Жизнь в ярких красках

После того, как погас камин, Гарри еще какое-то время сидел не двигаясь, думая о своем. Ему было тревожно за Малфоев, не хотелось их просто так оставлять, в буквальном смысле, в стане врага, но поделать он ничего не мог. Гарри даже не удивлялся себе, тому, как он успел невольно привязаться к Малфою и начал переживать за него и Нарциссу, хотя в этом времени ни разу с ней не общался, но успев понять, насколько она дорога Люциусу. — Ты закончил? — позади него раздался голос Флимонта, заставив Гарри вздрогнуть. В его взгляде появилась осознанность, он попытался резво встать, совершенно забыв о своем состоянии, и тут же поплатился за это. Его тут же повело в сторону, нога подкосилась, а по телу прошла волна боли. С тихим стоном Гарри тут же осел на кушетку. — Что же ты так неосторожно? — старший Поттер тут же оказался рядом, поддерживая за локоть, — прости, — прошептал он, и Гарри почувствовал, как его подхватили чары левитации и понесли из гостиной. Поттер неспешно поднимался по лестнице в северное крыло, Гарри плыл рядом, по его телу пробегали волны боли, а усталость, до этого не ощущавшаяся, накатила с огромной силой, веки как будто налились свинцом, и Гарри, уставший бороться, их прикрыл, тут же проваливаясь не то в сон, не то в забытье. В следующий раз, когда Гарри открыл глаза, он обнаружил себя лежащим на огромной, мягкой кровати, переодетый в пижаму, под легким одеялом. В голове было пусто, мысли крутились ленивым неспешным потоком. В теле была приятная легкость, боль больше не чувствовалась. — Мастер проснулся, Хуки позовет хозяина! — Гарри повернул голову в сторону тихого голоса. Знакомый домовик стоял рядом с кроватью, наблюдая за ним огромными глазами. — Подожди! Сколько я спал? — в голове, наконец-то, начало проясняться, и первое, о чем подумал Гарри - точнее, о ком - был Северус, который, скорее всего, ждал его, и не находил себе места. — Мастер спал три часа, очень мало, Мастеру лучше было бы еще отдохнуть, — пропищал домовик, выкручивая себе уши. — Да, успею! Хуки, мне нужна твоя помощь! Это очень важно! — Гарри сел и серьезно посмотрел на маленького домовика. Тот, услышав его слова, вытаращил на него свои огромные глаза и несколько раз кивнул. — Хуки готов! Хуки поможет Мастеру! — Мне нужно, чтобы ты сейчас отправился к магу по имени Северус Снейп, забрал у него одну нехорошую вещь, и принес ее мне. А также передал ему письмо, сделаешь? — Хуки все сделает! — сообразительный домовик тут же исчез, а появившись через пару мгновений, держал в своих ручках пергамент и перо. — Спасибо, ты — молодец! — похвалил Гарри домовика и быстро набросал Северусу послание. Через несколько минут после того, как домовик исчез, в комнату с легким стуком вошел Поттер. — Я надеюсь, тебе лучше. Колдомедик осмотрел тебя, заштопал рану, но, сам понимаешь, магия против расщепления мало чем может помочь. В ближайший месяц рана точно будет тебе о себе напоминать, а следующие дней десять лучше не тревожить ее и соблюдать постельный режим. — Спасибо, да, мне лучше, — Гарри с благодарностью улыбнулся, но Флимонт не ответил. Он был предельно серьезен и сосредоточен. — Я хочу, наконец, услышать всю историю, и Гарри, я хочу услышать правду! — Да, я… — Гарри привычным жестом взлохматил волосы, чуть дернул за отросшие пряди и глубоко вздохнул. — Ты так похож на Джеймса сейчас, он выглядит совершенно так же после своей очередной сделанной глупости, — хмыкнул Поттер, качая головой. Его тяжелый взгляд проникал в самую душу, заставляя Гарри невольно почувствовать себя оголенным перед ним. — Да, мне всегда говорили, что я похож на отца… — решился Гарри на откровенность, пристально следя за своими ощущениями, отслеживая реакцию Неизменной на свои слова. Не почувствовав никакого постороннего давления на себя, он, наконец, посмотрел на Флимонта. Тот лишь на миг замер, сделал глубокий вздох, вытащил палочку - Гарри было напрягся, внимательно следя за Поттером - но тот, только усмехнувшись, наколдовал себе удобное кресло и сел. — А глаза, я так понимаю, тебе достались от матери, — улыбнулся Поттер, но уже через секунду его взгляд стал холоден и колюч. — Почему ты тут? Как ты сюда попал? — Это сложно объяснить вот так сразу, — Гарри