Не та история!

      Чёрт! Чёрт! Чёрт! Мама, неужели ты действительно сказала то, что я сейчас услышал? Дядя Виталик останется у нас на ночь?! Боже, ну почему?! Я ж не переживу!        – Сам подумай, – слышу, как она убеждает уже почти согласившегося брата, – какой смысл ехать в гостиницу, если у нас есть свободный диван? Так всё, даже не перечь мне! Остаёшься – и точка!       Я тяжело вздохнул. После того, как тогда за столом я позволил своим фикрайтерским инстинктам взять верх, неописанные сцены близости между дядей и его подчинёнными не выходили у меня из головы. Надо их написать, срочно! Но как же я это сделаю, если буду знать, что главный герой храпит в зале на нашем диване?!       Я, наверно, схожу с ума. Мне же никогда не нравились мужчины! Но сейчас я не очень-то уверен в этом. Скорее, даже уверен в обратном. Стоило это признать, как мысли об Игоре Валентиновиче, оставившие, было, мою голову, вновь вернулись. Его спокойные карие глаза, тёплые губы, настойчивые ласки и нежный шёпот. Хочу снова с ним поцеловаться, почувствовать его властные руки на собственном теле, самому доставить ему удовольствие. Ох, блин! Похоже, мне надо срочно посетить ванную!       Выскользнув из своей комнаты, я первым делом оценил обстановку: мама уже у себя, дяди в зале нет. Наверняка, он на кухне! Осталось только перебежать через гостиную и скрыться в ванной, закрывшись на защёлку!       Опьянённый удачей, я поспешил к спасительной двери, как вдруг, неожиданно для меня она открылась, выпуская из помещения дядю, на котором было лишь небольшое полотенце.       Чудом, только чудом я успел остановиться, не врезавшись в него! Боже, какое тело! Никогда б не подумал, что он… что этот ненавидящий меня мужчина может быть таким привлекательным!       Возбуждение, томившее меня несколько минут назад, сейчас многократно усилилось. Я чувствовал, что краснею, понимал, что все мысли написаны у меня на лице, но ничего не мог с собой поделать.        – И-и-извините, п-п-пожалуйста, – голос мой дрожал, как у нашкодившего ребёнка, хотя ничего я, по сути-то и не сделал!       Дядя смерил меня уничтожающим взглядом и, буркнув что-то про мою никчемность, прошёл в зал, где ему была приготовлена кровать. Ну и слава небесам!       Оказавшись, наконец, в ванной, я сразу же открыл воду, шум которой должен был заглушить все остальные действия. Дрожащими руками расстегнув пуговицу джинсов, я, наконец, дотронулся до своей возбуждённой плоти.       Вспоминая уроки Игоря Валентиновича, я решил попробовать с импровизированной смазкой – облизал руку перед процессом. Раньше это казалось таким противным, но сейчас я совсем не думал о том, что делаю и как выгляжу. Ощущения были почти такими же, как от руки историка в тот вечер. Я закрыл глаза и закусил губу, чтоб не шуметь.       Как же хорошо! Представляя себе нашу с Игорем близость, я задышал чаще и громче. Блин, надеюсь, вода хоть как-то меня спасает, иначе…       Стоило осознанию того, что мамин брат сейчас, грубо говоря, за стенкой, прийти в мою голову, как картинка в воображении сразу переменилась. Теперь мы с Игорем занимались любовью на большом диване, покрытом звериными шкурами, а дядя сидел напротив в чёрном кожаном кресле и ласкал себя рукой, не отрывая от нас хищного возбуждённого взгляда.        – О да-а-а! – я всё же не удержался от стона, толкаясь последний раз в собственную руку и чувствуя тёплую вязкую жидкость, стекающую по ладони. Чёрт, как же одновременно и стыдно, и приятно! Всё-таки, я безумно хочу Игоря.       Закончив с рукоблудием, я наскоро принял душ, и, сполоснув ванну, осторожно вышел в коридор. Свет в зале не горел, и это дало мне надежду на то, что дядя уже спит. На цыпочках, обдумывая каждое движение, чтоб не дай Бог, не нашуметь, я двинулся к своей комнате, представляющейся мне теперь спасительным островом в бушующем океане.       Вот, уже половину пути прошёл! Ещё чуть-чуть – и безопасность! Однако рано я радовался…       Внезапно из темноты в меня прилетело что-то, напоминающее тапок. Стукнуло не больно, но ощутимо, плюс ещё и нереально напугало – я кошкой метнулся в сторону, чувствуя, что волосы становятся дыбом. Привидение? Полтергейст? Домовой?        – Если уж это делаешь, – послышалось недовольное дядино шипение, – то делай либо тихо, чтоб никто не знал, либо так, чтоб у других вставало!        – Э-э-э… простите? – прошептал я, всё ещё оправляясь от неожиданности и с ужасом понимая, о чём он говорит.        – Прощаю! Долой с глаз моих! – в меня полетел второй тапок, от которого я успешно уклонился, скрывшись за спасительной дверью.       Первое, что я почувствовал, едва проснувшись утром, был стыд. Жгучий, всепоглощающий стыд. Дядя наверняка рассказал маме о том, что случилось ночью, ведь его презрению ко мне нет предела. От таких мыслей захотелось забиться поглубже под одеяло и не высовываться до вечера. Чёртов его солдатский слух! Ну какого хрена?!        – Сенечка, доброе утро! – мама зашла в комнату и открыла форточку. – Опять не проветривал перед сном?        – Ну холодно было, – протянул я, накрываясь одеялом с головой. Меньше всего хотелось сейчас смотреть ей в глаза.        – Вставай, давай, завтрак уже на столе! – сказала она, выходя в зал. Эх, делать нечего…       Я лениво поднялся, кое-как пригладил волосы и отправился умываться. На кухне меня действительно ждал завтрак… и дядя, мирно попивающий кофе. Он, казалось, даже не замечал, что в помещении появился кто-то ещё, просто сидел и смотрел в одну точку, изредка поднося к губам большую чашку.        – Молчит и слава Богу! – подумал я, принимаясь за свой бутерброд. – Хотя, когда не разговаривает, он кажется ещё страшнее.       Поневоле, я снова принялся его разглядывать. Всё те же седые волосы и морщины на лице, сильные руки, покрытые шрамами, и орлиный взгляд, устремлённый куда-то вдаль. Правда, сейчас он в одних лишь шортах, а вчера был в майке и джинсах. Поразительное внимание к дядиному гардеробу, блин!       Вытянув шею ещё немного, я заметил большой шрам, начинающийся под левой ключицей. Рубец шёл вниз через всю грудь и живот, уходя под резинку шорт. Ого! Интересно, кто это его так? И чем? Саблей или ножом?        – Послушай, – дядя заговорил так внезапно, что я аж дернулся. – Меня эти твои взгляды напрягают. Переставай пялиться, или я решу, что ты не той ориентации.       Он сказал это абсолютно спокойным голосом, продолжая прихлебывать кофе из чашки, но меня аж переклинило. Ну как он заметил, даже не смотря в мою сторону?! И вообще, с чего он решил, что?!..        – Ну Вы и извращенец! – твёрдо сказал я, подымаясь со своего места и ставя чашку в мойку. – Напридумали себе…       Дальнейшие мысли вылетели из головы мгновенно, так как дядя резко сорвался с места и прижал меня к раковине, заламывая руку за спину.        – Это я-то извращенец? – прошипел он мне на ухо, сжимая запястье. – Я вчера пытался спать, а не ёрзал там рукой в ванной, шепча чьё-то имя!        – А что в этом плохого? – отпарировал я, пытаясь вырваться. – В том, чтобы думать о своей девушке?        – Девушке? – я прям затылком почувствовал, как дядя иронично выгибает бровь. – Как будто она у тебя есть!        – Есть или нет, Вам-то откуда знать? – я отчаянно продолжил выкручиваться. Ну отпусти меня, ирод, больно же!        – Знаешь, что, Сенечка, – продолжил дядя, пародируя маму, – слух у меня хороший, так что не надо врать.       Я похолодел. Не может быть, просто не может быть!        – Виталик! – позвала мама из коридора. – Идём, поможешь мне овощи с базара дотащить!        – Передавай привет Игорю, – прошипел дядя, последний раз сжимая моё запястье. – Иду, Анечка!       Услышав вскоре, как за ними закрылась дверь, я в изнеможении упал на колени, потирая ноющую руку. Вот же чёрт! Он абсолютно испортил мне воскресенье!       От осознания собственной беспомощности захотелось провалиться сквозь землю. Обычно мужики решают свои проблемы кулаками, но стоит мне только вякнуть, как он сотрёт меня в порошок. Ну зачем он только приехал?!       Подавленный и разбитый, я всё-таки заставил себя сесть за домашку, которой в универе, к счастью, немного. Закончив с конспектом по социологии и семинаром по истории, я открыл текстовый редактор и начал строчить, мстительно ухмыляясь. Я поиздеваюсь над тобой, старый хрыч, если не в реале, так хоть в онлайне!       Через несколько часов я выложил в сеть то, что должно было шокировать всех читателей: высокорейтинговый мини с БДСМ-мом и смертью персонажа. Немного подумав, я прибавил к предупреждениям ещё и секс с использованием посторонних предметов. Пусть народ испугается.       Дядя, к великому моему счастью, уехал ещё днём, так и не рассказав маме о ночных приключениях. Уж не знаю, кого он пожалел – её или меня, но факт оставался фактом. Мама ничего не заподозрила, а наоборот, уверилась в том, что мы с её братом отлично поладили. Счастливая, она напевала что-то, моя посуду, а я впервые в жизни, наверное, радовался близости понедельника. Наконец-то, увижу Игоря!