Выставленное на продажу сердце

      Я вообще ничего хорошего от этого дома, да и от этой затеи с моей продажей не ждала. Ну продали как рабыню на временное пользование, подумаешь, всего-то 21 век, права человека, подумаешь. Ну, а если серьезно, это был огромный стресс для меня. Я жутко переживала и боялась, мне не было всё равно на свою судьбу, как я, возможно, когда-то говорила. Я тоже хотела обустроить жизнь своими силами, но не суждено, увы, из-за помешанного на деньгах папы. И я всё ещё боюсь своей участи. Но счастье и добро привалило туда, где его не ждали. Этот парень, оказавшийся старшим сыном Фугаку, был не так ужасен, как расписывала Набе.       — Здравствуй, мачеха. — юноша улыбнулся, но ни насмешки, ни неприязни я не заметила, хотя он так меня и назвал, сомневаюсь, что относиться ко мне он будет как к жене своего отца, я больше на младшую сестру похожа.       Я ответила ему тем же. Ну правда, он не такой негодяй, как я думала о нём изначально (ох уж эта лживая горничная (а может, и не лживая, в этом я позже разберусь) Набе). Он любезно предоставил мне чай и тёплый плед, в котором на данный момент я очень нуждалась. Освещение я ещё не успела включить, поэтому вокруг царил полумрак, как-никак день близился к своему завершению. Вечно я теряю счёт времени. Парень зажёг свечи, которые, кстати говоря, были расставлены по всему дому.       — Нам стоит добавить немного романтики. — я извлекла какой-то странный звук, отдалённо напоминающий «что» вкупе с «обалдел, что ли». — Шучу я, но тепло между нами не будет лишним, мы же теперь семья. — он нарочно сделал ударение на последнем слове, видимо, он и правда не принимает меня как члена клана (об этом я узнала от Набе, позже расскажу) Учиха.       — Ты прав. — стоит ли говорить, что я растаяла в этой домашней и уютной атмосфере. Мне нужно было с кем-то поговорить, горничные не в счёт, я всё ещё зла на них, а этот парень был добрым, я чувствовала.       Я на удивление быстро разговорилась и вскоре чувствовала себя с ним как с ровесником, и он тоже не чувствовал неудобства, как мне казалось, и изредка подшучивал надо мной после очередной истории из прошлого. Я не обижалась, как бывало раньше, всё равно сейчас моя жизнь полностью зависит от Фугаку, да и не только моя, папа тоже может пострадать, если я что-то сделаю не так. Итачи, кажется, заметил быструю перемену моего настроения.       — Сакура, — он накрыл мою руку своей. Горячая. Я быстро расслабилась, и все негативные мысли ушли только от его голоса и прикосновения. — ты в порядке?       — Сама не понимаю. — я и правда запуталась. Я не знаю, чего хочу больше: жить своей жизнью или помогать отцу. — Итачи, — такое чувство, что сейчас расплачусь. — у тебя не найдётся пара десятков лишних миллиардов долларов? — он нахмурился и вопросительно посмотрел на меня. — Может, перекупишь меня?       — Прекрати. Я не такой, как мой отец. — хотя он и улыбался, я чувствовала, что сказала нечто ужасное, по крайней мере, для него. Мне стало стыдно за свои слова, и я попросила прощения.       В библиотеке повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Я, сама того не осознавая, разрушила ту непрочную связь, что образовалась между нами, и теперь не знала, как её восстановить. В этот момент я всем сердцем ненавидела своего папу, который подсознательно обучил меня своей алчности. Деньги, деньги, деньги. Боже, как прекратить это безумие, крутящееся вокруг бумажек. Я снова чуть не расплакалась.       — Он не такой плохой. — Итачи отложил книгу в сторону. — Ничего плохого он тебе не сделает, раз уж заплатил за тебя, то он будет оберегать тебя. Но всё-таки лучше его не злить. Будь осторожна. — к нам подошла горничная и что-то сказала парню, он кивнул. — Прости, мне пора. — уже коснувшись ручки двери, он повернулся и добавил: — И да, не связывайся с моим братом.       Он ушёл. А я всё ещё продолжала сидеть, прижав ноги к себе. Я впервые подумала о Фугаку не как о низком подобии человека, а как о моем спасителе. Раньше мне и в голову не приходило, что мне мог попасться не такой благоразумный и добрый муженёк, я ведь и правда могла стать товаром (или рабыней) для очередного кандидата. Итачи раскрыл мне глаза. Я была жуткой эгоисткой. Э-эй, чёртов муж, извини, что ли.