I would wait for you

Сияние неоновых огней Клаудбанка соперничает с солнцем – в золотом ореоле над городом не различить ничего, даже вершин стеклянных небоскребов. – Вы не могли бы уделить мне немного времени? – Извините, но нет. Не сейчас. Приходите позже. Вечером, после репетиций... Они едва слышат друг в друга в толпе – голоса тонут в ветре, болтовне и смехе, стуке каблуков. Они едва могут различить в бесконечном потоке безликих лица друг друга. Кто-то, не замечая ничего вокруг, толкает Рэд плечом, чуть не сбивая с ног. Кто-то в спешке едва не переламывает пополам зонт Сибил, стоит ей попытаться протянуть руку. Кто-то, бормоча что-то невнятное, но очевидно раздраженное, отпихивает Сибил с пути, и она теряет Рэд из виду, уносится прочь неудержимой толпой. Кричать – бессмысленно. Не услышит – не захочет. Сибил оборачивается, едва замедляясь, и не знает, видит ли, или ей только кажется, как то тут, то там среди людей мелькает смазанным пятном знакомая рыжая голова. Сибил тихо вздыхает, поджимая губы, раскрывает с тихим шелестом свой красно-белый зонт и легко бежит вперед, по направлению потока – на одну и другую встречу, организовывать первое, второе, третье, наполнить город жизнью, настоящей жизнью, а не этой муравьиной, незаметной, высокоскоростной. Люди, мелькая мимо неё и наступая друг другу на пятки, жмурятся и руками закрывают лица от света. Белое платье Сибил слепит им глаза. А она – она немного подождёт. «Вы не могли бы уделить мне немного времени?» Саркастичное эхо чужого искореженного голоса не выходит у Рэд из головы. Разбитое, разрушенное, разделенное на атомы – как их умирающий город. Как тело Сибил, пораженное Процессом. Рэд едва узнает в разъедаемом паразитом лице некогда знакомые черты той, что почти стала ей подругой. «Сибил...» Наверное, ей нужно было остановиться тогда – чтобы не останавливаться сейчас. Наверное, стоило послушать – чтобы иметь сейчас возможность что-то сказать. Чтобы в этом городе остался хоть кто-то живой. Рэд с тихим стуком упирается транзистором в разбитые плиты под ногами. Поднимает взгляд, задавливая сожаление, и с почти уже привычной точностью планирует каждый свой дальнейший шаг – сосредотачивается, готовясь в следующую же секунду броситься в сторону, выстрелить, ударить, увернуться от Клеток. Рэд смотрит прямо, крепко хватаясь за ручку транзистора, и уверяет себя, что не видит горящий красным глаз Сибил и её почерневшие руки, не слышит её изломанного, нечеловеческого голоса. – Ты знала, я буду ждать, буду ждать, буду ждать тебя.