На что только не согласится человек ради еще одного интересного воспоминания.
Харуки Мураками
- Ваше Величество! Мы схватили какого-то гнома. Он бродил по нашим лесам, выглядит, конечно, не важно, но он может быть опасен! - Один гном опасен для Лихолесья? Что же в нем такого? Приведите. Через минуту перед глазами Трандуила предстало жалкое зрелище: измученный, еле державшийся на ногах, поседевший, уставший и обессилевший Торин стоял перед ним на коленях, связанный. Глаза его горели гневом, но были измождены. Сердце короля сжалось, когда он увидел своего старого знакомого, но горечь обиды колола сердце сильнее жалости. - Зачем ты и твои спутники трижды нападали на мой народ во время пира? - Мы не нападали, - отвечал Торин, - мы хотели попросить еды, ибо умирали от голода. - Где сейчас твои друзья? Что они делают? - Не знаю, вероятно, умирают от голода в лесу. - Что вы делали в лесу? - Искали пищу и питье, ибо умирали от голода. - А что вам там понадобилось? – вконец рассердившись, спросил король. Но Торин стиснул зубы и не пожелал отвечать. - Отлично, - процедил Трандуил, - Оставьте нас. Стражники вышли, и гном остался один на один с грозным эльфийским королем. Он поднял голову и снова увидел страшный зеленый взгляд. Однажды Торин уже испытал на себе его силу и, после приключения в логове пауков, он не горел желанием сделать это вновь, поэтому он просто посмотрел в сторону. Он почувствовал, как мягкая рука Трандуила ложится ему на голову, вспоминания голодными волками стали разрывать ему сердце, и Торин дернул головой. - Что ж… Торин, сын Траина, внук Трора… Не ожидал тебя здесь увидеть. - Не ожидал здесь оказаться, эльф, - процедил злостно гном. - Хаха, - Трандуил едко усмехнулся и продолжил ласковым, но твердым голосом, - Но все же оказался. Итак, может быть, наедине ты раскроешь мне причину своего появления в моих лесах. Я уже говорил тебе, чтобы ты не появлялся у меня на глазах! - Я и не пытался! Мы заблудились. Больно ты мне нужен, предатель! – закричал гном. - Это я предатель? – эльф изящно изогнул одну бровь, - О, нет, мой друг… Это ты предатель. Или ты уже забыл? Забыл, как выгнал меня из своего дома? Или забыл, как назвал меня неправильным? Как плюнул мне в лицо? - Я все прекрасно помню, - глаза Торина помутнели, - Ты, эльфийское отродье, стоял и смотрел, как погибает мой народ. Ты даже не шелохнулся! Твои солдаты стояли в двух шагах от нас, но никто из них, никто! Вы не дернулись, вы просто ушли и бросили нас умирать! – гневно кричал гном. - А что ты хотел? Я уродлив в душе, ты сам это сказал. Получите, сударь, - хладнокровно ухмыляясь и кланяясь пленнику, ответил король. Торин не выдержал и посмотрел на своего некогда друга. Ненависть наполняла его взгляд, а злобная ухмылка сияла на молодом лице. Первый раз гном видел его таким. Даже в моменты самого высшего наслаждения, Трандуил никогда на него так не смотрел. Но Торин не сильно отличался от своего собеседника. Его взгляд исподлобья тоже был полон гнева и ненависти. Глаза были туманны и стали какого-то неземного светло-серого цвета. Эльф увидел в них всю мощь зимней грозы, когда редкий теплый воздух, которому поначалу так все радуются, оставляет после себя разрушенные деревни, выкорчеванные деревья и мертвецов. - Да как ты смеешь..? - дернулся Торин, но силы покинули его, и он мягко сел на пол, - Как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты струсил, просто струсил, Мелькор тебя возьми, поэтому и не пришел. Решил прикрыться обидой, да? Решил образ себе сделать? Из-за тебя они все погибли! Ты мог предотвратить… - гном не выдержал, слезы покатились по его щекам, а голос переходил в рыдание, - Это все твоя гордость… Ты не сделал ничего! Да! Да, я боялся огласки, но мы не вы! Ты не представляешь, что бы со мной сделали, если б узнали! Я не хотел