Страница 394

Мерлин, что же я делаю? Этот день слишком длинный, а с экспериментальным зельем я так и не разобрался. Не хватает лап многорожки, их завезут только на следующей неделе. Легальные магазины в Косом переулке стали совершенно неподходящими для покупки ингредиентов, а сунься я в Лютный – в тот же миг загремлю в Азкабан: авроры до сих пор ищут повод, чтобы схватить меня, хорошенько допросить (желательно с использованием Веритасерума и пыток) и упечь за решетку до конца моих дней. Как и ожидалось, в магазине ингредиентов Хуппера меня ждало разочарование. И ради чего я только присоединился к этой толпе безумцев, которые только делают вид, что готовятся к Рождеству, а сами наверняка занимаются реализацией нового плана по захвату мира дураками. Было бы к чему готовиться! День Благодарения, как же! Кого захочешь - поблагодаришь и в будни (если он заслужил, конечно, что кажется мне достаточно сомнительным). Но зачем выделять для этого особенный день, покупать кучу ненужных вещей, вроде рамки-улыбки для колдографий или певучего колокольчика, что зависает над головой и исполняет дурацкие рождественские песенки. Потом навязывать весь этот хлам другим людям, заставляя тем самым их весь вечер благодарно улыбаться. Я этого решительно не понимаю. Они еще и угощать тебя чем-то должны: праздничный ужин, индейка и все такое… Ненавижу индейку! И тем не менее я здесь. Подхваченный неуправляемой компанией молодых людей, направляюсь к винному магазину. Хотя это и к лучшему: бутылочка хорошего вина (если у них таковое имеется) никогда не помешает. Что дальше? Сладости? О нет, только не это! Бакалея? Ненавижу покупать еду! Ненавижу… Выбрался я из Косого переулка только спустя час, нагруженный бумажными пакетами и свитками до самого подбородка, лишенный возможности достать палочку, чтобы уменьшить все это безобразие. Нужно срочно найти скамейку или что-то похожее, пока у меня руки окончательно не затекли, произнести уменьшающие заклинание и аппарировать со всем этим добром домой – от греха подальше. Потому что клянусь: если я еще хоть раз услышу рождественское пение, то заткну мерзавцу рот его же языком! Ну вот, что я говорил? Кто-то напрашивается! Идет себе и насвистывает под нос «Мы желаем вам веселого Рождества». Подождите… Идет прямо на меня. Необходимо свернуть в сторону от этого сумасшедшего певца… Маневр не удался. А чего я ожидал? Снег летит в глаза, гололед, куча покупок… Конечно, я оступился. И теперь лежу, распластавшись, посреди дороги, продукты рассыпались по снегу, создавая странный натюрморт, а нога болит так, что пришлось сжать зубы, чтобы не застонать. - Сэр? Только не это. Мерлин, если ты есть и имеешь хоть половину той силы, которую тебе приписывают, сделай так, чтобы я ошибся. Сделай, иначе хуже будет! -Северус Снейп?! Все, Мерлин, теперь добра от меня не жди. - Давайте я вам помогу… - Идите, Поттер, куда шли, - я пытаюсь подняться сам, и с моих губ все же срывается стон боли. Приходится опуститься обратно на лед. - Ну уж нет, - говорит этот наглец и принимается собирать мои покупки. Слежу за ним и пытаюсь дотянуться до палочки, чтобы проклясть. К сожалению, мне не удается. Поттер, подняв все рассыпавшееся, благополучно уменьшил пакеты и положил себе в карман. Отлично! Пусть забирает! Мне все равно это не нужно. - Сэр? – да что ж он заладил «сэр» да «сэр»?! – Сейчас я осторожно вас подниму, и мы аппарируем. Не дергайтесь, хорошо? Ответить я не успел, потому что он одним рывком – от боли я прикусываю губу и чувствую во рту соленый