, как все обернулось с той девицей. Не все идет по плану, но не нужно сейчас заглаживать оплошность своей шкурой. Младший детектив лишь захлопнул дверцу с глухим «ага». Входная дверь оказалась слетевшей с петель. Какой уж тут взлом. В помещении преобладали тень и тишина; порывы ветра, блуждающие из открытых дверей, были единственным источником шума. Фелпс мыском ботинка приподнял лежащие ковром бумаги, вдруг ощутив чужое присутствие своим затылком. Расправившись с осмотром внутреннего двора и проклиная Фелпса за то, что он такая невозможная выскочка, старший детектив поспешил проникнуть в само здание. И не прогадал со спешкой. Начищенный револьвер поблескивал отраженными лучами солнца, направленный дулом Коулу в висок. По безумному выражению лица Фелпса можно было догадаться, что преступник позади него — высокий белый мужик с таким же бешеным лицом — впечатал это дуло ему в висок со всей силы. Неизвестно с какой целью, но эффект эта манипуляция заимела ого-го какой. Бековски показалось, что, вот он, взгляд напрочь отчаявшегося человека. Насколько же непривычно и ново лицезреть такую штуку, как первобытный страх, на столь непробиваемом лице самого Коула Фелпса. Сколько же раз он видел это в зеркале, аж смешно. — Бросай оружие, сейчас! — наконец подал свой голос виновник торжества. Ему даже не пришлось угрожать расправой с заложником, Бековски со всей готовностью выполнил приказ, еще и руки поднял для большей подстраховки. — Отпусти его, братец. Он и жизни-то не видал толком. Посмотри — юн и зелен. — Этот идиот, видимо, был легковнушаем. Или просто обыватель. Преступник с сомнением взглянул на дрожащий затылок Фелпса и ослабил нажим дула. — Если тебе нужен заложник, в обмен на которого ты хочешь получить хоть что-то, то я готов. — Лишнее движение — и я обоим мозги вышибу, поверь. — мужик удостоил детективов хищной улыбкой серебряных зубов. Стефан не мог поверить, что ему удалось перенять все внимание на себя. Гангстер оттолкнул от себя юнца и плавным захватом окружил Стефана, впечатывая дуло ему в висок. Наверное, тактика устрашения жертвы у него такая. Вполне эффективная, он бы сказал — тяжесть холодного металла будоражила кровь, а жесткая мушка болезненно царапала кожу. Он чуть было не впал в легкую панику, но мысли о спасении его протеже постепенно успокаивали. Видеть гибель Коула он никак не мог. — Вызывай вашего этого капитана или кто у вас там начальник. Живее. — гаркнул преступник на шокированного детектива. Коул заметался по полу в поисках рации, словно ошпаренный. Прошло некоторое время, а Фелпс все неизменно не мог найти выпавшую в бумажные катакомбы рацию. — Ну чего ты там возишься, урод несчастный? Может, пуля в роже тебе путь укажет, а? Гангстер вел себя так, словно пачки зеленых уже у него в руках, а шанс ситуации принять оборот форс-мажора равен минус бесконечности. Он постепенно терял бдительность, оказываясь ослепленным звездой, не в состоянии увидеть происходящего перед своим носом. А Бековски продолжал терпеливо ждать. — Н-нашел! — Фелпс едва не выронил пресловутую рацию дрожащими ручонками. — Скажи им, — максимально опрометчивым было то, что с этими словами европеец начал размахивать револьвером из стороны в сторону, и детективы были вне зоны попадания. Возможно, гангстер и выглядел, будто вся Земля преклоняется у его ног, а рукава доотвала набиты тузами, и он имеет всех и вся во всевозможных позах… …да вот только Бековски в два счета выуживает пистолет из поясной кобуры под пиджаком, как только виском перестает чувствовать давление. Старший детектив простреливает ему бедро. А затем еще и руку, чтоб всякий соблазн сопротивляться отбить. — О господи. — выдыхает Фелпс._____________________________________________________
— Что же я могу сказать? Ничего иного, кроме великой похвалы-- Закатное солнце весело играет в редких волосах капитана, прибывшего на место преступления мгновения назад. — Капитан Лири, моей заслуги в поимке данного преступника совершенно нет. Если вам еще не было донесено — это меня по моей же неосмотрительности взяли в заложники. Все благодарности Стефану. — младший детектив с гордостью поведал о случившемся. Приятное удивление так и читалось в лице начальника — он даже руки развел в крайней степени одобрения. — Это невероятно радует, детектив Бековски. Скажу больше, я горд вами и проделанной работой. — Гордон Лири низко засмеялся. — Ожидайте сюрприза, Бековски. Атмосфера в стенах бара «У Рэя» была повседневной — шумной, живой, одним словом, приятной. Детективы сидели в дальнем углу, не нарушая общей тишины, пока вокруг них все кричали, хохотали и веселились. — Это уже пятый бокал, и, думаю, я готов тебя