терять все из-за чувства, которого сам не понимал. Хорошо! – окончательно разрыдался гном, опуская голову, - Хорошо, если тебе это так важно, прости! Прости за то, что наговорил тебе тогда, но скажи… Скажи ты мне, разве моя ошибка стоит невинных жизней? – слезы ручьями катились по его лицу, говорить он больше не мог, поэтому отвел взгляд и тихо плакал. Трандуил с кошачьей мягкостью подошел к гному, наклонился, рывком схватил его за грудки, притянул к себе, немного подняв с колен, и поцеловал, как тогда в Эреборе, кусая губы и язык, оставляя кровавые следы. Торин пытался вырваться, но был слишком слаб. Наконец, эльф отстранился от гнома, бросил его на пол с силой и стал шептать, наклонившись: - Отвечай, зачем ты здесь? – рука эльфа легла на пах гнома, - Ну же? - Пусти! – заерзал тот. - Я повторю… Зачем ты появился в Лихолесье? – Трандуил стал настойчивее ерзать по брюкам гнома. Торин стиснул зубы, но его тело не подчинялось законам чести. Трандуил усмехнулся, почувствовав, как член твердеет от его «ласки» и, дождавшись полной эрекции, развернул Торина одним движением спиной к себе. - Ты все еще хочешь меня, - рассмеялся эльф, резко сдирая штаны с гнома. Торин задергался и попытался высвободиться, но сейчас эльф явно был сильнее, хотя бы потому, что был полон сил, сыт и чего-то хотел. А когда король что-то хочет, он это получает. Слезы продолжали течь по щекам гнома, когда Трандуил вошел в него сразу двумя пальцами, острые ногти которых царапали все до крови. Гном крикнул от боли, на этот раз его друг не был так же нежен. Он снова услышал за спиной ехидный смех и почувствовал, как член трется о его ягодицы. Эльф крепко взял гнома за веревки на запястьях, которые были сведены за спиной, и жестко вошел в него. Торин закричал, но Трандуила только забавляли эти крики. Эльф двигался резко и не давал гному даже возможности отдышаться. Он взялся одной рукой за волосы пленника, так что тот зашипел от боли. Связанные руки Торина страшно болели и, от каждого движения веревка, стягивающая их вместе, терла запястья все сильнее. Кончая, Трандуил провел аккуратно остриженными, но длинными ногтями по спине гнома, оставляя кровавые следы. Как только Торин немного успокоился, эльф прикрыл его оголенное тело и позвал стражников. Он приказал им запереть гнома в самой дальней и темной камере тюрьмы, чтобы ни один луч света не проникал туда. Торина привели в самую глубь пещер Лихолесья и посадили в темницу без единого окна. Ему дали хлеба, мяса и воды, но, как только он поел, его заковали в кандалы, торчащие из стены. Из-за паучьего яда, гном уснул сразу же, как только тюремщики покинули его камеру. Ему снился Эребор и Трандуил. Те времена, когда все еще было хорошо, когда они лежали на зеленой траве, обнимались и разговаривали. Ему снилось, как эльф гладил его по волосам, как целовал в лоб. Как пахнут его волосы, его кожа. Как грозно он смотрит, когда разгневан. Как спокоен был его голос, когда он уходил. Проснувшись, гном долго не мог понять, сколько времени, где он находиться и что происходит вокруг. Но воспоминания приползли гремучими змеями, чьи хвосты трещат над ухом, оповещая о мучениях и смерти. Когда пришли стражники с едой, он понял, что еще утро. После того, как Торин поел, его снова заковали в кандалы и оставили один на один с мыслями. Гнома терзала дума о товарищах, которые находятся неизвестно где, непонятно, что с ними, живы ли они. Особенно его волновали племянники. Ведь эти двое могут натворить чего угодно! И ладно Фили, но Кили… Не стоило брать его с собой. Он еще совсем юн и неопытен. Да, пожалуй, судьба Кили беспокоила его больше всего. Так и проходил его день в темнице светлейшего из королей эльфов лорда Трандуила. То он проваливался в сон, то ударялся в воспоминания, то думал о друзьях. Но как-то раз привычный порядок