привкус крови – подымает меня, и мы тут же аппарируем. Какой же я идиот. Нет, идиот у нас все-таки Поттер. Какого черта он не перенес нас в больницу Святого Мунго? Вместо этого он опустил меня на диван в небольшой полутемной гостиной и быстро покинул комнату. И весьма своевременно, потому что я готов разорвать его прямо сейчас! Мало того, что я из-за него упал и ушиб ногу, так этот идиот меня еще и к себе домой притащил! Составить полноценный список проступков Поттера я не успеваю: он возвращается в комнату с небольшим чемоданчиком. Аптечка? Он еще и лечить меня собрался? О, как же я мог забыть, что наш Герой не пожелал стать ни ловцом, ни аврором, а пошел в колдомедики. Не знаю, скольких людей он покалечил за все то время, что работает в больнице, но я почти уверен, что этот список просто замалчивают как дань его прошлым заслугам перед обществом. Странное дело – Поттер молчит. Молча, одними лишь взмахами волшебной палочки, избавляет меня от теплой мантии, накладывает диагностирующее заклинание и открывает свой саквояж, куда я, конечно, заглянул. Насколько я знаю, аптечка рядового колдомедика укомплектована немного по-другому, но для Поттера, как всегда, правила не писаны. - Что? –вырывается у меня, когда Поттер вдруг опускается на колени около дивана и начинает расшнуровывать ботинок на моей левой ноге. - Я должен нанести мазь, - терпеливо, как ребенку, объясняет парень, продолжая свое нехитрое дело: снимает ботинок, носок, закатывает брючину. - Не хочу, чтобы меня лечил какой-то… - Сухожилия. Разорваны, - он перебивает меня, достает из саквояжа баночку без этикетки и открывает ее. Мне в нос бьёт запах тмина, сосновой хвои и почему-то мандаринов. Не помню я рецепт мази, которая так пахнет. Поттер, разогрев ладони, зачерпывает немного мази и осторожно касается сгиба между стопой и голенью. Шумно втягиваю ртом воздух. Он опускает ладонь на мою ногу и медленно проводит по ней, нанося лекарство. Я пытаюсь уцепиться за что-нибудь, чтобы отвлечься от пронзительной боли. Мерлин! Рука неожиданно находит опору, и я сжимаю ее со всей силы. Плечо Поттера. Теперь он действует быстро и методично, как настоящий опытный колдомедик: наносит мазь правильными отточенными движениями, его сильные руки массируют мне ногу, боль постепенно сходит на нет, уступая место теплу и мелкому покалыванию, которое свидетельствует о том, что магия исцеления начала действовать. Поттер накладывает повязку, аккуратно поправляет брюки и укладывает мою ногу на придвинутый к дивану пуф. - Вот и все, - говорит он. Я наслаждаюсь отсутствием боли и постепенно прихожу в себя. Убираю руку со случайной опоры, и Поттер принимается растирать себе плечо. Наверняка будет синяк. Так ему и надо. – Не двигайтесь полчаса, чтобы сухожилия полностью срослись. Какой-то он… уставший. Глубокие тени залегли под глазами, капилляры потрескались, плечи приопущены. Наверняка проработал без отдыха не одну смену. Он опускается в стоящее рядом с диваном кресло и удовлетворенно вздыхает. - Все, теперь можете орать. У нас есть полчаса, как я и сказал. Слушаю. Что? Орать? Конечно, я зол, но кричать на заказ, как истерик? Нет уж, увольте. Полулежа на его диване в его гостиной, молча, назло ему, оглядываюсь. Обычная гостиная: камин есть, кресло у камина есть, торшер есть, бар есть, книжные полки есть… Стоп. Книжные полки? Откуда этот обормот взял столько книг о квиддиче? Приглядываюсь – не только о квиддиче. «Зелья, сваренные в глубине времен» Адея Периклида, которые на прошлой неделе кто-то увел