Стараться забыть кого-то — значит все время о нем помнить. Любовь тем похожа на укоры совести, что размышления и воспоминания лишь укрепляют ее. Жан де Лабрюйер
Die Antwoord — Banana Brain
Очередная пятница, очередная вечеринка, но у Эвы все идет, как по маслу .А план "послать Кристофера Шистада нахуй", как ни странно, все еще в силе. Девушка залпом выпивает пять стопок текилы, в надежде, что ей станет легче, что боль уйдет и раны заживут. Глупая, наивная Мун, с каких это пор выпивка помогает лучше, чем нужные тебе люди рядом? Скорее ты выблюешь все это, чем твое моральное состояние улучшится. Но Эва, видимо, решила сегодня перепробовать все известные народу способы. Потому что когда видишь руки Шистада, которые сжимают задницу блондинистой третьекурсницы , а та трется о него, как последняя шлюха, вспоминаешь, как эти руки были на тебе и трогали только тебя. —Еще текилы, милый, — кричит Мун пьяным голосом бармену, еле стоя на ногах и кое-как передвигая конечностями. На свой крик Эва получает в ответ милую улыбку парня, который был достаточно неплох, но в то же время что-то отталкивало девушку от него. Все было не так; не так, как она уже привыкла. Русые волосы, которые не были идеально уложены, карие глаза, что с первого взгляда можно было принять за абсолютное сходство с коньячным шистадовским цветом, но нет, это было коричневое, маленькое болотце, в котором не то, что тонуть не хотелось, даже просто помочить ноги желания не было. А обычная, милая улыбка — не заменяла наглой ухмылки, что так часто бесила Мун. "Так, стоп, только не образ Шистада, только не это прекрасное лицо, нет"— повторяла себе Эва все чаще и чаще, заглатывая стопку за стопкой. В то время, как Шистад видит всю эту ужасающую картину и через секунду к ней приходит сообщение: Chris Schistad. 01:35 am Мун, ты конечно хорошенькая, но мне алкоголичка не нужна. Eva Mohn. 01.36 am Шистад, ты конечно милый, но мне бабник не нужен. Эва поднимает свою задницу и направляется на танцпол. Девушка хочет утонуть в этой музыке, топить себя и топить свои чувства к дерьму по имени Кристофер Шистад. Вливаясь в компанию танцующих, Эва теряется в этой толпе, в этой музыке. В руках огромная бутылка текилы, которую она разделяет с подругой (хоть и знает ее не больше 5 минут). Продолжая выводить бедрами понятные только ей узоры, Эва чувствует чьи-то руки на своих бедрах. Такие горячие, такие обжигающие. Закидывает руки наверх и обвивает шею незнакомца, притягивая его к себе за ворот рубашки. Приторно сладкие губы, вкус которых затягивает, но не так сильно, как ментоловое дыхание Шистада. Открыв глаза, Мун понимает, что это все тот же бармен, только уже не в униформе. —Барменчик,— пьяно тянет девушка, зазывая парня в сладкий, даже слишком, поцелуй. До ужаса приторно и чуждо. До отвращения, до маразма. Она продолжает , видя на себе взгляд Шистада, который сейчас прожжет в ней дыру, а за одно и барменчику. И Эва уверенна, что завела Криса, причем не просто, а конкретно завела. — Извини, парень, но на сегодня эта девушка занята, — "прорычал" Крис, уводя меня в длинный коридор, который больше был похож на притон с малолетками.Selena Gomez feat. ASAP Rocky — Good For You