поежился: от взгляда Флимонта стало не по себе. — А мы никуда и не торопимся, молодой человек, — тут позади раздался чуть слышный хлопок и появился домовой эльф. — Хуки принес эту вещь! Но, Мастер, это плохая вещь! Хуки не хочет вам ее отдавать! Хуки хочет ее выкинуть! — Что ты принес, Хуки? — Поттер встал и сделал несколько шагов в сторону домовика, но тот, неожиданно для хозяина, чуть попятился от него. — Хуки выполнил просьбу Мастера Гарри, эта вещь нужна Мастеру Гарри! — Спасибо, ты меня очень выручил, Акцио Чаша! — Гарри быстро выхватил палочку и приманил к себе хоркрукс. Как только он оказался у него в руках, тут же в голове появился неприятный, пока еле слышный, шепот. Странно, с кольцом, почему-то, так не было. — Гарри, что это за «Чаша»? Я требую объяснений! — Флимонт гневно раздувал щеки: даже он, кажется, почувствовал фон от хоркрукса. «Наверное, потому, что кольцо было не только якорем, но и одним из Даров Смерти, он поглощает фон от темного артефакта», — невольно пронеслась мысль у Гарри, пока он думал, что домовик появился очень некстати. И теперь придется ещё и про хоркруксы рассказывать.  — Я сейчас вам все объясню. Думаю, лучше вам присесть, рассказ будет довольно продолжительным. — Гарри дождался пока Флимонт взмахом руки отпустил домовика, и снова сел в кресло, после чего продолжил. — Позвольте представиться, меня зовут Гарри Джеймс Поттер, я, действительно, сын Джеймса и Лили. Я родился в тысяча девятьсот восьмидесятом году, а через год стал сиротой. Я никогда не видел и не знал своих других родных, по всей видимости, умерли они ещё раньше, — Гарри видел, как сильно после его слов побледнел Флимонт, и засомневался, стоит ли все так вываливать на явно уже не молодого мага. — Может быть, вызвать колдомедика снова? — прервался он, настороженно смотря, как тяжело дышал Поттер и на миг прикрыл глаза. — Нет, нет, сейчас я буду в порядке, — он минуту просидел с закрытыми глазами, затем снова сел ровнее, и уже намного тверже попросил: — Продолжай, я уже в норме. Что случилось с твоими родителями? — Их убили, убил волшебник, называющий себя Темным Лордом Волдемортом… — у Гарри снова, как и всегда, когда он затрагивал тему родителей, невольно задрожали руки. Он скрепил перед собой ладони в замок, стараясь унять дрожь, и тихим ровным голосом, не вдаваясь в подробности, быстро пересказал историю своей жизни, известную каждому школьнику в его времени. Затем он более подробно рассказал о том времени, когда он уже работал в Отделе Тайн, как искал информацию, как проводил исследования, и какие, самое главное, сделал выводы. А затем очень осторожно поведал, что сама магия направляла его на поиски зеркала, и подсказала как ему действовать, чтобы спасти не только родителей и других близких, но и всю магию на Британских островах. О том, что, по сути, эта история началась с его чувства вины перед Снейпом и его изображением в зеркале, Гарри промолчал. О Северусе он не упомянул ни разу, прекрасно понимая, что старший Поттер совершенно не поймет его мотивов и чувств. Удивительно, но вся жизнь Гарри, рассказанная сухим тоном, без деталей и лишних эмоций, уложилась буквально в двадцать минут непрерывного монолога. Он, наконец, решился посмотреть на Флимонта: мужчина сидел прямо, не спуская с него тяжелого взгляда. — А теперь поклянись, что все, что ты мне рассказал, является правдой! — Клянусь магией своей, что все, что я сейчас рассказал, является правдой! — уверенно произнес Гарри, радуясь, что именно такой постановки Поттеру хватило. Как только он договорил, вокруг него появилась чуть заметная вспышка магии, подтверждая его слова. — Это невероятно… — прошептал Поттер и устало откинулся в кресле. Через несколько секунд он тяжело поднялся и пошел на выход, только в дверях оглянувшись: — Мне надо хорошенько подумать и переварить все, что ты рассказал. А ты отдыхай, набирайся сил, если что, зови Хуки, только, ради Мерлина, не уходи, я не хочу прибегать к крайним мерам и запирать тебя в доме, — криво ухмыльнулся Флимонт и вышел, тихо закрыв за собой дверь. — Что ж, кажется, все прошло неплохо, — сам себя поздравил Гарри и без сил устроился на кровати; он снова чувствовал себя выжатым, сейчас ему хотелось только спать.