вещей сменился. Дверь темницы все также отворилась со страшным скрипом, а из-за нее запахло сыростью и теплом. Но на этот раз, на пол ступил не тяжелый сапог стражника, а легкая нога самого эльфийского владыки. Торин никак не ожидал увидеть здесь Трандуила, посему очень удивился, когда тот вошел и осторожно закрыл за собой дверь. Но гном сразу же сменил выражение лица, когда эльф посмотрел на него. Гнев опять сверкал в глазах, а руки готовы были вырвать кандалы из камня и сомкнуться на тонкой, почти хрустальной шее прекрасного создания. - Что тебе нужно? – процедил Торин. - Да так, - безучастно отвечал Трандуил, - Посмотреть на тебя зашел. - Один раз ты уже смотрел на меня, тебе мало? – с усмешкой рявкнул гном. - Значит, его величество не против? - надменно и с издевкой произнес эльф, подходя ближе. - Даже если и возражаю, ты все равно получишь то, что хочешь. - О! Правда? - Правда, эльф, я же в кандалах, - Торин громко брякнул железками на руках, - Тебе так проще, правильно? Запрятать подальше то, чего желаешь больше всего. - Пф, кто бы говорил! - прыснул Трандуил, - Ты сам до сих пор таскаешь с собой эту безделушку, - с этими словами он нагло залез гному под рубашку и сорвал с цепочки маленький деревянный листик, - Не так ли? Глаза эльфа снова засияли двумя изумрудами на солнце. Торин не знал, что ответить, ведь этот маленький лист выдавал в нем сентиментальное существо. Эльф был совершенно другим. С Торином Трандуил всегда вел себя искренне и нежно, но никогда не показывал своих переживаний и проблем, считая, что они только его и никого другого касаться не должны. Но, если было плохо и больно, он всегда был рядом именно так, как нужно. Тихо, спокойно и любя. Но сентиментальность не была ему присуща. За тысячи лет он прекрасно научился прятать свои эмоции. Честно говоря, гном немного завидовал такому умению. Он злился на вечно молодого эльфа, стоящего перед ним, почти ненавидел его. -Прятать близкие сердцу вещи и близких сердцу людей - разное, эльф, - злостно заметил Торин, радуясь тому, как изменился в лице король, - Но я польщен. Значит я так же важен тебе, как и твой сын... Гном не успел договорить, как жесткий удар в челюсть захрустел костями черепа и бьющей руки. Торин этого не ожидал, и его голова, откинутая с силой назад, ударилась о стену. Гном вскрикнул от боли и только попытался немного придти в себя, как цепкие руки эльфийского короля сомкнулись на его шее, а тонкие пальцы без труда нащупали кадык и надавили на него. Торин, хрипя посмотрел на Трандуила. О, да, ему удалось невозможное - он вывел из себя эльфа. Да не какого-нибудь, а самого короля! Владыку темных лесов на Востоке. Страшная гримаса исказила некогда прекрасное лицо эльфа. Он скалился, как дикий пес, тяжело дышал, взгляд безумно ерзал по лицу Торина, а зрачки бешено дрожали. Гном даже немного испугался, настолько страшен был в этот момент тот, чьей красотой он не переставал восхищаться много лет. - Да как ты смеешь говорить мне такое? - дребезжащим голосом прошипел Трандуил, - Что ты, жалкое создание, знаешь о моем сыне? Не твое это дело! - король переходил на крик, - Слышишь? Ты... Ты сгниешь здесь! - эльф отпустил Торина и немного отошел. Гном закашлял, в горле у него першило. Он поднял голову и снова увидел безумное лицо Трандуила. Зеленые глаза его смотрели пусто и бесцельно, на губах была нервная улыбка. Торин даже вздрогнул, подумав, не сошел ли эльф с ума, но тот еще раз прошептал слово "сгниешь" и выбежал из темницы, громко захлопнув за собой тяжелую каменную дверь, оставив окончательно запутавшегося гнома с кашлем и болью в челюсти.***
