Излеченные души

— Если мы повернём направо, то выйдем к музею, а через два квартала есть ботанический сад, — сказала я Софии, глядя в туристический путеводитель. Я жила в Филадельфии уже давно и хорошо изучила здешнюю местность, но раньше мне было как-то не до музеев и всех прочих исторических памятников культуры, потому что все мои мысли были заняты учёбой и некоторыми подработками. — Я уже устала, — сказала София, когда я перевернула страницу, чтобы прочитать ей про ботанический сад. — Давай посидим где-нибудь в кафе, да выпьем кофе? — А может чаю? — ей был противопоказан кофеин. Не запрещён, но по внушительным предписаниям врача его лучше было не принимать. — Хорошо-хорошо! — закатила она глаза, и мы пошли к ближайшему кафе.       Я заказала себе травяной чай, а София выбрала зелёный с мелиссой и пару шоколадных печенюшек. Мы сели у окна, и я продолжила рассказывать ей, куда мы можем пойти, как здесь здорово и где ей лучше побывать. — Как дела у Хардина? — спросила она, резко прервав меня. — Вчера ты поговорила с ним после… всего. Как он? — После разговора я его не видела, но мне показалось, что ему уже лучше. — Мне так жаль Хардина. Он хороший парень и не виноват, что его отец самый настоящий козёл. — Я не считаю его отца козлом, — мягко сказала я. Не хотелось спорить с ней, но София заблуждалась. Она не могла трезво мыслить, ведь не так хорошо знала мистера Стоуна. Хотя я тоже знала его всего ничего. — Он строг и требователен. И на этом ужине он повёл себя неправильно, но я не считаю, что он настолько ужасен.       Я постоянно вспоминаю, с какой нежностью и любовью он смотрит на свою жену. Мужчина, который так сильно любит женщину даже спустя больше двадцати лет, просто не может быть козлом. — А наш отец? — встречно спросила София. — Нашего отца ты считаешь козлом? — Соф… — Ты ненавидишь нашего отца, но не хочешь понять Хардина. — Я не ненавижу его, ясно? Он мой отец. Этот человек сделал много поступков, которые я не могу одобрить и за которые я буду презирать его. Но он всё равно мой отец. — В любом случае, ты не понимаешь Хардина, — продолжала настаивать София. — И не поймёшь, потому что вы разные по всем пунктам. Сложно поверить, что его родители повелись на историю с вашими отношениями.       Я проигнорировала этот укол. Она не пыталась меня обидеть. София просто говорила правду. Она говорила то, что видел абсолютно каждый, кто смотрел на нас. Мы были разные, противоположные. И теми, чьи миры не должны пересекаться. Но каким-то образом получалось так, что только он мог по-настоящему понять меня. А я имела представление о том, что чувствовал он. Это было сюрреалистично. Но это было правдой. Сложно и всё еще мне непонятно. — Прости, я такая грубая сегодня! — быстро сказала София, закрывая лицо руками. — Нет, всё хорошо. Ты права, — я отняла одну её руку от лица, чтобы посмотреть в глаза. — Ты сказала, что вы понимаете друг друга, — я тяжело вздохнула, когда поняла, что снова говорила. Как же я устала от этого. — Не обращай внимания. У нас с Хардином было пара нормальных разговоров, но это не значит, что… что мы сможем поладить. — Но скажи, что он хороший! — мечтательно улыбнулась она.       Тогда я и поняла всю суровую реальность, которую по своей глупости не заметила раньше. Я так волновалась за неё, хотела проводить как можно больше времени, опасалась, чтобы у неё не было стресса и срыва. Еще и родители Хардина. Этого оказалось достаточно, чтобы я стала слепа и не заметила, как София влюбилась в Хардина. Этот её побег в его квартиру, когда меня не было, нежные улыбки, постоянное желание дотронуться до него и мечтательные разговоры о том, какой он замечательный.       Моя сестра влюбилась, а я не знала, что должна чувствовать по этому поводу. Одна моя часть безумно радовалась этому, потому что это показывало, что она уже оправилась и готова к возвращению в мир, готова выйти из клиники, готова жить со мной. Это было то, чего я так долго и сильно ждала. Чтобы моя София вернулась ко мне, и мы снова были вместе.       Но другой моей части было грустно от этого. Настолько, что хотелось плакать. И я поймала себя на печальной мысли, что это было не из-за того, что она выбрала недостойного парня. Хардин действительно был замечательным и очень даже достойным. Нет, она просто выбрала парня, из-за которого моё сердце было не на месте.