***

В течение пары часов, Нарцисса, с помощью домовиков, собралась, и вместе с колдомедиком и все еще не пришедшей в себя Беллой, через камин отправились в одну из частных магических клиник в Швейцарской глубинке. По договоренности, они уезжали на десять дней, но Люциус планировал впоследствии переправить их во Францию, под защиту Рода. У Лестрейнджей там был замок, доставшийся им от одной из вымерших ветвей, а у Малфоя жили родственники по французской линии, и даже притом, что они мало поддерживали связь, они бы не отказали в защите. Куда именно переправить сестер, Люциус пока не решил, было необходимо осторожно поговорить с Рудольфусом, посмотреть, как тот отреагирует на подобное предложение, и если Люциус не ошибся в расчетах, то старший Лестрейндж точно поддержит его идею обезопасить жен. Наследники нужны были всем. Как только колдовской огонь в камине погас, Люциус почувствовал колоссальное облегчение. Все это время он постоянно был предельно собран. Он пытался выполнить свои обязательства перед Эвансом, не нарваться снова на наказание Лорда, оберегал супругу от волнений, от страшных криков из главного зала, где Лорд полюбил пытать провинившихся, от пьяных дебошей магов, которых в замке с каждым днем становилось все больше, от различного сброда, что все чаще мелькали в темных переходах. В последние недели он запретил Нарциссе вообще покидать их крыло, благодаря Мерлина, что у его жены были мозги, и та понимала, когда надо слушаться. И сейчас он почувствовал, как будто у него развязаны руки. Теперь за любой проступок с его стороны наказан будет лишь он один. У Нарциссы, на крайний случай, был портключ, и та обещала его использовать, если понадобится, так что, даже если потом кто-то и захочет до нее добраться, то ему придется непросто. Вызвав домовика и узнав, что Лорда нет в замке, Люциус несказанно обрадовался, это был отличный шанс. Войдя в личные покои, Люциус позвал своего домовика из Малфой-мэнора: — Корвах, принеси фамильную шкатулку! — почти не глядя на старого домовика, который еще прислуживал его деду, приказал он. — Слушаюсь, — домовик важно кивнул и тут же совершенно беззвучно исчез, чтобы вновь появиться с тяжелой, даже на вид, шкатулкой, сделанной из серого камня. Люциус нетерпеливо выхватил ее, осторожно положил на стол, и, порезав себе заклинанием палец, размазал несколько капель крови по центру причудливого узора на крышке. Кровь, словно закипевшая на жаровне, зашипев, просочилась в камень. Причудливый рисунок ожил, закружился, образовывая новые формы, и через секунду вся шкатулка на миг осветилась, и раздался тихий щелчок. В шкатулке лежали фамильные драгоценности, различные артефакты, несколько десятков фиалов с темными зельями, которые были давно запрещены, проклятые безделушки, и прочие радости любой уважающей себя чистокровной семьи. Засунув руку почти по локоть, Люциус сейчас искал лишь одно. Его интересовал Феликс Фелицис. Достав небольшой фиал с жидкостью золотого цвета, он облегченно выдохнул. Ему еще не приходилось пользоваться фамильной шкатулкой, и он боялся, что может не найти его. — Малфой-мэнор скучает без хозяев, молодые домовики нуждаются в поддержке магии волшебников, — вдруг неожиданно заговорил домовик, про которого Люциус успел забыть. — Корвах, что ты там бормочешь? — чуть нервно переспросил Люциус, который каждый раз невольно дергался, слыша его голос. Тот был слишком стар, он как будто скрипел, а не говорил. Но, пока Корвах был главой домовиков, никто другой бы не смог принести ему шкатулку. — Хозяину Люциусу пора домой, Хозяйка Нарцисса должна жить дома и зачать следующего наследника в стенах мэнора. Ему требуется обновление, молодые домовики появляются с плохо настроенными связями, это плохо кончится, это очень плохо, — попытался снова объяснить Корвах, но Люциус быстро потерял интерес, сейчас он был совершенно не готов слышать домовика. — Да, да, конечно, как только сможем, мы появимся в мэноре, все уходи! — отмахнулся он, торопясь, открывая фиал, боясь упустить время, пока в замок не вернулся Лорд. Он сделал несколько глотков, прикидывая, что влияния зелья ему должно хватить часа на три, и быстро закрыл глаза. В первые минуты ощущения были не из приятных. Сильное головокружение мешало даже вздохнуть, но Люциусу уже приходилось пить жидкую удачу, так что он был готов, тем более, через какое-то время, дурнота пропала так же резко, как и началась. Он встал, ощущая