Холистическая рапсодия

*** - Что – прямо так и сказала? Мартин садится на кровати, тянется за сигаретами и щелкает зажигалкой. - Ага. – Аманда высовывает босую ногу из-под простыни, задумчиво шевелит пальцами. – Как клево, что не надо больше прятаться и врать. - В памяти мелькают выпученные глаза Тодда, подмигивание Фары и ее вскользь оброненное: «Не то, чтобы я не догадывалась…», ободряющая улыбка Дирка. Все получилось внезапно, спонтанно, но может все и к лучшему. А то она бы еще год тянула с признанием. - Теперь тебя выпрут из группы, или как? - Понятия не имею. Если выпрут, то им придется искать нового ударника. Может им повезет так же как с солистом, кто знает. - Фигня это все. Лучше тебя им никого не найти. - Да ладно. – Едва заметная довольная усмешка мелькает у нее на губах. – Ты мне льстишь. Но вряд ли меня выгонят, Фара и Дирк не позволят. Братец останется в меньшинстве. - А что в итоге решили насчет «Черного крыла»? Аманда садится, поджав ноги, привычным жестом отбирает у Мартина сигарету, затягивается. - Пока мы ничего не можем сделать. Мы посмотрели запись, которую принес тот тип, Риггинс. Ну, ту самую, где его подчиненный по имени Фридкин заходит к нам в гримерку. Потом Риггинс сказал, что он надавил на парня, тот признался, что подложил Тодду наркоту, записал его показания на диктофон. Этого хватит, чтобы с брата сняли обвинения, Фара как раз повезла все улики своему бывшему бойфренду-копу. Но Фридкин ни слова не сказал про эту стерву Уилсон, менеджера «Черного крыла». Он ее не сдал. Только Риггинс знает, что они были любовниками, а его слов недостаточно для обвинения в сговоре. Тодд еще что-то вякал насчет вас, но я его заткнула и сказала, что вы можете стать следующей целью, потому что только «Роуди» теперь отделяют «Черное крыло» от победы, и что вас надо предупредить. Мартин хмыкает. - Мы большие мальчики, можем о себе позаботиться. - Ага, верю. – Тон Аманды делается малость взвинченным. - Вот только если бы я вчера не примчалась на ваш байкерский тусняк и не устроила бы, как ты выразился, истерику на пустом месте, и если бы Гриппс не проверил твой байк только чтобы меня успокоить, то ты бы разбился нафиг. Мартин лишь плечами пожимает, вызывая у Аманды возмущенное фырканье. Соскользнув с кровати, она принимается подбирать разбросанную по полу одежду. Оборачивается, держа вещи в охапке, морщит лоб. - Вообще, жесть какая-то. В голове не укладывается. Вчера подброшенная наркота, сегодня испорченные тормоза байка, а что будет завтра? Кирпич на голову? Грузовик из-за угла? Мы как будто на войне оказались, страшно на улицу выйти. Неужели никак нельзя найти управу на эту бешеную сучку? - Шоу-бизнес дело грязное, привыкай. - Скажешь тоже. У меня в старшей школе была подруга модель, я от нее наслушалась про подпиленные каблуки и слабительное в йогурте. Но это другое. Это не просто грязные приемчики, это реальная угроза жизни! Мартин щурит глаза, усмехается уголком рта с несвойственной ему теплотой. - Мы с парнями присмотрим за тобой. Тебе нечего бояться. - Ага, успокоил. – Аманда отворачивается, чтобы скрыть румянец на лице, прыгает на одной ноге, натягивая джинсы. – За собой лучше присмотрите. Вдобавок, есть еще Тодд, Дирк и Фара. Если нас восстановят в качестве участников конкурса, то все окажутся под угрозой. - А вас восстановят? - Кто знает. Возможно. Шансы есть, по крайней мере, третий тур ведь отложили на две недели до окончания разбирательств. - Хорошо. – Мартин поводит плечами; бугорки мышц перекатываются под кожей, украшенной несколькими татуировками. – А то без вашей сопливой компании фриков стало как-то тухловато, состязаться особо не с кем. - Можно подумать, ваша компания выглядит как банальные офисные клерки! Аманда в притворном гневе запускает в него своей скомканной футболкой; он ловит, подносит злосчастную деталь гардероба к носу и с удовольствием вдыхает запах ее хозяйки. Потом спокойно интересуется: - Ты, кстати, далеко собралась? - Уже полвторого ночи, домой пора давно. - И на кой черт? Теперь тебе не надо прятаться от своего братца-собственника, так оставайся у меня. Можешь вообще ко мне перебираться, сэкономишь на аренде квартиры. У Аманда розовеют щеки; она со странной улыбкой оглядывает окружающую обстановку, вздергивает левую бровь. - Переехать к тебе… А не боишься, что я наведу свои порядки в твоей священной берлоге? Мартин скалит зубы в жесткой усмешке, которая странно контрастирует с непривычно мягким выражением его глаз. - Как-нибудь переживу.