Трандуил стоял, опираясь на дверь спиной. В темном коридоре никого не было, и тишина давила на короля. Руки у него тряслись, стук сердца отдавался пульсацией в ушах, в глазах все плыло. "Леголас" - произнес он одними губами и рванул с места. Некоторые видели, как король бежал по пустым коридорам, метался в поисках чего-то, заглядывал чуть ли не в каждые покои, а потом, переведя дыхание у зеленого фонтана, тихого и спокойного, располагающегося в западном крыле, побежал в лесную чащу. С каждой минутой Трандуилу становилось все труднее дышать, мысли в голове путались, ноги начинали уставать, глаза слезились от ветра. Ветки и листья хлестали его по лицу, будто пытаясь остановить. Но вот, о счастье, возле озера он увидел знакомую фигуру, мирно рыбачащую в сухих камышах. Трандуил радостно кинулся к сыну и обнял его. - Папа! - недовольно буркнул Леголас, - Ну ты чего? Тише! Рыба... - Леголас... - чуть не плача шептал король, - Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Я искал тебя. - Зачем? - увидев напуганное лицо отца, заволновался принц, - Что случилось? Леголас положил руку Трандуилу на плечо. Тот накрыл ее своей и прижал голову сына к груди. Несколько мгновений они сидели так молча. Король гладил юношу по пепельным волосам, уткнувшись лбом ему в темячко, но потом нарушил тишину: - Ничего, мой мальчик... Уже ничего не случилось. - Я тебе не верю! - Леголас поднял голову и посмотрел на отца своими небесно-голубыми глазами, - Ты что? Ты опять решил, что я уехал? Трандуил молчал, пристыженный, и отвел глаза, не в силах выдержать пронзительный взгляд юноши. Но тут Леголас неожиданно засмеялся так звонко и пронзительно, как умел только он. Этот смех много раз заставлял короля держаться и выживать. - Ну что ты, папа! - продолжал заливаться принц, - Почему ты решил, что я должен куда-то убегать? Трандуил внимательно следил за сыном и уловил момент, когда лицо его изменилось, а голос стал тише и осторожнее, будто пытался не разбудить кого-то. - Конечно, - продолжал юноша, - когда-нибудь я уеду, но... Я обязательно зайду попрощаться, да и уеду не на долго! И вообще, отец, - голос его вдруг стал твердым и серьезным, - Я люблю тебя, люблю Лихолесье. Это мой дом. И как бы далеко, как бы на долго я ни уезжал, я всегда вернусь. Здесь все то, что я люблю, что мне дорого. Здесь ты, отец. Взгляд сына был настолько серьезным и непривычным, что Транлуил не удержал смешка. Он погладил сына по щеке, приподнял за подбородок и поцеловал Леголаса в лоб. - Смотри-ка, - нежно улыбнулся король, - Я вдруг стал отцом совершенно взрослого юноши! Он крепко обнял сына, и они просидели так некоторое время. Вдруг, поплавок запрыгал, а колокольчик на удочке начал позвякивать. Леголас сорвался с места и начал вытягивать что-то крупное, а Трандуил умиленно наблюдал со стороны. Принц со всей силой тянул удочку, кряхтя и пыхтя. В конце концов, он вытянул огромного сома, но тот сильно бился, и королю пришлось придти на помощь сыну. Берег был скользким, и они оба полетели в воду после очередного прыжка сома. Хохоча и брызгаясь, они вылезли из озера, но рыбу не упустили и мокрые и веселые поплелись домой. Уже в своих покоях Трандуил, переодевшись и выпив горячего чая, сел у окна размышлять о словах сына. В сердце его была тревога, и даже самые радостные воспоминания не могли ее унять. Сын, которого он так оберегал и так любил, отдаляется от него. Он был бы не против частых поездок Леголаса, но орки и гоблины все чаще спускаются с гор, а до Ривенделла два дня пути на лошади через лес, который уже не принадлежал королю. Трандуил уже похоронил в этой войне отца, возлюбленную и... И еще много близких. И он не хотел хоронить сына. "Конечно, когда-нибудь я уеду, но... Я обязательно зайду попрощаться" - вертелось в голове у эльфа. Несмотря на теплую погоду, ему стало ужасно холодно. Он достал из шкафа теплую мантию, налил себе вина и сел обратно к окну. Он вглядывался в ночное небо и скользил взглядом по тем звездам, имена которых он никогда не