Быстро и резко, до помутнения в глазах. Эва не успевает опомниться, как уже прижата к стене сильным телом Криса. Она слышит этот запах, который настолько родной, что в него хочется нырнуть, укутаться с головой и забыться. Девушка видит в его глазах нечто странное, что заменило злость и желание врезать безымянному бармену, что-то такое, не присущее Шистаду. —Не знаю, как там насчет бабника, но я не против алкоголички, — выпалил он, заставляя Эву впасть в ступор от услышанного. И целует, потому что больше не может, кажется, что если прямо сейчас не дотронется до ее губ, то сдохнет, сломается пополам. Причем целует не так, как все те поцелуи на пьяных пятничных вечеринках. А нежно, осознанно. Прикиньте, Крис, да еще и нежно. Так, будто боится отпустить, потерять. Как будто Эва — это его спасательный круг. Как будто она — все, что ему надо. Сложно поверить? Ей тоже. А Крис и сам не понимает, что только что ляпнул. Его действия не поддаются никаким логическим объяснениям. Правда. "Просто не люблю, когда мои игрушки трогают"- уверяет он сам себя, пытаясь не зацикливаться на этом и просто отдаться поцелую, сжимать губы рыжей, посасывать, прикусывать и зализывать свои пакости. Его ментоловое дыхание, которым он обжигает ее шею, ключицы, отзывается желанием где-то внизу живота и затягивает тугой узел. Эва обвивает его шею руками и только сильнее прижимается. А он чувствует ее всю. Каждой клеточкой. Всеми фибрами своей души. Ощущает, как она довольно причмокивает и стонет. Крис поднимает девушку за ягодицы, а та обвивает его ногами, где-то на уровне бедер. Так, как делает только она. Так, как чувствует только она. Он пленит ее разум, тело и заодно забирает здравый смысл, который только приехал из отпуска. И Эва понимает, что так нельзя, что надо одуматься и оттолкнуть такого желанного Шистада. "Ты для него лишь игрушка, жалкая и наивная игрушка". Затягивает. Уносит. Поглощает. —Крис..— стонет протяжно она, стараясь оттолкнуть парня. "Давай, ты сможешь".Продинамить Шистада? Что-то из раздела фантастики. В такие моменты Эва не понимала, как могла вляпаться с Шистада, погрязнуть в этом полностью, захлебнуться и утонуть, с головой. Когда все стало таким сложным? Когда она успела стать такой слабой и беззащитной, когда Шистад рядом? Столько вопросов и ни одного ответа. Но знаете, что самое худшее? Хочется поцеловать его, держать и не о отпускать, но при этом до жути въебать, с ноги. Я слишком жалкая. Подняв ее, Крис пытается открыть дверь, что получается не с первого раза, но все-таки входит в пустую спальню. И снова прижимает к стене, с такой силой, что у Эвы уже мурашки по коже, ноги подкашиваются, а из узлов внизу живота можно было бы сделать большой бант, возможно даже не один. POV Eva Провожу ногтями по его спине, слышу ответный рык и он сжимает мои ягодицы еще сильнее, еще горячее, и я чувствую бедром его эрекцию. Его поцелуи так страстны и одновременно так чувственны, что создается ощущение, что он любит меня, любит так, как не умеет. Я запускаю пальчики в его мягкие волосы, сминая их, оттягивая и наслаждаясь томными стонами Криса. Покрываю поцелуями шею, скулы и вижу, что ему явно нравится, даже в этом не сомневаясь. Его рубашка и мое платье улетают куда-то в конец комнаты, как моя самооценка и гордость улетает в пропасть. Шистад кладет меня на кровать, устраиваясь между моих ног и проходя языком по шее, груди, цепляя зубами чашечку бюстгальтера и оставляя мокрые поцелуи в районе живота. На секунду открываю глаза и смотрю прямо в его расширенные зрачки, из-за которых почти не видно черного шоколада. Остались только поглощающие дыры, в которых я видела какой-то немыслимый огонь, пожар. И именно в нем сгорала, до пепла, без остатка. Сейчас я понимаю , что он не просто в моем сердце, не только в моей душе и мыслях, Шистад прямо под кожей. Прижился там и не хочет покидать уютное и теплое местечко. Чертов, ебаный Шистад.***
Daughter - Touch