себя необычайно хорошо. Появились силы, на лице сверкала улыбка, и казалось - да что там казалось - он был просто уверен, что любое, совершенно любое дело ему по плечу. Он намеревался искать Долохова, но тут неожиданно понял, что совершенно не следует этого делать, а стоит пойти к кабинету Лорда. На миг Люциус замер, его обуял страх, но тут же встряхнулся, словно мокрый кот, и снова улыбнулся, поправил мантию и отправился на несколько этажей ниже. Спускаясь по крутым лестницам, Люциус совершенно не задумывался, а что он, собственно, будет делать в кабинете, и зачем туда идет? Он просто знал, что ему обязательно надо там быть. И когда он вышел в небольшую залу, которая вела в кабинет, ему навстречу шли чем-то сильно озадаченный Долохов и очень довольный собой Повелитель. — Мой Лорд, Долохов, — Люциус с большим уважением отвесил поклон одному и чуть кивнул другому. — Что ты тут делаешь, Люциус? — тут же подозрительно спросил Риддл. — Я искал Антонина, домовики сообщили мне, что он тут. Вы же знаете, мой Господин, Нарцисса вместе с Беллой отправилась в клинику, и у меня появилась возможность немного расслабиться и пообщаться с товарищами. — Казалось, что улыбка Люциуса может озарить все самые темные уголки в замке, коих было множество. Лорд немного опешил, сощурил свои голубые глаза и впился внимательным взглядом в его серые. Малфой почувствовал, как ему в голову, словно игла, проникает чужое сознание и тут же на первый план выпихнул счастье от того, что на недолгое время может снова почувствовать себя холостым и беззаботным. Все прекрасно знали, каким женоненавистником был их Повелитель, и с каким пренебрежением он относился почти ко всем женщинам. Через минуту в зале раздался холодный смех. — Ох, Люциус, даже в вашем сладком раю, оказывается, не все так радужно. К твоему огорчению, Антонин тебе сейчас не сможет составить компанию, но, думаю, когда он вернется, ему тоже не помешает выпить. — Лорд покровительственно и с каким-то извращенным удовольствием улыбнулся, смотря на бледного Долохова - тот усиленно закивал. — Да, да, Малфой, увидимся позже и обязательно выпьем. — Все, нам пора, — Лорд стремительно развернулся, Долохов скорчил непонятную морду и кинулся за господином. Люциус оставался на месте, не понимая, почему зелье привело его сюда, и тут, проходя мимо кабинета, Лорд резко остановился, о чем-то размышляя. — Малфой, за мной! — приказал он, взмахом руки снимая чары с двери кабинета. Люциус тут же кинулся к нему. По чуть заметному кивку Долохов тоже присоединился к ним. Как только они вошли в помещение, Лорд с помощью чар закрыл дверь и навел несколько заклинаний. — Вытяни руку, Люциус! — потребовал он. Малфой сразу же понял, что Повелитель хочет от него. По телу прошла противная дрожь, он нервно сглотнул и даже хотел отступить, но зелье в крови не дало ему совершить глупость. Оно вынудило его расслабиться и уверенно, даже самонадеянно, протянуть руку. Лорд, с усмешкой наблюдавший за ним, тут же довольно улыбнулся, в его глазах появился красный отблеск, но Люциус был уверен, что именно сейчас тот не был в гневе, и даже наоборот, крайне доволен ситуацией. Он крепко обхватил его руку до самого предплечья и кинул Долохову: — Будешь свидетелем! — Затем перевел проникновенный колючий взгляд на Малфоя и потребовал от него: — Клянешься ли ты ни одной живой или мертвой душе не рассказывать о том, что я тебе дам? — Клянусь! — Клянешься ли ты ни одной живой или мертвой душе не показывать то, что я тебе дам? — Клянусь! — Клянешься ли ты оберегать то, что я тебе дам? — Клянусь! Последняя волна магии омыла запястья, и Люциуса снова на миг затопила паника. Он прекрасно понял, что хочет отдать ему Лорд. Что теперь им всем делать? Как теперь уничтожить хоркрукс? — Возьми эту вещь и спрячь в Малфой-мэноре! В любое время я могу потребовать ее обратно, и она должна быть там, это понятно, Люциус? — Лорд выдвинул ящик и палочкой указал на невзрачную тетрадку, по всей видимости, ему даже прикасаться было сложно к своим якорям. — Да, мой Лорд, конечно, мой Лорд! — быстро закивал Малфой, хватая дневник и пряча его в складках мантии. — Я могу идти? — Да. Но чтобы вечером был в замке! Люциус быстро кивнул и поспешно вышел из кабинета. Со стороны он казался совершенно расслабленным, даже самонадеянным, но в душе он готов был кричать от страха. Вся его спина покрылась испариной, и даже зелье не могло до конца затмить его чувства.