забудет. Ах, Орофер! Если бы только знал, как сейчас тяжело твоему сыну. Но нет. Ты просто сияешь там, как светлячок, среди себе подобных. Ну что ж... передавай им всего наилучшего! И взгляни хоть раз вниз. Где-то там, среди зеленой листвы и тихих рек, твой сын. Да, он живет, как видишь. он еще дышит, еще чувствует. "Я обязательно зайду попрощаться" - снова и снова проносится у него в голове. Попрощаться. Как это нелепо! "Я не могу потерять последнее существо, которое действительно любит меня! Не могу..." - думал король, и слезы беззвучного рыдания катились по бледным щекам.***
Челюсть болела все сильнее, а кадык, как показалось гному, был сломан. Его мучил страшный кашель, иногда даже кровавый. Так он промучился несколько часов, пока не забылся в лихорадочном сне. Но вдруг Торин проснулся не от кашля, а от скрипа тяжелой двери, только вот открывал ее не стражник, а маленький хоббит. Ах, словами не передать, как счастлив был гном видеть своего друга в эту минуту. Признаться, он уже и не надеялся увидеть свет солнца после того, что наговорил грозному королю эльфов. - Только тихо! - скомандовал Бильбо, - И слушай меня внимательно. Я знаю, как нам выбраться отсюда. - Нам? - переспросил гном. - Да, остальные тоже тут. Они живы и уже ждут нас, - хоббит открыл невесть откуда взявшимися ключами кандалы Торина, - Пошли, по дороге все объясню. Пока они шли по коридорам глухой темницы, хоббит вполне ясно изложил свой план про пустые бочки и канал. Торину он не понравился. но это был единственный шанс выбраться из Лихолесья живым и почти невредимым. Достигнув места, гном радостно обнялся с друзьями. Особенно он был рад присутствию Фили и Кили, ведь за племянников он волновался больше всего! - Ну что? - сказал Бильбо, когда все приготовления были закончены, и гномы сидели в бочках, - Посмотрите на этот край в последний раз. Мы покидаем Лихолесье. Торин обернулся. Зрение у гнома было хорошее, и он отчетливо видел, как где-то на холме не далеко от них кто-то прекрасный, похожий на короля, но нежнее и моложе, с ужасом взглянул на их компанию и стремглав побежал в сторону замка. "Так вот ты какой, Леголас, сын Трандуила" - подумал Торин и залез в бочку с головой, давая Бильбо закрыть крышку. В следующую секунду он почувствовал, как его "судно" наклоняется, и услышал всплеск воды. Вот и все. Больше он никогда сюда не вернутся, только еще не знает об этом.***
- Отец! - Леголас ворвался в покои Трандуила без стука, - Отец, гномы! Гномы сбежали в бочках и... Отец? - принц осторожно подошел к тихой недвижимой фигуре в кресле и бережно положил руку на плечо короля. - Прости, мой мальчик, - дрожащим, сиплым и безразличным голосом ответил Трандуил, - Я задумался, что ты сказал? Повтори ка, - не разворачиваясь к сыну прошептал он. - Папа, что с тобой? - совсем испугавшись за родителя, закричал Леголас, - Ты пугаешь меня и... Ты что, плачешь? Принц заглянул в лицо Трандуила. Зеленые глаза короля были полны слез, ручьями текущими по щекам, но выражение лица у него как всегда было спокойным и мирным. Только вот смотрел он куда-то вдаль, рассредоточено. Принцу даже показалось, что он постарел. Это больше всего напугало юношу, и он кинулся на колени к отцу, крепко обнял его, вцепившись пальцами в мантию, прикрывавшую худые плечи. Он уткнулся королю носом в плечо, как когда-то давно в детстве, и вжался в него всем телом. - Хватит, отец! Пожалуйста, перестань! Мне страшно, очнись... - умолял сын, сжимая теплую ткань все сильнее, - Пожалуйста, перестань! Ну скажи, хоть что-нибудь! - громко крикнул он и тут почувствовал, как мягкие руки отца обнимают его и прижимают к себе. Трандуил прижался щекой к волосам сына, начал покачиваться и запел старую колыбельную, которую когда-то пела принцу мать:Тихая ночь спустилась на лес
Полная сказок и дивных чудес.