прямо у меня из-под носа во «Флориш и Блоттс»… Неожиданно. - Сэр, я разочарован, - протягивает Поттер, отрывая меня от созерцания его апартаментов. – Ни одного проклятия на мою самоуверенную голову? - Вам до сих пор мало было? - Я надеялся, что когда-нибудь они закончатся, - он как-то странно взглянул на меня. – Только что теперь будет дальше – не знаю. - А чего бы вам хотелось, Поттер? – нет, сегодня опеределенно день Снейпа-идиота. Что он теперь обо мне подумает, этот юный закомплексованный герой, перед которым я должен был играть роль «плохого аврора» целых семь лет? - Разве я знаю? –тихо и немного растерянно сказал он, кажется, самому себе. И замолчал. - Вы меня удивляете, - спешу ответить, чтобы нарушить неловкую тишину, повисшую в комнате. - А чего я вправе требовать от людей? – Поттер вздыхает. – От вас лично – чего я имею право требовать? Ничего! Вы с трудом приняли мою помощь. И я уверен: не задержитесь в моем доме ни на минуту дольше, чем нужно, чтобы вылечить ногу. «А ты хочешь, чтобы я остался в твоем доме подольше?» - чуть не вырвалось у меня. Что же происходит? Какая муха тебя укусила, Золотой Мальчик? - Мистер Снейп, - ты смотри, не «сэр», не «профессор» и даже не уничижительное «Снейп». – Скажите, а чего ВЫ хотите от меня? Что я хочу от тебя, парень? Покоя, чтобы больше не волноваться за твою жизнь и безопасность, чтобы я не просыпался в холодном поту с тревогой, разрывающей душу на куски: Поттер снова спасает мир, а я здесь и не смогу ему помочь, когда понадоблюсь. Понимания, наверное, хоть это почти невозможно, но мы оба прошли войну, чуть было не потеряли на ней все. Чувства вины – нет, благодарности – нет, кому они сейчас нужны? Тепла… Последнее, кажется, я произнес вслух. Он широко раскрывает глаза – рывком, как и все, что он делает. На меня не смотрит, а куда-то выше моей головы, ясным-ясным взглядом человека, который решает жизненно важный вопрос. Поднимается с кресла. Подходит к дивану. Опускается рядом на коврик. Берет меня за руку, подносит к губам ладонь, обжигает ее поцелуем и прикладывает к своей щеке. Дрожит весь. Это он из-за меня… дрожит? Из-за… меня? - Нам нужно так много сказать друг другу, - говорит тихо. - Так много, - добавляет еще тише. А я внезапно понимаю, что слова не нужны. Он наконец-то понял, а я, наверное, знал уже давно. Из-за чего мы сегодня столкнулись? Ах да, Рождество. - Гарри, а где у тебя елка? – спрашиваю. – Я люблю елки. Очень. – Действительно люблю. И притягиваю его к себе для поцелуя. За окном падающий снег удивительно нежно перемешивается с мягким светом фонаря. Губы Гарри такие же мягкие, а может, даже мягче. Он касается меня легко и бережно, словно стеклянного елочного украшения. Словно самого ценного. Когда мы наконец отрываемся друг от друга, жадно хватая воздух, я вижу у камина елку. Огромную, до потолка, пушистую, но не безвкусно убранную, а украшенную красным и золотым цветами. Гарри с покрасневшими щеками улыбается и смотрит на меня, немного со страхом ожидая реакции. Я же замечаю на нижних ветках небольшую змейку и тоже не могу сдержать улыбку. Гарри вкладывает мне в руки «Зелья, сваренные в глубине времен» (и когда только успел заметить, что я на нее глаз положил?), оставляет на моих губах легкий поцелуй и отправляется на кухню готовить ужин, пробормотав что-то о моих покупках. Уже в дверях я останавливаю его вопросом про мазь, которую он наносил мне на ногу, и мальчишка оборачивается, чтобы во всей красе продемонстрировать свое удовольствие от ответа: - Страница 394.