Мы едем в полной тишине и только рука Криса лежит на моем колене, крепко его сжимая. Он до ужаса напряжен и я понимаю, что он ищет поддержку во мне, цепляется за последнее, что видит. Поскольку я не так тесно общалась с Вильямом, то не стала расспрашивать куда мы едем и зачем или хотя бы что вообще случилось. Сейчас не время для вопросов. Но подъезжая к больнице, немного удивилась, ведь не слышала от подруги ничего о болезнях ее парня. Мы припарковались и.. Все снова на повтор, только Крис уже смотрит куда-то вдаль, сплетая наши пальцы. —Пошли,— шепчу я и глажу его скулу, переходя на шею. Этот взгляд. Этот ебаный взгляд. Забирает твои силы лучше любого недуга. Господи, что же ты со мной делаешь. Я собираюсь уже открывать дверь, как Крис притягивает меня к себе за локоть и целует, терзая мои губы. — Спасибо, — настолько тихо шепчет мне в губы Крис, что еле-еле слышно. Он нуждается во мне. Пусть не всегда, но сейчас точно. Быстрым шагом мы направляемся ко входу. Я всегда не любила больницы. Эти вечно давящие белые стены и простыни, готовые умереть люди и лишь единицы, кто реально борется с болью и хочет жить, уставшие от всего врачи и медсестры, но которые все еще спасают жизни этих гиблых. Мы поднимаемся на четвертый этаж, и я вижу надпись "Онкология".Ступор. Так, это невозможно, я бы точно знала. Смотрю в глаза Криса, как будто спрашивая: "Как? Что?Объясни." Но в ответ Шистад лишь отворачивается и смотрит в одну точку. И знаете, я ожидала чего угодно , но только не слезы Нуры, только не этой сильной девочки, коронная фраза которой : "Не кидайся с головой в омут", с чем я согласна, но пока не очень соблюдаю. Моментально успокаиваюсь, когда замечаю рядом с ней я Вилла, который ее обнимает и успокаивает всеми возможными способами, шепча нам: —Все нормально, ложный вызов. Крис подходит к Магнуссону и крепко-крепко обнимает его, что для меня в новинку. Никогда не видела, чтобы Шистад прям так проявлял свои эмоции. Такие реальные, такие жизненные и настоящие. Без слов подхожу к подруге и легонько обнимаю ее за плечи, прижимая к себе. Все, что я сейчас могу сделать. Но Нура лишь теряется в моих объятиях и сильнее начинает плакать. Нет , это не самое ужасное и сложное. Хуже то, когда ты успокаиваешь человека, а сама ничего толком не понимаешь. —Ты не представляешь, как я испугалась за него, — навзрыд, на краю эмоций. —Я так его люблю, — и я чувствую, как моя футболка все влажнее и влажнее. Но мне плевать. Когда дело касается моей девочки, мне на все плевать. Это та, которая всегда помогает мне и поэтому сейчас, я готова помочь ей, как бы тяжело это не было. Я поднимаю голову и вижу двух придурков, которые бьются пластиковыми стаканчиками для воды. Шистад в сухую проигрывает "больному" и делает грустное личико, когда Вильям бьет его прямо в сердце и тот падает на пол.***
—Куда мы едем? — спрашиваю я на обратном пути. Вильям с Нурой благополучно свалили к Магнуссону, так ничего мне и не объяснив. А Крис просто игнорировал мои вопросы. — Ко мне, — и снова Шистадовская ухмылка, уже без нежности и робости. Лучше, я промолчу - глаголет мое внутреннее я, которая явно в обмороке. — Не волнуйся, я тебя насиловать не собираюсь. Наверное. — и я подхватываю его смех, а внизу что-то сладко потянуло. "Так не пойдет. Ты должна все детально узнать". —Ты не хочешь мне ничего рассказать, Шистад? — спрашиваю я, а в ответ получаю лишь странный взгляд парня и отрицательный кивок. —Почему Нура плакала, и почему ты был такой напряженный когда мы ехали в больницу? Что вообще произошло?Почему онкология и что за ложный вызов? — сразу это серьезное лицо, руки сильно сжимающие руль, выпирающие вены и спидометр, который добрался до отметки 120. В салоне нарастает напряжение, и я понимаю, что прошлась лезвием по больному, задевая старые раны, заставляя их снова кровоточить с новой силой. — У Вильяма был рак. Остеосаркома.