Спи, мой сыночек, усни поскорей.
Спят уже дети в мире людей,
Хоббиты спят в темноте своих нор,
Спит под горою богач-Эребор,
Даже страшилы-гоблины спят,
Спи же и ты под сенью палат.
Ночь золотая, полная снов
Тебе отворяет волшебный засов
В мир, где нет места ни горю, ни бедам.
Там только счастье, только победы!
Синие горы за быстрой рекой,
Снежные степи, шатер голубой...
А чтобы увидеть ты все это смог,
Спи поскорее, усни, мой сынок.
Нежный тенор Трандуила разливался серебром по комнате. Принц никогда прежде не слышал, чтобы отец пел. Да, на пирах он часто танцевал и играл на лютне или домре, но петь... Леголас не знал, что король так хорошо поет! Ему сразу вспомнилось беспечное время, когда мать и дед были живы. Отец тогда был немного другим. Глаза его были живее, а улыбки чаще и искреннее. Так думал он, слушая нежное пение, и вдруг все стало совершенно ясно. Принц неожиданно понял, что же так расстроило отца, и ему стало его невероятно жалко. В сердце что-то кольнуло, и он сжался на коленях у короля в маленький комочек. - Отец?.. - Да, мой мальчик? - А почему ты никогда мне не пел? - шмыгая носом, спросил Леголас. - Твоя мама всегда делала это лучше, я не хотел выглядеть жалко на ее фоне. - Но ты хорошо поешь... - Спасибо, Леголас, - тихо сказал Трандуил. - Делай так почаще, ладно? - с ребяческими нотками в голосе буркнул принц. - Ладно. - Обещаешь? - Обещаю, - усмехнулся король. - Вот! - воскликнул Леголас, отстраняясь от родителя, - Ты уже улыбаешься, видишь? Транудил мягко улыбнулся и провел рукой по волосам сына. О, как же он был похож на отца! Даже не верилось. Разве что глаза у него были голубые. Леголас снова положил голову на плечо к Трандуилу, и они просидели молча долгое время. Каждый думал о чем-то своем. - Отец? - уже к рассвету заговорил Леголас. - Да, мой мальчик? - Я... Я обещаю тебе, я никуда не уеду, - твердо сказал принц, но в ответ услышал только грустный смех отца. - Конечно уедешь... - с горечью сказал Трандуил, перебирая пальцами золотистые пряди сына, - и я не могу с этим ничего поделать. Ты молодой, резвый. В твоем возрасте я только и делал, что путешествовал. Мир не смыкается на Лихолесье. Трандуил замолчал на время, а Леголас удивленно смотрел на отца, который вновь направил взгляд на исчезающие с небосклона серебряные звезды. - Единственное, о чем я тебя прошу, - с выдохом продолжил король. - Это осторожность. И помни, что твой дом здесь. Здесь тебя всегда примут, поймут и будут любить. И если не все, то я уж точно. Леголас, растроганный словами отца, крепко обнял его и снова уткнулся носом в мантию, от которой пахло полынью и медом. Волосы короля, разметавшиеся по его плечам забились принцу в нос, и он громко и пронзительно чихнул, подпрыгнув на коленях у Трандуила, чем вызвал неконтролируемый приступ смеха у последнего. - Эй! Ты чего? - возмущался принц. - Ты все такой же, - переводя дух произнес король, - Мой мальчик! - он потрепал волосы сыну, но тут Леголаса осенило... - Ах! Я вспомнил, вспомнил! Гномы! Они сбежали в бочках! Их нужно догнать! - кричал принц. - Нет, пускай бегут, - умиротворенно ответил Трандуил, чем вызвал немалое удивление сына, - Я был глупцом, Леголас, и мне кажется, настало время помириться с владыкой Эребора.