***

      Этим же вечером, когда София уснула, я долго не могла найти себе места, а потом всё же пришла к решению. С Хардином мне в любом случае ничего не могло светить. Соф права, мы разные. Слишком разные. Но я бы хотела, чтобы она была счастлива. Чтобы просто попыталась наверстать того, что у неё так и не было. Она была на свидании всего раз, за пару недель до того… до всего случившегося. Поэтому я знала, что должна сделать. Я подошла к двери Хардина и постучала. Он что-то проворчал, а потом открыл. — Привет, — сразу сказал он, немного улыбнувшись. Что со мной происходит? Почему я не смогла сдержать ответную улыбку? — Уже достаточно поздно. Я же тебе не помешала? — Только девять, — улыбнулся он, впуская меня. Я заметила, что на журнальном столики стояла тарелка с остатками вчерашнего ужина и пара бутылок пива. — Какая я всё же плохая девушка, — усмехнулась я, кивнув на всё это. — Ты замечательная девушка, — он выключил телевизор, а я решила проигнорировать это. В конце концов, мы просто подшучивали друг над другом. Мы даже парой не были. — Что-то случилось? — Нет, я просто пришла узнать, как у тебя дела? Ну, после всего вчерашнего, мне стало интересно, как ты сегодня. Нет ли у тебя желания кого-то убить или сделать что-то в этом плане. Потому что… ты был так расстроен и зол. И я… чёрт, пора что-то с этим делать! — рассмеялась я и закрыла лицо руками, потому что моя болтовня даже мне уже наскучила. — Всё хорошо, — сказал Хардин. Не знаю, к чему именно это относилось. — Боже, это так неудобно, — сказала я, всё еще не глядя на него, а потом почувствовала, как он убрал руки от моего лица, и увидела его улыбку. Милую и добрую, от которой моё сердце начинало биться чаще. — Расскажи, что случилось. Ты не просто так пришла сюда. — Ладно, в общем, из-за всей этой истории с твоими родителями, ты сказал, что должен мне, так? — Ну, да, — немного помявшись, ответил он. — В общем, сегодня я кое-что поняла, относительно Софии и мне нужна твоя помощь. Понимаешь, всё это… ты знаешь что… случилось с ней очень рано, поэтому она пропустила достаточно важный период в своей жизни. Она почти не ходила на свидания и влюблялась лишь раз. А сейчас она, кажется, влюбилась в тебя и мне… хочется, чтобы ты пригласил её на свидание! — быстро выпалила я, потому что это переставало быть хорошей идеей. Я не хотела этого. Более того, я бы хотела, чтобы этого никогда не происходило. Но больше всего я бы хотела, чтобы Соф была счастлива. А это могло бы сделать её счастливой. — Ты хочешь… чего?! — прищурился Хардин. Казалось, он никак не мог понять, чего именно я от него хотела. Я и сама не до конца понимала. — Ты должен сводить её на свидание. И не должен приставать. Никаких поцелуев! Это может отпугнуть её, — и только сильнее ранит моё сердце. — Никакого мата и повышения голоса. Вести себя прилично. И хорошо. И сделать так, чтобы она еще сильнее не полюбила тебя, потому что потом это может разбить ей сердце. — А если нам обоим понравится это свидание? — медленно проговорил он, следя за моей реакцией. Я же восприняла это спокойно и нейтрально, хотя сердце резко пропустило удар. — Вдруг, узнав твою сестру получше, я пойму, что она та самая, которую я всегда ждал?       Этот момент я не продумала, но надеялась, что всё не зайдёт так далеко. Мы пока говорим об одном свидании. — Вау, Лидия и не продумывает последствия, — усмехнулся Хардин, а я поняла, что снова говорила лишнее. Чёрт! — Я продумаю все возможные варианты и их исходы. Но ты должен понять, что для меня важно её счастье, а она… она так отзывалась о тебе, так смотрела на тебя. На один краткий миг, но это сделает её счастливой. — Я сделаю это, — чуть подумав, сказал он. — Правда? — Да. Я сделаю это ради тебя, — я закусила губу, чтобы удержаться от улыбки, что уже была готова расползтись по моему лицу от его слов. — Услуга за услугу, — быстро добавил он, а я сразу вернула нейтральное выражение на лицо.