***

Вернувшись из Малфой-мэнора, Люциус был морально вымотан, действие зелья подходило к концу, и он действительно решил воспользоваться случаем и выпить, как и наговорил Лорду. Через час, после выпитой пары бокалов виски, Люциус почувствовал себя немного лучше. Мерзкий тремор в руках прошел, в голове появилась приятная легкость, и проблема, на первый взгляд казавшаяся ранее не решаемой, теперь выглядела не так безнадежно. В голове плавали пока смутные не сформированные мысли, но казалось, что еще секунда - и он сможет ухватить суть и понять, что им всем делать. Но неожиданный стук в дверь прервал его размышления, заставляя скривиться. — Кого там еще принесло? — не скрывая недовольство, громко крикнул он, совершенно не желая вставать. Он мог позволить себе подобное. Лорд бы вызвал его с помощью метки, а на остальных ему было плевать. — Малфой, открывай! — раздался крик Долохова, и Люциус тут же вскочил, придавая лицу как можно более дружелюбное выражение, стараясь показать себя пьянее, чем есть. — О! Антонин, друг мой! Ты не забыл обо мне! — Воскликнул он, открывая дверь, смотря на бледного соратника. Тот невежливо отпихнул его от двери, прошелся прямо до стола с графином виски, и налил себе полный бокал, расплескивая жидкость по всему столу. Его руки сильно дрожали. — Дракклов ты везунчик, Малфой! Даже находясь в опале, тебе так везет, что ты получаешь сокровенную вещь от Лорда просто с наставлением ее сохранить, и все! А мне же пришлось сопровождать его в жуткое место, да и вдобавок, отдать на растерзание своего домовика! — зло выдохнул он, выпив одним махом весь бокал и тут же наливая себе новый. — Я так понимаю, ты тоже получил подарочек от Лорда? — растягивая слова больше обычного и шало улыбаясь, откинувшись на диване и вытянув ноги, лениво отметил Люциус. — Я давно его получил, но сейчас он, почему-то, решил его перепрятать, хорошо хоть мне не нужно было с ним идти до конца, мне и начала хватило! — пьяно усмехнулся Долохов. Люциус кинул быстрый взгляд на соратника: Долохов был намного его старше, поговаривали, что с Лордом они были вместе с самого начала, если ранее Повелитель хоть как-то выделял его среди них всех, то сейчас Антонин был просто один из многих приближенных. Ближний круг сплетничал, что именно поэтому Долохов все больше спивался, ну и потому, что заметно сдал, он выглядел уже старым, когда Лорд оставался все таким же молодым и безупречным. Ходили даже слухи, что их связывали более близкие отношения, но об этом Люциус старался не думать. Слишком чревато было. И сейчас, похоже, Антонин увидел в нем близкого по духу соратника - они и раньше неплохо общались, а теперь, став свидетелем, что и Малфой стал хранителем тайны Лорда, Антонин, по всей видимости, решил, что теперь они могут общаться более свободно. Люциус усмехнулся абсурдности ситуации. Зелье Феликс Фелицис было самым лучшим изобретением на сегодняшний день! — Ладно, Долохов, не ной! Давай не будем об этом. Предлагаю сегодня отдохнуть и повеселиться, как насчет сыграть? — Люциус размашистым шагом прошелся до шкафа и вытащил колоду магических карт. Он решил перевести тему, данных у него было более, чем достаточно, и он был просто уверен, что Гарри поймет, о каком месте говорил Антонин.