Подари мне жизнь!

Жизнь… Такая хрупкая, такая непостоянная штука. Казалось бы, ещё вчера у тебя была обычная жизнь: семья, друзья, работа, учёба, возможно, даже любовь… А сегодня ты уже можешь все это потерять. Утро только начиналось. Солнце медленно вставало из-за горизонта, освещая бледными тусклыми лучами огромный серый город. Осень… Довольно унылое время года. Под порывами лёгкого ветерка блёклые листья срывались с тонких ветвей деревьев и медленно летели к земле, образуя прекрасный пышный ковёр. Но ботинки многочисленных, вечно спешащих прохожих тут же уничтожали всю их красоту, превращая этот великолепный ковер в мерзкую коричневую кашу. Город оживал. В небольшой комнате было темно и душно. Неяркие лучи холодного осеннего солнца практически не пробивались через плотные занавески. Тишину и покой комнаты внезапно пронзил громкий и резкий писк будильника. Парень медленно приоткрыл свои большие глаза цвета морской волны, обрамленные пышными чёрными ресницами. Он что-то недовольно пробубнил и нехотя вылез из-под такого мягкого и теплого одеяла. Резко стукнув по ненавистному будильнику, выключая его, он потихоньку поплелся к окну и раздвинул шторы, впуская в комнату слабый свет осеннего солнца. Безразлично взглянув на привычный пейзаж, он, все так же сонно и неторопливо, направился к двери. Выйдя из комнаты, он заметил, что проснулся первым. Это его не очень-то обрадовало. Сделав крайне недовольное лицо, парень подошел к двери соседней комнаты и крикнул, растягивая гласные: - Мукуро, пора вставать! Солнце уже давно встало, птички поют, трава зеленеет, а вы все спите! - Отстань, дай поспать. Не трогай меня ещё хотя бы пять минут, ладно? И… перестань уже называть меня на «вы»! Я не намного тебя старше! – недовольно ответил Мукуро. - Ну, извините уж, привычка… Вы же все-таки мой опекун! - И что с того?! Я старше тебя всего на пять лет, относись ко мне как к старшему брату. - Ладно, попробую, - равнодушно ответил «младший братик» - и кстати, пять минут уже прошло. Если вы не поторопитесь, я съем ваш завтрак. - Иду я уже! И обращайся ко мне на «ты», говорю же. Четыре года уже у меня живешь, а все никак не привыкнешь. За дверью послышались шаги, недовольное ворчание и шуршание. - Ну. Доброго тебе утра, Фран, - из комнаты вышел заспанный и помятый молодой человек. Его волосы, цвета ночного неба, обычно собранные в странную причёску, напоминающую ананас, были сильно растрёпаны и были похожи больше на гнездо. Его лицо выражало сонливость и недовольство одновременно, он усиленно тер свои разноцветные глаза – один, как и волосы, был тёмно-синим, а другой – алый, как кровь. Под глазами были заметны небольшие синяки, а узкие губы были сжаты в недовольной ухмылке. Сам же Мукуро был довольно высоким и худым, на нем была помятая серая футболка и широкие трикотажные тёмно-зелёные штаны. - И вам того же, - протянул Фран – а что у нас на завтрак? - Я думал, ты уже все приготовил! - Ага, конечно… - Мелкий тунеядец! - А кто только что говорил, что ненамного старше меня? - Если ты ничего не приготовил, придется мне самому что-нибудь придумывать – размышлял вслух Мукуро, пропустив предыдущую реплику. - О, да вы, как я посмотрю, сегодня чрезвычайно догадливы! – съязвил Фран. В ответ Мукуро лишь поставил перед ним коробку весьма неаппетитного вида мюсли. - Но, Мукуро, я не хочу это есть! - Раз сам ничего другого не придумал, будешь есть, что дают, - равнодушно отозвался Мукуро. - Но это не еда, это какие-то серые комочки! – протестовал Фран. - Ешь, пожалуйста, молча. И поскорее, а то в школу опоздаешь! - Не пойду я в школу… - Какой ты капризный сегодня. И я заставлю тебя пойти в школу, ты уже в одиннадцатом классе, не маленький, чтобы так капризничать. - Зато вы сегодня слишком много командуете, - пробубнил Фран и, с крайне недовольным видом, принялся есть мюсли. Мюсли были абсолютно пресными и безвкусными липкими комочками. Но Франу было не привыкать – Мукуро не умел готовить, да и времени не хватало, так что они постоянно питались чем-то подобным. Пытаясь думать о чем-нибудь вкусном, Фран быстро заглотил «кулинарный шедевр» и вышел из-за стола, даже не сказав спасибо. «За отраву спасибо не говорят» - подумал он при этом. Мукуро тем вренем никуда не торопился и с безразличным видом ел свою порцию. В отличии от Франа, ему не нужно было торопиться в школу. А до начала рабочего дня осталось еще более четырех часов. «Я мог бы поспать еще часа полтора, – недовольно думал Мукуро, - и зачем этот мелкий меня так рано разбудил? Кто еще тут обижаться должен?» Хотя Фран никогда не показывал своих настоящих эмоций, Мукуро знал, что Франа сейчас лучше не трогать, слишком уж у него сейчас плохое настроение. А это плохое настроение выражалось в том, что он полностью игнорировал своего опекуна. После завтрака он, надев свою обычную пофигистичную маску, отправился к себе в комнату. В душе он злорадствовал – вся его месть за произошедшее за завтраком, заключалась в том, что он оставил Мукуро гору грязной посуды. Пока опекун не заметил подвоха, Фран быстро стал собираться и одеваться. Перед выходом из дома, он по привычке, посмотрел в зеркало. Из зеркала его разглядывал обычный тощий парень среднего роста с волосами цвета морской волны чуть выше плеча и, такого же цвета, огромными красивыми глазами с длинными пушистыми ресницами. Глаза смотрели печально и пофигистично, а уголки узких губ были сильно опущены вниз, все его лицо выражало полное равнодушие ко всему. Одет он был в темно-серую толстовку с капюшоном, мешковатые джинсы и черные кеды. На правом плече висел большой мягкий рюкзак. Убедившись, что выглядит вполне нормально, он наконец вышел на улицу.