поблагодарить. Извини, что сразу не сделал, я… — Да ты до сих пор в шоке, парень. — Бековски беззлобно засмеялся, прикончив только третий. — Все в порядке, это был мой долг. — Вот именно, что нет. — он измученно вздохнул. — Твоим долгом был захват преступника, а я сам виноват оказался. Мной можно было пожертвовать. — Черта с два. На этом разговор закончился: в меру пьяный Коул уставился на Бековски, подперев голову рукой, и так он выглядел более пьяным, чем в самом деле, а тот в свою очередь молча глядел в одну точку, раздумывая. — Поехали к тебе? — старшего детектива аж в жар бросило от изумления. — Я не хочу, чтобы семья видела меня таким. Стефан открывает перед своим протеже дверь в свой скромный холостяцкий коттедж, да и в свое сердце тоже. А Фелпс рушит глубину момента, непредусмотрительно запинаясь о плинтус. Бековски приходится отпустить дверную ручку и пытаться поймать этого непутевого пьяницу. В один момент тяжелая древесная дверь скрывает мужчин от чужих взглядов с громким хлопком, а Фелпс все пытается не рухнуть окончательно в стефановых объятиях. Их лица оказываются настолько близко, что нос одного задевает другого, а дыхание смешивается в один поток со вкусом выпитового виски. Коул сперва смотрит на губы, а затем в глаза. — Ты же женат, Фелпс. — ядовито ухмыляется Бековски. — А ты любишь брюнеток, блондинок, а от рыженьких вообще с ума сходишь. — на деле младший детектив оказывается вполне трезвым. — А я не похож на женщину, насколько я знаю. — А я не похож на твою женушку, парень. — триумфально произносит Стефан со смешком. — Иди ты. — шипит он, оставшись без аргументов, и приближает в поцелуе мужчину к себе. Коул сбивает его шляпу и стряхивает свою. Бековски углубляет поцелуй, проходясь кончиком языка по кромке зубов и щекотливо касаясь неба. В ответ на это Фелпс скребёт короткими ногтями по его рубашке под пиджаком. Напоследок Стефан слегка прихватывает его нижнюю губу и отступает. — Раздевайся, Коул. Старший детектив с изумлением дивится тому, как его протеже, словно в дурмане, распахивает глаза, тому, как развратно пробегает язык меж его влажных губ, а также — насколько сильно расширяются его зрачки. Коул снова тянется за поцелуем. От коридора до непосредственно кровати тянется неровная вереница из пиджаков и брюк. Рубашки потеряны где-то по пути. Сплетясь разгоряченными телами в сгусток страсти и искренности, они так и валятся на простыни. Бековски приходится вслепую обшаривать полки прикроватной тумбочки. — Это впервые, когда кто-то орудует в твоей заднице с ямочками? — опять детектив рушит момент своими смешками. — Да-а. Никто из остальных не заходил так далеко. Радуйся. — Так и знал. Просто ты настолько большая зараза, что никто и вытерпеть тебя так долго не может. — Бековски продолжает подначивать Фелпса, хохоча над его реакцией. А затем Стефан вводит первый палец и сразу же — о чудо — находит простату, что значительно облегчает задачу. Но уж точно не то, как Коул остервенело гнет спину и подскакивает над кроватью. Три пальца уже свободно движутся внутри, но Стефан не торопится переходить к главному, так сказать. Его выдержки хватает, чтобы ждать. — Давай уже! — нетерпеливо жмурится Коул. — Давай что? — на лице детектива рисуется плутоватая улыбка. — Ты это серьезно? Хочешь, чтоб я просил? — видимо, Фелпс совершенно не доволен. А Стефан забавляется. — Точно. Хочешь — попроси хорошенько, дружок. Фелпс, наверное, его проклинает всеми известными миру проклятиями. — Пожалуйста… пожалуйста, Стефан. — скрепя сердце, мяучит мужчина. — Возьми меня уже. Просить дважды нет нужды — Стефан будто с цепи срывается. Его движения остервенелы и резки, отдаются глубоко внутри Коула, но они не лишены прежней осторожности; Фелпс млеет от всего происходящего. Младший детектив запускает ладонь в стефановы волосы и лижет его губы, не в состоянии сделать хоть что-то дельное. Бековски продолжает начатое им. Сигаретный дым тонкой дымкой обвивает обнаженное тело Бековски, и это выглядит довольно круто — курение после секса, — замечает Фелпс. — Я женился, чтобы жениться. — вдруг поясняет парень. — Детей мы зачали, потому что… так принято. — Фелпс, ты оправдываешься? Или мне кажется? — старший детектив прищуривается, и с этим взглядом ему все больше кажется, что Стефан забирается ему под кожу, раскрывает ему. Будто он и вовсе беззащитен перед ним. — Эм. Нет. Просто показалось, что нужно было сказать. — Не показалось. Ты мне нравишься, так что это не «просто так», это ты хотел сказать? — Бековски все такой же в своей невиляющей прямоте и непредсказуемости. Коул просто сцепляет их пальцы меж собой и кивает. В конце концов, они неплохо спелись, эти двое.